- Я очень довольна моим господином Джеймсом, - заявила Лиам таким тихим и нежным голоском, что его едва услышали. - То, чему вы явились свидетелем, было глупым ребячеством, и я сама в этом виновата. - Она повернулась к своему хозяину и повелителю: - Я ведь способна действовать всем на нервы. Со мной бывает весьма трудно, не так ли? - Растерявшийся Джеймс не сумел скрыть удивления. - Вот видите, - заявила Лиам, - порой очень даже необходимо устраивать мне головомойку!
- Нет! Это никогда не должно повториться! - с жаром сказал Дейвид и повернулся к Джеймсу: - Если вы позволите себе обращаться с этой юной леди менее чем с величайшей заботой, вам придется иметь дело со мной, сэр. Я, кажется, ясно выразился?
Селина даже слегка ахнула:
- Дейвид, знай меру.
- Не бойтесь, - сказал Джеймс. - Я уверен, что наш слуга Божий не будет прибегать к насилию, защищая предмет своего обожания!
Дейвид был снова полностью поглощен Лиам.
- Вы, моя милая, находитесь здесь по доброй воле?
- О да! - Ее бездонные черные очи перебегали с Дейвида на Джеймса и обратно. Селина обратила внимание, что когда взгляд китаянки останавливался на Дейвиде, то выражение преданного обожания исчезало и сменялось каким-то иным. Между тем Дейвид, казалось, сообразил, что слишком долго удерживает в своей руке пальчики Лиам, и отошел, выпустив ее ручки.
- Нам пора уходить! - провозгласил он.
Лиам с опущенной головой прошла вперед, чтобы проводить гостей в прихожую. Дейвид двинулся за ней по пятам, на его лице было заметно напряжение. Когда Селина готовилась шагнуть к выходу, Джеймс удержал ее за локоть.
- Ты, Джеймс, сегодня вел опасную игру! - заявила она резким тоном. - Если бы Дейвиду стали известны мои замыслы, он, без сомнения, сделал бы все, чтобы их расстроить.
Джеймс притянул ее к себе.
- Да он даже ничего не слышал из того, что я ему говорил!
- Ну, в этом нет твоей заслуги.
Не спуская глаз с ее губ, он еще ниже склонил к ней лицо.
- Нет, моя золотая дева, это была сама судьба!
Услыхав звуки тихой беседы, что доносились из холла, Джеймс мягко коснулся губами губ Селины, затем нежно провел языком внутри ее рта. Она глубоко вздохнула и позволила векам своих глаз сомкнуться.
- Я обнаружила некоторые любопытные детали, касательно всего этого… - В порядке эксперимента она повторила своим языком все то, что проделал Джеймс, и стон, который у него вырвался, еще сильнее возбудил ее. Он все же нашел в себе силы спросить:
- Какие детали? Детали чего?
- Относительно того, как возникают все эти страстные ощущения. - Она прижалась к его телу и положила пальцы в ложбинку между его бедер, пониже живота. - Относительно нежных взглядов и прикосновений. Что порождает подобные ощущения и как именно.
Оказывается, совсем не трудно так раздвинуть пальцы, очень одаренные, как говорят, пальцы, чтобы они смогли круговыми движениями массировать его напрягшийся живот. Джеймс опять застонал.
- Ты меня совсем с ума сведешь! - прошептал он ей в самое ухо. - И при этом даже не представляешь себе, что ты вытворяешь!
- О нет! Я знаю, - запротестовала Селина. - Я теперь все знаю про эти вещи.
Слегка улыбаясь, он приложил к губам палец.
- Последуем за твоим защитником и моей домоправительницей, пока они не спохватились и не начали гадать, куда же мы запропастились.
- Конечно. - Ощущая тяжесть во всем теле, Селина отстранилась от него. Ей ничего так сильно не хотелось сейчас, как остаться с ним наедине.
- Ты будешь на празднике в субботу? Там мы и встретимся.
Селину обуял испуг:
- Я не убеждена, что мои родители не вернутся до этого времени. И я подумала, не наступило ли время заняться… тем, о чем мы с тобой условились?
