– Там на каждом шагу охрана, – сказала Кармен. – У него настоящая армия.
– Поедем ночью. – Неулыбчивый Марко усмехнулся. – С Лоттой, она предупредит об их приближении. – Он кивнул на следы шин на земле. – Пустим ее по этому следу, а сами – за ней.
Грахам прикинул время до ночи: у них семь часов. Про себя он молился, чтобы они не опоздали, чтобы Эмма была еще жива, чтобы не замолчала, как замолчал Бобби Пейс. Навсегда.
Эмма очнулась в такой темноте, словно все еще спала с закрытыми глазами. Однако все происходит наяву: у нее болели руки и плечи, стучало в висках.
Не паниковать! Она повторяла эти слова как заклинание. Подумай. Что произошло? Она вела машину и разговаривала с Грахамом… Нет, только ему позвонила. А затем… пустота. Она не помнила, что было дальше.
Теперь она лежала на камнях. Ноги были связаны, а руки перетянуты веревкой за спиной. Она осторожно согнула колени и повернулась, чтобы определить границы своей темницы. Ее ноги коснулись чего-то твердого – похоже, неровной стены. Она лежала в пещере или старой шахте. После золотой и серебряной лихорадки девятнадцатого века в этой части штата осталось много подземных ходов.
Когда в голове у нее прояснилось, она прислушалась. Но единственным звуком оставалось ее хриплое дыхание. Ни журчания воды, ничего вообще.
– Помогите! – Ее крик отозвался эхом и затих в безграничной темноте. Неужели все так плохо? Вернется ли за ней кто-то? Или ее оставили здесь умирать?
Она содрогнулась от этой мысли и попыталась встать. Прижалась спиной к стене и медленно, дюйм за дюймом, поднялась на ноги. Камни царапали ее кожу, но это подало ей идею. Она нащупала сзади острый выступ и, превозмогая боль в плечах, начала двигать руками взад-вперед, пока нейлоновая веревка не лопнула.
Эмма снова села, ее затекшие ладони постепенно обретали чувствительность.
Размяв пальцы, она занялась связанными лодыжками. Похитители замотали их прочным скотчем, и ей понадобилось немало времени, чтобы его снять.
Освободившись наконец, она поднялась. От окружающей темноты кружилась голова, и она поддерживала равновесие разведя в стороны руки. Идя вдоль стенки, она смогла определить форму своей темницы. Это был куб со сторонами примерно восемь ярдов. Не пещера, а скорее дно шахтного ствола, с щербатыми, скользкими стенами.
Она снова села и постаралась отогнать мысли о еде и воде. Сосредоточиться на позитиве. Она освободилась от пут, а благодаря стекающему в шахту свежему воздуху ей не угрожало удушье. Грахам скоро встревожится и начнет ее искать.
Но кто же устроил ее похищение? Она стала вспоминать беседу с Прентисом и не нашла ничего для него опасного. Его не рассердил и не встревожил ни один из ее вопросов.
А может, на нее напал кто-то другой? Следил за ней по дороге на ранчо и подкараулил у ворот? Надо подумать. Но как же раскалывается голова! Как пересохло во рту!
Через несколько минут она легла на грязную землю и свернулась клубочком. Постаралась заснуть. Кто-нибудь обязательно ее найдет. Надежда умирает последней.
Глава 12
В десятом часу вечера, когда солнце село, Грахам, Дане, Марко и Рэндал с Лоттой начали искать Эмму среди холмов зоны отдыха Куреканти.
Там любили бывать пешие и автотуристы, рыбаки, фанаты квадроциклов и снегоходов. Однако были здесь и глухие, безлюдные уголки, удобные для тех, кто не в ладах с законом.
Рейнджеры надели приборы ночного видения, через которые все казалось зеленым, словно в компьютерной игре. Но это была не игра. Марко шел впереди, всматриваясь в слабые следы шин на сухой каменистой земле. Он не обладал нюхом Лотты, но более зоркого следопыта Грахам не знал. Удивительным образом он примечал слегка помятую траву и едва вдавленную землю. Грахам не видел никаких следов, пока на них не показывал Марко.
