Мешкая над необычной для него второй чашкой кофе, Стефано наблюдал за ними со странным интересом. Оставалось надеяться, что он не может читать ее мысли.
- Если у тебя нет возражений, бабушка, - продолжал между тем Энцо, - мы обвенчаемся послезавтра в маленькой церкви в присутствии небольшого числа родственников. Прошло слишком мало времени после похорон отца, чтобы позволить себе большее.
Скрытые под вуалью, обычно непроницаемые, темные глаза Эмилии удовлетворенно блеснули. Однако патрицианское спокойствие ей не изменило.
- Я искренне рада тому, что вы обрели друг друга, - ответила она чуть напыщенно. - Но зачем же такая спешка? Разве церковь не предписывает испытательный срок?
- Отец Томази согласился нас обвенчать. Я взял на себя смелость попросить его совершить обряд. Да, я знаю: обычно этой чести удостаивается твой брат кардинал Сфорца. Но в данный момент он в Брюсселе. А мы не хотим ждать.
- Действительно, ваша поспешность выглядит несколько странно. По-моему, лучше бы подождать немного. - Откинув со лба волосы, Анна встала и обошла вокруг стола, чтобы их обнять. - Прими, сын, мое благословение, - добавила она, обращаясь к Энцо. - Я уже оставила надежду, что ты когда-либо женишься, и вдруг ты сделал такой замечательный выбор. Что до тебя, Лаура, ты для меня дважды сноха. О лучшем я и не мечтала.
Уголки сжатых губ Эмилии слегка дрогнули.
- А что же ты, Стефано? - с едва заметной иронией спросила она. - Разве ты не собираешься поздравить своего брата?
- Конечно, бабушка. - Покорно, но с неохотой, выдававшей его истинные чувства, Стефано поднялся со стула. - Желаю вам всего наилучшего, - выдавил он из себя с кислой улыбкой.
Ряды собравшихся поредели после того, как Стефано удалился по делам, а Энцо отправился звонить престарелой тетке со стороны отца, которая проводила большую часть года в Риме. Она, как объяснил Энцо, владела красивой старинной виллой на озере. Хотя ему пришлось кричать, чтобы его расслышали, однако он довольно легко заручился ее согласием и к тому же получил приглашение провести медовый месяц на ее вилле.
Сообщив эти новости Лауре, Энцо устроил телефонное совещание с руководителями отделов своего завода. Тем временем Лаура старалась составить текст телеграммы родителям.
Она боялась даже вообразить, что они подумают, когда ее получат. С Энцо она познакомилась уже после того, как мать с отцом отправились в последнюю экспедицию. И не успели они вернуться, а она уже оказалась замужем. Ее отец, в общем-то человек покладистый, от единственной дочери требовал соблюдения общепринятых правил, к тому же он наверняка обидится, что она даже не посоветовалась с ним.
"Но, папа… что же мне оставалось? - мысленно оправдывалась она. - Не добираться же до тебя на яке! В тех местах, где ты теперь пребываешь, вряд ли найдется хоть один отель с телефоном. К тебе не прорвешься. И о чем советоваться? Все равно отговорить меня невозможно". А он наверняка попытался бы ее отговорить или отложить свадьбу на время, подумать. Думать же было бесполезно. Судя по активному вмешательству далекого прошлого, это замужество предначертано свыше. "Оно неизбежно, - размышляла она. - Чем бы это ни кончилось: спасением или гибелью для меня". Теперь оставалась Кэрол. Тщательно рассчитав разницу во времени, Лаура ухитрилась застать бывшую школьную учительницу дома.
- Что на сей раз? - со смехом спросила партнерша, не дожидаясь, пока Лаура пустится в объяснения. - Как я понимаю, дела опять не отпускают тебя из Италии?
В ответ раздался смущенный смех.
- Ты почти угадала, - призналась Лаура. - В пятницу мы с Энцо венчаемся. Не смею рассчитывать, что ради этого ты сядешь в самолет и прилетишь сюда.
На какое-то время в трубке слышались только шумы - Кэрол приходила в себя. Наконец к ней вернулась способность говорить.
- Это серьезно или это… тест? - поинтересовалась она. - На предмет проверки, действительно ли я проснулась.
- Серьезно!
- Ну, тогда прими мои поздравления! Очень рада за тебя! Я все время подозревала, что происходит нечто романтическое… хотя и подумать не могла, что это завершится законным браком, да еще так быстро.
Лаура слегка поморщилась, когда Кэрол характеризовала ее связь с Энцо как романтическую.
