– Прости, я услышал твой крик и… – Он сделал паузу и приподнял бровь, глядя в мои глаза. – У тебя был эротический сон? – Он стал хихикать, прикрывая рот рукой. – Тебе просто приснился мокрый сон.
– Уходи! – рявкнула я, вскочив с постели и закрывая жалюзи.
– Ладно, ладно, ты ужасная женщина. Я говорил тебе о тех книгах!
Мои щеки алели, и я рухнула обратно в кровать, накрыв подушкой свою голову.
Чертовски невероятный Халк . Долбаный Тристан Коул.
Глава 20
Элизабет
– Ты целый день избегаешь моего взгляда, – сказал Тристан, раскладывая вещи по местам.
Я сидела за стойкой, наблюдая, как мистер Хэнсон заваривает мне травяную чайную смесь. Эмма и Зевс охотились на всякую чепуху в магазине. Теперь мы приезжали к мистеру Хэнсону в магазин еженедельно, чтобы выпить чая, горячего какао и в очередной раз разложить Таро. Я начинала любить это место.
– Ты не должна стесняться, я уверен, это случается со всеми, – сказал Тристан.
– О чем ты говоришь? Я не избегаю тебя. И я не знаю, что ты имеешь в виду, со мной ничего такого не было. – Я была раздражена и старалась не смотреть на него. Каждый раз, когда я встречалась с ним глазами, я не могла перестать краснеть, воображая, как трещит на нем его рубашка и он превращается в животное.
– Это был просто эротический сон, – сказал он.
– Это был не эротический сон ! – прошептала я немного виновато.
Тристан повернулся к мистеру Хэнсону с самодовольной ухмылкой на лице.
– Элизабет снился эротический сон прошлой ночью.
– Заткнись, Тристан! – закричала я, хлопая рукой по столу. Мое лицо было свекольно-красным, и я не могла остановить смущение.
Мистер Хэнсон посмотрел на меня, затем на смесь чаев и добавил еще несколько трав.
– Эротические сны – это нормальное явление.
– Это был хороший эротический сон? – Тристан сверлил меня глазами. Я была в пяти секундах от мысли избить его.
Мои губы раскрылись, чтобы сказать "нет", но я не могла. Я закрыла лицо и вздохнула.
– Мы не будем сейчас говорить об этом.
– Давай, ты должна сказать нам, – сказал он, садясь на стул около меня.
Я отпрянула.
Он ухватил мой табурет и развернул.
– Вот дерьмо, – пробормотал он, глядя на меня глазами, полными понимания.
– Заткнись, Тристан! – пробормотала я снова, не в силах смотреть на него слишком долго.
– Ты фантазировала обо мне ?! – закричал он, и я рефлекторно ударила его рукой.
Мистер Хэнсон хихикнул:
– Вот это поворот!
Злорадная улыбка расползлась по лицу Тристана. Это официально: я. Умираю. Он наклонился и прошептал:
– Я сделал эту штуку моим языком и твоими губами?
Я покраснела.
– С губами, которыми мы говорим? – прошептала я в ответ.
Его злорадная улыбка стала шире.
– Грязная, грязная девчонка.
Я заставила себя встать со стула и встретилась глазами с мистером Хэнсоном.
– Могу взять свой чай в стаканчике?
– Ну же, Элизабет, мне нужно знать больше! – сказал Тристан, смеясь над моим смущением. Я проигнорировала его и взяла чай, который передал мистер Хэнсон.
– Я с тобой не разговариваю, – сказала я, двигаясь к выходу. – Ну же, Эмма, поехали.
– Просто чуть больше деталей! – умолял он, когда я придержала дверь открытой.
Я издала тяжелый вздох и повернулась к нему:
– Ты принес меня в зеленую комнату, где ты превратился в зеленого монстра и начал ломать меня и комнату. Причем ломать во всевозможных смыслах этого слова.
Он захлопал глазами.
Пустой взгляд. Пустой взгляд.
– Повтори-ка?
Его недоумение заставило меня рассмеяться.
– Ты хотел знать.
– Ты очень, очень странная женщина.
Мистер Хэнсон улыбнулся:
– Ах, то же самое случилось со мной летом 1976-го.
