Слаще меда - Мишель Смарт 6 стр.


– У меня нет на это времени, bella! Мне пора идти.

– Куда? – Грейс преградила ему путь.

– Повторяю, мне нужно работать.

Она скрестила руки на груди и высказала то, что собиралась сказать уже несколько месяцев:

– Нет! Я хочу, чтобы ты остался дома и поговорил со мной. Я хочу, чтобы ты рассказал, что происходит, из-за чего ты становишься другим человеком.

С перекошенным от гнева лицом Лука шагнул к ней:

– Я не обязан отчитываться ни перед тобой, ни перед Пепе. Ни перед кем! Я твой муж, и одного моего слова более чем достаточно, чтобы удовлетворить твое любопытство. А теперь отойди.

– Ты применишь силу?

Лука закатил глаза и выругался. Грейс поняла это даже с ее скудным знанием итальянского.

Любой в здравом уме немедленно посторонился бы, но несмотря на то, что сердце Грейс бешено стучало, мужа она не боялась. Ее пугало совсем другое, и, как ни старалась женщина побороть этот страх, он приобрел угрожающие размеры.

Когда Лука снова посмотрел на нее, к нему вернулось спокойствие.

– Пожалуйста, Грейс, – произнес он на удивление ласково. – Ты слишком большое значение придаешь нашей ссоре. Все братья ругаются. Казино и ночные клубы требуют постоянного контроля. И только. – Он провел пальцем по ее щеке. – А если я пообещаю вернуться не позднее чем через два часа? Я вернусь, мы разопьем бутылку вина, а потом я сделаю тебе массаж. Как тебе такой план?

Грейс, вздохнув, кивнула и прижалась лбом к его груди. Сердце Луки стучало так же быстро, как у нее.

– Я не узнаю тебя, – призналась она. – Ты часто отсутствуешь, а когда бываешь дома, то держишься отчужденно. И пьешь слишком много. Меня это пугает.

Лука обхватил ее сильными руками и уткнулся лицом в ее волосы.

– Тебе не о чем беспокоиться. Клянусь. Ты же знаешь, как я тебя люблю. И это никогда не пройдет.

Ее глаза защипало от слез, но страх сжал сердце еще сильнее.

– Я тоже тебя люблю.

Когда Лука вернулся поздно ночью, не было ни бутылки вина, ни массажа. Несмотря на то что голова у нее болела и на сердце было тяжело, Грейс заснула на диване в гостиной. Он отнес ее в спальню и помог раздеться. Она мирно уснула почти тотчас. В его объятиях.

Утром, едва открыв глаза, Грейс вскочила, словно ее поразила молния. Луки уже не было. Он оставил на подушке ласковую записку. Грейс некому было рассказать о необычайно ярком сне, который внезапно разбудил ее. Сон четко обозначил нечто, маячившее на задворках ее сознания уже несколько дней.

Ей приснилось, что она беременна…

– Какие-то проблемы?

Грейс вздрогнула. Ковер был таким толстым, а она настолько погрузилась в воспоминания, что не услышала, как к ней подошел Лука.

Она прижала руку к груди и выдавила улыбку:

– Лили задремала, а я решила подобрать что-нибудь подходящее для субботнего приема.

– Я распоряжусь, чтобы все твои вещи перенесли в Голубую комнату, – сказал он, не глядя на нее. – Но сомневаюсь, что здесь найдется что-нибудь подходящее.

– То есть как?

– Раньше я смотрел сквозь пальцы на твою тягу к пестрым нарядам, но с этим покончено. Мы идем на светское мероприятие, и ты оденешься соответственно.

– Но тебе нравилось, как я одеваюсь. Или ты меня обманывал?

– То было раньше, – холодно заметил он. – Я слишком тебе потакал. Но впредь ты будешь на людях носить то, что я сочту подобающим.

– И какой же наряд сицилийский муж считает подходящим для своей преданной жены на приеме, на который приглашены сливки флорентийского общества?

– Скромный, спокойный, элегантный. Это касается и манер тоже. – Лука выразительно посмотрел на нее.

