Я рассказываю уже несколько часов. Они все делают заметки, кроме Окера, и я понимаю, что он не может пользоваться датаподом из-за своих больных рук. Я ожидаю, что он вот-вот вмешается, как недавно в лазарете, но он остается совершенно спокойным. В один момент, он откидывает голову к стене и кажется уснувшим. Когда я начинаю объяснять о мутации и маленьких красных метках, мой голос садится.
- Вот об этом, - произносит Лейна, - нам уже известно. Лоцман рассказывал. - Она встает. - Давайте дадим Ксандеру несколько минут отдыха.
Комната пустеет. Некоторые люди оглядываются через плечо, как будто беспокоятся, что я исчезну. - Не волнуйтесь, - говорит Лейна. - Он никуда не собирается уходить. Пусть кто-нибудь захватит для него немного еды на обратном пути. И воды побольше. - Тот кувшин, который мне приносили давным-давно, я уже осушил.
Окер все еще дремлет в углу комнаты. - Ему практически некогда отдыхать, - говорит Лейна. - Он ловит сон урывками, когда может. Давай оставим его одного.
- А ты врач? - спрашиваю я Лейну.
- О, нет, - отвечает она. - Я не умею заботиться о больных людях, зато неплохо управляюсь со здоровыми. Вот почему я отвечаю за поиск лекарства. - Она немного отодвигает свое кресло и наклоняется ко мне. И вновь на память приходит противник за игральным столом. Она заманивает меня, готовясь сделать какой-то ход. - Должна признаться, - говорит она, улыбаясь, - все это довольно забавно.
- Что именно? - интересуюсь я, наклоняясь вперед и оказываясь почти нос к носу с Лейной.
Ее улыбка становится шире. - Вся эта ситуация. Чума. Мутация. Ваше присутствие здесь.
- Расскажи, - говорю я. - Я тоже хочу посмеяться. - Мой голос звучит непринужденно, но я видел слишком много неподвижных, чтобы думать, что происшедшее с ними - забавно.
- Вы называете нас Аномалиями, - говорит Лейна. - Недостойными жить среди вас. Недостойными жениться на вас. А сейчас вы нуждаетесь в нас, чтобы спастись самим.
Я улыбаюсь ей в ответ. - Верно, - я понижаю голос, не уверенный, что Окер действительно спит. - Что ж, - говорю я Лейне, - вы задали мне достаточно вопросов. Позволь и мне задать парочку.
- Конечно, - кивает Лейна, ее глаза блестят, она наслаждается ситуацией.
- Есть ли хоть один шанс, что можно найти лекарство?
- Конечно, - с полной уверенностью повторяет она. - Это только вопрос времени. Ваша помощь будет весьма кстати, не буду лгать. Но мы бы нашли лекарство и без вас. Вы просто поможете ускорить процесс, что, безусловно, представляет большую ценность. Лоцман не повезет нас в Иные земли, если слишком много народу умрет до того, как мы спасем их.
- Что, если ваш иммунитет не даст подсказку? - спрашиваю я. - Если выяснится, что все дело в генетике?
- Нет, - отвечает она. - Мы точно знаем. Люди прибыли в эту деревню из множества различных мест. Некоторые появились несколько поколений назад, некоторые совсем недавно. Лоцман просил не включать в исследования новых жителей, тем не менее, мы все имеем иммунитет. Это должен быть вопрос экологии.
- И все же, - настаиваю я, - иммунитет и лекарство это разные вещи. Может, вам не удастся выяснить, как исцелить заболевших. Может, вы найдете только способ, как уберечь здоровых людей от вируса.
- Если даже так, то это все равно будет очень ценным открытием.
- Но только если вы все сделаете вовремя, - говорю я. - Вы не сможете привить людей, уже зараженных вирусом. Таким образом, мы будем чрезвычайно полезны для вас.
Я слышу фырканье в углу. Окер встает и подходит к нам.
- Поздравляю, - говорит мне Окер. - Ты, в конце концов, не просто мальчик из Общества. Я приятно удивлен.
- Спасибо, - отвечаю я.
- Ты работал медиком, не так ли? - спрашивает Окер.
- Да.
Он машет скрюченной рукой в мою сторону. - Направь его в мою лабораторию, когда освободишься, - говорит он Лейне.
Я замечаю, что ей это не нравится, но она согласно кивает. - Хорошо.
Признак хорошего лидера в том, что он знает наиболее важного игрока в своей игре, то есть Окера, и Лейна должна удостовериться, что у него есть все необходимое, чтобы выиграть главный приз.
***
Дело близится к утру, когда поток их вопросов, наконец, иссякает. - Ты должен немного отдохнуть, - говорит Лейна. - Я провожу тебя.
Когда она ведет меня через деревню, я слышу пение сверчков. Их стрекот звучит иначе, громче, чем в моем родном городке, как будто он более важен. Не многие звуки могут его заглушить, поэтому приходится слушать.