– У вас были сексуальные сны? – спросила я в замешательстве.
– Сны? Нет, дорогая. Я был брошен в зеленую комнату и чертовски хорошо сломлен там.
Неловкий момент номер пять тысяч четыреста сорок два, моего пребывания в Мидоус-Крик.
– На этой высокой ноте я ухожу. Спасибо за чай, мистер Хэнсон.
– Я приду косить траву сегодня чуть позже, – сказал Тристан.
Я знала, что ничего грязного в его словах нет, но все равно густо покраснела.
В тот день приехала Фэй. Я хотела, чтобы она помогла мне выбирать проекты и цвета для дома Тристана. У нее был наметан глаз на мелкие детали. Мы сидели на крыльце с тремя дизайн-досками, которые я создала, но она, вместо того чтобы сосредоточиться на нашем задании, смотрела на красивого мужчину, который стриг мой газон.
Эмма помогала ему толкать газонокосилку, она была убеждена, что может стричь траву получше, чем Тристан. Она спорила с ним постоянно, говоря, как ужасно у него получается. Он просто улыбался и огрызался в ответ. Фэй уставилась на Тристана, испытывая почти благоговейный страх от метаморфоз. Она не видела его еще с тех пор, как он подстриг волосы. И открыл свою крепкую мускулатуру. До сегодняшнего дня она не видела его улыбку. Его борода отрастала, и, честно говоря, я была счастлива от этого. Я любила его бороду почти так же сильно, как любила его улыбку.
– Я не могу в это поверить, – вздохнула Фэй. – Кто бы мог подумать, что этот дикий, грязный хиппи-мудак станет когда-нибудь таким… горячим?
– Мы все немного дикие и немного мудаки.
Она повернулась ко мне, в ее глазах играла глупая ухмылка.
– Вот дерьмо. Он тебе нравится.
– Что? Нет. Он просто помогает по хозяйству. В основном с газоном.
Ее голос перешел на громкий рык, она понятия не имела, как это – говорить шепотом.
– Ты уверена, что только газон? Или он может прочистить и дренаж тоже?
– Фэй! Заткнись.
– А грязную посуду он не моет? Твои тарелочки давно не были такими сияющими.
– Я не буду обсуждать это с тобой.
Я покраснела.
– В любом случае, мне нужна твоя помощь. Какой макет тебе больше нравится для гостиной и столовой? Я хочу включить в него дерево, которое он сам обрабатывает. Тристан много работает с древесиной, и я думаю…
– Это его древесина? Хорошо. Толстая? У него может быть и тонкое дерево, главное, чтобы управлялся им…
Я удивленно посмотрела в ее прищуренные глаза:
– Твои мысли всегда в сточной канаве?
– Всегда, дитя мое. Всегда. Он тебе нравится – это я могу точно сказать.
– Ничуть.
– Нравится.
Я уставилась на Тристана, который смотрел на меня, и, ощутив бабочки в животе, прошептала:
– Да. Он мне нравится.
– Боже, Лиз. Только тебе может попасться мудак, который выглядит как Брэд Питт в "Легенде осени". Да? – Она улыбнулась. – "Легенда осени" – имя персонажа было Тристан?
– Ну разве ты не умница?
– Это почти смешно.
Я засмеялась.
– Почти.
Она подвинулась чуть ближе и изучала мое лицо.
– Что это?
– Что именно?
– Странная глупая ухмылка, которую я вижу, – святой лик, полный сексуальности! Ты спала с ним!
– Что? Нет, я…
– Не пытайся перехитрить сексоголика, Лиз. Ты переспала с ним.
Как маленькая девочка, только что получившая свой первый поцелуй, я скрючилась:
– Я переспала с ним.
– Иисусе! Да! – Она вскочила на крыльце и начала скандировать: – Да! Да! Да! Засуха закончилась!
Тристан повернулся в нашу сторону и поднял бровь.
– Все в порядке, дамы?
Я потащила Фэй вниз, усадила ее и улыбнулась:
– Все хорошо.
– В том числе и с его сладкой задницей, – пробормотала Фэй с усмешкой. – Ну и как?
