- Я рад, что они вернулись, - сказал я ему. - Я твой должник на всю жизнь за то, что ты привез их сюда. Кто знает, как долго им пришлось бы ждать, чтобы получить лекарство другим путем.
- Это меньшее, что я мог сделать, - ответил Кай. - Ведь вы с Кассией вылечили меня.
- Как ты понял, что любишь ее? - спросил я. - Когда ты впервые что-то к ней почувствовал, она тебя даже не знала. Она ничего не знала о том, где ты был.
Кай ответил не сразу. Он смотрел на воду. - Однажды мне пришлось положить тело в реку, - сказал он, наконец, - до всех этих событий. Один Отклоненный умер в лагере раньше, чем планировало Общество, и офицеры приказали нам избавиться от улик. Тогда я и познакомился со своим другом Виком.
Я киваю. Я слышал, как они говорили о Вике.
- Вик влюбился в ту, с кем ему не положено было быть, - сказал Кай. - И, в конце концов, он умер за эту любовь. - Затем Кай посмотрел на меня. - Я хотел продолжать жить после того, как умерла моя семья. Но я не чувствовал себя живым, пока не встретил Кассию.
- Но ты не чувствовал, что она действительно тебя знает, да? - спросил я снова.
- Да, - говорит Кай, - но я чувствовал, что она могла бы знать.
***
Я спускаюсь к воде по широким ступеням. Кая сейчас там нет, но я замечаю знакомую фигуру. Это Лей с ее длинными черными волосами.
Прошли дни с тех пор, когда я видел ее, даже мельком. После того, как она поправилась, она вернулась к работе, и наши пути редко пересекались с тех пор. Когда мы все же встречались, то оба кивали и улыбались и говорили "привет". Она, вероятно, знает, что я работаю с лекарством, но у нас не было возможности поговорить.
Я застываю в нерешительности, но она смотрит на меня и с улыбкой делает знак подойти ближе. Я сажусь рядом с ней и чувствую себя дураком. Я не знаю с чего начать.
Но она знает. - Где ты был? - спрашивает она меня.
- В горах, - отвечаю я. - Лоцман забрал туда некоторых из нас. Вот где мы нашли лекарство.
- Наверно, именно ты его нашел, - предполагает она.
- Нет, это Кассия выяснила.
- Твоя Пара, - кивает она.
- Да, - говорю я. - Она жива, и с ней все хорошо. Она здесь.
- Я думаю, что видела ее, когда она разговаривала с тобой. - Ее глаза ищут мои, пытаясь понять, что я не досказал.
- Она любит другого, - говорю я.
Лей на мгновение очень мягко накрывает мою руку своей ладонью. - Мне очень жаль, - говорит она.
- А как насчет твоей Пары? - спрашиваю я. - Удалось ли тебе найти его?
Тогда она отворачивается, ее волосы струятся по спине и шее, и я вспоминаю, как когда-то в медицинском центре мы проверяли метки друг у друга. - Он умер, - произносит она. - Прежде, чем пришла чума.
- Мне жаль.
- Думаю, что я знала об этом еще до того, как они сказали мне, - говорит Лей. - Кажется, я почувствовала, когда он умер. - Я снова поражаюсь звучанию ее голоса. Он очень красивый. Я бы хотел услышать, как она поет. - Должно быть, это звучит смешно для тебя, - говорит она.
- Нет, это не так.
В воде что-то подпрыгивает, и я вздрагиваю.
- Рыба, - говорит Лей, оглядываясь на меня.
- Одна из тех, о которых ты мне рассказывала? - интересуюсь я.
- Нет, та была серебряная, не красная.
- А где была ты? - спрашиваю я Лей.
Она знает, что я имею в виду: Где ты была, когда лежала неподвижной?
- Большую часть времени я плавала, - говорит она. - Как те рыбы, о которых я тебе рассказывала, и у меня было другое тело. Я знала, что на самом деле я не рыба, но так было легче, чем думать о том, что происходит вокруг.
- Удивительно, почему каждый думает о воде, - говорю я. Кай думал так же. Он рассказывал нам, что сидел у океана с девушкой, которая умерла. Инди.
