– Извините, что морочу вам голову своей болтовней. Моя потеря ничто в сравнении с вашей. Тоби был всего лишь пони, но… – Она потянула носом, стараясь удержать вновь подступившие слезы.
– Но вы его любили.
В детстве Деклану не позволяли иметь домашних животных, несмотря на его постоянные просьбы купить собаку. А потом оказалось, что у Лизы аллергия на шерсть. Возможно, когда-нибудь он заведет собаку. Не успела эта мысль появиться в голове, как он от нее отказался. Не хотел рисковать, что опять кого-нибудь полюбит. Не важно кого.
– Да, я обожала Тоби. Знаете, между наездником и лошадью устанавливается очень тесная связь. Это совсем не то, что любить кошку или собаку. Во время верховой езды человек и лошадь становятся одним целым. Возникает ощущение взаимной ответственности. Совершенно особое чувство.
– Вы продолжаете ездить верхом?
– К счастью, отсюда недалеко до Центрального парка, и я могу ездить каждые выходные. Конечно, брать лошадь напрокат совсем не то, что иметь свою, но мне повезло, я всегда езжу на одной и той же. Чудесный жеребец. Хозяин очень доволен, что я даю ему необходимую нагрузку и чищу его, поэтому берет с меня чисто символическую плату.
– Похоже, это удачная сделка.
– И еще одна причина, почему мне так хотелось остаться в этом районе, хотя в иных местах аренда дешевле. Так что еще раз спасибо вам за квартиру. Я уже полюбила ее.
– Ваш "благодарственный" пирог – отличная идея.
– Еще я делаю шоколадный торт. На случай, если вы предпочитаете что-то более сладкое.
– Торт – это здорово.
В жестком режиме тренировок, которого он придерживался, можно позволить себе есть что угодно. Он вдруг понял, что до сих пор держит ее за руку и не хочет отпускать. Ее это, видимо, тоже не смущало.
– Расскажите, что вы любите, чтобы я могла иметь вас в виду, когда буду печь. – Она, широко улыбаясь, наклонилась ближе. Так близко, что он ощутил ее сладкий цветочный запах. – Если окажется, что этого нет в моем репертуаре, поищу рецепт.
Ценное предложение. Но сейчас он не мог думать ни о чем, кроме одного. Не успев напомнить себе, почему не должен, он наклонился и поцеловал Шелли в теплые манящие губы. Она на миг замерла от удивления, потом расслабилась, губы с нежным стоном раскрылись ему навстречу.
С девятнадцати лет Деклан не целовал ни одну женщину, кроме Лизы. И теперь, лаская рот Шелли, испытывал знакомое и вместе с тем новое ощущение. Мысли о жене умчались прочь, все его сознание заполнила Шелли. Коснувшись ее языка, он почувствовал вкус яблок и корицы с легкой свежей ноткой мяты. Она ответила на его поцелуй. Деклан никогда не испытывал ничего подобного. Шелли. Прекрасная Шелли. И все это она.
Ее губы были нежными, теплыми и щедрыми, руки по-прежнему сжимали его руки.
Легкий поцелуй скоро перерос в нечто более страстное. Она отвечала ему с не меньшим жаром.
Они потянулись навстречу друг другу, казалось, не замечая своих неудобных поз на барных стульях. Просто хотелось быть как можно ближе друг другу.
Шелли первая прервала поцелуй. Раскраснелась, глаза блестели.
– Вот так сюрприз, Деклан. – Он видел, как быстро бьется пульс у нее на шее. – И приятный. Очень приятный, правда.
Он пытался успокоить дыхание.
– Более чем приятный.
Все его мысли были поглощены ею. Но он чувствовал себя изменником, забыв о своей умершей жене. И вдруг откуда-то из глубины Вселенной послышалось: "Лиза бы это одобрила". Если бы он ушел первым, разве стал бы ждать, что она будет вести безнадежно одинокую жизнь? И все же он не готов принять другую женщину, и, возможно, никогда не будет готов.
