"Любопытно" – вот все, что он на это сказал.
Эндрю получил пас. Он какое-то время вел шайбу по льду и, когда его настиг соперник, мастерски передал ее в центр партнеру по команде. Тот сделал мощный бросок по воротам. По трибунам пробежал ропот, когда вратарь поймал шайбу.
– Продолжай прессинговать, Шон! – раздался снизу зычный мужской голос.
Чарльз нахмурился:
– Это был Ван Хэнкок?
– Да. Его младший сын Шон – центральный нападающий. Парню всего пятнадцать, но он проводит отличный сезон. – В этот момент один из соперников в борьбе за шайбу прижал Эндрю к борту. Как обычно, она затаила дыхание до того момента, пока ее сын благополучно не отъехал в сторону.
– Вижу, вам не по душе силовые приемы, – заметил Чарльз.
– Я знаю, что они часть игры, но, когда твоего ребенка припечатывают к борту, об этом трудно помнить. Несколько лет назад я наорала на судью за то, что он не удалил игрока, который применил силовой прием в отношении Эндрю. После этого случая мне велели сидеть как можно дальше от игровой площадки.
– Кто? Тренер или директор стадиона?
– Эндрю. Он говорит, что у меня самый громкий голос на трибуне.
– По крайней мере, вы приезжаете сюда и поддерживаете его, – заметил Чарльз.
Как будто может быть иначе! Эндрю – ее сын.
– Я стараюсь посещать каждую игру, если позволяет работа.
– Его отец тоже приезжает на матчи?
– Скорее снег выпадет в июле, чем он сюда приедет. – Осознав, как раздраженно это прозвучало, она опустила глаза. – Простите. Отец Эндрю – это больная тема.
– Я так понял, он не принимает активного участия в воспитании сына.
– Скажем, он вообще никогда не хотел быть отцом.
– Понятно.
Услышав сочувствие в голосе Чарльза, Лиз из любопытства посмотрела на его профиль. У нее перехватило дыхание, когда она увидела на его лице тень. Ей было хорошо знакомо это выражение. Она много раз замечала его на лице Эндрю и в собственном отражении в зеркале, когда была ребенком. Второй раз за день ее босс взволновал ее неожиданным проявлением сочувствия.
– Вы играли в спортивные игры, когда учились в школе?
Лиз попыталась представить его себе энергичным беззаботным юношей, мчащимся по спортивной площадке, и не смогла. Поэтому, когда он покачал головой, она нисколько не удивилась.
– У меня не было на это времени. Я был слишком занят учебой.
Она так и думала.
– Позвольте угадаю. Вы были лучшим учеником в классе.
– На самом деле в семнадцать лет я был уже студентом первого курса Калифорнийского технологического института. Я окончил школу раньше и за свои достижения получил стипендию для обучения в этом институте.
– Я поражена.
– Не надо считать это чем-то выдающимся, – сказал он. – У меня была сильная мотивация.
Что за мотивация? Он хотел проявить себя или что-то доказать своему отцу? В этот момент она подумала, что Рон не был таким уж чутким и сострадательным человеком, каким она всегда его считала.
– Удивительно, как обстоятельства могут укрепить решимость.
– Это точно.
Следующие сорок минут Лиз объясняла Чарльзу, что происходит на льду. Надо отдать ему должное, он проявлял неподдельный интерес к игре и концу третьего периода уже разбирался в терминологии и правилах.
Что касается самого матча, обе команды играли на равных. За минуту до конца шайба оказалась у Эндрю.
Он провел ее по льду, после чего отдал пас Шону Хэнкоку. Тот совершил бросок по воротам, но промахнулся. Шайба ударилась о борт и отскочила в сторону. Эндрю оказался рядом и подобрал ее.
Лиз соскочила со скамейки вместе с остальными болельщиками команды Гилмора.
– Давай, приятель! – крикнула она. – Ты можешь это сделать!
