- Я должен управлять страной, и у меня еще масса неотложных дел. Мы только что завершили войну. Меня не будет в Лондоне, так же как и тебя, потому что ты полетишь вместе со мной в Кашамак в ближайшее время.
Элла онемела от удивления.
- В… Кашамак?
- В страну, правителем которой я являюсь, на территории которой живут храбрые воины и талантливые поэты, - гордо сказал Хасан. - Ребенок, растущий внутри тебя, должен знать все о своей родине, Элла. Так же как и ты.
Глубоко внутри Хасан был убежден, что его страна покажется ей слишком примитивной на ее изуродованный западными ценностями вкус. Что, если продолжительное пребывание в Кашамаке заставит ее скучать по оставленному свободному образу жизни в Европе? Вдруг она поймет, что не создана для материнства?
Внезапно пазл сложился.
Тогда она бросит ребенка. Оставит его с отцом, и он воспитает его так, как поступил когда-то его собственный отец. Потому что сам Хасан знает, как никто другой, что у ребенка не обязательно должна быть мать.
Сердце Хасана забилось от внезапного открытия. Бог прислал ответ на его молитвы. Народ Кашамака ждет появления наследника, но он долгое время пытался уйти от решения этой проблемы, потому что дал зарок никогда не жениться. Теперь у него появился шанс.
- Но ведь я могу не захотеть уезжать в Кашамак, - запротестовала Элла. - Что тогда?
- Думаю, ты поймешь, что у тебя нет другого выхода, - отрезал Хасан, даже не раздумывая над подобной перспективой. И в страшном сне он не мог представить себе, что его ребенок будет воспитываться в соответствии с принципами клана Джексон. Он попытался смягчить голос. - Элла, твое состояние - теперь моя главная забота, а я не смогу следить за ним, если ты будешь за тысячу миль от меня.
Его слова звенели той же пустотой, которую она видела в его глазах, и по ее спине побежали холодные мурашки. Ее состояние - его главная забота? Ну конечно же! Она не верила ему. Ни на минуту. Скорее это были слова властолюбивого мужчины, который ревностно охраняет все, что принадлежит ему. Своего ребенка, а следовательно, и свою женщину.
В этот момент его орлиные черты выглядели особенно жестоко. Как она хотела бы спрятаться под одеяло с головой и навсегда забыть о нем и обо всех проблемах!
Но он прав. У нее нет выбора. Она беременна ребенком шейха, и отныне ей придется жить с этой данностью. В первый раз Элла задумалась над тем, как эта новость будет принята его народом, и посмотрела прямо ему в глаза.
- А это не покажется странным, если ты вернешься домой с западной женщиной, ждущей от тебя ребенка?
- Это сочтут абсолютно неприемлемым, - мягко согласился Хасан, понимая, что им остается лишь один выход, который означает необходимость смириться с существованием клана Джексон. - Поэтому нам придется пожениться.
- Пожениться? - Сердце Эллы чуть не выпрыгнуло из груди. - Ты сошел с ума?
- Вроде нет. В чем дело, Элла? Разве не так поступают все благородные мужчины?
Она вспомнила многочисленные браки своего отца и женщин, чьи сердца были разбиты им на пути. Затем покачала головой:
- Я уже взрослая и не верю в сказки.
Его циничная улыбка спустила ее на землю.
- Как и я. Видишь, возможно, у нас больше общего, чем кажется на первый взгляд. Мы оба не питаем иллюзий в отношении действительности. Возможно, мы станем идеальной парой, учитывая то, что целью брака является рождение законного наследника. Моя страна вполне либеральна в отношении разводов. Если жизнь в Кашамаке покажется тебе невыносимой, я дам тебе свободу, как только родится ребенок.
Элла нервно покусывала нижнюю губу. Предложение о разводе прозвучало как насмешка над предложением руки и сердца. Но разве подобный вариант не был самым разумным во всей этой странной истории? У нее всегда будет путь к отступлению, если он ей понадобится. Пока она не представляла себе, что может быть иначе.