- Пожалуй, и вправду события развивались слишком быстро, - согласилась она с ноткой смущения в голосе. - И все-таки: как насчет того, чтобы прилететь на свадьбу? Кроме родителей, затерянных где-то в джунглях Непала, и тебя, у меня нет близких.
Какое-то время Кэрол обдумывала ее предложение.
- Извини, душечка, - наконец сказала она. - Все-таки будет лучше, если я останусь здесь. Кто-то должен присматривать за фирмой.
Усмотрев в ее ответе косвенный намек на то, что она пренебрегает своими обязанностями, Лаура почувствовала себя виноватой.
- Энцо почти убедил меня, что мы сможем управлять фирмой совместно: ты из Чикаго, возможно, из Нью-Йорка, а я из Италии, - сказала она извиняющимся тоном. - Как ты на это смотришь? Потому что, если нет…
- Ты изменишь свои планы?
"Как будто это возможно!" - подумала Лаура, затаив дыхание.
- Между прочим, я смотрю на это положительно, - ответила Кэрол, уже успевшая оценить преимущества предложенного варианта. - Связи в Италии создадут нам популярность. - И добавила в заключение: - Кстати, образчики тканей, которые ты прислала из Турина, очень хороши. Как и твои наброски. Не исключено, что изменения в твоей жизни - как раз то, в чем мы нуждаемся, чтобы перейти в высшую лигу.
Вскоре после этого разговор прервался, так как Энцо вошел в кабинет в поисках своих очков для чтения, и Лаура передала ему трубку, чтобы он поздоровался с Кэрол. Облокотившийся на свой письменный стол, в сандалиях, льняных облегающих брюках, в сшитой на заказ рубашке с засученными рукавами, позволяющими видеть его мускулистые руки, Энцо был похож на итальянского киногероя. По-английски он говорил прекрасно, легкий акцент ему даже шел. "Без сомнения, он произведет впечатление на Кэрол", - подумала она, слушая, как непринужденно Энцо разговаривает с ее подругой. Она не ошиблась.
- Судя по голосу, он просто душка, - сказала Кэрол, когда телефон и кабинет вновь оказались в распоряжении Лауры. - И вы, очевидно, друг от друга без ума. Только почему меня не покидает ощущение, что между вами не все гладко? Или мне это только кажется?
Как всегда, даже на расстоянии в пять тысяч миль Кэрол читала ее мысли словно книгу.
- Да, есть кое-какие проблемы, - вынуждена была сознаться Лаура. - Я не обо всем успела тебе рассказать. Младшая сестра Энцо, Кристина, собирается затеять тяжбу, чтобы лишить Паоло наследства, а его брат Стефано оспаривает право Энцо управлять семейной компанией. Чтобы сохранить свое влияние, Энцо потребуются акции Паоло…
- И ты подозреваешь, что он преследует корыстные цели?
- Ничего я не подозреваю! - протестующе выкрикнула Лаура, но тут же смягчила тон. - Я полагаюсь на свое сердце. Энцо говорит, что любит меня. И я верю ему. Несмотря на происки Стефано - за несколько часов до того, как Энцо сделал предложение, он пытался очернить намерения своего брата. - Свои тайные страхи, только усилившиеся после визита к психиатру, Лаура, естественно, не решилась вынести на обсуждение.
Кэрол мгновение молчала. Видимо, взвешивала то, что сказала Лаура.
- Каковы бы ни были его цели, этот Стефано, сдается мне, не слишком заинтересован в вашем браке. Ты права, полагаясь на свое сердце, - заметила она. - Однако, если у тебя возникли сомнения, лучше бы отложить свадьбу, но ты вряд ли последуешь моему совету.
* * *
Укладываясь спать в ночь перед свадьбой, Лаура ощущала себя сплошным комком нервов. Контакты с далеким прошлым исчезли, но она не могла отделаться от ощущения, что оно где-то рядом. Наконец ей удалось заснуть. Сновидения в основном были приятными. Только ближе к утру из подсознания выплыл образ Джулио Учелли - кардинала с туринского портрета. Он предстал перед ней в ярко-красном, плаще, верхом на лошади, удивительно похожей на лошадь Стефано. Паоло сидел перед ним в седле.
- Наш сын скоро будет ездить верхом самостоятельно, Рафаэлла, - сказал он, пристально вглядываясь в нее похотливым взглядом. - Возможно, настало время завести другого ребенка?
- Нет! - выкрикнула Лаура сдавленным голосом, заметавшись на кровати.
"Паодо не его сын, - молча добавила она, в отчаянии пытаясь отстраниться от него. - И я не его жена! Князья церкви не имеют права жениться".