Рэндал достал свой джипиэс-навигатор и тихо сказал:
– Мы только что пересекли границу владений Прентиса.
Марко зашагал дальше, и все двинулись за ним. Сквозь дымку облаков смутно виднелся серп луны. Грахам опасался, как бы не наступить на гремучую змею, но потом заставил себя думать о другом.
Лотта застыла, навострила уши и подняла одну лапу.
– Что-то учуяла, – сказал Рэндал. – Давай, девочка. Ищи ее. – Он отстегнул ошейник, и собака побежала вперед, опустив нос к земле.
Трое мужчин поспешили за ней, на сей раз с Рэндалом впереди.
Вокруг них громоздились кучи камней, валялись обломки металлических конструкций.
– Заброшенная выработка. – Марко направил фонарик на проржавевший надшахтный остов.
Лотта вдруг остановилась и села возле какой-то ямы. В ночной тишине ее короткое тявканье прозвучало необычно громко.
– Эй! – Рэндал опустился на колени перед ямой и заглянул внутрь. – Чует мое сердце, что-то там есть, но не могу ничего разглядеть. – Он посветил вниз фонариком, но его луч не достигал дна. – Похоже на штольню.
– Нет, это вентиляционная шахта. – Марко направил фонарик на остатки металлического каркаса и на тяжелую железную сетку рядом. – Эта сетка не такая старая, как все вокруг. Ее установили позже, возможно, чтобы никто не упал вниз.
– Так кто ее отодвинул? – Марко поднялся на ноги. – И зачем?
– Неплохое место, чтобы спрятать тело, – заметил Грахам и сам похолодел от своих слов.
Он взглянул на собаку. Она, высунув язык, смотрела на шахту, глаза ее блестели. Найденное мертвое тело частенько обескураживало собак-ищеек. Но Лотта не выглядела подавленной.
Грахам опустился перед шахтой на колени, сложил ладони рупором и крикнул:
– Эмма!
Его голос эхом отозвался от каменных стен.
– Грахам? Неужели ты?! – донесся до него возглас Эммы. – Боже, это не сон? Скажи мне!
– Это не сон. – Он вглядывался в темноту. – Как ты?
– Все в порядке. Ты ведь вытащишь меня отсюда? Да?
– Вытащу. – Только как? У них не было ни длинной веревки, ни машины с тросом, ни лестницы.
– Это вентиляционная шахта для какого-то штрека. А вход в него должен быть где-то неподалеку, – рассудил Марко. – Может, оттуда нам удастся до нее добраться.
– Вы с Рэндалом поищите этот вход. А я останусь здесь с Эммой. – Грахам наклонился над шахтой: – Держись. Мы скоро тебя вытащим.
– А у тебя нет воды? Хоть чуть-чуть. Умираю от жажды.
Он достал из рюкзака бутылку.
– Хочу бросить вниз бутылку, но боюсь попасть в тебя.
– Здесь ниша с одной стороны, я там встану. Может быть, это вход в тоннель.
Он отпустил бутылку и начал считать: "Один-Миссисипи, два-Миссисипи…" Не прошло и двух секунд, как послышался стук упавшей бутылки.
– Думаю, до тебя футов шестьдесят, – подытожил он после подсчетов. – С тобой точно все хорошо?
– Больно немного, но кости целы, и кровь не идет. Мне очень повезло, когда меня сюда бросили, кто бы это ни был. Не помню, что произошло.
Послышались быстрые шаги.
– Рэндал и Марко возвращаются. Должно быть, что-то нашли.
Он встал и повернулся навстречу рейнджерам, но это были не Марко и не Рэндал, а два незнакомца в черном. Один из них ударил Грахама в живот, а когда тот согнулся, второй опустил кулак ему на затылок, и он упал на колени. Один хороший толчок, и он повалился на край шахты. Уцепился за ее края, чтобы не свалиться вниз, но мощный удар резиновой дубинкой решил дело не в его пользу.
Грахам рухнул на дно шахты. Эмма бросилась к нему. Она едва различала его в слабом лунном свете. Он неуклюже лежал на боку, неподвижный и безмолвный, и она испугалась за его жизнь.