Джеймс отрицательно покачал головой:
- Мы ведь договорились, Селина, что относительно этого дела я сам буду принимать решение. - Он проводил ее до двери. - Нам надо больше времени. Я тебе дам знать, когда приду к заключению, что настал подходящий момент.
В холле у выхода из дома они остановились, и Селина почувствовала крепкое пожатие руки Джеймса.
- Благодарю вас, Лиам, - произнес Дейвид. - Так вы не забудете?
- Я не забуду. - Девушка поклонилась. - Не забуду никогда.
Тут Селина ощутила, что у нее сердце замерло в груди: ее друг детства, которому раньше было некогда заниматься сердечными делами, осторожно погладил Лиам по голове и поднес к губам прядь ее волос. На миг Дейвид закрыл глаза и позволил локону возвратиться на щеку Лиам. Джеймс едва слышно что-то пробормотал.
- Что ты сказал, Джеймс?
- Я сказал: "Три тысячи чертей", - прошептал он. В его голосе звучало бешенство.
Глава семнадцатая
- Знаешь, Летти, я думаю, нам лучше вернуться домой.
- Не выдумывай, Селина! На тебя смотрят! Если ты ускользнешь отсюда, разговоров не оберешься!
В холле особняка Кастербриджей царила ужасная давка и сумятица - на прием явился весь лондонский свет. Девушка боялась, что вот-вот упадет в обморок от жары. Впрочем, не только - она была совершенно потрясена роскошью и великолепием всего, что ее окружало.
На возвышении, покрытом дорогим бархатом, располагался струнный квартет. Музыканты прилежно склонились над инструментами, но музыки почти не было слышно, только изредка сквозь шум прорывались отдельные музыкальные пассажи.
Под напором вновь прибывших гостей толпа понесла Селину и Летти в сторону главной лестницы, что вела наверх.
- Прочь сомнения, Селина, все равно теперь нам отсюда не выбраться, - сказала Летти, хмуря брови.
Селине очень нравилось, как сегодня вечером выглядела ее компаньонка. Платье из красно-коричневой ткани служило прекрасным дополнением к ее темным волосам и черным глазам. По покрою оно было слишком строгим для Селины; его приобрели почти даром у подруги леди Изабел, которая с радостью с ним рассталась за символическую цену (она его ни разу не надела, поскольку цвет был ей не к лицу). На Летти новый наряд смотрелся чудесно.
Сама Селина была в очаровательном розовом атласном платье, ранее тоже принадлежавшем леди Изабел. Только теперь оно было отделано фестонами из бельгийских кружев и украшено кружевным же гофрированным воротником, все это Селина сумела подобрать в тон.
Они вступили на нижние ступени парадной лестницы. Селина проследила взглядом, как она поднималась вверх, затем разветвлялась надвое, чтобы выйти на круговую галерею второго этажа.
- Как величественно!
- Да, действительно, - согласилась Летти. - Зеленые стены и белая лепнина великолепны. Какой тонкий вкус!
Селина схватила Летти за руку, сжала ее.
- Столько гостей, а мы не знаем здесь ни души! Во всяком случае я пока не вижу ни одного знакомого лица.
- Значит, надо просто хорошо повеселиться, - промолвила Летти, глаза которой так и сияли. - Будет о чем поговорить, когда возвратимся в Дорсет.
- Мисс Фишер? - Низкий мужской голос очень ясно произнес имя Летти, и обе женщины обернулись, чтобы узнать, кто же следует за ними по лестнице. Заметить мистера Вон Теля было несложно даже в густой толпе: на приеме его необычный костюм почему-то казался одновременно и уместным, и совершенно вызывающим.
Летти улыбнулась, пытаясь подать ему руку, которую, однако, тут же оттолкнул какой-то шумливый шалопай, бывший уже сильно навеселе. Заливаясь грубым смехом, он тащил вверх по ступеням женщину средних лет в ярко-красном платье с бисером. Вон Теля на какое-то время поглотила толпа. Но вскоре случилось чудо: перед Селиной и Летти открылось свободное пространство и они услышали голос Вон Теля:
- Пожалуйста, ступайте наверх, мисс Годвин и мисс Фишер!
Летти и Селина подчинились. Вон Тель торжественно шествовал позади них с растопыренными руками, заставляя других гостей обходить и его, и тех, кого он ограждал таким образом.
