Было видно, что ей грустно покидать созданный собственными стараниями уютный уголок, но от соблазна уйти в иной мир удержаться было всё же сложнее. Тем временем в приоткрытое окошко со двора донеслись капризные нотки в исполнении детского девичьего голоска.
-- Вернулись, -- улыбнулась старушка, явно любившая, пусть и приёмных, но внуков. – Звать?
Я кивнула. И ещё поняла, что несмотря на постоянную подпитку пищей – неимоверно устала. А ещё надо найти Кхёрна. Да и собираться лучше не в спешке. Обратной дороги точно уже не будет. Это мне, что тому нищему, собраться – только подпоясаться. А каково им срываться с насиженного места? Прощаться со ставшими дорогими сердцу вещами?
А ведь многое я забрать не смогу. И так на мне будут трое взрослых и двое детей, плюс запас провизии для моего прожорливого организма. Портал меня не пугал. А вот перенос во времени требовал неимоверного количества энергии и сил для сосредоточения и необходимой концентрации.
С малышней в дом ворвался шум и гам. И пока детки набивали свои изголодавшиеся за время долгой прогулки животики, я, сидя в одном из оказавшихся на удивление удобными кресел, размышляла. Искать Кхёрна сейчас бессмысленно. Во-первых, высока вероятность найти его в том же месте и в том же состоянии. Во-вторых, отправляться прямо сейчас я не собиралась, и терпеть его общество до завтра -- тоже. А значит спать! Что и озвучила.
-- Кать! Катерина?! – донёсся откуда-то голос Анджеи.
Вот до чего ж порой мать Элифана настырная… Ну не спится ей, так другим зачем мешать? – с этой мыслью переворачиваюсь на другой бок.
-- Ка-а-ать!!!
Накрываю голову подушкой.
-- К-А-Т-Е-Р-И-Н-А!!!
Натягиваю сверху на подушку одеяло.
-- КАТЯ!
-- Бр-р-р… -- с тоской осознаю, что поспать всё же не удастся.
-- Не бурчи! – не унимается свекровь.
И вообще, что за привычка врываться в нашу с мужем спальню? Ну мало ли чем мы тут занимаемся? Может как папа Карло, вздумали Буратино настрогать, а тут свекруха. И на этой оптимистичной ноте открываю глаза… Между штор, сквозь нежное облако тюля в комнату прорываются яркие косые лучи восходящего солнца. И обстановочка здесь какая-то смутно знакомая. На Земле я, что ли?
-- Ой, мамочки… Это что не сон??? – доходит с опозданием факт.
-- Смотря о чём ты, -- пожала плечиками так похожая на мою свекровь женщина. – Мы три корзины больших битком едой уже набили, -- отчитывается тем временем она.
-- А-а-а… ну да, ну да. Молодцы, -- говорю, чтобы хоть чем-то заполнить повисшее в комнате неловкое молчание.
А сама… сама пытаюсь восстановить в памяти хронологию минувших событий. Ага. Место, куда перенестись, вспомнила. О том, что Кхёрна надо разыскать, тоже. Ну, собственно, вот и все планы, а потом вперёд. То есть на Землю и в будущее. Или прошлое? Не важно, в двадцать первый век, вернее в две тысячи пятнадцатый, а оттуда и на Карпег.
Вот только в мыслях всё это просто, а на практике… Нет, с Кхёрном проблем не возникло. Ну если не считать того, что я его с бабы сдёрнула. Но после аналогичной практики с Артоном такими мелочами меня теперь не смутить. Зато божок, несмотря на весьма почтенный возраст краснел и шипел как… как запертый в чулане мартовский кот! То ли от не… нехватки женского внимания то есть, то ли и вправду смущён был?
-- Маркиза Винд-Арконте?! Анджея? – воззрился он на Рилу, стоило ему переступить портал и очутиться в одной из комнат приютившего меня дома.
-- Нет, -- тут же прервала его я, но договорить не успела.
-- Мы на Земле? – окинув взглядом окружающую обстановку, придушено прошептал он.
-- Нет, -- вновь ответила я, ощущая себя заводным болванчиком, у которого в лексиконе всего одно слово.
-- Но скоро будем, -- восторженно воскликнула Рила.
