- Может быть, это случается, когда она видит… мужчину приятной наружности. Вот тогда и появляются страстные чувства?
- Селина, ты все-таки… Да, я полагаю, это весьма вероятно… - От волнения лицо у него побагровело. - Но все это не очень определенно.
- Ага! Я так и думала. Может, наоборот, это результат того, как сам мужчина смотрит на женщину? Силой подобных взглядов он и возбуждает в ней склонность к определенным сновидениям, а они ведут к тому, что ее охватывает желание следовать все дальше за своей страстью.
Селину объяло чувство торжества: ей удалось-таки все проанализировать… Дейвид подошел к ней поближе, он грозно хмурился:
- Отчего у тебя появились подобные мысли, Селина?
Однако она не хотела уступать:
- Да так, ни от чего. Скажи лучше, Дейвид, может быть, это еще зависит и от того, как мужчина прикасается к женщине? - Внезапно внутри у нее похолодело. - Конечно, с моей стороны это лишь предположение, но думаю, такая догадка заслуживает внимания…
- Я думаю, Селина, мне следует нанести визит и лично познакомиться с экзотическим домашним обиходом мистера Иглтона.
Джеймс Иглтон легкой походкой вошел в дом на Гровнор-сквер, Вон Тель следовал по пятам. Джеймс был в дурном расположении духа: случилось так, что сначала он оказался тайным свидетелем происходившего на утреннем заседании спортивного клуба Летчуизов, а затем имел малоприятный разговор с дядей Огастесом.
- Тот человек дал слово, что останется в Дорсете. - Сапоги Джеймса громко стучали по черно-белым мозаичным плиткам, которыми был выложен пол в холле при входе в особняк. - Тот человек сильно осложняет все дело.
Вон Тель проследовал за хозяином в домашнюю библиотеку.
- Вы добились того, что необходимо, мистер Иглтон. Маркиз согласен, чтобы ни при каких обстоятельствах ни мисс Селина, ни чета Годвинов не узнали, кто вы на самом деле, до тех пор, пока вы не оповестите об этом сами. Он также не возражает против того, чтобы держать в секрете факт кончины вашего батюшки.
- Боже милостивый! - Джеймс стянул перчатки для верховой езды. - Уму непостижимо, как это мой дед ничего не сказал своему старшему сыну о причинах изгнания его брата!
- Ваш отец рассказывал мне, что старый маркиз был человеком замкнутым, - сказал Вон Тель спокойно.
- Когда же мой отец рассказывал тебе о деде?
- Несколько раз, когда находился в… назовем это мрачным настроением. Особенно в период болезни вашей матери.
От наплыва чувств Джеймс даже закрыл глаза:
- Почему ты никогда не упоминал об этом?
- Вы никогда не спрашивали. Ваш отец знал: что бы он в моем присутствии ни произнес, никто этого не узнает, словно он говорил наедине с самим собой.
Глубокая печаль, отчаяние, порожденное невозвратимой потерей, и ненависть - эти чувства переполняли Джеймса. Он ощущал, как душа разрывается при мысли, что несправедливость убила его мать, и, вероятно, лишила также жизни и его отца.
- Вон Тель, мне всегда казалось, что, если бы отец не был так погружен в печальные мысли о смерти моей матери, он, возможно, не оказался бы под колесами экипажа… Как ты думаешь, отчего он никогда ни в чем не винил деда?
- Вы ведь сами мне говорили, что ваш отец был убежден: именно Дариус и Мери Годвин дали старому маркизу основания для опалы младшего сына. А мистер Френсис был очень проницательным и умным человеком.
Не находящий выхода гнев заставил Джеймса забыть об усталости. Он сорвал с плеч плащ и небрежно швырнул его на диван.
- Проклятие! Сегодняшнее утреннее развлечение - такого я просто не ожидал!
- Эти Летчуизы - настоящие подонки. Оба - и отец и сын. - Из его памяти до сей поры не могли улетучиться сцены мерзкого разврата, свидетелем которых он невольно стал, находясь в полутьме укрытия в разрушенной часовне. - Я полагал, что на свете осталось мало такого, что могло бы меня возмутить до последней степени, но, видно, ошибся.