– Грахам. – Она потрясла его. – Грахам, пожалуйста.
– Эмма… – Он открыл глаза. – Как ты?
– Со мной все хорошо. И еще лучше оттого, что ты здесь. А как ты?
Он поморщился и попытался сесть.
– Сильно ударился плечом. Может, сломал несколько ребер.
– Кто на тебя напал?
– Не знаю. – Он посмотрел вверх. Два неясных силуэта закрыли даже тот свет, который давала луна.
– Тебя же просили не совать свой нос куда не следует! – крикнул один из незнакомцев. – Надо было слушать.
Грахам приложил палец к губам и жестом показал, что следует прижаться к стене. Эмма кивнула и на карачках подползла к проходу, который мог вести к главному тоннелю. Надо было выйти из-под возможного обстрела или брошенных вниз камней.
Над их головой послышались шаги, потом завелся автомобильный двигатель. Зазвенел металл, и задрожала земля. Раздался страшный скрежет, словно по камням тащили что-то тяжелое. Эмма зажала уши. А затем снова все погрузилось во тьму. Она тяжело вздохнула и прижалась к Грахаму.
– Они подтащили крышку и закрыли отверстие, – догадался он.
– Мы в западне. Похоронены заживо.
– Не паникуй. – Его пальцы нашли ее ладонь. – Им только это и нужно – чтобы мы отчаялись. Но нас так просто не возьмешь.
Как бы он ни бодрился, она чувствовала себя совершенно беспомощной. Потому что лежала на дне шахты, под землей, в полной темноте, без света и пищи. Даже брошенная Грахамом бутылка куда-то делась. Не давал лишиться рассудка только мужчина рядом, невозмутимый, сильный и уверенный в себе, несмотря на весь трагизм их положения.
– Мои друзья будут нас искать. – Он убрал от нее руку, и она приготовилась ему на это попенять. – Успел достать из рюкзака пакет первой помощи, хотел бросить тебе, – добавил он. Еще через несколько секунд вспыхнул свет. Она заморгала от неожиданности. Грахам протянул ей фонарик: – Возьми. У меня есть еще один.
Она посветила вокруг.
– Не так плохо, как я боялась. – На стенах не было слизи, и она нашла бутылку с водой.
– Что случилось сегодня утром? У Прентиса.
– Все прошло хорошо. – Она отхлебнула воды. – Я приехала на интервью, мы побеседовали. Он, как всегда, был уверен в себе, вежлив и деловит. Рассказал, что Бобби много пил. – И конечно, Прентис понятия не имеет, что случилось с Бобби в тот роковой день.
– А что дальше? Когда ты уезжала?
– Ничего особенного. Села в машину и поехала к воротам. Только почему-то охранники меня не провожали, как прежде. По ранчо вообще никто не ездит без сопровождения.
– Я ответил на твой звонок, но услышал только стон и что-то вроде скрежета тормозов. – Его передернуло от одного этого воспоминания.
– Дальше не помню. Наверное, кто-то прятался на заднем сиденье и напал на меня. Прижал к лицу тряпку с хлороформом или чем-то похожим. Когда очнулась здесь, меня тошнило.
– Ты пришла в сознание только здесь?
– Да. Со связанными руками и ногами, но мне удалось освободиться. Чувствовала себя неважно, поэтому лежала и дремала, пока не появился ты. Слава богу!
– Я знал о твоей встрече с Прентисом и был уверен, что ты позвонила от него. А в фирме, где ты арендовала машину, определили ее местонахождение. С наступлением темноты мы с ребятами пришли сюда.
– А что случилось с ними?
– Не знаю. Я отправил их искать главный вход в шахту, а сам остался здесь, с тобой. – Он посмотрел наверх. – Они все еще не вернулись. Это плохой знак. – Если сбросившие вниз его и Эмму люди убили их друзей, то живым они отсюда Грахама не выпустят.
– Может быть, они живы и здоровы. Например, ушли за помощью.
К чему строить догадки? Надо было спасать себя и Эмму.
