– Она открыла дверь, думая, что это я. Я это точно знаю. Но за дверью оказался не я. Там оказался монстр.
Шерри погладила Зейна по руке:
– Мне очень жаль.
– Мне придется жить с этим. – Он смял шляпу. – Она в коме, Шерри. Повреждения оказались куда более тяжкими, чем в прошлом случае. Доктор Розмонт не уверена, когда она очнется. Если вообще очнется.
Слезы покатились по щекам Шерри.
– Она сильная, Зейн. Она – боец.
– Я должен был быть там.
Глава 23
– Ты уверен, что с Шерри все будет в порядке? – спросил Брендон Джона, нагнав его в коридоре. – Каролина ее подруга, так?
Джон обернулся на Шерри через плечо.
– За последние сорок восемь часов эта женщина проявила просто удивительную силу духа. – Джон не раз видел, как закаленные агенты ломались даже при меньших потрясениях.
– Не буду спорить.
– Я начинаю подозревать, что для Шерри нет ничего невозможного.
Он заметил, что Брендон внимательно разглядывает его.
– Что?
– Сначала Дерек, теперь ты.
Дерек был членом команды быстрого реагирования "Омеги". Он совсем недавно отправился в медовый месяц, иначе непременно примчался бы сюда на помощь.
– Сначала Дерек что?
– Ничего. – Брендон похлопал друга по плечу и улыбнулся. – Сам поймешь. Ты умный.
Джон ухмыльнулся, но сейчас не до того, проблем хватало. Здесь собралось много народа, гораздо больше, чем в тот день, когда привезли Жасмин Хаус. И Джон знал почему.
Каролина была парамедиком, а значит, одной из них.
Джон хотел узнать у доктора Розмонт о состоянии пострадавшей, но она была у Каролины. Увидев доктора Трумпольда, Джон решил задать ему несколько вопросов:
– Доктор Трумпольд, я только что приехал. Можете вкратце описать, как обстоят дела?
– Агент Хаттон. – Джон немного удивился, поняв, что доктор запомнил его имя. Это означало, что жертв было чертовски много. – Я туда не входил. Мы с доктором Розмонт сошлись на том, что персоналу мужского пола лучше держаться подальше от палат потерпевших, если их специально не вызовут.
Мужчина пожал плечами, глубоко засунув руки в карманы халата. Было видно, что он расстроен тем, что оказался за бортом.
– Мисс Джилл в коме, – продолжил медик. – На этот раз все гораздо серьезнее.
Джон посмотрел на Брендона.
– Значит, он действительно решил поднять планку. Чокнутый ублюдок.
– Извините меня, джентльмены, но меня ждут другие пациенты.
Агенты направились к палате.
– Кома, – пробормотал себе под нос Джон. – Это плохо. Может, она успела что-то увидеть и он решил заткнуть ей рот.
– Вполне возможно. Но думаю, тогда бы он попросту убил ее.
Джон согласился с другом. Этот парень не станет оставлять за собой следов.
– Похоже, это имеет отношение к дружбе Шерри и Каролины. Он показывает нам, что знает о ней многое – в том числе с кем она дружит, и наказывает ее за помощь полиции.
Джона охватила ярость. Он более чем когда-либо был намерен вызволить Шерри из рук сумасшедшего.
– Ты взбешен? Поверь мне, все прочие испытывают такие же чувства, – сказал Брендон, окинув взглядом собравшихся здесь людей – их было не меньше двадцати. – Все они в бешенстве, потому что она одна из них. И они накручивают друг друга.
Джон согласился с ним. Люди нуждаются в поддержке, и их нужно срочно рассредоточить. Он не был уверен, что они послушают его. Он был для них чужаком.
Но он попытается.
– Народ! – крикнул он, обращая на себя внимание. – Я знаю, что Каролина Джилл была бы очень благодарна вам за поддержку, но вы должны покинуть больницу.
Со всех сторон послышались неодобрительные возгласы. Мужчины и женщины кипели от злости, и Джон только что дал им возможность выплеснуть ее на него.