Она затаила дыхание, когда Эндрю мощным кистевым броском отправил шайбу в верхний левый угол ворот. Голкипер сделал выпад в сторону, выбросив вверх руку. Шайба скользнула по верхней части его перчатки и угодила в сетку. Зрители закричали и зааплодировали. Краем глаза Лиз увидела, что Чарльз за ней наблюдает.
– Эндрю прав, – сказал он. – У вас самый громкий голос на стадионе.
Щеки Лиз вспыхнули.
– В этом нет ничего плохого, – добавил он с улыбкой.
Она закусила губу, провела пальцами по волосам и заметила, что Чарльз сделал то же самое. От этого ее смущение только усилилось.
– Надеюсь, вы получили удовольствие от вашего первого хоккейного матча? – спросила она.
– Да, было довольно интересно. Ваш сын хорошо играет. Правда, я в этом не разбираюсь.
Лиз убрала за ухо прядь волос.
– Спасибо вам за то, что разрешили мне сразу поехать сюда.
– Кажется, вы не спрашивали у меня разрешения. Вы были за рулем, и поскольку я не люблю долгих пеших прогулок, по крайней мере в таких ботинках… – Он приподнял ступню и пошевелил ею. – В любом случае вы могли бы отблагодарить меня за мою доброту, приняв мое приглашение на ужин.
– На ужин? – удивилась она.
– Да. Я умираю с голоду и не собираюсь покупать себе еду в торговом аппарате. В Гилморе есть ресторан. Не шикарный, конечно, но я слышал, что там вполне сносно готовят.
– Вы имеете в виду ресторан "Махоуни"?
– Да, он называется именно так. Мы можем в него заехать по пути к моему дому.
Лиз не знала, что ему ответить. Сегодня она уже была в ресторане с Чарльзом, но тогда это был деловой обед. Она определенно не ожидала приглашения, никак не связанного с работой. Но больше всего ее удивило то, что, когда Чарльз предложил ей вместе поужинать, ее сердце учащенно забилось.
– Я не могу, – сказала она, испытывая сожаление. – Я должна отвезти Эндрю домой.
– Мы возьмем его с собой. После такого матча парню нужно хорошенько подкрепиться.
Лиз не понравилась эта идея. После расставания с Биллом она не встречалась с другими мужчинами. Когда Эндрю был маленьким, она не хотела, чтобы он считал себя обделенным, а сейчас у нее нет ни времени, ни сил ходить на свидания.
"Это не свидание", – напомнила она себе.
– Нет. Мне нужно отвезти его домой.
– Привет, мам! – крикнул Эндрю, появившийся у края площадки. – Мы с Вик поедем к Сэму праздновать победу. Она сказала, что отвезет меня домой. – Он перевел взгляд с нее на Чарльза, затем снова на нее. – Если я тебе не нужен, я поеду.
– Езжай, дорогой, – ответила Лиз, – но чтобы к одиннадцати был дома.
Чарльз самодовольно улыбнулся:
– Теперь, я полагаю, ничто не мешает вам принять мое приглашение. – Он взял ее под руку. – Ну что, поехали?
Глава 5
После своего приезда в Гилмор Чарльз часто проезжал мимо ресторана "Махоуни", но ни разу не заходил внутрь. Здание с кирпичным фасадом и ирландским флагом у двери было не похоже на заведения, которые он привык посещать. Он всегда предпочитал места со спокойной обстановкой, где можно погрузиться в свои мысли. Все же, учитывая, что парковка возле ресторана всегда забита до отказа, туда стоит заглянуть.
Когда они вошли внутрь, их встретили звуки ирландской музыки. На черной доске на стене было написано название блюда дня – смеси из макарон и сыра домашнего приготовления, а также местного пива, рекомендуемого посетителям. Как и предполагалось, народу было полно.
– Судя по всему, это заведение – главный центр досуга в выходные, – задумчиво произнес Чарльз.
– Да. Оно очень популярно у жителей Гилмора.
Голос Элизабет был напряженным, как и она сама.
Ей не хотелось с ним ужинать, но после того, как она привезла его на школьный хоккейный матч без его согласия, она не смогла отказаться от приглашения.