– Жаль, телефон разбился при падении. – Он достал телефон, с треснувшим дисплеем и поврежденным корпусом. Сунул его обратно в пакет и достал пластиковую коробочку. – Помоги мне перевязать плечо и ребра. Здесь есть немного бинтов и марли.
Она помогла ему снять рубашку. И как ни старалась действовать осторожно, он все равно издал сквозь зубы стон, когда они освобождали плечо.
– А у тебя не вывих? – спросила она.
– Нет, просто рваная рана. Возьми бинт и обмотай как можно плотнее мою грудь.
Сказать это было легче, чем сделать, но все же ценой немалых усилий ей удалось забинтовать его торс. Она прижала губы к его груди, чуть выше повязок, и вдохнула свежий мужской запах.
– Спасибо, что пришел за мной. Я знала, что так и будет.
Он обнял ее здоровой рукой:
– Поцелуй меня.
– Хлебом тебя не корми, только дай покомандовать, капитан. – Но она подарила ему долгий, нежный поцелуй. Ведь он был рядом с ней. И как же она была ему за это благодарна!
Поцелуем дело вряд ли бы ограничилось, не мешай им сесть или лечь обломки камней вокруг. И у Грахама по-прежнему болело плечо. Она неохотно оторвала от него губы.
Она еще не бывала в такой ситуации – похороненная заживо преступниками, которых не знала и мотивов которых не понимала.
– Будем отсюда выбираться. – Грахам говорил твердо и спокойно. – Это вентиляционная шахта для большого тоннеля. Надо в него пробраться и затем найти главный вход.
И еще надеяться, что и этот выход не заблокировали тяжелым камнем или железной плитой, подумалось ей.
– Отсюда идет какой-то ход, – сказала она вслух.
– Тогда начнем с него. Я пойду первым. Можешь включить фонарик, но лучше побереги батарею. Иди сразу за мной.
А то она сама не знала! Не собиралась его отпускать дальше протянутой руки.
Уходящий из вентиляционной шахты ход первые тридцать футов был высоким, в человеческий рост, но затем начал сужаться. Им пришлось согнуться, а потом и ползти. Эмма расцарапала руки и колени о камни, но, сжав зубы, двигалась вперед. Грахам-то не жаловался – и она тоже помалкивала.
– Чувствую движение воздуха, – заметил он. – Мы на верном пути.
Сразу ползти стало легче, и она увеличила скорость. Только бы отсюда выбраться! Ни в какую пещеру она больше не спустится. Даже подвалов будет избегать.
Грахам остановился так резко, что она на него наткнулась.
– Здесь боковой ход. Похоже, кто-то использовал его под склад.
– Если так, то это хороший знак, и выход наверняка открыт.
Грахам повернул в этот ход, Эмма последовала за ним. Скоро они оказались в каморке с каменными стенами и смогли встать во весь рост. Она помассировала натертые колени и осмотрелась. На первый взгляд казалось, что кто-то сваливал сюда всякий мусор. В углу громоздились ржавые консервные банки, бутылки из-под кока-колы и старый шахтерский инструмент. Но, посветив фонариком, Эмма увидела у стены деревянные ящики, пластмассовые бочки и с полдюжины красных канистр. Она заметила трафаретную надпись на одном из ящиков. Какой-то иностранный язык…
Грахам присвистнул:
– Глазам своим не верю.
Она посмотрела, куда он светил фонариком.
– Бомба? – Эмма увидела ее у стены, шестифутовую, обтекаемой формы, с хвостовым оперением из четырех крылышек.
Зловещая находка! Он провел лучом фонарика по всей ее длине.
– Уверен, это та самая ракета "Хелфаер", которую мы ищем.
Глава 13
Грахам осмотрел ракету. Все так и есть! Бобби Пейсу эта штуковина стоила жизни, а везли ее на ранчо Прентиса. Но теперь миллиардеру не отвертеться. По сути, они взяли его с поличным.
– Это тот самый груз, который был в самолете Бобби в день его гибели? – спросила Эмма.
– Он и есть. – Он подошел ближе к ракете и осветил номер на хвостовике. – Ящик сломался при аварийной посадке, но у нас есть его части. И номера на нем должны совпадать с этими цифрами – и теми, что зарегистрированы в армии. – Ричард Прентис украл ее у военных?