- Ты выросла в этой деревне? - спрашиваю ее. - Здесь так красиво.
- Нет, - отвечает Лейна. - Сначала я жила в Камасе. Иногда нам разрешали работать на военной базе. Но, когда Общество попыталось избавиться от последних Аномалий и Отклоненных, мы сбежали в горы.
Она смотрит вдаль. - Именно Лоцман предупредил нас, что нужно уходить, - говорит она. - Общество хотело уничтожить всех нас. Тех, кто не успел уехать, собирали и вывозили в Отдаленные провинции навстречу гибели.
- Вот почему вы доверяете Лоцману, - говорю я. - Он предупредил вас.
- Да. Он принимал участие в судьбе исчезнувших. Я не знаю, слышал ли ты о них.
- Слышал. Это люди, которые сбежали от Общества и осели либо здесь, либо в Иных землях.
Лейна кивает.
- И никто никогда не возвращался из Иных земель?
- Пока нет, - она останавливается возле здания со шторами на окнах. Охранник, стоящий у двери, приветственно кивает ей. - Боюсь, что это тюрьма, - говорит она. - Мы не так хорошо знаем тебя, чтобы доверять на слово и оставлять без присмотра, поэтому время от времени нам придется запирать тебя здесь, особенно по ночам. Другие люди, которых привозил Лоцман, были менее сговорчивыми, чем ты. Они практически все время сидели взаперти.
Это не лишено смысла. Я бы поступил так же, если бы отвечал за подобную ситуацию. - А Кассия? - спрашиваю я. - Где будет она?
- Ей тоже придется ночевать здесь, - отвечает Лейна. - Но мы скоро вернемся за тобой. - Она жестом показывает охраннику проводить меня внутрь.
- Погодите, - говорю я. - Я никак не могу понять.
- Я думала, мы все выяснили. Мы вас не знаем и не можем вам доверять.
- Я не об этом. Это насчет Иных земель, и о том, почему вы туда так рветесь. Вы даже не знаете точно, существуют ли они.
- Они существуют, - отвечает она.
Ей известно что-то, чего не знаю я? Возможно ли, что она чего-то не договаривает? Хотя, с какой стати? С ее точки зрения, нам же нельзя доверять. - Но оттуда еще никто не возвращался, - возражаю я.
- Такие люди, как ты, приняли за очевидное, что Иные земли - сказка, - объясняет Лейна. - А такие люди, как я, убеждены в том, что это место настолько удивительное, что никто и никогда не хотел оттуда возвращаться.
Глава 28. Кассия
Где ты, Кай?
Вот он, мой самый большой страх. То, чего я боялась с тех пор, как увидела тех людей, лежащих бездыханными под открытым небом.
Тот, кого я люблю, оставляет меня.
Ведущему сортировщику, Ребекке, примерно столько же лет, как и моей маме. Она предлагает мне закончить несколько видов заданий. Просмотрев результаты, она улыбается и говорит, что я могу начать работу хоть сейчас.
- Ты увидишь, что мы работаем несколько иначе, чем ты привыкла, - говорит она. - В Обществе ты сортировала в одиночку. Здесь же придется все обговаривать с Окером и врачами. - Она кладет датапод на стол. - Если мы совершим ошибку или упустим что-то, какую-либо комбинацию, это может оказаться критическим.
Это будет отличаться от любой сортировки, которую я делала раньше. В Обществе, нам не положено было знать, какие данные к чему относятся, как они выглядят в действительности; все оставалось зашифрованным.
- Я собрала данные жителей нашей деревни и данные беженцев из Каньона, которые всю свою жизнь провели вдали от Общества.
Я хочу сказать ей, что была знакома с некоторыми жителями Каньона - хочу выяснить, что случилось с Элаем и Хантером. Но сейчас нужно сосредоточиться на лекарстве, на Кае и на своей семье.
- У нас есть информация о питании, возрасте, работе и способах проведения досуга, семейных историях, - перечисляет Ребекка. - Некоторые данные подкреплены другими источниками, но в основном информация идет из первых уст.
- Значит, этот набор данных не самый надежный, - заключаю я.
- Да, - соглашается она. - Но это все, что у нас есть. И естественно, во всех данных присутствует что-то общее. Но мы можем сделать выборку известных данных и сузить круг поисков. Например, если наши данные относятся к окружающей среде или режиму питания.
- Значит, вы хотите, чтобы я занималась сортировкой элементов для лекарства? - с надеждой спрашиваю я.
- Да, но это попозже, - отвечает Ребекка. - Для начала у меня есть для тебя другое задание. Нужно, чтобы ты решила проблему условной оптимизации.
Кажется, я уже догадываюсь, что она имеет в виду. Эта проблема засела в моей голове с тех самых пор, как я поняла, что лекарства от мутаций не существует.