На верхней площадке лестницы он спросил официальным тоном:
- Куда бы вы пожелали пройти?
- Ну… - У Селины прервалось дыхание. - Я бы хотела прямо домой, но…
- О, вы бы сильно разочаровали известных вам лиц, если бы не почтили своим присутствием этот прием.
- Каких лиц? - спросила Селина, хотя отлично представляла, кого именно он имеет в виду. Просто ей хотелось, чтобы Вон Тель произнес имя Джеймса.
Глаза Вон Теля превратились в узенькие щелочки. Это он так улыбается, подумала Селина. А он поклонился Летти и спросил:
- Мисс Фишер, вам нравится Лондон?
- Зовите меня Летти.
- Мне показалось, Летти, что вы скучаете по сельской местности.
На этот раз ошибиться было невозможно: он улыбался.
- Да, я скучаю по деревне, - заявила Летти и довольно долго вглядывалась в его лицо, прежде чем добавить: - Селине надо было бы засвидетельствовать почтение хозяину дома.
- Ах, нет! - возразила Селина.
- О, да! - сказала Летти. Она наклонилась к самому уху Седины и прошептала: - Чем чаще будешь встречаться с достойными молодыми людьми, тем больше у тебя появится шансов для… Ты лучше меня знаешь, для чего.
Если бы только Селина могла полностью посвятить Летти в свои секреты, рассказать о договоренности с Джеймсом!.. Тут Летти решительно прервала ее размышления, мягко подтолкнув вперед.
- Нам надо разыскать маркиза.
- Но я ведь никогда с ним не встречалась. Он, может быть, очень страшный!
- Он вовсе… - Вон Тель покашлял, прочищая горло. - Я имел возможность наблюдать за маркизом Кастербриджем, и он мне показался весьма любезным человеком. Сейчас он в большом бальном зале, позвольте мне проводить вас туда. - И он стал ловко прокладывать дорогу дамам, двинувшимся за ним по пятам.
- О-о! - Селина замерла у входа в громадную комнату, уставленную накрытыми к ужину столами. - Посмотри, Летти, ты когда-нибудь… Нет, ты такого никогда не видела. На каждом столе - разноцветные фонтанчики! Попугаи на золоченных насестах! О, Летти, а там, в центре зала, - настоящий бассейн!
- Хотите подойти поближе, мисс Годвин? - Он повел их мимо столов, уставленных многоярусными серебряными блюдами с горами экзотических фруктов и золотыми тарелками с деликатесами - названия многих из них даже не были известны Селине. Толпившиеся у столов гости толкались, обменивались громкими репликами по поводу различных кушаний, которые поглощались ими в невероятных - до неприличия - количествах.
- Наконец-то мы добрались! - выдохнула Селина.
Бассейн имел вид громадной морской раковины, лежавшей на белом песке. Над голубой водной поверхностью поднимался теплый ароматный пар.
- Посмотри, настоящая русалка! - любуясь живой скульптурой, Селина прижала ладони к щекам.
- Поддельная русалка на фальшивом утесе! - заявила Летти с явным неодобрением. - На ней нет ни клочка одежды, я бы сказала, это весьма непристойно. - Она отвернулась.
Селина была вынуждена последовать ее примеру. Но прежде внимательно рассмотрела довольно полную фигуру русалки, которая разлеглась на ярко-зеленой скале. Длинные локоны белокурого парика спускались на груди, не особенно скрывая ее прелести внушительных размеров. И решила, что ей все это ужасно нравится, включая и серебристый русалочий хвост.
- Теперь, Летти, я очень рада, что нахожусь здесь. А ведь чуть было не пропустила этот единственный настоящий праздник, на который смогла получить приглашение.
Они двинулись дальше, и красота столовой померкла перед пышным великолепием большого бального зала дворца Кастербридж. На верхней площадке широкой, плавно изгибающейся лестницы перед Селиной и Летти склонил голову мажордом с благородной внешностью, в белом парике, в золотистой ливрее, белых атласных коротких штанах и чулках белого шелка. Летти назвала имя Селины, и мажордом громко повторил его.
- Как глупо, - сказала Селина, - все равно ведь никто ничего не слышит.