– Знаете, из этого ничего не выйдет. Мне нечего вам предложить. Нечего. Все ушло, когда…
Шелли приложила палец к его губам, не дав договорить. Ее лицо горело, в голосе слышались гортанные ноты.
– Это всего лишь поцелуй. Очень приятный, и все. Разве из этого должно что-то выйти?
– Полагаю, нет. – Он слегка изумился.
Шелли так отличалась от хищниц, охотившихся за деньгами богатого вдовца. Ему не могло прийти в голову, что она не заинтересована в нем. В голове прозвучали ее слова: "От мужчин гораздо больше проблем, чем они заслуживают". Ее губы покраснели и припухли от его поцелуя, ему захотелось снова ее поцеловать.
– Я понимаю, что вы, возможно, не готовы ни к чему серьезному. – Она запиналась, и это подсказывало, что она не так безразлична к нему, как могло показаться. – А мне не хочется рисковать тем, что кто-то снова разобьет мне сердце. Этого удовольствия я хлебнула сполна.
Разбитое сердце никак не входило в его планы. Честно говоря, он и сам хотел бы этого избежать. Не только ради себя, но и ради нее.
– Парень из Мельбурна?
– Он оказался негодяем, бессовестным лжецом и… Забудьте, вам ни к чему подробности.
Да, он не хотел слышать о том, что было у нее с другим. А готов ли он бороться за нее?
"Деклан, прошло два года. Лиза не стала бы ждать, что ты будешь горевать о ней вечно". В голове звучали слова матери.
– У меня свои планы. Мне не нужны страдания, страхи и все прочее, что несут с собой любовные отношения. Я хочу добиться поставленных целей.
– Планы?
Цели? Деклану стало стыдно, что он недооценивал Шелли. Что он знает о ее жизни за пределами этого сада? Вне роли музы, которой она стала для него, сама того не подозревая?
– Серьезные цели, которые пришлось отложить в долгий ящик из-за отношений, закончившихся крахом.
– И что это за цели, если не секрет?
– Начнем по порядку. Я хочу посетить самые знаменитые сады Европы, оказавшие огромное влияние на ландшафтный дизайн даже здесь, в другом полушарии. Говорят, английские стабильно декоративные миксбордеры не годятся для большей части нашей страны, поэтому я хочу увидеть их в Англии. А есть еще сад Моне в Живенри недалеко от Парижа. Кто не хотел бы его увидеть?
Деклан мог возразить, что во Франции есть куда более интересные вещи, чем сады, но он был слишком потрясен и не перебивал.
– А сады Альгамбры в Испании? С множеством фонтанов.
– Когда вы поедете?
– Как только закончу с вашим садом. Согласно нашему договору осталось еще четыре недели. И я полечу в Европу.
– А когда вернетесь?
– Кто знает? Я возьму билет с открытой датой. Мой отец родился в Англии, и я могу оставаться там сколько угодно. На самом деле я хочу получить место садовника в одном из больших государственных садов Англии. – Ее глаза восхищенно блестели. – Я посылаю запросы на любые вакансии, которые они размещают в Интернете, и надеюсь, один из них сработает.
– Звучит увлекательно.
Он вдруг понял: с того самого дня в саду, когда распустил ей волосы и чуть не поцеловал, где-то в подсознании засела мысль, что, если бы он когда-нибудь смог начать новую жизнь, ему будет нужна Шелли. Он испытал настоящий шок, узнав, что она вовсе не собирается оставаться здесь и давать ему время привыкнуть к изменениям, которые привнесла в его жизнь своим появлением.
– Вы потеряли самое дорогое, поверьте, я все понимаю. Могу себе представить, как ужасно то, что вы пережили. К тому же я не завожу бессмысленных интрижек.
Потянувшись, она слегка коснулась его губ. Но даже это он ощутил, как удар током. Хотелось выругаться.
– Поцелуй был прекрасен. Не думаю, что стоит повторять его.
Он онемел настолько, что не смог ответить.
– Пора идти к сестре. Блюдо от пирога заберу потом, когда вы его съедите.
