* * *
Когда Энцо вернулся на виллу, Лаура не поведала ему о своем дневном приключении. Отчасти из-за того, что было некогда: дело о судьбе состояния Умберто приняло новый поворот, привлекший всеобщее внимание. Адвокат, вынужденный срочно выехать в Лондон, просил перенести дату оглашения завещания на более ранний срок, а точнее сказать, настаивал, чтобы они встретились с ним в его конторе на следующее утро.
"Я, кажется, еще не готова к стычке с Кристиной, а стычки не избежать", - подумала Лаура, пока Энцо информировал бабку о том, что София согласилась приехать из Сан-Ремо по такому случаю.
- За остальными дело не станет. Не вижу никаких причин откладывать оглашение завещания до возвращения адвоката, - сказал он. - Если возникнут какие-то осложнения, дело другое.
Утром Стефано, вставший очень рано, куда-то собрался. В ответ на вопрос Эмилии он что-то пробормотал о неотложных делах и пообещал, что к адвокату явится непременно. Кристина и Витторио вот уже несколько дней были в городе. Таким образом, только Лаура, Анна и Эмилия должны были ехать с Энцо в роскошном седане Эмилии, сошедшем с конвейера завода Росси.
Прежде чем сесть за руль, Энцо отвел Лауру в сторону и прошептал, что ему надо обязательно поговорить с ней наедине, как только они вернутся.
- О чем? - спросила она, пока они стояли спиной к остальным.
- Этот вопрос мы обсудим в Турине вместе с остальными делами, - ответил он, слегка сжимая ее руку, вызвав у Лауры невольный трепет. - Я не мог уснуть прошлую ночь - и кое-что надумал, - добавил он. - Но требуется твое согласие.
По дороге в Турин она не могла оторваться от размышлений по поводу затеи Энцо. Решился ли он наконец взять ее в любовницы, невзирая на свои комплексы? Или замышляет более серьезный шаг, к которому она, по правде сказать, еще не готова?
Словно сговорившись, они прибыли к зарешеченным дверям конторы адвоката одновременно с Кристиной и Витторио. На красивом лице стройной брюнетки застыло злое выражение. Она избегала встречаться с Лаурой глазами.
- Только после тебя, - сказал Энцо, пропуская Лауру вперед. По всем правилам он должен был возглавить шествие, ведя под руку Эмилию. Хотя и обеспокоенная столь явным нарушением этикета, Кристина была, по-видимому, настолько взволнована предстоящей процедурой, что решила пока не заострять на этом внимания. Когда секретарша проводила их в кабинет адвоката, обстановка накалилась до предела.
Минутой позже прибыл и Стефано. Можно было начинать. Явно пытаясь несколько разрядить обстановку, адвокат с каждым поздоровался за руку. Напротив стола полукругом были расставлены стулья. Лаура выбрала место между Анной и Энцо. Когда все расселись, хозяин кабинета открыл лежащую перед ним на столе папку и откашлялся, прочищая горло.
Написанное на безукоризненном итальянском, который Лаура понимала довольно легко, новое завещание Умберто, составленное им в то время, когда ничего не подозревающие члены семьи убирали виноград, было сжатым и простым. Энцо получал сорок процентов акций предприятий Росси, остаток пакета ценных бумаг, принадлежавших Умберто, распределялся в равных долях между Софией, Кристиной и Паоло, который - как специально уточнил адвокат - был включен в этот пункт вместо погибшего Ги. Оба внука получали денежные суммы с банковского счета Умберто, которыми до их совершеннолетия распоряжаются их родители. Кроме того, крупные суммы выделялись на их образование.
Лицо Кристины напоминало грозовую тучу, но она не прерывала адвоката, пока он читал остальные пункты завещания, касающиеся Эмилии и Анны. Они получали наличность, дополнительный счет в банке и значительную часть имения. Стефано получал крупную денежную сумму, некоторую собственность в Турине и небольшую ферму в окрестностях виллы Волья, где рос отличный виноград. Ему также гарантировалось пожизненное проживание в загородной резиденции Росси, хотя управление над ней переходило в руки Энцо. Возможно, именно для того, чтобы подчеркнуть равенство Стефано с остальными членами семьи, завещание давало ему право жить на вилле на законных основаниях, а не в качестве управляющего имением.