Ей не давала покоя его высокомерная манера. Хасан считал, что стоит ему щелкнуть пальцами, как все моментально выполнят любую его прихоть. Кроме того, отъезд в далекую страну и жизнь с ее правителем принесет множество новых проблем. Ей придется оставаться наедине с мужчиной, который ее презирает… Неужели она сможет расслабиться хоть на секунду?
- А если я откажусь? Что тогда?
Хасан посмотрел на нее в упор. Неужели она на самом деле противится его воле? Видимо, да, судя по упрямо вздернутому подбородку и решительному блеску глаз. Ему пришлось напоминать себе, что она беременна и поэтому эмоционально неустойчива.
- Не создавай себе трудностей, Элла, - вкрадчиво произнес он. - Почему бы тебе не расслабиться и не позволить мне позаботиться о тебе?
Его слова достигли своей цели, затронув самую уязвимую часть ее натуры. Элла почувствовала невероятное искушение. Кто-то предлагает позаботиться о ней. Этого никогда не случалось раньше. Она подумала о том, как сложно будет пройти эту беременность самой. О бесконечных поездках на работу в общественном транспорте и о постоянных мыслях об экономии.
Элла внимательно посмотрела в темные глаза Хасана, пристально глядящего на нее. Что такого ужасного в том, что она позволит ему позаботиться о ней и сделать ее жизнь намного легче? Элла снова почувствовала приступ тошноты и вынужденно прикрыла глаза. Тяжело вздохнув, она кивнула:
- Хорошо. Я выйду за тебя замуж.
Хасан посмотрел на ее пепельно-бледное лицо и, отметив сожаление в ее голосе, чуть заметно улыбнулся. Кто бы мог подумать?
На протяжении долгих лет женщины пытались заставить его идти к алтарю, но женщина, которая стала его невестой, проявила немалое упорство в борьбе за свою независимость.
Глава 8
- Так тебя на самом деле зовут Синдерелла?
Элла смотрела в окно на великолепный пустынный пейзаж, но прозвучавший вопрос вынудил ее перевести взгляд на мужчину, сидящего рядом. На своего мужа. Наверное, ей удалось бы себя убедить, что все это лишь привиделось ей в странном сне, если бы не очередной приступ тошноты, подкативший к горлу.
- Боюсь, это так. Насколько мне известно, отец сказал матери, что это имя даст мне шанс однажды выйти замуж за принца.
- Хотя бы раз в жизни он оказался прав, - сухо прокомментировал Хасан. - Меня сложно удивить, но, когда представитель посольства произнес твое полное имя во время церемонии бракосочетания, я был ошеломлен.
- Я не хотела выдавать свою тайну, - призналась она, слегка пожимая плечами. - Я предпочитаю это скрывать, но служащий настоял.
- Наверное, тебя дразнили в школе.
- Поверь, фамилия Джексон сама по себе была источником проблем. Имя Синдерелла ничего не меняло.
Ее сердечное признание прозвучало не вполне убедительно для Хасана, и он внимательно всмотрелся в ее лицо. Он решил, что она банально флиртует с ним, когда Элла представилась как сказочная принцесса. Он не мог даже предположить, что она сказала правду. И, честно говоря, ему проще было воспринимать ее как сексуальную женщину вольного поведения, чем видеть в ней будущую мать своего ребенка и жену. Он отметил ее бледный вид и внезапно ощутил прилив беспокойства.
- Машина едет не слишком быстро? Тебе нехорошо?
- Не хуже, чем было в Лондоне, и это никак не связано ни с машиной, ни с дорогой. Трудно поверить, что посреди пустыни проложена такая ровная трасса!
- Наверное, ты думала, что дороги Кашамака грязные и ухабистые и передвигаться по ним можно только на верблюдах.