О господи… ну вот зачем надо было будить меня ни свет, ни заря? Мы же и так будем во времени перемещаться, а значит, никуда опоздать априори не можем. Конечно же, я понимаю, что им не терпится поскорее увидеться с моей свекровкой, познакомиться с внуком и всё прочее. Но… могли немного и потерпеть. Десятилетиями сидели здесь, и ничего! А теперь прямо как заноза в попе, не сидится!
И вот уже детки мирно посапывают. Того, что постарше, закинул себе на спину Кхёрн, девчушку прихватила Рила. Бабка бодро подняла две корзины, предварительно всучив ещё одну единственному представителю сильного пола в нашей компании. За спиной у женщин болтались объёмистые баулы с самым ценным для них добром.
Вспыхивает синим огнём портал… Высовываюсь. Осматриваюсь. Сухо. Место странное, деревьями высоченными поросшее, с первого взгляда и не подумаешь, что здесь горы. Хотя… это в моё время там возвышенность существенная имелась, а как с тех пор или к той поре ландшафт изменился, не ведомо. Главное сухо и ладно.
-- Давайте, вперёд, -- командую.
Мой отряд, кряхтя и пыхтя, перебирается на ту сторону портала. Я же следом за ними буквально вываливаюсь и тут же падаю на жёсткую, словно осока, траву. Сил совсем не осталось. В горле пересохло, желудок воем воет. То ли со вчерашнего ещё не отошла, то ли портал дольше, чем стоило продержала? Не суть, главное – понявшие, что случилось, тётки тут же кинулись ко мне с провизией.
Я не ела… я ЖРАЛА!!! И в этот раз мне ну ни на чуточку стыдно не было.
-- Так это ж какое время-то? Нет такой растительности на Земле. Кать, ты уверена, что ничего не напутала? – внимательно взирает, ожидая ответа, Кхёрн.
-- Она, она, -- не переставая жевать отвечаю.
И тут понимаю: поесть-то поела, а сил нет.
-- Поспать бы, -- озвучила я свои потребности, и никто против ничего не посмел высказать.
Да я и не слушала. Свалилась где и так почти лежала. И сны мне снились странные, яркие, насыщенные и местами страшные. Да настолько реалистичные, что порой казалось -- от рычания неведомых монстров уши закладывает, и от их топота так земля трясётся, что…
-- Ка-а-ать!!!
"Да что этой истеричке опять нужно?" -- думаю, открываю глаза и…
-- Ма-а-ать ва-а-шу-у… -- шепчу, ощущая, как в мгновение ока меня буквально окатывает хлынувший ручьями по всему телу холодный пот.
А испугаться было чего. Нет, треск и скрежет выворачиваемых из каменистой почвы корней повалившегося рядом со мной гигантского дерева, конечно же, напугал, чего уж спорить.
Но! Когда из-за сплетения корней пред наши очи нарисовалась ОГРОМНАЯ ящероподобная тварь и весьма красноречиво и ни разу не кровожадно клацнула частоколом неимоверно острых зубов, каждый из которых был длиною в мою ногу… мне стало о-о-очень плохо.
Бежать бы надо. Да какое там? Рождённый ползать бежать не может. Вот и отползаю. Да и не я одна в таком положении оказалась. Встать, привлекая лишнее внимание явно не травоядной зверушки, никто не решился.
Так вот молча и совсем не героически и ползём-пятимся, ибо спиной повернуться тоже страшно. И мне, несмотря на истощённость, проще, чем другим. Кхёрн и Рила на себе малых тянут, а бабка как была рядом со своими двумя корзинами, так их и не отпускает. При этом юбка уже давно задрана и подол за пояс заткнут, чтоб не мешался. И вот в таком виде, знай себе, как костылями, корзинами орудует. Хотя со стороны это больше похоже на этакие извращённые потуги качка-тяжеловеса. Одна корзина слегка приподнимается и относится назад, вторая, потом в ход идут ноги и полупопия.
Вообще картина могла бы показаться смешной, если бы не была столь страшной для зрителей. Вот только монстр, больно уж похожий на макеты в музее палеонтологии, кажется подслеповат попался. Благо ещё и ветер с его стороны поддувает, донося до вмиг обострившегося обоняния очень странный запах животного.