- Вы хотите, чтобы я выяснила, сколько пройдет времени, прежде чем Восстание прекратит снабжать больных питательными веществами? - уточняю я. - Вам нужно знать, сколько времени у нас осталось в запасе.
- Именно, - кивает она. - Лоцман никуда не повезет нас, если уже некого будет спасать. Я прошу тебя поработать над этим заданием, а я буду продолжать сортировку для лекарства. Потом ты присоединишься ко мне. - Она толкает датапод через стол. - Здесь заметки о прошедшей беседе с Ксандером. Они включают информацию относительно уровня инфекции, о количестве затраченных ресурсов, о симптомах, наблюдаемых у больных. У нас также есть дополнительные данные от Лоцмана.
- Кое-какой информации мне все же не хватает, - говорю я. - Я не знаю изначальное количество ресурсов или населения Общества в целом.
- Тебе придется вывести начальное количество ресурсов из уровня их потребления, - отвечает она. - А что касается уровня населения в провинциях, то Лоцман пришел к выводу, что это количество равняется примерно двадцати миллионам.
- Всего-то? - ошеломленно переспрашиваю я. Я думала, что население Общества гораздо больше.
- Да, - кивает она.
Восстание будет пытаться выяснить, как эффективнее распределить ресурсы и персонал. Очевидно, что о неподвижных нужно кому-то заботиться. Другим придется заниматься поставками еды, следить за тем, чтобы в домах городов была вода и энергия. И даже если остается небольшая горстка людей, защищенных от первоначальной чумы, то их все равно слишком мало, чтобы позаботиться обо всех остальных.
Мне необходимо знать, сколько их - сколько людей могут быть иммунами. Придется выяснить, сколько людей рискует стать неподвижными, в каком количестве заболевших можно поддерживать жизнь, и как быстро это количество будет уменьшаться.
- По оценке Окера, лишь пять-десять процентов человек от всего населения имеют иммунитет к любой болезни, - говорит Ребекка. - Так что у тебя будет эта группа людей, а также небольшая группа вроде твоего друга Ксандера, у которых с рождения был иммунитет и которые затем, в нужное время, подхватили живой вирус. Обе эти группы тебе нужно учесть в расчетах.
- Хорошо, - киваю я. И, как часто мне приходилось поступать раньше, занимаясь сортировкой данных, я должна буду выбросить Кая из своих мыслей. На какой-то нерешительный, хрупкий момент я хочу отказаться от этого невозможного задания, оставить в покое все эти числа, пойти в небольшую комнатку, где лежит Кай, и обнять его. Мы будем снова вместе и снова в горах, как и раньше.
Такое случится, говорю я себе. Но чуть попозже. Как в том стихотворении, Недосягаем ты, - но я:
Шаги легки – как бархат,
Бесплотны – словно снег.
Пустыня с Морем пройдены,
За ними – пара Рек –
Но Смерть – меня опередив –
В упор уж на тебя глядит.
Но последние две строчки я перепишу. Смерть не отберет у меня любимых людей. Наше путешествие закончится по-другому.
***
Задание занимает немало времени, но я хочу, чтобы все было подсчитано точно.
- Ты закончила? - тихо спрашивает Ребекка.
Долгую минуту я не могу оторвать взгляд от результатов. Когда-то, в Каньоне, я мечтала сотрудничать с людьми, жившими за границами Общества. А вместо этого мы наткнулись на покинутую деревню в чудесном месте, заполненную лишь бумагами и страницами, схороненными и брошенными на произвол судьбы.
Мы всегда боремся за то, чтобы не покинуть этот мир тихо, не уйти безропотно.
- Да, - говорю я Ребекке.
- И? Как скоро они начнут отключать больных?
- Они уже начали, - отвечаю я.
Глава 29. Кай
Кто-то заходит внутрь. Я слышу, как открывается дверь, а затем звук шагов по полу. Может, это Кассия?
Не в этот раз. Кто бы это ни был, от него не пахнет цветочно-бумажным запахом Кассии. От этого человека пахнет потом и дымом. И он дышит иначе, не так, как она. Тяжело. Шумно, словно он бежал и теперь пытается сдержать дыхание.
Я слышу, как он тянется к пакету на капельнице.
Но мне не нужна новая жидкость. Ее недавно сменили. Где же все? Они знают, что происходит?
Меня дергают за руку. Они отцепили пакет от трубки и начали сливать жидкость в какое-то ведро.
Я лежу лицом к окну, и стекла все сильнее дребезжат от ветра.
Это происходит со всеми? Или только со мной? Кто-то хочет убедиться, что я не вернусь назад?
Я слышу, как замедляется биение моего сердца.
Погружаюсь глубже.
Боль затихает.