- Семейство Летчуизов и их извращенные прихоти не должны вас занимать, если только они не служат препятствием на пути осуществления задуманного вами.
Конечно, Вон Тель прав. И все же Джеймс чувствовал, как каменеют мускулы его лица. Селину они не посмеют и пальцем тронуть! Вон Тель, видно, думал о том же:
- Мистер Иглтон, я уверен, вы заинтересованы в том, чтобы не допустить превращения мисс Селины в жертву извращенных сексуальных вкусов мистера Бертрама и мистера Персиваля Летчуизов. Хотя бы по той причине, что в обозримом будущем вы рассчитываете, что она пригодится вам самому для достижения определенных целей.
- Вон Тель, я полагаю, дальнейшее обсуждение этой темы бессмысленно. Будь добр, пригласи Лиам. - Вон Тель переминался с ноги на ногу. - Что еще?
- Она ведь особа весьма своенравная и упрямая. А вы для этого юного существа - центр вселенной.
Джеймс и сам это знал. И все же с ее своеволием необходимо покончить.
- Лиам уже не ребенок. Нельзя больше терпеть ее зловредные выходки!
- Джеймс, наша Лиам - нежное и юное создание.
- Ерунда! Я не собираюсь ее обижать. Так что позови ее, сделай милость.
Но думал он не о Лиам. Из ума не шла Селина, ее золотистая медвяная сладость, мягкость и такое милое доверие к нему, которое позволило ей отдаться ему в руки. И при этом сохранить веру, что она остается хозяйкой положения и контролирует свою маленькую, хрупкую судьбу. В ее представлении он - верный друг, который обязался ее скомпрометировать, чтобы расстроился ее намечаемый брачный союз с тем грязным нечестивцем Летчуизом…
Тихий щелчок возвестил, что дверь распахнулась и закрылась. Джеймс закусил нижнюю губу и повернулся, чтобы взглянуть на Лиам. Она стояла возле дивана и водила пальчиками по спинке, в совершенстве подражая какой-нибудь высокородной английской девице, которая специально разучивает свои уловки для приманки желанного кавалера. Он едва справился с желанием расхохотаться и сказал:
- Я очень недоволен тобой. - Раскачивая маленькими бедрами в манере, какой позавидовала бы сама прекрасная леди Анастасия, она, жеманно семеня ногами, вышла из-за дивана и молча устроилась на подушках. - Объясни мне свое поведение!
- Господин мой, не намокло ли под дождем ваше платье?
- Не пытайся отвлечь мое внимание!
- Господин мой, вы как будто сердитесь? - Она потупилась. - Я стараюсь избегать разговоров с сердитыми людьми!
- Мисс, не испытывайте моего терпения. Да как ты смеешь вмешиваться в мои дела! - Она лишь свесила голову на грудь. - Ты понимаешь, о чем я тебя спрашиваю? - Она скрестила руки и сунула ладошки в рукава. - Лиам!
- Это был такой малюсенький паучок! - Она пустила в ход самые милые и нежные интонации. - Девушка с характером вообще не сочла бы его за паучка!
- Лиам! Мое терпение лопнуло! У меня не остается выбора, кроме как…
- Кроме как… Что? - Она с вызовом подняла подбородок, и на ее лице обозначилась дерзкая, своенравная улыбка. - Я просто устроила испытание. Как же она повела себя? Закричала? Стала еще более мертвенно-бледной, чем обычно? Не так ли? Теперь-то вы видите, какую ошибку совершаете!
- Ты, значит, посадила паука на блюдо, хотя тебе было прекрасно известно, что мисс Годвин его откроет! Причем вовсе не крошечного, а огромного безобразного паука, такого, что, ясное дело, до ужаса перепугает любую юную леди.
Лиам вся подобралась:
- Только не меня! Испугаться может только глупое, мелкое, хныкающее ничтожество, заявляющее, что ожидает от своего будущего мужа гарантий от появления в ее спальне подобных "чудовищ".