– Ты, конечно, шутишь, – насмешливо бросила Грейс. – Неужели твой отец указывал твоей матери, что ей носить и как себя вести?

– Мой отец никогда не указывал маме, как себя вести, потому что любил ее такой, какая она есть. Разница в том, что я тебя не люблю. Твои желания и предпочтения ничего для меня не значат. Когда тебе придется сопровождать меня на официальные мероприятия, ты будешь надевать то, что я скажу, и вести себя так, как я скажу, или можешь паковать вещи.

– В таком случае я куплю самое скучное платье в мире. – И Грейс улыбнулась как можно приторнее. – Постараюсь, чтобы это было воплощение элегантности.

– Поскольку я не доверяю твоему представлению об элегантности, то, пожалуй, поеду с тобой. – Он взглянул на часы. – Часа два вполне могу выкроить.

* * *

На манекене было платье с тонкими бретельками и облегающим желтым лифом. Юбка впереди доходила до колен, а сзади спускалась до щиколоток, расширялась, словно павлиний хвост, и представляла собой буйство красного, желтого и оранжевого. Платье было превосходно сшито и выглядело таким оригинальным, что Грейс залюбовалась им.

Подошел Лука в сопровождении заискивающей продавщицы.

– Я отобрал еще платья, примерь их, – распорядился он бесцеремонным тоном.

Оставив с ним Лили, она проследовала за другой продавщицей в роскошную примерочную.

Лука выбрал четыре платья. Как и те, которые Грейс уже успела примерить, они были из ткани разных оттенков бежевого. Грейс ненавидела бежевый цвет. Она вспомнила, как однажды прочитала Луке целую лекцию, почему бежевый – самый скучный цвет в мире.

В прежние времена, отправляясь с мужем по магазинам, Грейс чувствовала себя принцессой. Не важно, что ее вкусы казались ему необычными. Его единственным желанием было, чтобы она чувствовала себя в купленной одежде уверенной и счастливой.

Сейчас же Лука небрежным движением бровей отвергал одно за другим платья, которые она демонстрировала перед ним, как заводная кукла, то и дело отвлекаясь на лебезящую перед ним продавщицу. Он даже позволил той подержать Лили!

Укол ревности, пронзивший ей грудь, был таким сильным, что Грейс едва не выхватила ребенка из рук продавщицы.

– Лили скоро пора кормить, – резко проговорила она. – Может быть, это подойдет?

Лука окинул ее холодным взглядом:

– Думаю, вполне.

– Чудесно. – Грейс наградила его слащавой улыбкой и скользнула в примерочную.

Изо всех платьев это последнее было самым немодным. Такое могла бы надеть старушка. Но Грейс ничего другого не оставалось. Она скорее умерла бы, чем рассталась с дочерью.

Платье упаковали. Лука оплатил покупку и повел ее в шумное кафе перекусить.

– Может быть, поедем сразу домой? – предложила расстроенная Грейс.

– Ты сама сказала, что Лили пора кормить.

Малышка захныкала. Не говоря друг другу ни слова, они сделали заказ. Пока еду готовили, официанта отправили подогреть бутылочку Лили.

– Почему ты не кормишь ее грудью? – Лука первый нарушил молчание.

Грейс, качавшая дочку, пристально посмотрела на него:

– А что?

– Странно.

– Жизнь заставила.

Его взгляд помрачнел.

– Поскольку я многое пропустил в ее жизни, будет справедливо, если ты восполнишь пробелы.

– Ты так считаешь?

Лука наклонился вперед:

– Я хочу знать о нашем ребенке все, и со временем ты расскажешь, а пока что можешь начать с ответа на мой вопрос.

Принесший бутылочку официант помешал Грейс просверлить мужа взглядом.

– Итак? – поторопил ее Лука.

– Молоко все не появлялось, врачи помочь не смогли, а Лили хотела есть… – Она пожала плечами. – Так мы и подсели на молочные смеси.

– Вот и подумай, – рассудительно сказал Лука, но глаза его стали ледяными, как январская ночь. – Если бы рядом с тобой был муж, способный о тебе позаботиться, исход мог оказаться другим.