Тяжело помнить, как надо дышать. Я повторяю про себя стих Кассии, дыша в такт ударам сердца.
Чайная. Роза. Плетистая. Роза. Кружевная. Морковь.
Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.
Глава 30. Ксандер
Должно быть, я задремал, потому что подскакиваю, когда открывается дверь тюрьмы.
- Выпускайте его, - говорит кто-то охраннику, а затем перед моей камерой появляется Окер, наблюдающий за тем, как охранник отпирает дверь. - Ты, - говорит Окер. - Пора возвращаться к работе.
Я оглядываю соседнюю камеру. Кассия туда не входила. Она что же, провела всю ночь, присматривая за Каем? Или ее заставляли работать все это время? Остальные заключенные не нарушают тишины. Я слышу их дыхание, но, кажется, больше никто не проснулся.
Когда мы выходим наружу, я замечаю, что еще темно: даже не светает. - Ты работаешь на меня, - поясняет Окер, - а значит, ровно столько часов, что и я. - Он указывает на исследовательскую лабораторию через дорогу. - Она принадлежит мне. Делай, что я скажу, и тогда сможешь проводить большую часть дня там, а не под замком.
Если Лейна - медик в этой деревне, то Окер, думаю, их лоцман.
- Четко следуй моим указаниям, - говорит он мне. - Все, что мне нужно, это твои руки, поскольку мои плохо слушаются меня.
- Окер не сильно старается, чтобы ввести в курс дела,- замечает один из помощников после ухода Окера. - Я Ноа. Я работаю вместе с Окером с тех пор, как он тут появился. - На вид Ноа лет тридцать пять. - Это Тесс.
Тесс кивает мне. Она немного моложе Ноа, и у нее добрая улыбка.
- Ксандер, - представляюсь я. - А это что такое?- Одна из стен лаборатории покрыта изображениями не известных мне людей. Немного старых фотографий, страницы, вырванные из книг, но большинство выглядит так, будто нарисованы от руки. Это Окер нарисовал их, когда руки его еще были здоровыми? Я впечатлен, и вспоминаю ту медсестру из медицинского центра. Возможно, я единственный, кто не способен создавать такие вещи, как рисунки и стихи, без всякой подготовки.
- Окер называет их героями прошлого, - отвечает Ноа. - Он уверен, что нам следует знать о достижениях наших предшественников.
- Он обучался в Обществе, не так ли, - предполагаю я.
- Да, - отвечает Тесс. - Он пришел сюда десять лет назад, прямо перед своим Прощальным банкетом.
- Ему девяносто лет? - никогда в жизни я не встречал таких старых людей.
- Да, - кивает Ноа. - Самый старый человек в мире, насколько нам известно.
Дверь учреждения с шумом открывается, и мы все возвращаемся к работе.
***
Несколько часов спустя Окер разрешает помощникам сделать перерыв. - Не ты, - останавливает он меня. - Нужно кое-что сделать, и мне пригодилась бы твоя помощь.
Ноа и Тесс посылают мне сочувственные взгляды.
Окер ставит передо мной стопку коробок и банок с аккуратно наклеенными этикетками и вручает мне список. - Приготовь эту смесь, - говорит он, и я начинаю отмерять. Он возвращается к шкафчику и зарывается в него в поисках ингредиентов. Я слышу звон стекляшек.
А потом, к моему удивлению, он начинает со мной разговаривать. - Ты говорил, что видел около двух тысяч пациентов, когда работал в медицинском центре в Камасе, - уточняет он. - За четыре месяца.
- Да. Конечно, было еще много других пациентов, которых я не лечил, в других частях медцентра и в зданиях Камаса.
- Из всех, кого ты видел, сколько неподвижных выглядело лучше, чем мои пациенты здесь? - спрашивает он.
- Ни один, - отвечаю я.
- Слишком быстрый ответ. Не торопись, подумай хорошенько.
Я мысленно возвращаюсь ко всем моим пациентам. Я не могу вспомнить лицо каждого из них, но последние человек сто представляю четко. И, конечно же, Лей.
- Ни один, - повторяю я.
Окер с удовлетворением скрещивает руки на груди и садится в кресло. Он наблюдает, как я добавляю ингредиенты в смесь. - Ладно, - говорит он. - Теперь ты можешь задать вопрос.
Я не ожидал такой благоприятной возможности, но собираюсь воспользоваться ею. - Чем отличается смесь, которую готовите вы, от той, что использует Восстание? - спрашиваю я.
Окер толкает ко мне контейнер. - Ты когда-нибудь слышал про болезнь Альцгеймера?
Это вопрос, а не ответ. Но я отвечаю на него. - Нет.
- Не удивительно, - говорит Окер. - Потому что я излечил ее еще до твоего рождения.
- Вы излечили ее, - говорю я. - Только вы, и никто другой?
Окер тычет в две фотографии на стене у себя за спиной.