- Значит, ты еще и подслушивала?
- Да, я слышала достаточно, чтобы понять: вас надо оградить от подобных бесцветных ничтожеств.
- Я не намерен обсуждать с тобой мисс Годвин.
- Отчего же? Или вы боитесь, что я открою вам глаза!
- Итак, ты вовсе не чувствуешь себя виноватой?
- Нет, не чувствую. - Она еще выше вздернула подбородок. - Я даже довольна: теперь вы сами видите, что эта особа для вас совсем не годится. Вам нужна сильная женщина…
В дверь постучали, и Джеймс, не повернув головы и продолжая смотреть на Лиам, пригласил:
- Войдите. Вот что, Лиам, ты будешь делать то, что тебе говорят. Впредь изволь уважать мои пожелания. И не забывай свое место!
Сложив ладошки, она с напускной покорностью стала перед ним на колени.
Нет, эта девица просто неисправима! Она слишком хорошо знает, что дорога ему как любимая сестра. И умеет так к нему подольститься, что он тут же забывает свое дурное настроение. Между тем Лиам, склонив голову, прикоснулась лбом к его сапогам:
- Чего бы мой господин ни изволил пожелать, я к его услугам.
- Мистер Иглтон!
При звуке голоса Вон Теля Джеймс круто повернулся. На пороге стояли Дейвид и Селина. Визитеры не сводили пристального взгляда с Лиам, которая распростерлась на полу в позе полного повиновения.
Глава шестнадцатая
- Мистер Иглтон! - повторил Вон Тель, выступая вперед. - К вам с визитом достопочтенный мистер Талбот и мисс Селина Годвин.
- Проклятие! Мне известно, кто они такие! - Джеймс с яростью посмотрел на девушку, которая лежала у его ног - Лиам! - произнес он самым жестким тоном, какой сумел изобразить. - Если ты понимаешь, в чем для тебя заключается добро…
- Прекратите, сэр! - Голос Дейвида звучал требовательно и строго. - Как назвать ваше поведение? Унижать и отчитывать такое беззащитное юное создание!
Лиам еще ниже склонилась к ногам Джеймса.
Селина вдруг осознала, как же высок и мужествен Дейвид. Таким красивым, таким неистовым она его прежде никогда не видела. А он между тем продолжил:
- Сэр, визит к вам не имеет ничего общего с моим призванием священника.
Джеймс отбросил назад полы темно-синего сюртука и подбоченился.
- Приятно слышать, мистер Талбот. - Селина встретила взгляд его серых глаз и заметила, что они потемнели почти до черноты под наплывом каких-то бурных чувств, которые, казалось, разрывали его душу. Он был великолепен! - Не удручает ли тебя, Селина, то, что ты видишь? - Его слова звучали вызовом. - Мне хорошо известно, что грязь вызывает у тебя отвращение. - И он указал на свои забрызганные сапоги и бриджи. А она подумала: только бы не покраснеть от замешательства и смущения!
- Послушайте, Иглтон! - Дейвид твердыми шагами сократил расстояние между собой и владельцем дома. - Возможно, в ваши понятия о достойном поведении входит запугивание слабого пола. Но в мои понятия это не входит!
Джеймс набрал побольше воздуха в легкие, грудь его раздалась. Это не могло не вызвать в памяти Селины чувство, что она попала в западню. Она закрыла глаза…
- Селина? Вам дурно?
Услышав вопрос Джеймса, она открыла глаза.
- Вовсе нет. Меня переполнили эмоции.
- Переполнили?
Неужели он не переживает таких же чувств, как она? Разве нужны слова после тех мгновений, что они пережили вместе?
- Мистер Иглтон! Не распорядиться ли насчет угощения?
Джеймс повернулся к Вон Телю:
- В мои лично намерения входит угоститься хорошей порцией виски. Если наши гости захотят ко мне присоединиться, налей и им. И, пожалуйста, забери отсюда Лиам. Наконец Джеймс обратил внимание на Дейвида: - Скажите, чего вы желаете, мистер Талбот. Виски? Или, может быть, крепкие напитки в столь ранний час - слишком земное угощение для того, кто посвятил себя служению Богу?