– Я вас провожу.
– Не надо.
И стремительно вышла из дома. Комната вдруг снова показалась Деклану очень пустой.
Шелли стояла у фонтана, залитого светом сенсорных фонарей, включившихся автоматически, когда она вышла. Она надеялась, что прохладный вечерний воздух приведет ее в чувство. Почувствовав озноб, плотнее стянула рукава джемпера, которым обернула плечи. Ее губы болели от поцелуя и постоянной вынужденной улыбки в попытке выглядеть беззаботной. Она не обманывала, хотя и врала Деклану. Врала, врала и еще раз врала.
"Это всего лишь поцелуй". Ложь номер один. Шелли тронула пальцами рот и вздрогнула, вспоминая мощную волну чувств от прикосновения его губ. Вспышка желания пронзила все ее тело. Это было что-то гораздо большее, чем простое касание. Это пробудилась страсть.
Но самая большая ложь заключалась в том, что она якобы не хотела снова целоваться с ним. Напротив, хотела так же сильно, как снова оказаться в его объятиях и целовать его. И не только целовать.
Но она не могла обойтись без этой лжи. За ней крылась главная правда. Она не хотела рисковать своим сердцем. А все, что делал и говорил Деклан, указывало на неизбежную катастрофу, в случае если дать волю чувствам.
Раны, нанесенные Стивом, были еще слишком свежи и болезненны, чтобы рисковать и снова разбередить их. Шелли так до конца и не осилила попытку выкарабкаться из темной пучины недоверия, куда погрузило ее предательство отца. Встречи с достойными – пусть и не слишком интересными – мужчинами помогли нащупать дорогу назад, но Стив снова выбил ее из седла. С возвращением в Сидней, где ничто не напоминало о нем, Шелли начала понемногу приходить в себя. Потому и не могла позволить себе снова влюбиться. Солгав Деклану, таким образом защитилась, избежала опасности.
Однако, делая это, она обманывала саму себя.
Глава 10
Шелли долго и пристально смотрела на дверь в кухню Деклана. Дверь, которой она обещала никогда не пользоваться. В руке она держала ключ. Оставалось лишь сунуть его в замочную скважину и…
Она со звоном бросила ключ на рабочий стол.
Часы пробили полшестого утра. Шелли не спала с четырех. Ворочалась, не в силах отделаться от мыслей о Деклане. От воспоминаний о поцелуе. От желаний, уводящих гораздо дальше, чем он мог себе позволить. Дальше, чем имело смысл желать.
Она снова взглянула на ключ. Манивший ее.
В четыре утра еще слишком темно, чтобы работать в саду. Шелли попыталась читать новую книгу об Энид Вильсон, но не смогла сосредоточиться. То, что показывали в это время по телевизору, тоже не заинтересовало.
Поэтому она решила испечь кексы с бананом и орехом пекан, покрытые глазурью из кленового сиропа. Она могла бы испечь пирог, в миске целая гора яблок. Но эмалированные блюда, доставшиеся от бабушки, отсутствовали. Одно осталось у Линн, другое у Деклана, которого она не видела уже три дня.
Неужели это преступление – прокрасться к нему на кухню и, забрав блюдо, оставить теплые банановые кексы?
Шелли хотела получить свое блюдо. Сейчас. На субботу Линн с Китом запланировали вечеринку по случаю помолвки, и она пообещала помочь сестре с угощением. На десерт в меню значился пирог. Проблема легко решалась, если вернуть блюдо. Но Шелли не хотелось, чтобы это выглядело как жалкий предлог снова увидеться с ним.
Он не желал ее видеть, это очевидно.
Она снова взяла ключ. Тот с легкостью повернулся в замке.
В одной пижаме, затаив дыхание, она пробралась в большую кухню. В доме царила жутковатая тишина и почти полная темнота. Дорогу освещала слабая подсветка духовки и огонек панели управления холодильником. В поисках блюда Шелли полезла в шкаф. Ящики выдвигались бесшумно. Блюдо нашлось в третьем ящике сверху. Скорее всего, его сунули туда приходящие уборщики.