Изучая интерьер в деревенском стиле, Чарльз понял, что оказался примерно в той же ситуации, что и Лиз за обедом. Он чувствовал себя здесь чужаком, но это его нисколько не беспокоило, поскольку за всю свою жизнь он привык к этой роли.
Весь сегодняшний день они с Элизабет только и делали, что бросали друг другу вызов. Разумеется, ее присутствие на встрече с губернатором не было обязательным, даже несмотря на ее впечатляющие знания. Он просто хотел посмотреть, как она будет себя вести в непривычной для нее обстановке, показать ей, кто из них главный.
Ее нежелание подчиняться ему не должно было его волновать. Выполнять его приказы – это ее работа. Однако ее хмурый вид заставлял его чувствовать себя виноватым.
– Не нужно вести себя так, будто вы под конвоем, – сказал он. – Составить мне компанию за ужином – это не самый худший способ провести время.
– Давайте найдем свободный столик.
Вздохнув, она откинула назад волосы. Они напомнили Чарльзу струящийся коричневый атлас. Она отдает себе отчет в том, что этим жестом привлекает к себе внимание? Она заметила, сколько мужчин повернули голову в ее сторону, когда она вошла в ресторан? Чарльз знал, что ответ на оба вопроса отрицательный. Она зря переживала из-за своего внешнего вида во время их сегодняшней встречи с губернатором. Даже в дурацком свитере с оленем она представляла собой восхитительное зрелище.
Держа Элизабет за локоть, Чарльз подвел ее к столику рядом с барной стойкой. Сегодня он много раз прикасался к Лиз. Обычно он избегал физических контактов, если его встреча с женщиной не носила романтический характер. Но Элизабет сегодня много раз заставляла его нарушать собственные правила.
Как только они сели, к ним подошла официантка, положила на столик два меню и удалилась.
– Итак, – сказал Чарльз, снимая пальто, – значит, вот где вы проводите пятничные вечера?
– Нет, – ответила Элизабет.
– Хотите сказать, что в этом городе есть еще одно злачное место?
– Я хочу сказать, что не провожу пятничные вечера в барах, – ответила она, просматривая меню.
– А я думал, что причина вашей неловкости – мое общество.
– Вы не ошибались.
– Забавно. – Он свесил руку со спинки своего стула. – Во время хоккейного матча мое присутствие вас нисколько не стесняло.
– Это другое. Вы уже были в моей машине, а я не хотела пропустить игру своего сына.
Чарльз вспомнил, какой гордой она выглядела, когда показывала ему своего сына. На протяжении сорока минут он не только смотрел игру, но и наблюдал за тем, как она болеет за команду Гилмора. Ее сыну повезло. Интересно, каково это – получать столько искреннего внимания? Иметь рядом того, кто хочет быть с тобой? Быть кому-то нужным?
Приглушив чувство пустоты, которое было его постоянным спутником, он сосредоточился на женщине, сидящей напротив.
– И я, как злой начальник, собираюсь вам за это отомстить, угостив вас ужином.
– Нет, вы собираетесь угостить себя. Я здесь только потому, что должна буду отвезти вас домой.
– Вы тоже будете есть. Мне попросить два отдельных счета?
Она придвинула меню ближе к себе:
– Если хотите.
– Да вы не человек – кремень. – Чарльз приподнял меню, чтобы Элизабет не заметила его улыбку. К нему вернулось хорошее расположение духа. Он был рад, что пригласил ее составить ему компанию. – Нет, я не хочу отдельные счета. Чего я хочу, так это выпить. Думаете, бармен умеет готовить хороший мартини?
– Уверена, он умеет смешивать напитки.
– Смешать джин с вермутом может любой дурак. Чтобы приготовить мартини, нужен мастер.
Элизабет опустила меню:
– Не знала, что работа за барной стойкой – это искусство.
– Для того чтобы приготовить хороший напиток, нужно обладать мастерством.
К его удовольствию, она улыбнулась:
– Вижу, вы сноб в том, что касается напитков.