Наконец были оглашены последние пункты завещания, касающиеся отчислений на благотворительность.
- Это все, - произнес адвокат, оглядывая их всех поочередно. - Моя секретарша сделает для всех вас копии. Ознакомьтесь с ними на досуге, не забывая при этом, что все возражения должны быть представлены в течение тридцати дней. Если таковых не последует, то завещание вступит в силу по истечении этого срока. Какие будут вопросы?
Никто, по-видимому, не удивился, когда Кристина подняла тонкую, унизанную кольцами руку.
- Вы должны знать, синьор Луканти, - заявила она голосом, звенящим как натянутая струна, - что есть два возражения. Мой муж Витторио Маркизе и я намерены протестовать против включения в завещание Паоло, сына моего покойного брата Ги. До самого последнего времени мой отец не имел к мальчику никакого отношения. Они ни разу не виделись. И вдруг Энцо привез его сюда. Мы уверены, что его мать Лаура Росси оказала противозаконное давление на моего отца, чтобы изменить завещание в пользу Паоло, используя для этого расстройство рассудка Умберто.
Лаура поперхнулась от негодования.
- Это неправда! - воскликнула она. - Я не делала ничего подобного!
Обе, и Эмилия и Анна, смотрели на Кристину с осуждением. Крепко сжав руку Лауры, Энцо призвал ее к сдержанности.
- Успокойся, - прошептал он.
Кристина продолжала, словно Лаура ничего не говорила.
- Мой брат Стефано скажет вам о другом возражении, поскольку оно исходит от него, - добавила она небрежно.
При этих словах некоторые заморгали от изумления, включая Эмилию. Глаза всех обратились на семейного отщепенца, который, согласно своему статусу, сидел несколько поодаль от остальных, у окна.
- Я не собирался говорить об этом сегодня, но раз Кристина настаивает, то скажу, - произнес он, пожимая плечами. - У меня такие же права на акции предприятий Росси, как и у остальных детей Умберто. Я должен быть включен в этот пункт завещания наравне с Паоло, как прямой потомок. Так как этого не произошло, я намерен обжаловать завещание.
У Энцо напряглась челюсть, пока он оцепенело взирал на Стефано. "Если Кристина нацелилась на то, чтобы лишить наследства Паоло, то для этого ублюдка мишенью являюсь я, - догадался он. - Это продолжение борьбы, которую мы ведем с десятилетнего возраста, месть за все обиды, подлинные и мнимые":
Быстрый расчет подтвердил тот несчастливый факт, что если Стефано заручится поддержкой сестер и оспорит завещание в свою пользу, то он сможет противодействовать Энцо в той сфере, которую тот считал своей: руководство заводами компании, главой которой, по планам отца, в один прекрасный день должен был стать Энцо. Если Энцо не ошибался, Стефано уже предпринял некоторые шаги в этом направлении. "От Кристины ему проку мало, - думал Энцо. - Однако они столковались. К какому они пришли соглашению - будущее покажет".
С другой стороны, если Стефано добьется своего, а Кристина - нет, тогда у Энцо появятся хорошие шансы: сохранить свое влияние на дела компании. Достаточно будет получить поддержку Паоло. Но для этого Лаура должна стать его женой. "Она и сама в конце концов придет к такому заключению, - решил он. - Но как она воспримет его предложение сейчас? Поверит ли в искренность его намерений? Или решит, что он руководствуется корыстными побуждениями? В любом случае отъезд Лауры - вопрос нескольких дней. Нельзя больше тянуть с разговором о браке".
София не сделала ни одного жеста во время оглашения завещания. Энцо знал, что она ежемесячно получает внушительную сумму от своего бывшего мужа на содержание. Для нее отцовское наследство - просто лишние деньги. Поэтому он не очень удивился, когда, пробормотав что-то о неотложных делах в Милане, она, первая из всей семьи, покинула контору.