Однако она ошиблась. Мгновение - и возле нее возник маленький бесцветный человечек в ничем не примечательном вечернем костюме.
- Добрый вечер, мисс Годвин! Я провожу вас к маркизу, сюда, пожалуйста, - произнес человечек. - И вы тоже, мисс Фишер. - И он проворно и ловко заскользил среди групп пышно разодетых гостей, которые располагались в стороне от танцующих пар.
- Кастербридж еще не забыл, как надо устраивать запоминающиеся праздники, - услышала Селина. Эту фразу произнес импозантный мужчина, обращаясь к стоявшей рядом даме. Когда леди наклонилась в сторону своего собеседника, на ее голове закачался целый султан голубых перьев, усыпанных бриллиантами. Пряча лицо за веером, дама ответила:
- Мой дорогой, нынешний прием не просто памятное событие, это гвоздь всего сезона. И можно лишь гадать о причинах столь пышного приема, ведь маркиз Бог весь с каких времен носа не кажет в Лондон и не участвует в светской жизни.
Ненавязчиво, но с твердостью человечек, что был их гидом, проложил дорогу через толпу, и вот уже Селина стояла перед высоким мужчиной с выразительной внешностью и здоровым загорелым лицом. Она не преминула обратить внимание на впечатляющий покрой его вечернего костюма, украшенного сверкающим орденом на широкой голубой с золотом ленте. Рядом с ним стояла чрезвычайно красивая брюнетка.
- Добрый вечер!.. - Прошло несколько секунд, прежде чем Селина поняла, что слова, произнесенные этим достопочтенным джентльменом, обращены именно к ней.
- Я… - Тут она почувствовала легкое касание чьей-то руки у себя на талии.
- Добрый вечер, милорд! Позвольте представить вам мисс Селину Годвин. - Твердый голос Джеймса прозвучал достаточно громко, и среди находившихся рядом гостей наступило молчание. Он слегка подтолкнул ее вперед. - Мисс Годвин - Огастес, третий маркиз Кастербридж.
Справившись со своим смущением, Селина склонилась в низком реверансе и очень удивилась, когда маркиз с белоснежной гривой волос быстро подскочил к ней, взял ее руку и заставил выпрямиться.
- О, из семейства Годвинов! Так-так. - Маркиз улыбался, но в его голубых глазах сквозил холод.
- Мисс Годвин впервые выезжает в свет, - вставил безликую фразу Джеймс, и Селине захотелось набраться храбрости и взглянуть ему в лицо. Вместо этого она улыбнулась и опустила ресницы, как предписывают правила хорошего тона в книге, которую она изучала вместе с Летти. - Мисс Годвин из Дорсета. Надеюсь, вам известна ее семья - Годвины из поместья Найтхед?
Селина остро чувствовала крепкое прикосновение пальцев Джеймса к ее боку и поэтому едва услышала, как маркиз кратко бросил:
- Конечно. Добро пожаловать, мисс Годвин! Надеюсь, вам понравится наш маленький прием. - Среди окружавших их гостей прокатилась волна оживления. - Где вы остановились в Лондоне, мисс Годвин?
Селина поразилась, что маркиз решил уделить ей еще какое-то время.
- В доме на Керзон-стрит, милорд. - Рука Джеймса помешала снова ей сделать реверанс.
- А ваши родители? Они, конечно, с вами в Лондоне?
- Мы ожидаем их сюда в ближайшее время. - К своему немалому смущению Селина обнаружила, что на нее со всех сторон устремлены любопытные взгляды. - Моя мама не очень хорошо себя чувствовала и должна была отложить выезд в Лондон.
- Весьма сожалею об этом. - Маркиз кашлянул, словно прочищая горло. - Ну что ж, сын моего старинного друга проявляет хороший вкус, выбирая себе друзей. - Не понимая, о чем идет речь, Селина вежливо продолжала смотреть на маркиза. - Джеймс Иглтон - сын моего старейшего и самого дорогого друга… Алджернона Иглтона, ныне, к моей скорби, покойного. - Маркиз действительно казался опечаленным.
- Я очень сожалею, - пробормотала Селина.