– Да, и для тех, кто плохо их готовит, у меня нет никаких оправданий. – Он сделал знак официантке. – А теперь расскажите мне, почему вы не тусуетесь в барах в пятницу вечером?
– Я нигде не тусуюсь. У меня есть ребенок, забыли?
– Он старшеклассник. Думаю, в его возрасте ему уже не нужна нянька.
– Вы шутите? Эндрю сейчас как раз в том возрасте, когда за ним нужен глаз да глаз. Уверена, вы помните, чем занимаются подростки в старших классах.
– Слишком хорошо.
– Я тоже. – Хотя она пыталась говорить небрежным тоном, ей это не удалось. В ее голосе слышалось сожаление, а глаза смотрели куда угодно, только не на него.
– Что у вас случилось? – спросил Чарльз.
Элизабет опустила ресницы, и они отбросили на скулы тени в виде полумесяца.
– Эндрю случился.
– О. – Теперь ему все стало ясно. – Вы боитесь, что Эндрю и его подружка… – Вместо того чтобы договорить, он поднял бровь.
– Ему семнадцать, и он влюблен. В этом возрасте ты думаешь, что счастье может длиться вечно.
Что-то в том, как Элизабет это произнесла, задело Чарльза за живое. До этого она упоминала, что отец ее сына не принимает никакого участия в его воспитании. У него возникло подозрение, что этот мерзавец причина многих ее бед.
– Знаете, не каждый подросток помешан на сексе, – успокоил он ее. – В любом случае вероятность того, что ребенок совершит ту же ошибку, что и его родители, очень невелика.
– То есть вы хотите сказать, что мне следует расслабиться, потому что статистика позволяет мне это сделать?
– Нет, вам следует расслабиться, потому что таков приказ вашего босса.
– Ну, в таком случае…
К ним подошла официантка. Элизабет заказала блюдо дня и местное пиво. Немного поколебавшись, Чарльз сделал то же самое.
– А как же мартини? – спросила Элизабет, когда они снова остались наедине.
– Я решил не рисковать. Я заказал то же, что и вы, чтобы в том случае, если мне не понравится, было кого винить.
Элизабет рассмеялась. Чарльз никогда не слышал ее смеха, поэтому даже не подозревал, что он такой красивый. Что во время смеха в уголках ее глаз появляются лучики морщинок, а на щеках – очаровательные ямочки. То, что он стал причиной всего этого, вызвало у него чувство удовлетворения.
– Вам следует чаще смеяться, – сказал он. – Это вам к лицу.
"Так же, как и румянец на щеках".
– Я смеюсь, – ответила она, поигрывая вилкой.
– Только не на работе. – По крайней мере, не в его кабинете.
– Если бы вы шутили, я бы, возможно, смеялась.
– Пытаетесь сказать, что я слишком серьезный?
– Не уверена, что "серьезный" – это то слово, которое я бы употребила.
Официантка вернулась с напитками. При виде толстого слоя пены поверх темно-коричневой жидкости Чарльз попытался сдержать гримасу. Покашливание Элизабет дало ему понять, что попытка не удалась.
– Вижу, о пиве вы знаете столько же, сколько о хоккее.
– Не забывайте, в институте я был младше своих однокурсников.
Чарльз сделал глоток пива. Как он и ожидал, оно оказалось горьким.
– И какое слово вы бы употребили? – спросил он, возвращаясь к предыдущей теме. – Или вы слишком воспитанны, чтобы говорить такие слова?
Ему понравилась ее самодовольная ухмылка.
– Пугающий. Люди вас боятся.
– Я знаю. – Немного помедлив, он добавил: – Но вы не боитесь.
– Больше не боюсь.
– Что изменилось?
Подавшись вперед, она подперла рукой подбородок. В свете неоновых ламп на стене за стойкой волосы у нее на макушке казались красноватыми.
– По правде говоря, я не знаю.
Их взгляды встретились, и Чарльз прочитал в ее глазах одобрение, которого ждал весь день. Чувство, охватившее его при этом, было сложнее, нежели просто физическое желание. Внезапно он начал замечать в своей секретарше то, чего не замечал раньше. Маленькую горбинку на ее носу, красивый изгиб губ, округлые очертания груди под свитером. Должно быть, последние несколько месяцев он был слеп.