Немного погодя Анна, извинившись, перешла в соседнюю комнату отдохнуть.
Явно сконфуженная неудовольствием Эмилии, но не желая изменить свою позицию, Кристина вступила с бабушкой в тихий, задушевный разговор. Витторио стоял возле жены, смущенно сжимая и разжимая пальцы. Бросив на Лауру извиняющийся взгляд, Энцо присоединился к ним - для самозащиты.
Ощутив себя совершенно чужой среди Росси и все еще негодуя на голословное обвинение Кристины, Лаура вышла в коридор, чтобы там подождать остальных. Она не могла не вздрогнуть, когда следом за ней вышел Стефано.
Намереваясь сначала с кивком прошмыгнуть мимо, он вдруг замешкался.
- Тебе, конечно, не по нраву мой план: вместе с Энцо руководить компанией, - сказал он. - Но выслушай меня, Лаура. Я люблю тебя. И не желаю видеть, как тебе сделают больно. Однако именно это произойдет, если Эмилия добьется своего…
Оборвав фразу, он вынудил Лауру вступить в разговор.
- Не понимаю, о чем ты говоришь, - недоуменно произнесла она.
- Ага, я так и предполагал. - Подавшись к ней ближе, хотя, кроме них, в коридоре не было никого, Стефано взглянул на нее с сочувствием. - Моя бабка, женщина весьма властная, заставляет Энцо жениться на тебе… чтобы твой сын навсегда остался в Италии, - добавил он и, сделав паузу, закончил: - Недавно мне удалось подслушать, как они сговаривались. Теперь, когда завещание оглашено и мои планы известны, у Энцо появятся и свои причины ублажать старуху. По моему мнению, ты заслуживаешь большего - человека, который любил бы тебя ради тебя самой.
* * *
Разговор, вяло текущий в обтянутой желтым шелком обеденной зале палаццо Росси, где Энцо, Лаура, Эмилия и Анна устроились за ленчем, был несколько натянутым. Хотя намерения Кристины и Стефано оспорить завещание не выходили у всех из головы, на эту тему не было сказано ни слова, ибо этого не хотела Эмилия. Своим нежеланием обсуждать завещание она дала понять, что не потерпит, если остальные не последуют ее примеру.
Почти не притрагиваясь к еде, Лаура думала о том, что сказал Стефано. "Конечно, он солгал, когда говорил, что Эмилия заставляет Энцо жениться на мне, чтобы оставить Паоло в Италии, - рассуждала она. - Аристократка, честь семьи для нее превыше всего. Невозможно поверить, что она на такое способна". Лаура размышляла над этим и позже, когда седан Эмилии глотал мили пути, преодолевая холмы, пересекая леса, минуя притоки реки По, которые отделяли Турин от их загородной резиденции.
Джемма уже уложила Паоло отдыхать к тому времени, когда они приехали. Объявив, что они тоже нуждаются в отдыхе, Эмилия и Анна удалились в свои комнаты. Сбитая с толку всем, что случилось за день, и обеспокоенная, что ее пребывание в Италии подходит к концу, Лаура собиралась последовать их примеру. За неимением лучшего она хотела заняться подготовкой к обратному путешествию в Америку. Бурный поток романтических размышлений по поводу утренних замечаний Энцо превратился в узкий ручеек обманутых ожиданий и неопределенных надежд.
Энцо, проверявший в своем кабинете поступившие за время его отсутствия телефонные сообщения, вскоре вынырнул оттуда и перехватил ее на лестничной площадке.
- Пойдем… пройдемся по парку, - предложил он, завладев рукой Лауры. - Мы ведь собирались поговорить, помнишь?
Дрожь радостного ожидания пронзила Лауру, несмотря на всю ее настороженность. "Вот он, - прошептал внутренний голос. - Миг истины. Твоя жизнь достигла водораздела".
"Стефано не прав, - убеждала она себя, пока Энцо вел ее вниз по лестнице. - Он не станет просить меня выйти за него замуж только потому. что этого желает Эмилия. Он не станет использовать меня как пешку, чтобы ублажить бабку или чтобы сохранить контроль над заводами Росси".