Отчаяние, вызванное сном, не покинуло Лауру и позже, когда она села на кровати и заметила в восточной стороне неба первые розовые лучи занимающегося рассвета. Наступающий день обещал быть солнечным и теплым - по чикагским меркам просто великолепным - для осени.
Радуясь солнечному свету под сенью еще густой листвы, Лаура, стоя вместе с Паоло, Энцо, Анной и Эмилией возле небольшой фамильной церкви Росси в ожидании священника, смогла убедить себя, что ее прежние страхи беспочвенны. "Логика моих поступков очевидна, ибо естественна, - думала она. - Я люблю Энцо. Вместо того чтобы замкнуться только на работе и растить сына в одиночку, я выбираю счастье и нормальную жизнь".
Однако вовсе не естественным было нахлынувшее на нее внезапно странное ощущение. "Похоже на то, что мы собираемся пожениться во второй раз", - подумала она, удивляясь, из каких тайников подсознания явилась эта дикая мысль.
"Конечно, этого не могло быть - если не принимать за чистую монету утверждение миссис Кидвелл, что каждая душа проживает множество жизней". Слегка вздрогнув, как от озноба, несмотря на теплую погоду, Лаура приказала себе не давать воли воображению, когда Энцо обнял ее за талию.
- Ты хорошо себя чувствуешь, дорогая? - спросил он, тревожно наморщив лоб. - Ты выглядишь немного бледной.
- Я чувствую себя прекрасно. Честно! - Она сжала его руку в подтверждение своих слов.
- И никаких тайных опасений? Она сразу поняла, о чем он.
- Никаких. Я очень счастлива! - прошептала она.
К ее удивлению, Кристина и Витторио взяли на себя труд приехать из Турина на церемонию. Но держались особняком, сохраняя враждебный вид. Взглянув в направлении дома, Лаура увидела, как к ним поспешно приближается Стефано. Подойдя к церкви, он не стал обмениваться рукопожатием с Энцо, а просто кивнул обоим в знак приветствия. Видимо, зов крови возобладал над неприязнью к более удачливому брату.
Приблизившись и поцеловав Лауру в обе щеки, Анна вложила в ее руки букет цветов.
- У невесты должны быть цветы, - сказала она с самой светлой улыбкой. - Даже если она одета в черное по случаю недавних похорон. Мой совет вам обоим самый простой… принесите друг другу счастье. Если у вас получится это, все остальное придет само собой.
Наконец отец Томази вырулил в кругах пыли. Все вместе они вошли в маленькую, отсыревшую церковь, с жесткими скамейками и витражами в окнах. Энцо и Лаура встали впереди всех, лицом к священнику, напротив сооруженного в шестнадцатом веке облупившегося алтаря.
Когда священник произнес первые слова обряда, на нее вновь нахлынуло далекое прошлое. "Мы уже стояли в этой церкви перед этим алтарем, готовые дать согласие, - возникло в голове у Лауры, - не ведая о трагедии, которая нас ожидала".
Она тут же постаралась выбросить эти мысли из головы. "Это самый счастливый день в моей жизни, - с яростью внушала она себе. - Я не должна думать о трагедии. Или испортить его одним из своих приступов. После медового месяца я докопаюсь до причины. Обращусь к врачу, если будет необходимо. Возможно, к психиатру".
Хотя служба шла на итальянском и у нее слегка кружилась голова, Лаура не пропустила почти ни одного слова. После того как клятвы были произнесены и скреплены печатями, отец Томази напутствовал их, объявив, что они теперь "плоть от плоти друг друга" и что только "смерть их может разлучить". "Соединенное Богом - да не расторгнется людьми!"
Даже когда ее руки находились в руках Энцо, а глаза были устремлены в его глаза, Лаура помимо своей воли вновь поддалась прошлому. Власть его была настолько сильна, что она не могла сопротивляться. "Мы уже были женаты, - неуверенно подумала она. - В другом времени. Но венчались здесь! Нас разлучило что-то ужасное. Теперь мы просто пытаемся продолжить нашу прежнюю жизнь".
Невзирая ни на что, Лауре удалось сохранить над собой контроль. Так же, как и Энцо. Однако она чувствовала его нервозность. "Неужели и его одолевают подобные мысли? Или он просто с нетерпением дожидается конца церемонии?" Когда дело дошло до поцелуя, он так крепко прижал ее к себе, что она едва могла дышать.
Наваждение, казалось, исчезло, когда они вышли из церкви. Последовали поздравления, пришлось сделать несколько глотков шампанского, как предписывалось обычаем. Полностью чары прошлого развеялись, когда они покинули виллу Волья в автомобиле Энцо, направляясь на этот раз не в Турин, а на озеро, расположенное в горах, в прелестной местности, походившей, по словам ее нового мужа, на земной рай в миниатюре.