Уголки его губ приподнялись в улыбке.
– Какова бы ни была причина, я рад.
Когда Лиз вошла в дом, Эндрю сидел на диване, закутавшись в плед, и смотрел телевизор. Он был один.
– Я думала, вы с Викторией будете праздновать с ребятами, – сказала она. – Зачем тебе плед?
– Я замерз. Вик завтра утром сдает отборочный тест, поэтому мы уехали рано. Как прошло твое свидание?
– Это не было свиданием. Я же говорила тебе, что сегодня была вынуждена целый день возить мистера Бишопа, потому что он разбил свою машину.
– Я не знал, что ты привезешь его на мой матч.
– Мне пришлось. Из-за пробок мы опаздывали, и если бы я повезла его домой, то не увидела бы твою победную шайбу. – Она швырнула в сына подушкой, и он от нее уклонился. – Кстати, он был в восторге.
– Наверное, раз пригласил тебя на ужин.
– Он просто очень проголодался. Правда. Эндрю, этот человек мой начальник.
– Ну и что?
– Это было всего один раз. – В понедельник все встанет на свои места. Только она больше не будет бояться Чарльза. – Ты ел?
– Приготовил себе копченый сыр, когда вернулся домой.
– Полагаю, ты оставил грязную посуду в раковине в надежде на то, что я вымою ее за тебя?
Эндрю заискивающе улыбнулся. В любой другой вечер она заставила бы его мыть посуду, но сейчас ей не хотелось спорить.
– Да, мам, мистер Рюбен хочет, чтобы ты позвонила ему на следующей неделе! – крикнул он ей вслед, когда она пошла на кухню.
– Он сказал зачем?
То, что его учитель математики хочет с ней поговорить, не может предвещать ничего хорошего.
– Нет. Он просто хочет, чтобы ты ему позвонила.
Интуиция подсказывала ей, что Эндрю что-то от нее скрывает, но она не стала допытываться, чтобы не портить себе настроение.
Она была вынуждена признать, что общество Чарльза за ужином доставило ей удовольствие. Ее босс был само очарование. Ему несколько раз удалось ее рассмешить. Когда он сказал ей, что она красивая, когда смеется, ее бросило в жар. Она не помнила, когда в последний раз мужчина говорил ей, что она хорошо выглядит. Чарльз напомнил ей, что она не только мать Эндрю, но и женщина.
"Немедленно перестань", – приказала себе Лиз, когда до нее дошло, что она ведет себя так, будто их сегодняшний ужин с Чарльзом был свиданием. Разве такой красивый, богатый и искушенный мужчина может ею заинтересоваться? Он сам ей сказал, что предпочитает все самое лучшее. Наверняка это касается не только кофе и коктейлей, но и женщин, с которыми он встречается. Тридцатичетырехлетняя секретарша без высшего образования, у которой есть сын-подросток, явно не отвечает его высоким требованиям.
И все же…
Лиз включила воду и налила на губку для посуды моющее средство.
Сегодняшний вечер внес разнообразие в ее размеренную жизнь и доставил ей удовольствие, какого она давно уже не получала.
Представив себе синие глаза Чарльза, в которых плясали лукавые огоньки, она вдруг испытала чувство пустоты и вспомнила, почему все эти годы избегала свиданий. Потому что удовольствие, которое ты испытываешь в начале отношений, быстро проходит, и ты хочешь новую порцию. Хочешь так сильно, что добровольно веришь в пустые обещания. В конце концов чары рассеиваются, и ты остаешься одна-одинешенька с ребенком под сердцем и без гроша за душой. Семнадцать с лишним лет назад она пережила этот кошмар и не хотела, чтобы он повторился.
Лиз содрогнулась. Эндрю прав. В доме действительно холодно. Лучше ей налить себе чашку горячего чая, забраться на диван к Эндрю и выбросить Чарльза Бишопа из головы.