Однако, когда они вышли наружу и направились мимо фонтана по усыпанной гравием дорожке к подъему, с которого открывался вид на холмы, покрытые виноградниками, ее не покидало смутное ощущение, что она движется по краю пропасти. С того памятного раза, когда его прощальное рукопожатие пронзило ее душу глубже, чем поцелуй, она поняла, что связавшие их узы нерасторжимы.
"Он моя судьба, - думала она, ощущая пожатие его пальцев. - Но это не к добру". Помимо предостережений Стефано, она и сама чувствовала, что нарастающая близость только увеличивает неведомую ей опасность. Однако спастись, убежать от него в Чикаго означало для Лауры поступить вопреки своему сердцу.
Задержавшись у ограды смотровой площадки, устроенной наверху, Энцо оглянулся и пристально посмотрел в сторону дома. Когда они приехали, он заметил автомобиль Стефано возле конюшни, значит, его брат где-то в доме.
В окнах не было заметно никакого движения, но Энцо был твердо убежден, что Стефано наблюдает за ними. "Валяй! - подумал он сердито. - Если Лаура чувствует то же самое, что и я, твоя ревность бессильна".
Его взгляд смягчился, упав на приподнятое лицо Лауры. "Я думал, что обречен на вечный труд и одиночество, - признался он себе, обнимая Лауру за талию, - пока не появилась она. Я начал грезить о несбыточном, и несбыточное вот-вот сбудется. Нас неотвратимо тянет друг к другу, и ничто на свете не сможет нас разлучить".
- Тогда, у меня на квартире, когда мы разговаривали после танцев, я хотел рассказать тебе о своих чувствах, - признался он, целуя кончик ее носа. - Но так и не решился. Я думал, что не имею на тебя права с этими своими ночными кошмарами и ужасным, как утверждает Стефано, нравом. Но ты мне открыла глаза на некоторые вещи, и я взглянул на себя по-другому…
"Чем вызваны его слова?.. Что это, желание угодить Эмилии? - размышляла Лаура. - Или страх перед Стефано, собравшимся нарушить его монополию на единоличное руководство заводами Росси?" Ей хотелось верить Энцо, но она понимала, что он пойдет на все, чтобы не дать ненавистному брату одержать верх.
Внезапно, хотя на этот раз и без головокружения, она почувствовала, как к ней подбирается прошлое. Слова, произнесенные загадочным незнакомцем, когда она рвала цветы в саду, зазвенели в ее ушах: "Выходи за меня замуж, Рафаэлла!"
Раздавались ли они в далеком прошлом или прозвучали сейчас, совсем рядом, проникнув в ее настоящее из шестнадцатого века?
- Энцо, я не думаю… - начала она встревожено.
Он продолжал говорить, не обратив внимания на ее попытку возразить.
- Прошу: выходи за меня замуж, Лаура. Я понимаю, что богатство не может считаться гарантией счастья, посему я далеко не лучший кандидат в мужья. Но надеюсь, ты уже убедилась, как я люблю детей и как я привязался к Паоло. Я сумею обеспечить вам ту жизнь, которую вы заслуживаете.
Несмотря на то, что земля, казалось, ушла из-под ног, а сердце бешено забилось, Лаура постаралась дать себе отчет в происходящем. "Ни слова про любовь, - с яростью подумала она. - Неужели Стефано говорил правду?" Ее не покидала твердая уверенность в том, что их совместные попытки добиться счастья приведут к большому несчастью.
С блестящими от возбуждения глазами Энцо ждал от нее ответа.
- Трудно поверить, что ты говоришь всерьез, - промолвила наконец Лаура, лихорадочно перебирая возможные возражения. - Мы так мало знаем друг друга. Живем на разных континентах…
Теперь, преодолев свою нерешительность, Энцо не желал сдаваться без борьбы.
- Ги также был выходцем отсюда, - напомнил он. - И однако ты вышла за него замуж. И утверждаешь, что была очень счастлива. Между ним и мною нет… не было… очень большой разницы.