Леди, стоявшая рядом с маркизом, тронула его ручкой веера:
- Милорд, вы, конечно, имели в виду Альфонса Иглтона, не так ли?
- Э-э, конечно. Именно так я и сказал: Альфонс. Дорогая моя, - обратился он к Селине, - это Сибил, графиня Лафоге, свет моих очей. Даже если она уделяет мне лишь толику своего драгоценного времени - за счет многочисленных поклонников и обожателей, - это главная радость жизни старого человека. - Леди очаровательно заулыбалась и снова похлопала маркиза веером по руке. - Но вернемся к Джеймсу. Иглтоны из Камберленда - прекрасное семейство.
Графиня Лафоге опять внесла поправку:
- Я полагаю, вы имеете в виду Иглтонов из Нортумберленда.
Слегка раздражаясь, маркиз поджал губы:
- Да, как я и говорил, Иглтоны из Нортумберленда - достойнейшая фамилия.
- Хотел бы сообщить вам, сэр, - вмешался знакомый уже мужской голос. - Вы наверняка не знаете, что адресуете свои слова юной леди, которая выступает как законодательница новых порядков в нынешнем светском сезоне.
Роланд, виконт Итбери, который до сей поры держался в тени за спиной более крупного джентльмена, вышел на передний план, под руку с Беатрисой Арбутнотт. Беатриса одарила Селину ослепительной улыбкой, а пальцы Джеймса успокаивающе нажали на ее талию.
- Это замечательное развлечение! - заявила Беатриса, пока Селина с изумлением разглядывала хорошо знакомое ей зеленое платье, в котором красовалась теперь эта девушка. - Вы такая умница! - И, обращаясь к маркизу, она пояснила: - Селина убедила нас больше думать о тех, кому в жизни не повезло так, как нам. Приобретая платья, которые уже раз надевали, мы можем собирать средства на благотворительность!
- Наметили ли вы какой-либо конкретный объект для нашей благотворительности? - спросила она, обернувшись к Селине.
- Да, конечно. В ближайшее время с вами свяжутся по поводу всех деталей.
- Замечательно! - произнес девичий голос. - Как раз то, что требуется. Славное призвание у этой Селины!
Рыжие волосы леди Дафни Деклэр не очень-то шли к ярко-малиновой оторочке на белом платье, в котором была на рауте у Арбутноттов Изабел Прентергаст. Селина удивилась было, почему этот наряд не был предложен ей для покупки. Но тут же поняла: Изабел посчитала, что леди Дафни окажется менее разборчивой покупательницей и будет меньше торговаться…
Маркиз громко захохотал и похлопал Джеймса по плечу:
- Ну, Джеймс, твоя юная леди, оказывается, весьма предприимчива. Ты, мой мальчик, - вылитый отец! Он всегда умел находить друзей с самыми неожиданными идеями. Селина почувствовала, что ее щеки заливает румянец. Она впервые оказалась в центре внимания столь высокородных особ!.. И надо же так случиться, что именно в этот миг торжества она услышала прямо над ухом отвратительный голос, от одного звука которого по ее коже побежали мурашки.
- Селина, как поживаешь, дорогая малышка!
- Хорошо. Благодарю вас, сэр, - ответила она, оборачиваясь к Бертраму Летчуизу и с отвращением лицезрея его жирные лоснящиеся щеки, жиденькие бесцветные волосы и маленький красный ротик с мокрыми губами.
- Ты прекрасно выглядишь, моя сладкая! Очень и очень славно! - Глаза, в которых не было никакого выражения, обежали ее с ног до головы, он облизнулся. - Может, прогуляемся на террасе? - предложил Летчуиз, придвинувшись к лицу Селины так близко, что стала видна сеточка красных сосудов на его носу и щеках. - Персиваль упомянул о… э-э… инциденте в тот вечер. Очень опрометчиво так поступать. Особенно девушке в твоем положении.
Оглянувшись, Селина заметила роскошную женщину с золотисто-каштановыми волосами, которая вела разговор с Джеймсом. Дама буквально пожирала обожающими глазами своего собеседника, глядя на него поверх веера из белых кружев, который выглядел как дополнение к кружевному корсажу платья. А как великолепен был сам бюст под этим прикрытием!