- Ваше поведение, сэр, нетерпимо, - заявил Талбот. - Впрочем, иного я и не ожидал. Ни мисс Селина, ни я не желаем чем-либо угощаться в вашем доме!
Все оборачивалось так плохо, что Селина попробовала поправить положение с помощью своей жизнерадостной улыбки.
- Я надеюсь, вы нас извините, Джеймс, что мы ворвались в ваш дом таким образом. Дейвид не собирался долго задерживаться в Лондоне, и мне не хотелось, чтобы он упустил шанс повидаться с вами.
- По какой причине?
Селина напряглась, и ее бросило в жар. Она никогда не видела Джеймса в подобном состоянии и не знала, что ответить. Дейвид беспокойно задвигался на месте.
- Идея визита к вам принадлежит мне, Иглтон. У меня есть намерение задать вам несколько вопросов.
- В самом деле? - На худощавом лице Джеймса заходили желваки. - Вон Тель, уведи же наконец Лиам!
Маленькая фигурка в красном приподнялась ровно настолько, чтобы обвить руками ноги Джеймса и прислониться лицом к голенищам его сапог.
- Просто невыносимо! - пробормотал Дейвид. - Дух этой бедняжки совсем сломлен!
- Боже мой! - Джеймс поднял глаза к небу.
- Джеймс, я не могу взять в толк, что вызвало у вас эту… вспышку темперамента. - Селина гордо выпятила подбородок. - Это совсем на вас не похоже - вести себя негостеприимно. Если бы я только могла предположить такое, то не явилась бы в ваш дом вообще… - "Вспышка темперамента", "негостеприимно", - повторял про себя Джеймс. - Я полагала, будет так мило, если два моих самых лучших друга повстречаются. И потом…
Что-то в холодном взгляде, в каменном лице Джеймса заставило ее замолчать. Он совсем переменился, она таким его никогда не видела. Неужели он отказался от своего решения помочь ей?
- Джеймс, если это вас больше устроит, мы немедленно уходим! - В ее голосе тоже зазвучало раздражение.
- Но мы это сделаем только после того, как я закончу дело, ради которого я сюда пришел, - заявил Дейвид.
- И скоро мы услышим, что это за дело? - спросил Джеймс. В его голосе чувствовался глубокий сарказм. Он опять посмотрел на Лиам. - Будьте добры, мисс. Поднимитесь на ноги.
- Это совершенно невыносимо! - сказал Дейвид, бросая взглядом открытый вызов Джеймсу, он наклонился над Лиам и тронул ее за плечо неловким движением руки. - Ладно, малютка, я постараюсь сделать так, чтобы тебе не причинили вреда.
- Боже милостивый! - Джеймс посмотрел на Вон Теля, который пожал плечами и с поклоном удалился из комнаты. - Просто великолепно. Чертовски мило. Попал в осаду в собственном доме, и меня покинули.
Селина надула губки:
- Джеймс, вам надо бы следить за своей речью. Особенно в присутствии особы столь юной и невинной, как Лиам. - Его смех ошеломил Селину. - Как вам не стыдно, Джеймс!
Он передразнил:
- "Как не стыдно, Джеймс!" У меня такое впечатление, что я забрел в театр, где дают плохую пьесу.
- Скажите лучше, что означала ваша вчерашняя поездка за город вместе с Селиной? - спросил Дейвид, в то время как его длинные изящные пальцы покоились на плече Лиам.
Джеймс через голову Дейвида посмотрел прямо в глаза Селине. Она тихонько отрицательно помотала головой. Джеймс крепко сжал губы, но ей показалось, что выражение лица у него несколько смягчилось.
Что-то бормоча про себя, Дейвид пытался приподнять и поставить на ноги Лиам. Лица девушки не было видно, поскольку она еще плотнее прижалась головой к ноге Джеймса.