Даже если не принимать во внимание ночные кошмары и угрюмость нрава, Энцо отличался от Ги, как ночь от утра, как мрак от солнечных лучей, струящихся в окно. Ги был легким на подъем, пленительным юношей, ко всему в жизни, кроме нее, относящимся беззаботно, а Энцо - человеком дела, глубоко привязанным к предприятиям Росси и своему поместью. Он боялся ошибок, ощущая всю меру своей ответственности.
Однако она видела и его светлые стороны. И тянулась к ним. Вне виллы, где его выбивала из колеи упорная вражда брата, Энцо казался жизнерадостным и привлекательным. Обаяние его личности притягивало Лауру как магнит.
"В своих снах он видит себя человеком, у которого кровь на руках, - напомнила она себе. - Разве это не знамение?"
- Ты не собираешься дать мне ответ? - спросил он, напряженно вглядываясь в очертания губ Лауры. - Я так люблю тебя!
Эти долгожданные слова эхом отозвались в ее сердце. "Но можно ли им верить? Был ли Энцо хоть и несколько странным, но достойным доверия человеком? Способным в других обстоятельствах искренне радоваться и наслаждаться жизнью? Или он просто делец, маскирующийся приятными речами? Безжалостный бизнесмен с бешеным нравом, как охарактеризовал его Стефано?"
Исходившее от Энцо тепло словно пьянило Лауру.
- А как быть с моей фирмой? - спросила она. - Если мы поженимся, мне придется от нее отказаться.
- Какая практичность в такой момент, - нежно поддразнил он, прижимаясь лбом к ее лбу. - Разве нельзя управлять ею отсюда? У нас полно хороших художников и модельеров. Все, что тебе понадобится, под рукой: материалы и вдохновение. Твоя партнерша останется там, на конце цепочки в Чикаго, возможно, в Нью-Йорке. К тому же ты сможешь туда слетать в любой момент.
Очевидно было, что он успел обдумать и этот вопрос. По сути, Энцо был прав. Регулярных рейсов вполне достаточно для нормальной работы. А отделение в Италии придаст ее фирме международное значение и обеспечит известность.
Внезапно в ее голове возник любимый афоризм Ги: "В руках жизни - наши беды, а в наших руках - счастье!"
Забыть напрочь о своих страхах и опасениях, усилившихся после разговора со Стефано, значило прыгнуть с вершины утеса, не зная, подхватят ее или нет. Так же обстояло дело и с работой. Но ведь это же было то, к чему она стремилась! Она любит Энцо! За время своего короткого визита Лаура настолько привыкла к Энцо, что мысль о жизни без него казалась столь же унылой, как зимние каникулы на озере Мичиган.
Вздохнув, она решила покончить с солротивлением. "Будь что будет. От судьбы не уйдешь!" - решила она.
- Хорошо, Энцо, - прошептала она, ошеломив его внезапностью своей капитуляции. - Я тоже люблю тебя. И выйду за тебя замуж, если ты настаиваешь.
Глава десятая
Они объявили о своей помолвке на следующее утро за завтраком. Безмерно счастливая, однако встревоженная тем, что отважилась на такой шаг, когда голова раскалывалась от множества нерешенных вопросов, Лаура задрожала, как натянутая тетива, от вожделения, когда Энцо коснулся ее пальцами, посвящая в свои планы Анну и бабушку. Какими бы мотивами он ни руководствовался, когда делал ей предложение, она знала, что Энцо желает ее так же страстно, как и она его. Прошлым вечером, когда он заключил ее в свои объятия, впившись долгим поцелуем в ее губы, Лаура ощутила, как он возбужден. Ее тело мгновенно отреагировало на вспышку страсти жаром желания, разгоравшимся все сильнее.
То же самое произошло позже, когда он поцеловал ее возле двери, желая спокойной ночи. Если бы не Паоло, спавший в соседней комнате, она наверняка пригласила бы Энцо к себе в постель. Теперь она даже радовалась тому, что они женятся столь поспешно.
Даже сейчас, скромно стоя возле Энцо, она не могла отделаться от грешных мыслей.