– Ну, скажем так, я дала его дружку прозвище.
Слезы закипели в ее глазах, и она обмахнулась руками:
– Моя маленькая девочка растет. Ладно, и какое?
– Невероятный Халк.
Она насторожилась.
– Прости, что?
– Невероятн…
– Нет, нет. Я ослышалась. Ты имеешь в виду зеленого монстра? Лиз, ты трахалась с парнем с зеленым членом? Потому что если это так, тебе нужен укол от столбняка. – Она повела глазами вверх-вниз, успокаиваясь. – И более высокие стандарты.
Я засмеялась.
– Я могу сказать тебе правду о Тристане и ты мне не устроишь нагоняй?
– Абсолютно.
– Мы использовали секс друг с другом, чтобы помнить Стивена и Джейми. Это вроде как… мы привыкли друг друга чувствовать, будто мы с ними.
– Ты имеешь в виду, что ты себе представляешь Стивена, когда Тристан тебя трахает?
– Да. Ну, я имею в виду, вначале я это делала. Мы этим не занимаемся больше. Но эмоционально мне сложно справиться с этим.
– Но теперь он тебе нравится.
– Да. Это плохо, потому что он видел перед собой Джейми, когда был со мной.
Фэй взглянула на Тристана.
– Чушь!
– Что?
– Он видит тебя, Лиз.
– О чем ты говоришь?
– Послушай девушку, которая спала с кучей разных парней и воображала Ченнинга Татума вместо большинства этих парней. Я могу отличить, когда человек думает о тебе, а когда думает о ком-то другом. Посмотри, как он смотрит на тебя.
Я взглянула на Тристана, чтобы перехватить его взгляд в очередной раз. Неужели он действительно думал обо мне, когда мы были вместе?
И если это правда, то почему мысль об этом делает меня такой счастливой?
Я покачала головой, не желая осознавать то, что происходило между мной и Тристаном.
– А как дела у вас с Мэтти?
– Ужасно, – вздохнула она, хлопнув руками перед лицом. – Мне нужно порвать с ним.
– Что? Почему?
– Потому что я, как неудачник, сделала первый шаг и влюбилась в него.
У меня загорелись глаза.
– Ты любишь!
– Я знаю, это ужасно. Я пью каждую ночь, чтобы попробовать забыть о нем. Теперь заткнись и вернемся к разговору о древесине Тристана.
Я улыбнулась, и через несколько часов и после сотни грязных намеков Фэй и я выбрали наконец цвета для каждой комнаты в доме.
Глава 21
Элизабет
Прошло несколько дней, прежде чем в пятницу позвонил Сэм, предложив, если мне интересно, поехать с ним. Я полагала, что он забыл, но потом догадалась, что некоторые люди просто немного медленнее передвигаются. В пятницу вечером он подъехал к моему дому на своей рабочей лошадке, как называли машину в его семье. Я смотрела на него из окна гостиной, он выскочил из грузовика и поправил галстук-бабочку. Он зашагал к дому, а затем остановился и сделал шаг назад. Сэм проделал это раз пять, прежде чем добрался до крыльца, где решался – постучать или нет. Тристан стоял за мной и изучал действия Сэма.
– Ох, у тебя горячее свидание сегодня вечером? – последние несколько дней Тристан ночевал у нас, так как его дом был окрашен. В ту ночь мы обговорили идеи для его дома и я показала разные варианты. Он казался заинтересованным меньше, чем я, но я была просто счастлива в очередной раз заняться тем, что мне нравилось.
– Это не свидание, – сказала я. – Сэм просто хотел показать мне окрестности, чтобы вытащить из дома. – Тристан поднял бровь и усмехнулся. – Что здесь плохого? – спросила я.
– Ты ведь знаешь, что он считает это свиданием, да?
– Что? – я немного привстала – Нет, он так не считает. Он просто не хочет, чтобы я сидела дома. – Тристан окинул меня взглядом не-говори-ерунду.
– Заткнись, Трис.
– Все, что я говорю, это то, что маньяк Сэм вряд ли знает, что это не свидание.
– Что это значит? Что ты имеешь против маньяка Сэма? – робко спросила я.