- Возможно, у меня были свои предубеждения, - сказала она, опустив глаза на сияющее бриллиантом кольцо на своем пальце. Ей все еще не верилось, что сидящий рядом с ней темноволосый мужчина теперь ее муж и отец ее будущего ребенка.
Наверное, она помешалась, когда согласилась выйти за него замуж, или просто была слишком измучена токсикозом, чтобы здраво задумываться о своем будущем. Наверное, решающим аргументом стало его предложение дать ей быстрый развод, как только она попросит.
- Я не знала, чего ожидать от твоей страны. Но до настоящего момента все превосходит мои ожидания.
Понимание того, насколько другая жизнь ее ожидает, пришло в тот самый миг, когда они взошли на борт шикарного частного самолета, ожидавшего их в одном из аэропортов Лондона. Элла никогда не летала так далеко. Пролетев над Европой, они направились вдоль побережья Каспийского моря и наконец приземлились в Самалтине - столице Кашамака.
В самолете присутствовали лишь члены экипажа и несколько слуг. Но когда они приземлились, Элла услышала звуки национального гимна Кашамака и осознала, что находится в компании настоящего короля.
А сама она - как бы странно это ни казалось - новая королева этой страны. Королева, закутанная в шелковое одеяние, закрывающее все части ее тела, за исключением лица и рук.
Брачная церемония прошла в посольстве Кашамака в центре Лондона. На ней присутствовало лишь несколько дипломатов. Не были приглашены ни представители прессы, ни родственники. Хасан был настроен решительно: в газетах не появятся фотографии шейха и его западной жены.
Элла прекрасно понимала, почему он так опасается огласки. Она подозревала, что он очень боится ссылок на скандальные истории, которые всегда окружали семью Джексон. И не могла его в этом винить.
Она четко представляла себе, как прошло бы их бракосочетание, если бы Джексоны были приглашены. Отец бы по-свойски похлопывал Хасана по плечу, говоря, что ему не терпится похвастаться перед друзьями, что его дочь вышла замуж за одного из самых влиятельных правителей Ближнего Востока. Мама бы висела у него на руке и глупо улыбалась, все время поддакивая. А Иззи - не дай бог - решила бы пропеть поздравительный гимн.
К тому же Элла боялась, что одна из ее сестер поняла бы истинную причину поспешной свадьбы, догадавшись о секрете, замаскированном драпировкой свадебного платья.
А теперь они ехали в дорогой машине с кондиционером во дворец Хасана по совершенно ровной дороге. Она чувствовала себя… как любая женщина, узнавшая о незапланированной беременности и вынужденная оставить свою привычную жизнь. Разница состояла в том, что она при этом не могла рассчитывать ни на любовь, ни на страсть мужа, который воспринимал ее всего лишь как инкубатор.
Она инстинктивно дотронулась до живота.
- Тебе больно?
Элла покачала головой, принимая решение оставаться сильной. Она не станет жаловаться по поводу незначительной тошноты или слабости.
- Хасан, я в порядке.
- Ребенок толкается?
- Нет, еще рано.
- А когда это произойдет?
Ее пальцы сжались на пока еще непривычной выпуклости.
- Совсем скоро, надеюсь.
- Откуда ты знаешь?
Его темные глаза горели любопытством, и Элла невольно подумала о том, как он красив и одновременно недосягаем. Традиционная одежда Кашамака превратила его в незнакомца, хотя под мягкими волнами шелка все еще угадывались очертания точеного тела, которые дразнили ее воспоминаниями о сумасшедшей запретной ночи, проведенной вместе с ним. Когда они занимались любовью в первый и последний раз…
- В Интернете масса форумов, где рассказываются подробности о беременности, - объяснила она. - Обычно толчки ребенка начинают чувствовать в районе шестнадцатой недели.
- А ты позволишь мне потрогать твой живот, когда ребенок будет толкаться? - неожиданно спросил Хасан.