Грейс поморщилась и тряхнула головой.

– Славный герой, скачущий спасать неразвитую грудь своей жены. Объясни, – продолжала она, не обращая внимания на то, что у него на виске забилась синяя жилка, опасный знак, – как именно ты смог бы помочь? Или медицина уже настолько продвинулась вперед, что предоставила бы тебе возможность кормить самому?

Покраснев, Грейс перевела взгляд на жадно поглощавшего смесь ребенка.

– Я сумел бы о вас позаботиться. Я был бы рядом, присматривал бы за Лили, пока ты спала и восстанавливала силы. Когда ты родила, кто тебе помог? Придумывай какие угодно оправдания, но ты превратила первые месяцы жизни Лили в совершенно ненужную борьбу.

Грейс многозначительно оглянулась на телохранителей, сидящих за соседним столиком:

– Без этой борьбы мы не освободились бы от тебя и от них. А насчет того, что ты "позаботился бы"… Я заметила, что ты ни разу не взял Лили на руки. Ни разу! Пока я бегала в примерочную и обратно, ты только и делал, что флиртовал с продавщицами.

– Это что, ревность?

– Не уходи от разговора!

– Что может быть неприятнее, чем ревнивая жена?

– Разве что женатый мужчина, который флиртует с другой женщиной на глазах у жены и дочери.

– Я ни с кем не флиртовал…

– И не убеждай меня, что сицилийские женщины не ревнуют, – перебила она его. – Как отреагировала бы твоя мать, если бы твой отец стал флиртовать с другой?

– Она оторвала бы ему яйца. – Лука холодно усмехнулся. – Но отец ее обожал и не нуждался в любовнице.

Официант принес тарелки с дымящейся пастой, и Грейс пришлось подавить желание ткнуть кулаком в его физиономию.

Пока она докармливала Лили, Лука съел пасту и занялся электронной почтой, демонстративно не обращая на нее внимания.

– Ты хоть раз пробовал разговаривать с Лили? – Грейс бережно пристроила ребенка на плече и принялась поглаживать его по спинке.

– Младенцы не умеют говорить.

– Но ты пытался хоть как-то пообщаться с ней? Взять ее на руки?

Он раздул ноздри:

– Лили мало меня знает. Мне не хочется ее напугать.

– Но ты с легкостью отдал ее незнакомой продавщице.

Лука пожал плечами:

– Она попросила.

– Значит, ты готов отдать любой посторонней женщине нашего ребенка, если она попросит?

– Только той, которую я сочту достаточно привлекательной для того, чтобы стать моей любовницей.

Грейс поморщилась:

– Значит, это все-таки был флирт.

– Я не назвал бы это флиртом. Скорее, пробой.

– Ты сейчас получаешь удовольствие, да?

– Мне не доставляет удовольствия унижение людей. Но для тебя я готов сделать исключение. – Он подцепил вилкой остатки пасты и снова уткнулся в ноутбук.

– Забавно!

– Что именно?

– Ты не получаешь удовольствия, унижая людей. Но при твоем роде деятельности унижение других – самое обычное дело.

Ей все-таки удалось завладеть его вниманием. Он положил вилку и, прищурившись, посмотрел Грейс в глаза:

– При моем роде деятельности?

– Ну, ты же гангстер. Преступник.

Глава 7

Грейс могла поклясться, что Лука побледнел.

– Я не преступник.

– Неужели? – насмешливо спросила она. – И кем же ты себя считаешь?

– Я предприниматель.

– Да? Значит, это нормально для предпринимателя – жить в подобии Форт-Нокса и повсюду ходить с вооруженной охраной? И избивать людей тоже нормально?

Глаза его потемнели.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Ты помнишь, как за несколько дней до того, как я от тебя ушла, мы были в казино? Я вошла в офис, и там был человек. Помнишь? Я отлично помню. Ты, конечно, сразу же выставил меня, но я успела запомнить его лицо. Через пару дней я встретила его в Палермо. У него были сломаны обе руки, а лицо выглядело так, будто он боксировал с противником втрое сильнее его.