Гигантская голова на крепкой, не слишком длинной шее качнулась ещё несколько раз из стороны в сторону, клацнула зубами и убралась. А я… я так же, как и остальные забыла, что куда-то ползла, и что иногда вообще-то дышать нужно.
Глава 14Нелёгок путь домой
Просидели мы так в тишине и боясь шелохнуться довольно долго. А причина была банальна: то ли динозавр, как я идентифицировала хищную ящерку, так вот, то ли он умел бесшумно передвигаться, то ли так и засел в засаде за гигантской стеной, созданной корнями поваленного дерева.
И вот же незадача… с одной стороны понимаю – убираться отсюда надобно, а с другой, для этого дела мне концентрация нужна и покой. А о каком покое речь может идти в такой обстановке? И словно в ответ на мои мысли, Кхёрн аккуратно передаёт малыша на руки Вельме, а сам практически беззвучно крадётся туда, где среди корневищ виднеется небольшая прореха.
И так страшно за него становится. Пусть он гад, пусть возможно даже предатель, но видеть, как его заживо сожрёт эта тварь, как-то не хочется. А ещё вспоминаются его же слова, папой моим позднее подтверждённые: это твой мир, Катя, а я здесь почти бессилен. Так что страшно не страшно, а я должна хотя бы попытаться прикрыть его своей магией. Вот только надолго ли меня хватит? И еды…
Как накликала! Стоило об этом подумать, и из-за высокой, метров в восемь высотой изгороди из корней раздаётся трубный, закладывающий уши рёв. Земля под ногами затряслась, словно началось землетрясение. Огромная туша, не сообразив обойти препятствие, судя по всему билась об него грудью. Сплетённые толстые корневища пружинили, амортизируя удары. Осыпался на землю сохранившийся у основания вывороченного ствола каменистый грунт.
-- Назад! – пытаюсь сквозь весь этот гул доораться до Кхёрна, но тот, кажется, страх потерял и сосредоточен только на том, чтобы на ногах устоять.
Понимаю, что нужны силы. Одной рукой залезла в ближайшую корзину и, выудив какой-то кусок, тут же вцепилась в него зубами. Вторая рука отведена в сторону и тя-я-янет, тя-я-янет энергию из окружающей среды. По мере прибавления силы приходит спокойствие. Как и тогда, на древнем кладбище, краем глаза замечаю медленно, но верно жухнущую траву и листву на деревьях, кустах…
-- Ну иди же к мамочке, ящерка, -- сверкая плотоядной ухмылкой, приближаюсь к не местному божку. – Отошёл бы, -- не без превосходства говорю, ощущая, как энергия уже брызжет через край. – Это не твой мир!
-- Но… -- начал было что-то говорить опешивший от моей непомерной смелости Кхёрн.
Но… я его уже не слышала. Избыток поступающей в меня силы опьянил, лишив рассудка, осторожности и инстинкта самосохранения…
В моих руках уже вовсю извивался змеем рождённый магией водный хлыст. Длинный, послушный… и так красиво сверкающий в ярких лучах солнца, пробивающегося сквозь высокие кроны окружающих нас деревьев. На мгновение я даже залюбовалась, играя своим орудием. Вот только гигантского ящера моя игрушка не впечатлила.
Земля в очередной раз содрогнулась под тяжестью перепрыгнувшего преграду монстра. Отступавший потихоньку назад Кхёрн едва не превратился в плоскую плюшку в результате излишне близкого знакомства с потенциальным противником. А ящерка оказалась весьма внушительных размеров: в холке метров двенадцать, если не больше, в ширину метров пять, а то и все шесть. В длину явно поболее того, но оценить, стоя перед ней точные габариты не представлялось возможным.