Несмотря на прохладу салона, Элла почувствовала прилив жара к щекам. Вопрос прозвучал очень интимно. Их ночь страсти случилась так давно, что теперь казалась ей лишь прекрасным сном. Чем больше времени проходило, тем менее реальной она становилась. Хасан больше ни разу не проявлял чувств по отношению к ней, даже не пытался прикоснуться.
Если он положит руку ей на живот, не пробудит ли это снова желание большего? Возможно, он все еще хочет ее?
- Конечно позволю, - тихо ответила Элла, понимая, что отказа он не примет. Не только из-за того, что он - отец, но из-за того, что он так много для нее сделал. Впервые в жизни она получила шанс просто отдаться течению и наслаждаться жизнью.
Хасан организовал собеседование с десятком женщин, претендующих на место Эллы, которая лично задавала им вопросы и изучала их резюме. И теперь в Англии Дэйзи была вполне удовлетворена работой ее заместительницы, а дела продвигались довольно хорошо.
Но не только оставленный бизнес занимал мысли Эллы. Чуть впереди она отчетливо рассмотрела огромные позолоченные ворота, ослепительно сияющие в лучах палящего солнца, и заметила за ними водоем, обрамленный высокими пальмами. За водоемом возвышалось величественное здание цвета слоновой кости, также декорированное золотом. В очередной раз ей захотелось ущипнуть себя, чтобы убедиться в том, что это не сон.
Они подъехали к королевскому дворцу, и вдруг все ее сомнения снова вернулись. Неужели она забыла, кто она на самом деле? Одна из Джексон, чей отец годами давал повод для сплетен британским газетам. Неужели она прошла путь от насмешек и издевательств до королевского титула?
- Хасан, я не могу этого сделать, - выдавила она. - Что, если твой народ не примет меня?
Уловив панику в ее голосе, Хасан повернулся, пытаясь посмотреть на Эллу глазами людей, которые увидят ее в первый раз. На ней было изысканное национальное платье Кашамака, традиционного для невесты алого оттенка, расшитое золотом. Ее волосы покрывала золотистая вуаль, а глаза были подведены специальной краской для век в соответствии с вековыми арабскими традициями. Алую помаду наконец заменил нежно-розовый блеск, который делал ее рот мягче и чувственней.
Она сказала ему, что хочет впервые появиться в его стране в национальной одежде, и он был благодарен ей за эту предусмотрительность. И теперь ему оставалось признать: Элла выглядит просто идеально, представляя собой изысканную смесь Востока и Запада, вобравшую в себя самое лучшее из двух культур.
- Ты выглядишь безупречно, - произнес он. - Тебе не стоит беспокоиться по этому поводу. Я король, и мой народ примет то, что я велю им принять.
- А что скажет твой брат Кямал?
Он бросил на нее быстрый взгляд.
- Почему тебя это беспокоит?
- Мне не терпится с ним познакомиться.
- Боюсь, это произойдет не так скоро. Он ускакал в пустыню, чтобы отдохнуть от тягот дворцовой жизни.
Элла вздохнула. Или чтобы избежать встречи с ней.
- Но ты ведь сказал, что он управлял страной, пока ты вел сражения на границе. Он не расстроился, что надо снова передать власть тебе? Ведь власть может стать настоящим наркотиком.
Хасан натянуто улыбнулся:
- Кямалу придется привыкнуть к переменам. Несомненно, главной новостью для него стало не возвращение меня к обязанностям шейха, а то, что ты носишь моего ребенка. - Он всегда говорил брату, что у него не будет детей. Теперь он нарушил данное обещание, и это повлияет на судьбы их обоих.
Голос Эллы прервал его беспокойные размышления.
- И наш ребенок однажды займет трон? - спросила она.
- Только если родится сын. А это сын, Элла? Ты уже чувствуешь?
- Нет, нет. Я не знаю. На первом УЗИ этого не говорят, и я…
- Что?
Она покачала головой, недоумевая, как чутко он улавливает все ее сомнения и беспокойства.