Посещать ночные клубы, принадлежавшие Луке, у Грейс не было желания, но она любила бывать в его казино, особенно в том, которое находилось в Палермо. Ей нравилось проводить там вечера, нравилось обедать в ресторане и играть в карты. В тот вечер она решила пораньше вернуться домой и лечь в постель, желательно – вместе с мужем.

В игровом зале Луки не было видно, и Грейс отправилась на второй этаж, где располагались служебные помещения. Будучи женой босса, она имела право входить туда свободно.

Она нашла Луку в маленьком офисе дежурного администратора. Тот самый человек сидел на стуле, а Лука, Франческо и еще двое незнакомых ей мужчин обступили его. При виде этих двоих, со сломанными носами и деформированными ушами, у нее мурашки побежали по телу.

Грейс до сих пор помнила зловещую атмосферу, царившую в офисе.

Мужчины уставились на нее, явно изумленные неожиданным вторжением.

– Все в порядке? – задала она наивный вопрос.

– У нас совещание, – отрывисто проговорил Лука, быстро подходя к ней.

– Ты еще долго будешь занят? Я устала и хочу домой.

– Нет, мы скоро закончим. – Он взял жену за локоть и повел к выходу. – Подожди меня в баре.

Не успела Грейс возразить, как он вывел ее из комнаты и захлопнул дверь. Она была возмущена тем, что муж бесцеремонно выставил ее, однако тревога охватывала женщину все сильнее. Что-то в выражении лица человека на стуле не давало ей покоя.

Когда она попробовала по дороге домой выспросить у Луки подробности, он отмахнулся от нее. Грейс вынуждена была замолчать, но человек на стуле не выходил у нее из головы. Чем больше она о нем думала, тем больше убеждалась в том, что увидела в его глазах ужас и мольбу о помощи.

Через пару дней, выходя из аптеки, Грейс столкнулась с ним лицом к лицу. Он едва не упал на мостовую, пытаясь убежать. Потрясенная Грейс смотрела ему вслед. На дне ее сумочки, спрятанный от пытливых глаз телохранителей, лежал тест на беременность…

– Этот человек мошенничал в казино, – сказал Лука, нарушив наконец молчание.

– И? – нарочито бодро произнесла она.

Хотелось послушать, как он будет оправдываться.

– На Сицилии мы по-своему поступаем с людьми, которые пытаются нас надуть, – холодно проговорил Лука. – Они заслуживают того, чтобы им преподали хороший урок.

– Довольно бесчеловечный урок! Тот бедняга узнал меня, и у него было такое выражение, словно он увидел горгону Медузу.

– "Тот бедняга" обворовал казино на сто тысяч евро.

– Ну да, конечно, это оправдывает то, что вы разбили ему лицо.

У Грейс засосало под ложечкой. Паста давно остыла, но у нее окончательно пропал аппетит.

– Можешь мне поверить, он еще легко отделался.

– Легко?! Ты как будто с луны свалился. Как ты можешь оправдать…

– Правила есть правила, и те, кто их нарушает, заслуживают наказания. Тот парень прекрасно это знал. Он нас не только обокрал, но и опозорил. Ему повезло, что я человек справедливый и не захотел покарать его более сурово.

Она от изумления открыла рот.

Более сурово?!

– У него есть семья, – продолжал Лука. – Я настоял на том, чтобы ему дали возможность выплатить деньги в определенный срок. Но нельзя было отпустить негодяя безнаказанным.

Грейс тряхнула головой, пытаясь уразуметь услышанное.

– Ты хочешь сказать, что отвез меня домой и занимался со мной любовью спустя лишь несколько часов после того, как зверски избил человека?

– Я его и пальцем не тронул. – Лука приподнял уголки губ. – У меня была жена, которую я спешил отвезти домой, чтобы заняться с ней любовью.

– Может быть, сам ты его и не трогал, но все равно на твоих руках его кровь!

Его полуулыбка угасла.

– Грейс, казино – не школьная площадка для игр.