– Послушайте меня, я знаю, что вы все переживаете за Каролину. Вы работали с ней бок о бок, дружили. Но сейчас вы нужны в другом месте. Вы должны делать свою работу.
– Вам легко говорить! – выкрикнули из толпы. – Вы не знаете Каролину. Она вам никто.
Джон сделал глубокий вдох.
– Не знаю. По крайней мере, не так хорошо, как вы, ребята. Но одно я знаю точно – как только город услышит о том, что совершено еще одно нападение, среди населения может начаться паника. Вы должны предотвратить ее.
– Думаешь, ты знаешь наш город лучше нас? – огрызнулся кто-то еще.
– Нет. Но я знаю, что мы должны работать с теми уликами, которые у нас есть. Нужно еще раз пробежаться по тату-салонам, вдруг там выплывет какая-нибудь информация. Нужно прочесать улицы, опросить осведомителей – старых, новых, каких угодно, – не слышали ли они и не видели ли хоть чего-нибудь связанного с этим преступлением. И самое главное, мы должны выйти в город: пусть люди видят, что мы работаем. Мы должны стать олицетворением власти, нести покой и порядок.
– Мы не обязаны слушать тебя! Тебе на нас наплевать.
Похоже, ему до них не достучаться. Они слишком разгневаны.
– Хватит!
Джон очень удивился, услышав у себя за спиной этот голос.
Это был Зейн. Его ковбойская шляпа вернулась на место.
– Немедленно прекратите подобные разговоры, – осадил присутствующих Зейн тоном, не терпящим возражений. – Агент Хаттон – Джон – без устали работал над тем же делом, что и мы, и пора уже всем нам объединиться и относиться друг к другу как к союзникам, а не как к врагам. Там, по улицам, бродит плохой парень, и это не Джон, – продолжил он. – И не один из федералов. Пришла пора собраться и остановить его.
Люди кивали, откликаясь на призыв Зейна.
– Так что идите и делайте то, что вам сказано. – Другой голос. Капитана Харриса. – Делайте то, что велел вам агент Хаттон. Мы решим эту проблему, разберемся с ней как одна команда. Хаттон прав, горожане должны видеть вас, знать, что вы рядом. Может, агент и не из Техаса, но по духу он очень близок нам.
Речь этих двоих сделала свое дело. Офицеры и сотрудники больницы стали расходиться, некоторые даже подошли и пожали Джону руку. Он пообещал держать всех в курсе событий.
– Спасибо, – поблагодарил он капитана Харриса и Зейна.
– Мне уже осточертела вся эта подковерная возня, – ответил Харрис. – Он напал на одну из нас. И ответит за это.
– Согласен.
Следующие тридцать шесть часов Шерри провела у постели Каролины. Большую часть времени Зейн сидел с ней рядом, когда не мерил шагами коридор. Шерри хотя бы поспала немного на кушетке в палате. Зейн даже не думал об отдыхе.
Доктора еще не могли сказать, когда Каролина придет в себя. Однако активность головного мозга у нее не пропала. И это главное.
Джон то приходил, то уходил, всякий раз заставляя Шерри клятвенно обещать, что она не покинет больницу ни под каким предлогом. Она знала, что у Джона много забот: осмотр места преступления, встреча с мэром и консультации по поводу его нового заявления для прессы. Особенно теперь, когда полицейские слушали его, спасибо Зейну и капитану Харрису.
На Каролину было трудно смотреть без слез, лицо ее было повреждено гораздо больше, чем у прочих пострадавших. Нос был сломан, скула рассечена. В дальнейшем ей потребуется пластическая операция, но прежде она должна выйти из комы.
Доктор Розмонт сказала, что Каролина, вполне вероятно, слышит, что происходит вокруг, поэтому Шерри старалась постоянно говорить с ней. И даже читала заметки из местных журналов светской хроники, пока не охрипла.
А потом Зейн сидел рядом с Каролиной и нашептывал ей что-то на ухо.
Брендона Шерри не видела. Джон сказал, что он бродит по полицейскому участку и в офисе мэра, стараясь выявить связь между Шерри и департаментом.
– Что он делает? – спросила Шерри.