- Я думаю, - говорит Лей, - это потому, что небо кажется слишком далеким. Оно не удержит тебя так, как может удержать вода.
Или потому, что твои легкие наполняются жидкостью, и рассудок мутнеет. Но ни один из нас не дает медицинское объяснение, хотя мы оба его знаем.
Я не знаю, что сказать. Когда я смотрю на Лей, я думаю, что она может быть таким человеком, который может делать то же, что и, по ее словам, вода: удержать кого-то. Я представляю, как притягиваю ее к себе и целую, представляю, что бросаю все и ухожу вместе с ней.
Ее лицо меняется. Как будто она в состоянии увидеть то, о чем я думаю.
Я встаю, чувствуя отвращение к себе. Я сейчас не готов любить кого-то, а она только что потеряла свою Пару и приходит в себя после болезни. Мы оба одиноки.
- Мне нужно идти, - говорю я.
Глава 59. Кассия
Мгновение я колеблюсь, стоя наверху и прячась за одним из деревьев, растущих на набережной. Жду, когда Ксандер пройдет мимо.
Он не замечает меня.
Прежде, чем я потеряю мужество, я спускаюсь к воде и девушке. Сажусь рядом с ней, она поворачивается в мою сторону. - Я Кассия, - представляюсь я. - Я думаю, мы оба знаем Ксандера.
- Да, - говорит она. - Я Лей. Ниа Лей.
Я изучаю ее лицо, пытаясь делать это незаметно. Она чуть старше нас, но, благодаря непонятно чему, кажется мудрее. Она говорит очень четко; но ее речь чиста и плавна. Она очень мила и выглядит естественно; очень темные волосы, очень глубокие глаза.
- Мы оба знаем Ксандера, - говорит она, - но ты влюблена в другого.
- Да, - киваю я.
- Ксандер кое-что рассказывал о тебе. Когда мы работали вместе. Он постоянно говорил про свою Пару, а я рассказала ему о своей.
- Твоя Пара… - я не осмеливаюсь закончить предложение.
- Моей Пары больше нет, - говорит она. Слезы скользят по ее щекам, и она смахивает их ребром ладони. - Извини, - говорит она. - Я подозревала об этом в течение нескольких месяцев. Но теперь, когда я знаю, я не могу перестать плакать, говоря о нем. Особенно здесь. Он так любил воду.
- Есть кто-нибудь, кого я могу помочь тебе найти? - спрашиваю я. - Какой-нибудь родственник…
- Нет. У меня нет семьи. Они все умерли. Я Аномалия.
- Ты? - ошеломленно спрашиваю я. - Но как ты скрыла это от Общества?
- Прямо у них под носом, - говорит она. - Данные можно подделать, если знать нужных людей, мои родители знали. Моя семья привыкла верить в Лоцмана, но после того как они увидели, скольким Аномалиям он позволил умереть, они решили, что мне безопаснее всего оставаться в Обществе. Они отдали все, что имели, чтобы создать для меня новый набор данных. И вскоре я попала в Общество и стала чиновником. - Она улыбается. - Общество удивилось бы, узнав, что они так быстро сделали Аномалию чиновником, - она встает. - Если увидишь Ксандера, то попрощайся с ним от меня.
- Ты должна сказать ему это в лицо, - говорю я, но она продолжает идти.
- Подожди, - Она останавливается. Кое-чего я не понимаю. - Если ты не была гражданкой Общества, то у вас не могло быть банкета Обручения. Так как же вы...
- Я никогда не нуждалась в услугах Общества, - говорит она, - чтобы обручиться.
Она смотрит на воду. И в этот момент я думаю, что точно знаю, кто она.
- Твое имя, - говорю я. - Оно осталось тем же, или ты сменила его, когда пришла в Общество?
- Я не меняла его полностью, я просто смешала буквы.
***
Я бегом возвращаюсь в медицинский центр, чтобы найти Ксандера. Он работает в лаборатории, и я стучусь в окно, чтобы привлечь его внимание.
Отец Ксандера, который работает вместе с ним, первым замечает меня. Он улыбается мне, но на его лице я вижу настороженность. Он не хочет, чтобы я причинила боль его сыну.