- Ну хватит, хватит, моя дорогая. Позволь мне помочь тебе! - Дейвид осторожно и нежно разжал пальцы Лиам и поднял ее на ноги. Она выпрямилась во весь свой небольшой рост. Священник повернул ее лицом к себе. - Позволь мне… - Он не мог отвести глаза от прекрасного личика Лиам, которая смотрела на него снизу вверх… Пролетели секунды. Немало секунд…
- О чем это вы меня допрашивали, Талбот? О моей вчерашней попытке похитить мисс Селину?
- Джеймс! - Селина шагнула к нему, но он лишь чуть кивнул ей.
- Она была без сопровождения, - несколько туманно выразился Дейвид.
- В самом деле, - согласился Джеймс. - Совершенно без всякого сопровождения, и несколько часов.
Селина прижала руку к сердцу. Все происходило совсем не так, как она ожидала. По ее сценарию, Джеймс сообщает родителям Селины, что она стала жертвой соблазнителя, и ее отправляют домой в графство Дорсет. Родители навсегда вычеркивают из памяти возможность брака с Летчуизом. Селина забывает это ненавистное имя. Роль для Дейвида здесь совсем не предусматривалась.
- В отсутствие мистера и миссис Годвин и поскольку от ее имени не может выступать иное ответственное лицо мужского пола, моим долгом является гарантировать защиту безопасности мисс Селины, - заявил Дейвид.
- Восхитительно! - сказал Джеймс. Он одарил Селину улыбкой, поднес пальцы к губам и послал ей воздушный поцелуй - прямо через головы Дейвида и Лиам, которые даже не заметили его жеста.
- С вами все в порядке, моя дорогая? - спросил Лиам Дейвид, склоняясь над ней, чтобы получше рассмотреть ее личико, словно он уже и так не был к ней достаточно близко.
Она быстро кивнула, и ее косички, собранные в узел, рассыпались по спине. Лиам проговорила чистым и ясным голоском:
- Я была в некотором смятении, сэр. Я вызвала недовольство моего господина Джеймса, и он меня отчитывал вполне заслуженно.
Дейвид прикусил нижнюю губу. Он был выше Лиам на целый фут, широкоплеч и гибок, и на фоне этого хорошо развитого мужчины она выглядела еще более хрупкой и красивой, еще более привлекательной.
Селина переступила с ноги на ногу и глубоко вздохнула. Какая же она пустоголовая гусыня! Просто Дейвид с симпатией реагирует на это существо, которое, по его мнению, нуждается в его помощи. Он ведь всегда так поступал в подобных случаях.
- Никто никогда не смеет вас отчитывать! - заявил священник Лиам тихим голосом. - Не должен!
Селина посмотрела на Джеймса. Тот внимательно вглядывался в Дейвида и Лиам с видом человека, полностью поглощенного этим занятием.
- Впредь, с этой минуты и до приезда ее родителей, мистер Иглтон, вы должны консультироваться со мной прежде, чем приближаться к Селине, - заявил Дейвид, но было заметно, что мысли его о чем-то другом.
- Или же снова прибегать к похищению! - Джеймс хитро посмотрел на Селину.
- Я решительно настаиваю! - Дейвид взял в свою большую ладонь обе руки Лиам, а другой - потрогал ее за щечку. - Лиам? Нет ли у вас желания сказать мне что-либо? Не мог бы я что-то устроить для вас прямо сейчас?
- Может быть… Нет, нет… Благодарю вас. - Она потупилась. Косички у нее теперь совсем расплелись, разметались вокруг лица и плеч черной шелковистой волной, которая скатилась ниже талии.
- Гм… Дейвид, - сказала Селина неуверенным тоном, - не пора ли нам возвращаться домой?
- Вы уверены, Лиам? Совсем ничего? - То, чему она сейчас была свидетельницей, весьма удивило Селину. Достопочтенный Дейвид Талбот стоял совершенно ошеломленный и восхищенно пожирал глазами домоправительницу Джеймса. Ясно: он покорен этой женщиной-чужеземкой! Селина почувствовала, как у нее задрожали руки. Что она натворила, какие силы бездумно привела в движение!