– Рассматривает руки, – пожал плечами Джон. – Преступник не мог нанести Каролине такие травмы и остаться невредимым. На костяшках пальцев должны быть следы.
Они с Джоном сидели в коридоре у дверей палаты Каролины. Он обнял ее, она положила голову ему на плечо. Рядом с ним ей было хорошо. Здесь они могли спокойно поговорить.
– Зейн в полном замешательстве. Винит себя во всем, – сказала Шерри.
– Знаю. Ему придется с этим справляться.
– Он ни в чем не виноват.
– Да, но никто на свете не сможет убедить его в этом, кроме него самого. Или Каролины. Хотя на ее счет я тоже сомневаюсь.
Они посидели немного в тишине, просто наслаждаясь друг другом.
– Тебе пора? – спросила Шерри.
Он еще крепче прижал ее к себе.
– Скоро. Но не сейчас. Прямо сейчас я никуда не собираюсь.
Шерри поудобнее устроилась на его плече.
Внезапно мимо них пробежали доктор Розмонт и еще несколько медиков. Все они исчезли за дверью палаты Каролины. Шерри и Джон вскочили. Тут же на пороге появился Зейн.
– Что происходит?
– Она очнулась.
– Как она? Может говорить? – спросила Шерри.
– Еще как! – улыбнулся Зейн, возможно впервые за все это время. – Она сказала, что мне нужно принять душ.
Он закрыл лицо руками и разрыдался.
Шерри обняла его.
– С ней все будет в порядке, Зейн. Главное, она пришла в себя. Теперь она поправится.
– Я знаю. – Он взял себя в руки и бросил на Джона смущенный взгляд. – Извини.
– Не извиняйся, – хлопнул его по спине Джон. – В такой ситуации слезы не слабость.
– Каролина хочет поговорить с вами обоими. Она сказала, что видела нападавшего.
Вскоре врач разрешила им войти.
– Привет, дорогая моя, – сказала Шерри. – Я так рада, что ты проснулась.
Каролина поморщилась.
– А я нет. Во сне не так больно, – прошамкала она.
– Мы дадим тебе обезболивающее, Каролина, – успокоила ее доктор Розмонт. – Сейчас нет нужды терпеть боль. Еще успеешь натерпеться.
– Чуть позже, – остановила ее Каролина. Она повернулась к Джону и Шерри, хотя вряд ли могла хорошо их разглядеть, так сильно заплыли оба ее глаза. – Я видела его.
– Зейн уже доложил нам, милая. Что ты помнишь?
– Как только дверь резко распахнулась, я поняла, что происходит. Я знала, что у меня есть всего секунда. Он уже занес свой кулак.
Каролина тяжело задышала.
Доктор Розмонт сделала шаг к кровати:
– Давай на этом пока остановимся, Каролина. Расскажешь потом.
– Нет, сейчас, – твердо произнесла Каролина.
– Милая, мы можем подождать, – прошептала Шерри, подавшись вперед.
– Нет, вы должны поймать его. – Девушка набрала в легкие воздуха. – Лица я из-за солнца не рассмотрела, но волосы – да.
– Волосы? – переспросила Шерри. – Расскажи мне.
Она пожалела, что не взяла альбом, но сейчас не время идти за ним. Внезапно она почувствовала, как Джон вкладывает ей что-то в руку. Блокнот и ручка.
Не альбом, конечно, но и это хорошо. Спасибо тебе, Господи, и за этого мужчину, и за его способность подмечать мельчайшие детали.
– У него длинные светлые волосы, – прошептала Каролина.
Шерри оглянулась на Джона. Тот тоже пришел в замешательство.
Очень странно, если учесть его темную кожу. И слишком приметно.
– Каролина, только без обид, ладно? Но ты уверена насчет его волос? – как можно мягче поинтересовалась Шерри.
Каролина попыталась кивнуть и застонала от боли.
– Я знаю, что я видела – светлые волосы, свисающие вдоль щек. Прямые. Длинные, до плеч. Желтоватого цвета. Он повернул голову, и я это увидела.
– Отлично. – Шерри сделала набросок, оставив лицо белым пятном.