Он знает, что Ксандеру больно.
Я не делала всего этого, хочу я сказать мистеру Кэрроу. Но Ксандер изменился. Он прошел через многое - потерю веры в Восстание, те ужасные дни, когда он работал в медицинском центре, время, проведенное в горах.
- Твоя подруга, - говорю я Ксандеру, как только он открывает дверь. - Лей. Она уезжает куда-то и сказала передать тебе Прощай.
А ты должен найти ее. Потому что она уже потеряла слишком много, и ты тоже потерял. Все это дошло до меня, когда она стояла на берегу реки, когда говорила, что не нуждается в том, чтобы Общество обручало ее. Она сказала, что даже не нуждалась в смене имени, она всего лишь смешала буквы. Ниа Лей. Лей Ниа. Когда ты произносишь его, оно звучит как Лейни. Кай никогда не видел, как оно пишется, когда вырезал имя любимой девушки Вика. Возможно, и Вик никогда не видел.
Ксандер делает шаг вперед. - Она сказала, куда она собиралась? - Выражение его лица говорит мне все, что я должна знать. И то, что я хотела сказать, не имеет того значения, как я сначала подумала. Потому что их с Виком история - не моя, чтобы о ней рассказывать. Она ее - Лей. И станет она частью ее истории с Ксандером или нет, это не мне решать.
- Нет, - говорю я. - Но, Ксандер, ты можешь догнать ее. Ты можешь все выяснить.
На секунду мне кажется, что он так и сделает. Но он садится за свое рабочие место. Наклоняется вперед, - его спина идеально ровная, его лицо закрыто маской решимости и непоколебимости.
Как случилось, что он так хорошо читает чувства других, но совсем не обращает внимания на себя?
Потому что он не хочет, чтобы ему снова причинили боль.
- Есть еще кое-что, - говорю я ему, наклоняясь ближе, чтобы другие не услышали. - Лоцман решил, что пришло время увезти жителей деревни в Иные земли.
- Почему сейчас?
- Подходит время выборов. У него не будет лишних кораблей, они понадобятся ему для поддержания порядка. Ходят слухи, что люди из Общества попытаются взять контроль над властью.
- Он не может разбрасываться кораблями в такое время, - говорит Ксандер. - Они нужны нам, чтобы перевозить лекарство.
- Лоцман не будет посылать много единиц. Несколько грузовых кораблей, но не истребители. Они полетят в Эндстоун и повезут столько жителей, сколько смогут. Кай и я собираемся в деревню, чтобы поговорить с Анной и привезти ее обратно в Камас, если она согласится. Я хотела сказать тебе.
- Почему?
- Не хотела, чтобы ты беспокоился, - Я не хотела, чтобы ты чувствовал себя так, будто мы снова бросили тебя.
- Лоцман позволит еще кому-нибудь, кроме поселенцев, полететь в Иные земли? - спрашивает Ксандер.
- Если будет место, я думаю, позволит.
- Поселенцы бы позволили мне поехать с ними, - говорит он и улыбается, и я вижу немного от прежнего Ксандера, и я очень сильно по нему скучаю. - Сейчас они должны доверять мне, потому что знают, что я оказался прав насчет лекарства.
- Нет, - говорю я ошеломленно. - Ксандер, ты не можешь ехать в Иные земли. Ты нужен нам.
- Прости, - говорит Ксандер, - но меня здесь больше ничего не держит.
Глава 60. Кай
Мы с Кассией ждем команды Лоцмана.
На корабле нас только двое. На этот раз мы летим одни; привезем запасы и, надеюсь, вывезем некоторых жителей. Кассия решила, что нам нужна Анна, чтобы склонить людей к голосованию. - Она может вести народ за собой, - сказала мне Кассия. - Она годами доказывала это.
- Сколько кораблей взлетает перед нами? - теперь спрашивает Кассия.
- Десять, - отвечаю я. - Мы будем в числе последних.
- Тогда у нас есть немного времени.
Время. То, чего мы всегда желали, и чего нам постоянно не хватало.
Она поворачивается в кресло второго пилота, чтобы видеть мое лицо. Ее большие зеленые глаза озорно сверкают, и я перестаю дышать.