– Не прямо у них. Ракета пропала уже давно. А он купил ее на черном рынке.
– Но… зачем? Он коллекционер? Или что-то в этом роде?
– Боюсь, дело намного хуже. По слухам, он приобрел дрон, то есть беспилотный летательный аппарат. А с этой ракетой дрон станет опасным оружием. – Он что – хочет начать какую-то войну?
– Уже начал, во всяком случае, если наши предположения верны и он стоит за всплеском преступности в этих краях. Создал на свои миллиарды лаборатории для производства наркотиков. На его совести и торговля людьми, разрушение памятников старины, убийства, кражи и другие преступления.
– Но у него же и так куча денег, заработанных честным путем, через агентства недвижимости и другие его фирмы. Зачем ему еще нелегальный бизнес? Стоит ли так рисковать?
– Преступным путем можно заработать на порядок больше. Или ему не терпится получить власть и бросить вызов правительству, которое он ненавидит.
– Невозможно во все это поверить.
– И вряд ли кто-то поверит. Но с такими доказательствами поверить придется. – Грахам осмотрелся. – Жаль, у меня нет телефона. Сфотографировал бы здесь все.
– Кстати, о фотографиях. Я сделала несколько интересных снимков в доме Прентиса. – Эмма потерла лоб. – Только сейчас вспомнила.
– Снимков – чего?
– Может, сначала тебе это покажется глупым, но тогда я посчитала их важными. Перед выходом из его дома я зашла в ванную. Там я осмотрела шкафчики, вполне обычные, кроме одного, закрытого, и это показалось мне странным.
– И что в нем было? Что ты увидела внутри?
– Косметику. Лосьоны для волос. Прокладки.
Очевидно, он ждал другого ответа.
– Так у него есть подруга?
– В том-то и дело. Сначала меня удивил его счастливый, умиротворенный вид. Спросила даже, не влюбился ли он. Прентис этого не отрицал, но отказался что-нибудь добавить.
– Может, он хочет, чтобы его личная жизнь таковой и оставалась.
– Но что это за женщина? – Она покачала головой. – Почему никто о ней не знает? Если не считать раннего брака, он все время оставался один. Время от времени фотографировался с разными светскими львицами, но на серьезные отношения не было и намека. Я осмелилась спросить его об этом, и он заметил, что женат на своей работе.
– С его деньгами он может добиться благосклонности почти любой женщины и сохранить близость с ней в тайне.
– Понимаю, но все-таки я сделала несколько снимков. И я пробыла в ванной долго. Возможно, после моего отъезда он обнаружил сломанный замок на шкафчике. А раз у него есть секреты, подослал своих людей, чтобы они заставили меня замолчать навсегда.
– Нет, это слишком – если он всего лишь хочет сохранить в тайне имя своей подруги.
– А может, она замужем? Или какая-то знаменитость? Или то и другое, вместе взятое?
– А может, это нападение на тебя вообще не связано с его подругой. – Он повернулся к ракете. – У нас есть доказательство гораздо более серьезного преступления.
– Тогда почему меня сюда сбросили – рядом с этим доказательством?
– Потому что ты никогда бы отсюда не выбралась.
Она обвила его руками и положила голову ему на плечо:
– Если бы не ты, я бы точно здесь умерла.
– Неправда. Ты слишком сильная, чтобы так просто сдаться. Наверняка стала бы искать выход. – Он похлопал ее по плечу. – Который мы все еще не отыскали. Пошли. Надо отсюда выбираться.
Ползти по узкому ходу было мучительно. Его колени, плечи и ребра протестовали на каждом шагу. Но поток свежего воздуха впереди говорил о том, что они движутся в правильном направлении.
Еще через полчаса ход расширился и стал выше. Грахам поднялся на ноги.
– Я вижу выход! – крикнула Эмма и показала на слабый свет.
Они прибавили шагу, а потом начали карабкаться по грудам камней, загораживающих выход. Эмма почти забралась наверх и готова была вылезти наружу, но Грахам схватил ее и потянул назад. И в то же мгновение по камням, где только что была ее голова, застучали пули.