Вот только страха так и не было. Только чувство превосходства и… любопытство. Мимолётом кинула взгляд на проползающего мимо Кхёрна, ощущая, как по лицу расползается наиехиднейшая ухмылочка. Как же приятно видеть его таким! Куда и подевался самоуверенный альфа-самец. Шантажист хренов. А что если…
-- Стоять! – перекрикивая очередной трубный рёв, издаваемый стоящей чуть поодаль тушей, ору, и для наглядности бью хлыстом на пути следования Кхёрна. Неимоверно бледный мужчина безумными глазами впивается в моё лицо и… кажется, бледнеет ещё сильнее. – Я забыла назвать тебе цену за то, что вытащила твою никчёмную задницу из того проклятого всеми богами мира…
-- Ты это, -- его взор обращается к твари, агрессивно загребающей огромными когтистыми лапищами каменистую землю, явно готовясь к наступлению, -- называешь вытащила? Может ещё не поздно обратно, а, Кать?
-- Поздно, -- усмехаюсь, ощущая очередную волну опьяняющего головокружения. – Так вот, мой милый скоропостижный экс-муженёк, у меня к тебе будет три требования. И ты сейчас поклянёшься безоговорочно выполнить их по возвращении.
-- И?
-- Потом узнаешь, -- кричу. – Клянись! И я так и быть не скормлю тебя этой твари…
Было видно, что давать опрометчивые клятвы неведомо о чём ему не хотелось. Но, увы, и у меня времени на то, чтобы всё обдумать и изложить -- тоже не было. А этот идиот решил перед смертью в гордеца поиграть, что ли? Так и застыл на полпути между мной и подозрительно медленно приближающейся горой мышц, покрытой неимоверно плотной даже на вид шкурой.
-- Оглянись, -- слегка приподняв бровь, указываю взглядом на заинтересовавшуюся валяющимся на её пути мужским телом ящерку.
Подчинился. Проникся ситуацией и взглянув мне в глаза просто кивнул, после чего покруче спринтера рванул в стометровку, причём сделал это прямо из положения полулёжа. Впечатлилась не только я, но и явно разгневанный столь неожиданной прыткостью потенциального обеда динозаврик, в очередной раз, огласивший округу трубным рёвом. Уши заложило, да. Вот только слух мне не особо-то нужен сейчас.
Силой мысли удлиняю своё орудие. И водная плеть, рассекая воздух устремляется к жертве. Ошалевшая от неожиданности зверюга, вновь заставляя содрогнуться землю под ногами, неожиданно прытко, для своих габаритов, отскочила в сторону.
-- Не нравится, да? – ухмыляюсь довольная своей, пусть пока что совсем малюсенькой, но всё же победой. – Получи, фашист, гранату, -- кричу, нанося очередной удар, и рассекаю шкуру на шее противника.
Тварь закидывает голову, разевая пасть явно в очередном вопле, но я до сих пор не обрела слух. "А кровь-то у неё вполне обычная, красная", -- отстранённо констатирую, нанося очередной удар. И лишаю в этот раз ящерку взирающего на меня, правого глаза. Тварь, забыв об идее пообедать, виляя головой и нещадно избивая землю хвостом, начинает отступать.
-- Ага… сейчас, миленький… -- бормочу, нанося новый удар, попадая рядом с первой раной на шее, и из образовавшейся бреши обильным, пульсирующим фонтаном начинает вырываться густая кровь. – Так-то лучше. Теперь посмотрим, кто из нас станет обедом, -- ухмыляюсь.
Ящер же неожиданно быстро для такой туши начинает заваливаться и биться в конвульсиях. Потеряв к нему интерес, окидываю взглядом иссохшуюся, пожухшую траву под ногами, из которой я уже выкачала почти все жизненные силы, поворачиваюсь назад…
-- Да чтоб вас! Нашли время! Обождать нельзя было? – шиплю, а место мгновение назад царившего в душе ликования занимает гнев.
Оказалось, пока я тут развлекалась, за моей спиной тоже весело было. Кхёрну в частности. Его, как единственного мужчину в нашей компании, усиленно домогались. И даже в некоторой степени успешно. Если учесть тот факт, что мужчина уже лежал на спине. И нет, это была даже не Рила…
Моих спутников, игнорируя присутствие более крупного хищника и, собственно, меня, окружила стайка довольно мелких, но оттого не менее зубастых ящероподобных тварей. Очевидно, Кхёрн попытался выполнить свой долг защитника. Неподалёку от его распростёртой тушки виднелся оброненный меч, с которым он не расставался. А сам он зажимает левой рукой огрызок оставшейся от правой кисти культи. Обильно орошая своей кровью ставшую уже безжизненной, как и там, на древнем кладбище, почву. В ужасе взирая на беснующуюся вокруг зубастую мелочь.