Руки Кассии скользят по моему затылку, и я подаюсь вперед.
Я закрываю глаза и вспоминаю, как, выйдя из ущелья, она стояла, прекрасная, как снег. Я вспоминаю, как на Холме ласкал ее щеку зеленым шелком. Я вспоминаю ее кожу и песок в ущельях, и ее лицо, когда она смотрела на меня с горной высоты и звала к себе.
- Я люблю тебя, - шепчет она.
- Я люблю тебя, - отвечаю я.
Я выбираю ее снова, и снова, и снова. Пока Лоцман не прерывает нас, объявляя старт.
***
Мы поднимаемся в небо. Мы вместе. Когда мимо нас проплывают клочки облаков, я представляю, что это картины моей мамы, испарившиеся с камня и стремящиеся ввысь на пути к чему-то новому.
Глава 61. Кассия
Он поднимает высоту, корабль вздрагивает и стонет, мое сердце колотится быстрее, но страха нет.
Горы, сначала огромные, сине-зеленые на фоне неба, постепенно становятся все меньше и меньше, исчезают внизу, и остается лишь бесконечная синева вокруг.
Синеву разбавляют бело-золотые всполохи, белые клочья облаков, путешествующие по небу подобно семенам тополя, которые я однажды дала дедушке.
- Облака триумфа, - шепчу я, вспоминая, и задаюсь вопросом, где он нашел эти слова, такое ли путешествие он совершил, когда умер, воспарил, согретый лучами солнца, пальцами хватаясь за эти кусочки неба и отпуская их.
А куда потом? Думаю я. Может где-то быть место столь же восхитительное, как это?
Может быть, именно здесь обитают ангелы, когда взмывают ввысь. Возможно, здесь мой отец проплывает сейчас под солнцем. Может быть, это будет плохой идеей, вернуть его в тягость бренного существования. А может, сейчас, в невесомости, они одиноки.
Я бросаю взгляд на Кая. Его лицо такое, каким я его редко видела прежде, идеально безмятежное.
- Кай, - говорю я. - Ты - Лоцман.
Он улыбается.
- Правда. Посмотри, как ты летишь. Прямо, как Инди.
Его улыбка становится грустной.
- Ты, наверное, думаешь о ней, когда летаешь, - говорю я, острая боль пронзает тело, хоть я все и понимаю. Всегда будут те места и время, когда я буду думать о Ксандере: когда я увижу голубой бассейн, красную розу нового сорта, корни растения, вырванного из земли.
- Да, - отвечает Кай. - Но все остальное время я думаю о тебе.
Я наклоняюсь и поглаживаю его щеку, не желая слишком сильно отвлекать его от управления.
Полет с человеком, которого я люблю, прекрасен, восхитителен. Но там, внизу, столько людей заперты в ловушке.
***
Мы снижаемся, выходим из облаков, попадая в объятия гор. Вечерний свет, льющийся на их поверхность, окрашивает снег в розовый цвет, а серые камни - в золото. Темные деревья и вода, плоские вначале, наполняются блеском и объемом, когда мы приближаемся, держась горных склонов. Скалистые овраги разрезают зеленые предгорья.
Взявшись за руки, мы идем по тропе, ведущей к деревне, чтобы найти Анну и Элая и поговорить с ними. Надеюсь, они поедут с нами, думаю я. Провинции нуждаются в них. Но, может, они захотят улететь в Иные земли или остаться в горах, или пойдут искать Хантера, а, может, вернутся в Каньон. Вариантов много.
Кай останавливается на тропе. - Прислушайся, - говорит он. - Музыка.
Сначала я слышу только ворчание ветра среди высоких сосен. А потом до меня долетает пение из деревни.
Мы ускоряем шаг. Когда мы входим в деревню, Кай указывает на кого-то. - Ксандер, - он прав, перед нами стоит Ксандер, - я вижу его светлые волосы, его профиль. Он, должно быть, прилетел на другом корабле.
Он хочет попытаться улететь в Иные земли.
Ксандер должен знать, что мы где-то здесь, но он не ищет нас. Все, что он сейчас делает, это слушает.