- Я не хочу знать заранее! - твердо заявила она. - Я не хочу, чтобы моя беременность омрачалась подобным давлением. Я не хочу, чтобы ты радовался ожиданию мальчика, а твой брат мечтал о том, чтобы родилась девочка. Я буду чувствовать, что меня разрывают на части. Я хочу, чтобы это стало сюрпризом для всех. Неинтересно открывать рождественские подарки, если заранее знаешь, что в них находится.
Хасан не сдержал улыбку:
- Боюсь, в Кашамаке Рождество не празднуют.
- Ну, тогда представь себе подарки на день рождения.
- Это мне тоже неизвестно.
Она посмотрела на него с подозрением.
- Ты хочешь сказать, что никогда не получал подарков на день рождения?
- А если и так? Мой отец был все время занят - иногда он об этом вспоминал, иногда нет. Это не имело особого значения.
Сердце Эллы сжалось от боли. Конечно, имело, особенно для маленького мальчика. Ведь день рождения - это единственный день в году, когда ты становишься центром вселенной. Ты любим всеми, и все заботятся о тебе. Даже когда в их семье совсем не было денег, мама умудрялась радовать их приятными сюрпризами. Наверное, это было непросто. Совсем непросто - внезапно осознала Элла.
- А как же твоя мама? Разве она не готовила праздничный торт для сыновей?
Хасан тихо выругался на родном языке. Зачем она это делает? Какого черта лезет ему в душу, как это пытаются делать все женщины?
- Матери не было рядом, - отрезал он.
- А что с ней случилось? - Ее голос смягчился. - Ты никогда не говоришь про нее, Хасан. Она… умерла?
- Нет, она не умерла. По крайней мере, тогда. Она бросила нас, чтобы начать новую жизнь. И я совсем не хочу говорить о ней. Тем более сейчас, в такой важный момент. Посмотри, нас встречают мои советники и штат прислуги. Приготовься, Элла, ты знаешь, как важно первое впечатление.
Поняв, что разговор о детстве закончен, Элла опустила вуаль дрожащими пальцами. Она прекрасно помнила, какое впечатление произвел на нее Хасан, когда его высокомерная манера и мужественная красота что-то перевернули внутри ее. Как их страстная ночь дала ей надежду поверить в нечто невероятное, но закончилась полным разочарованием, когда он ушел, не попрощавшись. Неужели она лишь нафантазировала себе связь, которая образовалась между ними, а на самом деле ей просто требовалось банальное оправдание слабости, которую она себе позволила?
Ревя мотором, автомобиль заехал в дворцовый двор, и воспоминания рассеялись перед неизбежной реальностью. Интересно, возможно подготовить себя к знакомству с людьми в качестве новой королевы?
- А они знают о моей беременности? - спросила она.
Хасан странно улыбнулся.
- Конечно нет, хотя это уже заметно невооруженным взглядом. Но тебе не стоит переживать по этому поводу, Элла. Знаешь, что говорят о монархах? Они никогда не жалуются и никому ничего не объясняют. Нам не потребуется делать никаких заявлений. Большинство моих людей ничего не узнают до того момента, как наследница или наследник будет им представлен, потому что большую часть времени тебя не будут видеть.
Не будут видеть? О чем это он?
Его слова вызвали у нее приступ паники, но времени на расспросы уже не осталось. Дверца автомобиля открылась, и в лицо ей пахнул знойный воздух пустыни, дурманящий цветочными ароматами. Элла попыталась выйти из машины с возможной в ее положении грациозностью. Это было непросто вследствие того, что ее нарядное длинное платье, украшенное богатой вышивкой, весило по меньшей мере тонну.
Элла медленно прошла между двух рядов склонившихся в поклоне мужчин, одетых в наряды, напоминающие мантию Хасана. Единственными присутствующими женщинами оказались стоящие в самом конце служанки, которые не смели поднять глаз, когда она проходила мимо, робко произнося приветствие на кашамакском языке.