К чести Кхёрна стоит заметить, что неподалёку от него уже вовсю царит кровавый пир – твари пожирают поверженных собратьев. Всё это оценивала я на ходу. Водная плеть, сверкая, извивается в воздухе, с лёгкостью перерубая хвосты, тела, шеи ближайших тварей, и тут же, почуяв кровь, к ним бросаются новые, верша кровавый пир.
От этой картины меня начинает медленно, но верно мутить. Да ещё и откат совсем несвоевременно даёт о себе знать. Былое опьянение могуществом испаряется, оставляя лишь жалкие крохи надежды, что хватит сил разогнать… или нет, это не вариант. Пацифизм здесь не уместен. Этих тварей надо убить…
Тяну из последних сил энергию из окружающей среды, ощущая, что поступают уже не реки, а капли. Возвращающийся слух доносит до сознания треск рассыпающихся в труху вековых деревьев. Кхёрн всё ещё корчится на земле. Бледные женщины, прижимая к себе малышей, в ужасе озираются по сторонам. А мелкозавры пируют своими собратьями и… содержимым наших корзин!
Это открытие вмиг придало сил. Удар следует за ударом. И теперь мне уже не до самолюбования, не до красы сверкающей водной плети. Ярость затопила сознание, придав неведомо откуда появившихся сил… и… вскоре окружающий, теперь напоминающий уже пустыню пейзаж украшают подёргивающиеся в агонии тела бесчисленных ящеров.
Твари оказались совершенно безмозглыми. Понять бы им, что проиграли и убраться, но нет, они тут же кидались к поверженным, впиваясь в их плоть окровавленными зубастыми пастями и падали рядом с ними. Окинув взглядом округу, осознаю, что все враги повержены. Хватаю из растрёпанной корзины чудом уцелевший кусок чего-то, и не глядя что это, не ощущая вкуса, жую.
-- Отпусти руку, -- приказываю бледному как сама смерть Кхёрну, тот, явно пребывая в шоке, подчиняется.
Огненный фаербол срывается с моей руки. В воздухе, забивая запах крови, разливается тошнотворная вонь палёного мяса и многострадальные уши закладывает от вырвавшегося из глотки мужчины переполненного болью вопля.
-- Так кровью не истечёшь, -- борясь с подкатившей тошнотой, произношу.
Протягиваю руку в его направлении, желая хоть немного исцелить, но Кхёрн, бешено вращая вылазящими из орбит глазами, кажется, напрочь забыв о культе, начинает отползать прочь. Словно я -- это самое страшное, что может случиться в его жизни.
Понимая, что сил остаётся не так уж и много, всё же посылаю ему направленный в опалённую культю сгусток исцеляющей плоть энергии. Нет, новая кисть, конечно же, не наросла, но огрызок вмиг затянулся кожей. А на недавно ещё перекошенном от боли лице Кхёрна проявляется неподдельное удивление. И… мир накрывает пологом подло подкравшейся темноты.
Видений не было, а вот пришла я в себя от весьма неласковых шлепков по лицу. И тут же, оценивающе взглянув на раскинувшийся вокруг безжизненный пейзаж, с ужасом поняла: то, что мы до сих пор живы, величайшее чудо! А рядом потрескивает пламенем пожирающий невесть откуда взявшиеся сучья костёр. И над ним, распространяя дурманящий аромат, жарится смачный кусок мяса.
-- Думаете, это съедобно? – интересуюсь, прекрасно понимая, откуда взялось это чудо кулинарии.
-- А есть варианты? – огрызнулся Кхёрн. – Пока ты голодна, мы не выберемся. И здесь долго не протянем. Надеюсь, прожарилось, -- добавил он и протянул мне довольно толстый прут с нанизанным на него местами подгоревшим куском.
Спорить смысла не было. Как ни крути, но, увы, он прав. Мясо оказалось на удивление нежным и сочным, жаль только специй у нас собой не было. Наскоро перекусив, оставшуюся довольно большую порцию вручила на хранение Вельме, и так и не вставая с земли, приказала всем сесть рядом и держаться за меня.