Казалось, то беспокойство, которое Энцо испытывал во время церемонии, больше его не мучило. Он выглядел веселым и беззаботным - человеком, который очаровал ее в Чикаго и которого она полюбила. Что же до ее странного убеждения, что их свадьба - повторение того, что было в далеком прошлом, то она решила пока об этом не говорить. И не думать. "Сейчас я должна думать только о своей любви к нему, - убеждала себя она. - Быть его женой. Источником его наслаждения. Я хочу дать ему все".
Прежде чем покинуть виллу под рисовым дождем, который вдохновенно обрушили на них Паоло с Анной, они с согласия Эмилии сменили свое траурное одеяние - дань скорби по Умберто - на светлые, удобные одежды. В изящном шелковом костюме, сшитом по ее замыслу, с букетом в руках, Лаура повернулась к мужчине, за которого вышла замуж, и нежно поцеловала в шею.
- Я люблю тебя, Энцо, - прошептала она.
- Я тоже тебя люблю.
Хотя его глаза были скрыты за стеклами темных очков, Лаура почувствовала, какая в них светится нежность, когда он, откинув прядь волос с ее лба, склонился над рычагом переключения скоростей, чтобы поцеловать ее в губы. Ему пришлось оторвать взгляд от дороги, чтобы сделать это. Языки сплелись, дыхание стало прерывистым, поцелуй затянулся. В результате гравий со свистом полетел из-под колес, когда машину занесло на обочину.
- Энцо!.. Осторожнее! - воскликнула она. Рассмеявшись, он оторвался от Лауры и выехал на асфальт.
- Не тревожься, любимая, - поддразнил он. - У меня слишком много причин добраться до места назначения в целости и сохранности.
К северо-западу от Милана они свернули на шоссе, ведущее в Комо. Через полчаса озеро того же названия, от красоты которого захватывало дух, возникло перед глазами. Словно драгоценный камень в оправе высоких гор, покрытых лесами, исчезавшими в хрустальной голубизне, расположенное в глубокой и узкой долине, оно казалось зеркалом, в котором отражалось безоблачное небо. Моторная лодка белым пятнышком возникла вдали. Разбегающиеся от нее волны, отливая серебром, затухали, не достигнув берега. Где-то, усиленный переливчатым эхом, звонил церковный колокол.
Они въехали в город, и улицы, заполненные народом, с домами, почти вплотную расположенными вдоль булыжных мостовых, скрыли озеро из вида. Движение было ужасающим - возможно, из-за начинающегося уик-энда. Орда туристов уже забила дорогие кафе с видом на набережную.
За километр от города интенсивность движения несколько снизилась и начался спуск, хотя дорога продолжала петлять среди покрытых зеленью склонов гор, то скрывая, то открывая озеро. Пестрые виллы с черепичными крышами, с чернеющими трубами стали попадаться между деревьев, вдоль берега. Всевозможные лодки были привязаны к сходням, словно соблазняя любителей водных прогулок. Белые клочки облаков проплывали над головой, напоминая овечек, пасущихся на необозримых небесных лугах. Воздух был невероятно теплым и нежным, он, казалось, обволакивал тело, как мягчайший бархат. Хотя уже был ноябрь, сочные цветы камелий благоухали вовсю.
- Вот мы и приехали! - объявил наконец Энцо, сворачивая на одну из покрытых гравием дорожек, которая вела вниз к распахнутым металлическим воротам.
Как и вилла Волья, палаццо старой тетушки Энцо, расположенное рядом с озером, было построено в эпоху Ренессанса. Лаура в изумлении взирала на красоту и симметрию здания.
- Этот дворец действительно предоставлен в наше распоряжение? - спросила она.
Энцо бросил на нее снисходительный взгляд.
- В наше… за исключением мальчишки на побегушках, кухарки и садовника, которых предупредили: не слишком вертеться перед глазами.
Расположенная в конце длинного, блестящего на солнце бассейна, окаймленного живыми изгородями и живописно посаженными кипарисами, вилла через лоджию в центре здания давала возможность любоваться чарующей гладью озера. Как бы довершая картину, на заднем плане, на фоне гор, вырисовывались извилистые очертания другого берега.
Парнишка возник как по волшебству, чтобы забрать вещи, когда Энцо остановил машину на площадке возле виллы.
- Будь добр… вещи пока оставь внизу, - приказал ему Энцо. - Когда мы будем готовы, то позвоним.