Миссия выполнена.
Шелли осторожно поставила тарелку с кексами на мраморную столешницу. И в тот же миг отругала себя за этот идиотский поступок, приписав его недосыпу. Исчезновение блюда Деклан наверняка не заметил бы. Зато кексы… Кто еще мог принести их, кроме нее? Получается, она нарушила обещание не открывать дверь.
Шелли прихватила тарелку с кексами и блюдо от пирога и на цыпочках двинулась к двери. Уже на своей стороне вдруг услышала музыку. Слабый пульсирующий ритм откуда-то с этого этажа.
"Любопытной Варваре… Помни об этом, Шелли".
Еще одна бабушкина присказка. Совет как нельзя лучше подходил к данному случаю. А ее с первого дня разбирало любопытство, что за тайную жизнь ведет Деклан в этом доме. Невозможно противиться соблазну.
Стараясь двигаться как можно тише, она на цыпочках вышла из кухни и оказалась в коридоре перед лестницей вниз. Шелли догадывалась, что в прежние времена он вел в помещение для мытья посуды или в погреб. Сделав несколько шагов, она увидела дверь со стеклом в верхней части, сквозь которое просачивался свет. Музыка доносилась снизу. Что, если Деклан увидит, как она шастает там, куда не имеет права заходить? Но как тут устоять? Дотянувшись до стекла, она заглянула внутрь. Нет, это не погреб, а самый настоящий гимнастический зал, оснащенный серьезными тренажерами.
Деклан тренировался.
Увидев его, Шелли чуть не уронила блюдо. У нее перехватило дыхание. Сердце застучало так громко, что казалось, будто она слышит его стук.
Деклан, одетый в облегающие черные гимнастические шорты, подтягивался на высоком многоступенчатом турнике. Упражнение требовало невероятной силы рук и верхней части тела. А еще силы воли, упорства и смелости. Одна ошибка, и он упадет, а на него рухнет тяжелая металлическая планка.
Шелли тоже ходила в тренажерный зал, когда могла. Но ни разу не видела, чтобы кто-нибудь выполнял такое упражнение. Она со страхом смотрела, как он, напрягая мышцы, шаг за шагом без отдыха поднимал и себя, и планку все выше и выше. Потом без перерыва зацепился ногами за планку турника и, повиснув головой вниз, стал поднимать и опускать туловище вверх-вниз. Его мощные рельефные мышцы блестели от пота, лицо искажалось от напряжения.
Так вот откуда впечатляющие мышцы.
Шелли, как завороженная, следила за Декланом, не в силах оторвать глаз, несмотря на риск быть обнаруженной. И этот парень называл себя зажатым уродом?
Она никогда не видела ничего более сексапильного, чем эта тренировка. Один лишь его вид так возбуждал, что все тело напряглось от желания и откровенной похоти. Она едва не потеряла сознание, когда он, перевернувшись в воздухе, явил ее взгляду рельефные мышцы широкой спины и зада.
"Я не завожу бессмысленных интрижек".
Она даже представить себе не могла, что может хотеть мужчину с такой силой. Если бы могла, сбежав с лестницы, броситься к нему, прижаться к могучему горячему телу, не стала бы вспоминать о "смысле".
Желание стало таким сильным, что Шелли задрожала, колени ослабели. Чтобы не упасть, пришлось прислониться к двери, как раз в тот момент, когда Деклан спрыгнул с турника и опустился на мягкий мат. Посмотрел вверх. Сердце Шелли замерло. Но он отвел взгляд и перешел к подтягиванию на одной руке.
Не заметил.
Однако она понимала, что чем дольше стоит здесь, тем выше риск быть обнаруженной.
Сердце забилось еще сильнее, Шелли почувствовала, что становится трудно дышать. И не только от переполнявшего желания, но и от страха, что он поймает ее за этим занятием.
Бросив последний взгляд на великолепное тело, она повернулась, с максимальной осторожностью на цыпочках двинулась назад и вскоре уже входила в "свою" квартиру. Прислуге свое место, миллиардеру свое.