Жители деревни не просто поют, они еще и танцуют вокруг камня на прощание. Вокруг костра тоже водят хороводы, и с помощью каких-то деревянных инструментов с натянутыми на них струнами, жители деревни создают музыку.
Один из офицеров делает движение, собираясь прервать празднество, но Кай останавливает его. - Они спасли нас, - напоминает он офицеру. - Дайте им немного времени.
Офицер кивает.
Кай поворачивается ко мне. Я провожу пальцами по его губам. Он такой живой. - Что теперь?
- Потанцуй со мной, - просит он. - Я же обещал, что научу тебя.
- Я уже научилась, - улыбаюсь я, думая о днях, проведенных в Галерее.
- Я не удивлен, - шепчет Кай. Его руки спускаются на мою талию. Что-то поет внутри меня, и мы начинаем двигаться. Я не спрашиваю, правильно ли я танцую. Я знаю, что правильно.
- Кассия. - Он произносит мое имя, словно поет песню. Его голос всегда был таким музыкальным.
Он повторяет мое имя, снова и снова, пока я не попадаю в странное состояние между слабостью и силой, между головокружением и ясностью, нуждой и пресыщением, желанием отдать и взять, и… - Кай, - отвечаю я.
Так долго мы беспокоились о том, что нас увидят. О том, что мы рискуем причинить боль тем, кто за нами наблюдает. Но сейчас мы просто танцуем.
***
Я прихожу в себя, когда заканчивается песня, когда струны издают звук, будто разбивается сердце. А потом, против своей воли, я ищу глазами Ксандера. Обнаружив его, я замечаю, что он наблюдает за нами, но в его взгляде нет ревности. Там нет ничего, кроме тоски, но она уже направлена не на меня.
Ты найдешь свою любовь, Ксандер, хочу я сказать ему. Отблески костра мерцают на лице Лейны. Она очень красивая, очень сильная. Может, Ксандер полюбит Лейну? Когда-нибудь? Если они вместе поедут в Иные земли?
- Мы можем остаться здесь, - тихо шепчет Кай мне на ухо. - Нам нет нужды ехать обратно.
У нас уже был подобный разговор. И мы знаем ответ. Мы любим друг друга, но есть и другие, о ком тоже надо позаботиться. Каю нужно найти Патрика и Аиду, если, конечно, они еще живы. Мне нужно побыть со своей семьей.
- Когда я летал, - вспоминает Кай, - я представлял, что приземляюсь, собираю нас всех вместе и увожу далеко-далеко.
- Может быть, однажды, мы так и сделаем.
- Возможно, нам не придется лететь далеко в поисках нового мира. Может, голосование действительно станет началом.
Это самое многообещающее, что я когда-либо слышала от него.
Анна подходит к Ксандеру, говорит ему что-то, и он идет за ней в нашу сторону. Свет от костра оттеняет и освещает, вспыхивает и замирает, и в момент вспышки я замечаю в руке Анны кусочек синего мела. - У вас получилось, - говорит она нам троим. - Вы нашли лекарство, и каждый из вас был важной частью процесса. - Анна берет руку Кая и рисует на ней синюю линию, проводя по одной из вен. - Пилот, - говорит она, поднимает мою руку и продолжает линию от Кая ко мне. - Поэт, - затем Анна берет руку Ксандера и переносит линию от меня к нему. - Медик.
Вечер в горах, с его сосновой свежестью и запахом горящих дров, с его кострами и музыкой, сгущается вокруг нас, как только Анна отходит в сторону. Я жмусь к Каю и Ксандеру, мы втроем образуем маленький круг на краю известного нам мира, и хотя этот момент еще существует, я скорблю, что он проходит.
Маленькая девочка, которую мы с Ксандером видели в деревне, танцует, одетая в крылья. Она смотрит на нас троих. Очевидно, что она хочет потанцевать с одним из парней, и Кай позволяет его увести, оставляя меня наедине с Ксандером, чтобы произнести слова прощания.
Музыка, на сей раз оживленная, струится вокруг нас, над нами, залетает в нас. - Ты умеешь танцевать, - произносит Ксандер. - И ты умеешь петь.