– Да? Насколько я помню, в школе всегда заправляли хулиганы. И ты удивляешься, что я убежала? Какая нормальная женщина захочет родить ребенка в таком окружении?

Глаза Луки потемнели. Она словно заглянула в бездну.

Они находились в людном месте, и это несколько смягчало ситуацию. Грейс приходилось держать себя в руках, равно как и Луке. Она посмотрела на мужа. Ей больно было вспоминать, как она его любила прежде. И – самое худшее – несмотря на все, что натворил Лука, он все-таки имел над ней большую власть. Глубоко внутри таилось желание перевести стрелки часов вспять, остаться в тот роковой день дома, спрятать голову в песок. И продолжать быть счастливой.

Но стоит раз открыть ящик Пандоры, и закрыть его уже невозможно. Она видела лицо того человека. Она все знала.

Скрытность Луки. Штат охраны, едва ли не больший, чем у главы государства. Его нежелание выпускать ее одну за пределы поместья. Эти факты настораживали, но Грейс забывала о них, когда оставалась наедине с мужем.

Она готова была закрыть глаза на его тягу к спиртному, на то, что все чаще видела его со стаканом шотландского виски в руке. Она старательно не замечала щетину, несколько дней украшавшую его мужественный подбородок. Не обращала внимания на жестокое выражение в глазах Луки, когда заставала его врасплох.

Но больше нельзя было игнорировать очевидное. И Грейс повиновалась инстинкту. Она ушла, не оставив записки, потому что прощание – пусть даже на бумаге – с любимым человеком разорвало бы ей сердце.

Она сбежала так быстро, что не успела задать ему ни одного из множества вопросов, которые теснились в ее голове…

– А сам ты когда-нибудь пускаешь в ход кулаки?

– Только в случае крайней необходимости.

– Что ты называешь крайней необходимостью?

– Находятся люди, которые крадут у меня, – заговорил Лука медленно и веско, – которые причиняют вред моей семье, которые хотят отнять у меня бизнес.

– А ты когда-нибудь кого-нибудь убил?

Его лицо вытянулось.

– Как ты можешь такое спрашивать?

– Потому что я не знаю тебя. – Грейс крепче прижала к себе Лили. Она снова пожалела, что не уехала вовремя из Корнуолла. Если бы нелепая апатия не овладела ею, она жила бы сейчас на уединенном греческом острове, вдалеке от этого безумия. – Ты изменился, Лука. После того, как занялся бизнесом вместе с Франческо Кальветти. Тебя словно мрак окутал. Мне постоянно приходилось гадать, в каком ты окажешься настроении. Я ночами рисовала в студии и пыталась заглушить страх. Я все время боялась, что ты не вернешься домой…

– Почему я должен был не вернуться?

– Потому что люди, занимающиеся такого рода деятельностью, иногда не добираются до дома… разве что в гробу.

– Какой деятельностью? У меня законный бизнес.

– Ты бандит, – отрезала она. – Просто я была слишком ослеплена любовью – или страстью, – чтобы это разглядеть сразу.

Из груди Луки вырвался звук, похожий на рычание, жилка на виске судорожно забилась. Он вытащил бумажник, бросил на стол несколько купюр.

– Положи Лили в коляску, мы уходим.

Лука уже два часа лежал в постели, а сон все не шел. Сейчас дела обстояли хуже, чем в первые дни после того, как он привез Грейс домой. Он не мог не думать о ней. Не мог избавиться от яда, сочившегося с ее языка.

Лука раздраженно отбросил простыни и встал. Он раздвинул шторы и посмотрел на свои владения, залитые лунным светом.

Сейчас они были объяты покоем. Темные холмы с виноградниками и оливковыми рощами спали мирно и глубоко. Ему показалось, что он единственный на всем острове не спит.

Но Грейс, похоже, тоже не спит. Некоторое время назад Лука слышал, как она баюкала дочку. Возможно, она тоже стоит у окна и смотрит на поместье.

Возможно, именно сейчас Грейс замышляет побег вместе с Лили. У нее ничего не получится, но она все равно будет пытаться.

Назад Дальше