Оказавшись у себя на кухне, она прислонилась спиной к двери и обхватила себя руками, стараясь привести в норму прерывистое сбивчивое дыхание.
Разве она сможет когда-нибудь забыть, как выглядел Деклан в тренажерном зале? Как она хотела мужчину, который вполне конкретно объяснил, что ничего не может предложить.
Задним умом приходилось признать, что ей не предлагалась даже бессмысленная интрижка. Он поцеловал ее. И все. Но это был такой волшебный поцелуй, что она невольно начала думать о том, чтобы заняться с ним любовью. Если один поцелуй доставил ей такое наслаждение, то каково было бы…
Оставь эти мысли. Какой смысл грезить о невозможном? Деклан до сих пор жил прошлым, и, хотя прошло уже два года с тех пор, как не стало его жены, не смог пережить это и жить дальше. Если она в него влюбится, ее ждет боль и разочарование. Никогда не забывай об этом.
Сквозь ставни начал просачиваться серый свет раннего утра. Шелли понимала, что у нее нет шансов снова заснуть. Быстро приняв очень холодный душ, она вышла в сад.
На сегодняшний день у нее грандиозные планы и сюрприз для Деклана. Она не знала, как он отреагирует на сюрприз, но подозревала, если ему не понравится, она никогда больше не сможет посмотреть ему в глаза.
Ближе к вечеру он с удивлением обнаружил эс эм эску от нее. Она просила его как можно скорее выйти в сад. Из своего наблюдательного пункта он заметил бурную деятельность. Поставщики завозили новые растения. Шелли постоянно что-то копала. Водопроводчики возились с фонтаном.
Деклан заставил себя встать из-за стола. Чувствовал себя усталым и раздраженным. Всю предыдущую ночь он не сомкнул глаз. Хотя что в этом нового?
Он погрузился в работу, зная, что это наилучшая альтернатива тревожным мыслям о Шелли. О том, как она изменила его жизнь. И не только тем, что стала прототипом для Эстеллы. Эстелла вообще отошла куда-то на второй план. Он понял, что использовал ее, чтобы отгородиться от реальной Шелли, подменив выдуманным образом. Эстелла стала его самозащитой. Но именно влечение к Шелли заставило увидеть проблеск надежды в темном царстве печали, пробудить к жизни застывшие под ледяной коркой чувства. Поцелуй показал это со всей ясностью.
Однако страх перед тем, что что-то может пойти не так, по-прежнему преобладал. И не столько за себя, сколько за нее. Деклан считал Шелли женщиной исключительной во всех смыслах и не хотел обидеть ее, сделав поспешный шаг к сближению.
Возможно, она чувствовала его неуверенность и потому намеренно старалась держать дистанцию, сосредоточившись на растениях и работе, которую планировала продолжить вдали отсюда. Вдали от него.
Незадолго до рассвета он спустился в тренажерный зал и подверг свое тело изнурительной тренировке. Выполняя самые тяжелые упражнения, довел себя до крайнего напряжения, не оставлявшего места никаким мыслям. Но даже потом, чувствуя себя выжатым как лимон, не смог заснуть. Принял душ и пошел на кухню.
Единственное, в чем Деклан считал себя экспертом в смысле кулинарии, был завтрак. После интенсивной нагрузки требовалось много белка. Но, черт возьми, почему-то вдруг так захотелось банановых кексов. Это желание охватило его с такой силой, что он мог поклясться, будто чувствует у себя на кухне аромат свежеиспеченного кекса.
Пришлось позвонить в ближайшую кондитерскую и заказать срочную доставку. На поверку кексы оказались сухими и безвкусными, не имевшими ничего общего с тем, что он себе представлял. От пирога Шелли уже не осталось ни крошки. Деклан мог поспорить, что она испекла бы кексы в сто раз лучше тех, что ему привезли. Неудовлетворенный голод взывал дополнительное раздражение, заставлял его с особенной силой хотеть ее.