– Я знала, что сейчас произойдет. И знала, что должна запомнить это. Только так я могла противостоять ему, – едва слышно проговорила Каролина.
Доктор многозначительно посмотрела на Джона и Шерри.
– Ты молодчина, Каролина, – заверил ее Джон. – Ну, мы пойдем, надо передать эту информацию каждому офицеру полиции в городе. Свою работу ты сделала. А теперь отдыхай.
– Ладно, – пропищала Каролина таким тоненьким голоском, что у них сжалось сердце.
– Я останусь с ней, – сказал Зейн, когда они вышли. – Думаете, она права?
Джон посмотрел на Шерри.
Та пожала плечами:
– Память – весьма хрупкая вещь. Она может быть мгновенно разрушена. Но Каролина понимала, что происходит, и привыкла быть наблюдательной. Если она говорит, что у мерзавца светлые волосы, я ей верю.
– И я тоже, – согласился Джон. – Шерри закончит рисунок, и я раздам картинку каждому полицейскому.
Глава 24
Все завертелось быстрее, чем Джон мог себе представить. Особенно теперь, когда полицейский департамент Корпус-Кристи решил, что они на одной стороне. Когда Джон с Шерри прибыли на место, кто-то уже позаботился о том, чтобы освободить стол, и художнице осталось только сесть за него и начать рисовать.
Она сделала набросок, собрав воедино детали, которые узнала от всех потерпевших. Размер головы был приблизительно вычислен для мужчины ростом пять футов десять дюймов. Шерри придала лицу черты человека с латиноамериканскими или мексиканскими корнями, исходя из цвета кожи со слов Жасмин Хаус. Потом добавила длинные прямые светлые волосы.
Она протянула эскиз Джону, пожав плечами:
– Лучше не получится.
Джон внимательно изучил его. Честно говоря, он не думал, что рисунок принесет хоть какую-то пользу. Черты лица были слишком расплывчатыми, волосы слишком специфическими.
Но попытаться стоило. Поэтому он показал эскиз капитану Харрису, и они выслали его по электронной почте каждому офицеру полиции города. Было решено сначала подождать результатов и только потом показывать фоторобот в новостях, потому что, увидев его, мужчина вполне мог изменить свою внешность, если еще не сделал этого.
Один из полицейских – по мнению Джона, он заслужил медаль – показал рисунок кузине, которая владела сетью парикмахерских, понимая, что первым делом преступник постарается избавиться от столь заметных волос.
Два часа спустя поступил звонок. Мужчина, подходящий под описание, пришел сделать стрижку.
И у него на руке были татуировки.
Парикмахеров попросили помариновать его как можно дольше, не отстригая волосы, а если у парня сдадут нервы и он соберется уходить, начать стричь, но очень медленно.
Джон и Брендон прикрывали спину полицейским, которые отправились на задержание. Подозреваемому как раз мыли голову. Это был один из самых необычных арестов на памяти Джона.
У парня были длинные светлые волосы. Рост около пяти футов десяти дюймов, молодой, загорелый панк, который осветлил шевелюру, чтобы выделиться из толпы и стать крутым перцем.
Он держался очень уверенно и даже нагло. Искренне удивлялся, изображая, что понятия не имеет, за что его задержали. При этом этом косился на Джона и Брендона.
– Он моложе, чем я ожидал, – заметил Брендон.
– Ага, возможно, мы имеем дело с юным скучающим гением, а не с достигшим высот карьеры мерзавцем, – ответил Джон, глядя на то, как офицеры надевают на парня наручники и ведут его к машине.
– Однако профилю это не противоречит, – пожал плечами Брендон.
Череп на его руке – вот что окончательно убедило их обоих. Он был не точно таким, как описала его Жасмин – в глазницах алмазы, а не мишени, – но, как говорит Шерри, память хрупка. Надо отдать Жасмин должное, она запомнила наколку весьма подробно, учитывая, при каких обстоятельствах видела ее.
Негодяя поймали. В участке царило возбуждение. Народ хохотал над тем, что парень во время ареста мыл голову. Очень важно выглядеть хорошо, когда тебя сажают в тюрьму.