Тристан сердито улыбнулся и пошел прочь.
– Тристан! Что ты имеешь против маньяка Сэма ?
– С тех пор как он переехал в город, он иногда попадает в серьезные истории, вот и все. Я наблюдал, как он преследует девушек в городе – везде, где бы я ни бегал. Он сказал, куда везет тебя?
– Да. Это не то место, где что-то может произойти, поэтому, я думаю, ты ошибаешься.
– Городское собрание?
– Точно! – сказала я довольно. – Городское собрание – это не то место, куда бы ты мог позвать на свидание кого-то.
Тристан крепко сжал губы, как будто пытался сдержать смешок.
– Перестань, – предупредила я.
Тут раздался стук в дверь.
– Он же на самом деле не думает, что это свидание, да?
– Ставлю десять долларов, маньяк Сэм наклонится к тебе во время речи шерифа Джонсона о благоустройстве города и попросит по окончании городского собрания спуститься в подвал его дома, где можно перекусить жареной рыбой, потанцевать и попеть караоке.
– Ты не хочешь платить мне десять долларов.
– Ты права. Но это неважно, потому что я собираюсь выиграть пари, – пошутил он дерзко. – Маньяк Сэм ухаживает за тобой.
Стук номер два.
– Прекрати называть его маньяком Сэмом! – прошептала я, чувствуя, как начинает быстрее биться сердце. – Он не пригласит меня в подвал дома.
– Ты ставишь деньги на это? – спросил он, протягивая руку.
Я пожала ему руку.
– Пари. Десять долларов, что это не свидание.
– Ах, это самые легкие деньги, которые я когда-либо зарабатывал, Лиззи.
Мое имя вылетело очень легко из его губ. Я отдернула руку, стараясь не показать, как сильно простое прозвище подействовало на меня.
Стук номер три.
– Что случилось?
– Ты назвал меня Лиззи. – Его брови озадаченно сдвинулись. – Просто так… никто не называл меня. Кроме Стивена.
– Мне жаль, – сказал он, слегка кивая, – как-то само вырвалось.
– Нет, нет. Мне нравится.
Я скучала по нему .
Я улыбнулась ему. Мы смотрели друг на друга, стоя на месте, будто подошвы наших ботинок были намазаны клеем. Мой взгляд блуждал по небольшой неоконченной татуировке на его левой руке, я заставила себя опустить взгляд, потому что дальше смотреть было уже слишком. – Мне нравится.
– Тогда я буду продолжать называть тебя так.
Стук номер четыре.
– Тебе, наверное, пора… – Тристан кивнул в сторону двери. Я поторопилась открыть дверь Сэму, который стоял с широкой улыбкой и держал в руке букет цветов.
– Эй, Элизабет, – Сэм улыбнулся, протягивая мне цветы. – Вау. Ты прекрасно выглядишь. Это тебе. Я сидел здесь и вдруг понял, что ничего не принес тебе. Я просто собрал этот букет перед домом.
Он перевел взгляд на Тристана, который стоял в нескольких футах от нас.
– Что этот мудак здесь делает?
– О, Сэм, это Тристан. Тристан – это Сэм, – сказала я, представляя обоих. – У Тристана покрасили дом, так что он несколько дней будет здесь со мной и Эммой.
Тристан протянул руку Сэму с приветливой улыбкой.
– Приятно познакомиться, Сэм.
– Мне тоже, Тристан, – сказал Сэм с беспокойством.
Тристан похлопал его по спине и усмехнулся:
– Да не нужно формальностей. Зови меня мудак.
Я хихикнула про себя. Вот козел.
Сэм откашлялся.
– В любом случае извини за цветы. Я должен был подумать о том, чтобы приобрести их в городе, но…
– Не беспокойся об этом, приятель, – сказал Тристан, понимая, что этим он заставляет его чувствовать себя еще более дискомфортно. – Как насчет того, чтобы пройти и сесть в кресло в гостиной, пока мы с Элизабет найдем вазу или что-то, куда их можно поставить?
– О да. Неплохо бы, – согласился Сэм, позволяя мне принять цветы из его оцепеневших рук. – Осторожнее, – сказал он, – они с шипами.