Джон написал Шерри в сообщении, что хотел бы сам поговорить с подозреваемым. У Шерри появился шанс самой сообщить Зейну и Каролине хорошие новости.
Она знала, что всевозможные процедуры и допрос подозреваемого займут много времени, и не стала беспокоить Джона. Просто нацарапала ему записку, чтобы он знал, где ее искать, и оставила ее на его рабочем столе. Свое послание она закончила словами: "Ты и я сегодня празднуем. Голые. Так что пусть Брендон найдет чем себя занять".
Она сложила записку и написала на ней его имя. Кто-то мог прочитать ее, но Шерри было все равно, пусть все знают.
Каролина спала, но они с Зейном разбудили ее, чтобы рассказать об аресте. Она пыталась поговорить с ними, но снова скользнула в сон.
– Путь к выздоровлению будет долгим, – сказала Шерри Зейну.
– Да, – кивнул тот. – Но поимка этого ублюдка – большой шаг.
Они поболтали немного, потом Шерри засобиралась обратно в участок. Зейн остановил ее:
– Шерри, ты не могла бы съездить к Каролине, привезти ей кое-какие вещи? Ну, ты знаешь, всякие мелочи, чтобы ей было уютнее. Ночную рубашку и все такое. Мне не хотелось бы оставлять ее.
– Конечно. Это отличная идея. Я возьму твою машину?
– Без проблем. Ее дом по-прежнему считается местом преступления, так что через парадную дверь не входи. – Было заметно, что ему трудно даже говорить об этом.
Зейн достал ключи из кармана:
– Ключи от моего SUV и от задней двери коттеджа Каролины. Если там полицейский, пусть позвонит мне, и я попрошу его пропустить тебя.
Шерри доехала до дома Каролины и вошла внутрь, держась подальше от коридора у входной двери. Она собрала то, что, по ее мнению, могло понадобиться подруге, – пижаму и другую одежду, подушку, прихватила даже книжку с прикроватного столика – и отнесла все это в машину Зейна.
При виде желтой ленты с надписью "вход воспрещен" у Шерри каждый раз сжималось сердце. Сможет ли Каролина жить здесь снова?
Шерри решила, что пришла пора навестить свой собственный дом. Джон уже привез ей кое-какие вещи, но сама она там еще не была.
Настал момент посмотреть в глаза своим внутренним монстрам и двигаться дальше. И сделать это лучше сейчас, без свидетелей, хотя она знала, что Джон с радостью поработает для нее сопровождающим. Но если она все-таки сломается, то пусть это произойдет без чужих глаз.
Шерри решила пройтись пешком. Если идти вдоль моря, то здесь совсем недалеко, всего несколько кварталов. Она сняла туфли и закатала джинсы.
Девушка вдохнула тяжелый воздух, насыщенный влагой в преддверии бури, которая наверняка разыграется через пару часов. Волны с грохотом бились о берег, пляж был практически пуст. Все как любит Шерри.
Теперь, когда дело движется к завершению, им с Джоном нужно кое-что обсудить, принять решение. Их отношения не мимолетны, она это знала. Они настоящие. И Джон чувствует то же самое. Он уже не раз упоминал о том, что она могла бы работать в "Омеге".
Похоже, там от нее было бы больше пользы. Да и ей самой было бы там лучше. И конечно же… Джон. При мысли о нем она невольно улыбнулась.
Она уже собиралась свернуть на дорожку к дому, когда заприметила еще одного любителя бурного моря. Она улыбнулась и помахала ему рукой, когда поняла, что это доктор Трумпольд из больницы, причина для ревности Джона.
– Привет, Шерри, – улыбнулся он ей в ответ.
Шерри была шокирована. Он знает ее имя? Ага, будет чем позлить Джона! – порадовалась она про себя.
Она повернулась и бросила последний взгляд на красавчика доктора. Он остановился ярдах в пятидесяти от нее и смотрел на волны. Холодный ветер заставил его накинуть на голову капюшон желтой толстовки.
С этой точки создалось впечатление, что у него длинные светлые…