– Надеюсь, я справлюсь, спасибо, Сэм. Присядь, я сейчас.
В тот момент, когда я зашла в кухню, Тристан мне торжествующе улыбался.
– Если ты будешь продолжать так смотреть, я побью тебя, Тристан. Это не свидание.
Он подавил смешок. Я прищурилась.
– Нет!
– Он нарвал цветы для тебя у твоего дома. Это гораздо серьезнее, чем я думал. Он любит тебя. Это как Бонни и Клайд.
– Ты сволочь.
Он наполнил вазу водой. Когда я подавала их ему, шип вонзился мне в палец и я выругалась про себя, глядя, как проступает кровь.
– Вот дерьмо.
Тристан засунул цветы в вазу, а затем взял мою руку в свою, разглядывая маленькую бусинку крови.
– Все не так уж плохо, – сказал он, хватая полотенце и прижимая его к пальцу. Мой желудок наполнился бабочками. Я изо всех сил пыталась игнорировать их, но нежное прикосновение Тристана было мне приятно, я хотела его.
– Хотя Сталкер Сэм все же прав насчет одной вещи, – сказал Тристан, не сводя глаз с моего пальца.
– И в чем же?
– Ты выглядишь прекрасно. – Наши руки соприкасались, и он сделал шаг ко мне. Мне понравилось то, как близко он был. Его дыхание стало тяжелым. – Лиззи?
– Да?
– Ты бы позволила мне поцеловать тебя? Я имею в виду поцеловать именно тебя, а не память о Джейми.
Его глаза изучали мои губы, мое сердце билось в груди, а он подошел еще ближе и заправил упавшую прядь волос мне за ухо. Волна смущения заполнила его глаза.
– Прости. Не обращай внимания.
Я моргнула несколько раз и попыталась стряхнуть нервную дрожь. Она не собиралась уходить. Он обхватил себя за шею.
– Тебе лучше вернуться к твоему свиданию.
– Это не… – начала говорить я, но когда мой взгляд упал на его сжатые губы, я замолчала. – Спокойной ночи.
Он кивнул:
– Тебе тоже, Лиззи.
Я взглянула на трибуну, с которой Таннер говорил о том, почему магазин "Нужные вещи" должен быть закрыт. В животе возникло болезненно-неприятное чувство от того, что я слышала в адрес мистера Хэнсона, сидевшего через несколько рядов позади. Хотя мистера Хэнсона, казалось, не беспокоили слова Таннера. Он просто улыбался.
Я никогда раньше не замечала, что Таннером управляет бизнес. Он мог много говорить и делать, чтобы добиться своего, даже если бы это означало бросить замечательного старика под автобус.
Чувство отвращения поднялось во мне.
– Таннер назвал много причин, почему мистер Хэнсон должен отказаться от своего магазина. Он говорит, что это пустая трата места, потому что все равно никто туда не ходит.
– А я думаю, это отличный магазин.
Он поднял бровь.
– Ты была там?
– Много раз.
– И у тебя не выросли бородавки или еще чего? Мистер Хэнсон ведь практикует вуду и все такое в своей подсобке. Оказывается, когда у Клинтонов пропала кошка Молли, кто-то видел, как она бродила у магазина мистера Хэнсона, и я не шучу, она зашла в него, а потом вела себя как питбуль. И даже отозвалась на свою кличку. Это странно.
Усмехнувшись, я спросила:
– И ты в это веришь?
– Черт, да. Я удивлен, что ты не вышла с третьим глазом или еще чем, побывав там.
– Ох, он есть. Я просто с очень хорошим макияжем.
Он подавил смешок.
– Ты заставляешь меня смеяться, Элизабет. Мне нравится с тобой.
Его глаза встретились с моими, и его взгляд стал тоскующим. О нет…
Я отвела взгляд и показала на другого.
– Как насчет него? Какова его история?
Он не успел ничего сказать, так как шериф Джонсон шел на сцену. В тот момент, когда шериф подошел к микрофону, чтобы поднять тему городской ярмарки, я уже знала, что должна Тристану десять долларов. Слушая выступление, Сэм наклонился и прошептал мне на ухо: