Грейс застыла и перестала дышать. Он погладил ее гибкие руки, обхватил за талию и прижался к ней. Трудно было переоценить степень его возбуждения.
– Что ты делаешь? – воскликнула Грейс, высвобождаясь.
– Наслаждаюсь своей женой.
– Ты купил платье, которое мне понравилось, и теперь считаешь, что можешь мною наслаждаться?
– Перестать переворачивать все с ног на голову.
– Тогда зачем ты его купил? Почему отменил наказание? Ты решил задобрить меня и заставить прыгнуть к тебе в постель? Или тебя замучила совесть?
– Мне нет необходимости задабривать тебя платьями, чтобы завлечь в постель. – Пропустив мимо ушей слова о совести, Лука смотрел, как краска заливает ей лицо, как гневно вспыхивают глаза. – Мне достаточно поцеловать тебя, и ты начнешь умолять, чтобы я взял тебя…
– Самец!
– Хочешь проверим? Всего один поцелуй – и мы посмотрим, к чему он приведет.
– Скорее ад замерзнет, чем я тебя поцелую или подойду к кровати, если на ней будешь лежать ты.
– Если в аду мы окажемся на одной кровати, то я, конечно, предпочту его небесам.
Ее губы округлились, но она тут же сжала их и схватила сумочку.
– Не пора ли нам двигаться?
– Да, моя добрая сицилийская женушка, – кивнул Лука, стараясь скрыть раздражение.
Сегодняшний вечер обещал быть трудным для них обоих. Он хотел, чтобы Грейс немного расслабилась, но, бог свидетель, она явно не собиралась идти ему навстречу.
Он протянул ей руку:
– Пора нам окунуться в пену флорентийских сливок.
– Если они все – твои приятели, то на вечеринке будет полно вооруженных бандитов.
Добродушие, за которое Лука цеплялся до последнего, испарилось.
– Ты упорно испытываешь мое терпение. Может, я и хотел бы вернуть тебя в постель, bella, но не воображай, что я забыл о нашем договоре. Если хочешь остаться с Лили, хорошенько последи сегодня за своим поведением.
Поскольку они были во Флоренции – которая в глазах Грейс являлась столицей мирового искусства, – она ждала, что прием окажется изысканным мероприятием с приглушенной музыкой и множеством канапе… И с парочкой пулеметов, деликатно спрятанных в уголке.
Франческо Кальветти устроил вечеринку в своем новом отеле, таком же роскошном, как тот, где они остановились с Лукой. И так же напичканном архитектурными изысками. Но Грейс лишь бегло скользила по ним взглядом: после перепалки с Лукой она чувствовала себя измученной. Было очень трудно бороться со своей реакцией на него. Когда дело касалось Луки, ее голова и тело диаметрально расходились. И она боялась, что победу может одержать тело.
По дороге на прием они делали вид, что не замечают друг друга. Грейс смотрела в окно. Лука проглядывал почту и занимался по Интернету бизнесом, который требовал руководства даже в субботний вечер. Но как ни притворялась Грейс, тело ее каждую секунду ощущало его присутствие.
В фойе они вошли в окружении четырех телохранителей. Лука обнял жену за талию мускулистой рукой.
– Улыбайся и делай вид, что счастлива, – шепнул он ей на ухо.
Грейс, надеясь, что его стошнит, изобразила улыбку, выражающую донельзя приторное счастье.
Войдя в танцевальный зал, молодая женщина удивилась, увидев, что он преображен в ночной клуб. Таковым его делали тяжелые бархатные портьеры и приглушенное освещение. Гулко пульсировала музыка. Вместо струнного квартета на эстраде стоял ди-джей, окруженный толпой нарядных женщин. Грейс узнала его: он работал у Луки и Франческо в ночном клубе в Палермо.
От грохота ударных вибрировал пол. Справа и слева от диджея располагались подиумы, на которых извивались полунагие стриптизерши. Во второй раз за этот вечер Грейс пожалела, что не захватила альбом для эскизов.
Зал был полон. Здесь хватало представителей высшего итальянского и сицилийского общества. Были также особы королевской крови, американские звезды кино и эстрады. Грейс узнала несколько видных покровителей искусства. Вооруженные люди были ненавязчиво рассеяны по огромному залу, но ее наметанный глаз сразу выделял их в толпе. Численность охранников была достаточной, чтобы совершить государственный переворот.
Похоже, Лука знал здесь всех. Вынужденная держаться с ним рядом Грейс была представлена десяткам особ, которые рассматривали ее с нескрываемым интересом. Особенно трудно было выдержать встречи со знакомыми, их любопытные взгляды, обращенные на блудную жену. Она не предполагала, что кто-то будет проявлять интерес к их отношениям, тем более на приеме по случаю дня рождения Франческо.
Лука, должно быть, тоже почувствовал повышенное внимание к ним, поскольку крепче сжал ее руку. Или он просто хотел утвердить право собственника?
Взяв бокал с шампанским, Грейс осторожно сделала глоток. Алкоголь всегда оказывал на нее расслабляющее действие, а сейчас ей необходимо было держать себя в узде.
Она ощутила внутренний протест, когда к ним подошел высокий гибкий мужчина, по пятам за которым следовали две женщины.
Франческо Кальветти. Плейбой и деловой партнер Луки.
Глава 10
Одетый в элегантный серебристый костюм и черную рубашку с распахнутым воротом Франческо выглядел так, словно только что сошел с подиума. Он был поразительно красив – роковой, мрачной красотой. Грейс могла бы поспорить, что он, глядя в зеркало, каждый раз подмигивает своему отражению. Она встречалась с ним и раньше, и каждый раз у нее по коже бежали мурашки. Если бы ей пришлось рисовать Франческо, она изобразила бы его в виде хищного грифа.
– Лука! – Франческо обнял Луку, после чего они принялись хлопать друг друга по спине.
Грейс исподволь наблюдала за ними. Она почувствовала, как напрягся Лука. Он с энтузиазмом отвечал на похлопывания, но, когда они завели беседу, она уловила в тоне Луки натянутость.
Затем Лука перешел на английский.
– Ты, конечно, помнишь Грейс?
– Ну разумеется. – Английский язык Франческо был безупречен. Он взял ее руку и запечатлел на ней поцелуй. В его манерах не было ничего отталкивающего, но отчего-то Грейс захотелось выдернуть руку и протереть ее стерильной салфеткой. – Надеюсь, ты поправилась после болезни, которая заставила тебя так долго отсутствовать?
– Да, Грейс полностью поправилась, – ответил за нее Лука.
– Приятно слышать. Примите, пожалуйста, мои поздравления в связи с рождением вашего первенца. Надеюсь, вашей семье будет даровано еще много bambini.
– Мы тоже на это надеемся, – сказал Лука. Разговор завершился новыми изнурительными объятиями, после чего Франческо исчез в водовороте хорошеньких женщин.
– Ну, и о чем шла речь? – поинтересовалась Грейс. – Чем я болела?
– У тебя была дородовая депрессия.
– Что?!
– Я сказал ему, что ты в Англии. – Он пожал плечами. – Мать Франческо когда-то страдала от сильной дородовой депрессии. Он решил, что с тобой приключилось нечто подобное, и ты уехала к матери.
– Почему же ты не просветил его? – вскипела Грейс. – Почему не сказал, что я ушла от тебя, но потом мы решили ради Лили попробовать начать сначала?
– Этого я сказать не мог.
– Ну, конечно нет! – язвительно процедила она. Его непробиваемость разжигала в ней злость. – Негоже, если люди подумают, будто с тобой что-то не так, раз я тебя бросила, да?
– Со мной все в порядке. – Лука впился в нее взглядом. – Дело лишь в том, что ты истолковала мои проблемы в соответствии с твоими представлениями о бизнесе.
Если бы она обладала способностями Медузы, то превратила бы его в камень – под стать его каменному сердцу.
– Куда ты? – спросил он, когда она шагнула в сторону.
– В туалет. Прежде чем потеряю терпение и устрою сцену. А что? Может, ты пойдешь со мной, чтобы не дать мне снова сбежать?
У него на щеке забилась жилка.
– Если захочешь сбежать, обещаю, я не стану останавливать тебя и искать тоже не стану.
Предоставив ему кипеть от гнева, Грейс направилась в дамскую комнату. Уединившись, она критически изучила свое лицо. Подкрашивая глаза и освежая губы помадой, она размышляла о том, как Лука объяснил ее исчезновение Франческо. Дородовая депрессия!
Тем не менее она могла понять, почему такой гордец, как ее муж, пошел на обман. Его жена исчезла, словно в воду канула. Испарилась без следа. Когда Лука наконец нашел ее и обнаружил, что она родила ребенка, как он должен был объяснить это людям? Что собственная жена сочла его монстром и спрятала от него новорожденную дочь? Для него гордость и репутация значили очень много, а она нанесла удар и по тому, и по другому.
Боже, неужели она ищет оправдание для него?
Только убедившись, что достаточно успокоилась, Грейс вышла из дамской комнаты.
Народу в зале прибавилось, и Грейс не сразу отыскала Луку. Протискиваясь между гостями, она увидела его сидящим в баре с бокалом шампанского в руке. Но не успела она подойти к мужу, как чья-то цепкая рука схватила ее за запястье.
– Вот и ты! А я был уверен, что ты снова сбежишь.
Грейс развернулась и встретилась с насмешливым взглядом своего деверя.
– Пепе? Я не знала, что ты приглашен.
Она попыталась изобразить улыбку. Ей всегда нравился Пепе, он производил впечатление человека, для которого жизнь была сплошным праздником. Кроме тех моментов, разумеется, когда он ссорился с братом. Однако сегодня Пепе выглядел крайне озабоченным.
– Твоя мама сказала, что ты уже несколько дней как дома. Ты меня избегаешь? – спросила она.
Пепе вздохнул, посмотрел на Луку и увлек Грейс в сторону от толпы:
– Я решил держаться подальше, чтобы не поддаться искушению и задушить тебя за то, что ты сделала с моим братом. А он это вряд ли одобрил бы.
– Ошибаешься, он это оценил бы.
Пепе усмехнулся:
– Почему?
– Он меня ненавидит.
– Ты украла у него ребенка, – высказался без обиняков Пепе.
Грейс вздохнула:
– Если бы все было так просто.
– Все и есть просто. Ты сбежала и украла ребенка, и потому он тебя ненавидел.
На этот раз Грейс покосилась на Луку, едва обратив внимание на то, что Пепе употребил прошедшее время. В этот момент к Луке подсела какая-то девица. Он сказал ей что-то, наверное, очень смешное. Она запрокинула назад голову и захохотала.
– Боишься, что он ищет тебе замену? – поинтересовался Пепе.
– Я его поступки не контролирую.
– Ты ни о чем не догадываешься. – Он смерил Грейс скептическим взглядом. – Как ты думаешь, почему я явился на вечеринку, устроенную этим ублюдком?
– Ты говоришь о Франческо?
– О ком же еще? Я пришел, потому что не доверяю этому сукину сыну. Теперь, когда Лука разорвал с ним деловые отношения…
Грейс, уверенная, что ослышалась, перебила его:
– Что сделал Лука?
– Лука положил конец их партнерству. Он объявил Франческо об этом сегодня днем. – Прищурившись, Пепе посмотрел на ее растерянное лицо. – Неужели он ничего тебе не сказал?
Грейс покачала головой:
– Лука очень давно перестал обсуждать со мной свои дела. А ты что же – не участвовал в их предприятиях?
Пепе скорчил гримасу:
– Франческо подонок. Да я лучше дьявола взял бы в компаньоны, ему больше можно доверять.
– Значит, ты пришел только для того, чтобы прикрыть Луке спину?
– Зачем же еще?
Лука отказался сотрудничать с Франческо…
Грейс вспомнила выражение лица Франческо, когда они с Лукой допрашивали того бедолагу. Прежде чем Лука выставил ее из офиса, она успела заметить в глазах Кальветти лютую жестокость.
Франческо нравилось угрожать, нравилось применять насилие, а Лука шел на это только по крайней необходимости. Все-таки большая разница.
– Мне надо вернуться к Луке, – пробормотала Грейс, не сводя глаз с мужа и полногрудой девицы, что-то нашептывавшей ему на ухо. Она направилась к ним, но Пепе бросил ей вслед:
– Ты уже виделась со своей подружкой после возвращения?
– С кем? С Карой?
Он кивнул. Падавший свет вдруг высветил на его щеке серебристый шрам.
– Еще нет.
То, что с Карой не удавалось связаться, беспокоило Грейс. Это было не похоже на ее чувствительную подругу.
В голову пришла неожиданная мысль.
– Это ты выкрал информацию с ее телефона?
Пепе отвел глаза и рассеянно скользнул ими по залу. Грейс стиснула зубы и тряхнула головой.
– Кара – самое невинное и доброе существо на свете. Если ты ее обидел, клянусь, я сделаю так, что ты об этом пожалеешь.
– Ты болтаешь, сама не знаешь что, – бросил Пепе и скрылся в толпе гостей.
Грейс глубоко вздохнула. Пока что приходилось отложить мысли о подруге. Ей предстояло сначала разобраться с более насущными проблемами.
Она ступила в людскую реку и проложила путь к Луке. Грейс не могла выбросить из головы замечание Пепе. Неужели Лука все еще ищет любовницу? Похоже на то…
Чем ближе Грейс подходила к бару, тем сильнее сосало у нее под ложечкой.
Трудно было наблюдать, как муж ее флиртует с другими женщинами. Сначала с продавщицей в бутике, а теперь вот с этой особой – с искусственным загаром и силиконовым бюстом.
Но, подойдя ближе, Грейс поняла, что флирт был односторонним. Вот Лука поднял на женщину глаза, и Грейс прочитала в них откровенную скуку. От этого взгляда сердце у нее стало невесомым, а по телу разлилось облегчение. Красотка с тем же успехом могла бы заигрывать с кирпичной стеной.
Грейс решительно вклинилась между ними.
– В чем дело? – проговорила особа по-английски.
Приглядевшись, Грейс узнала в ней гламурную модель, фаворитку британской прессы.
– Простите мне мою невежливость, – весело ответила она. – Я Грейс, жена Луки. – На стойке стоял бокал шампанского. Грейс схватила его и залпом выпила.
– Это мое шампанское!
– Да? – притворилась она растерянной. – Извините. Я решила, что этот бокал Лука заказал для меня. Позвольте, я куплю вам новый?
– Не стоит беспокоиться. – Девица поджала губки и, сунув под локоть сумочку, встала.
– Очарована знакомством, – бросила Грейс вслед модели, которая удалилась, покачивая бедрами, на танцпол, где толпились богатые и знаменитые.
Лука взглянул на жену, губы его дрогнули.
– Метишь свою территорию?
– Скажи спасибо, что я избавила тебя от нее. – Наигранное дружелюбие быстро покидало Грейс. – Или это было очередное собеседование с потенциальной любовницей?
– Мне не нужна любовница.
Что-то горячее наполнило ее жилы, проникло в кости и в каждую клеточку тела. Она приоткрыла губы, но не издала ни звука.
Ледяная мгла в глазах Луки растаяла. Грейс понадобились все силы, чтобы оторваться от его вспыхнувших глаз. Она проглотила комок в горле и уставилась на его бокал:
– Я думала, ты теперь пьешь только виски.
Он и глазом не моргнул.
– Когда я убедился, что ты не погибла, а сбежала, то бросил пить. Мне нужен был трезвый рассудок, чтобы отыскать тебя.
– Значит, мой уход принес кое-какую пользу. – Грейс вымученно улыбнулась. – А то я начала бояться за твою печень.
– Не стоило.
– Разве? – язвительно поинтересовалась она.
– Я видел, как ты разговаривала с Пепе, – заявил Лука, резко меняя тему. – И рад, что он не поддался порыву и не задушил тебя.
– Я тоже. По-моему, он приберегает свою ненависть до той поры, когда получит возможность расчленить Франческо.
На его губах заиграла улыбка. Он повернулся к бармену и заказал еще шампанского.
– Франческо вовсе не такой злодей, каким Пепе его обрисовал. – Лука помедлил. – Разве что отчасти.
– Он сказал, что ты разорвал партнерство с ним.
– Да.
– Почему?
– Сейчас не время это обсуждать.
– А когда это время наступит? Ночью? Завтра? В будущем году?
Лука повернулся к ней:
– Ночью.
– Обещаешь?
– Даю слово.
Грейс закусила губу, пытаясь угадать его мысли. Лицо Луки странно дрогнуло.
– Прости, что я соврал по поводу дородовой депрессии.
Ее муж просит прощения? Это что-то новое!
– Это была правда. – Грейс выдохнула весь воздух, который был в легких. Он приподнял бровь, лоб пересекла вертикальная морщинка. Женщина криво улыбнулась. – Ну, все было не так уж серьезно. Скорее это была апатия. Все труднее становилось заставлять себя жить как прежде. – Она не хотела описывать мрак, который тогда ее окутал, однако слова словно вырывались сами по себе. – А после рождения Лили стало еще хуже. Я купила тренажеры, испугавшись, что меня посадят на антидепрессанты, и я не смогу ухаживать за Лили. Я прочитала, что физические упражнения очень помогают.
– И помогли?
– Так, немного. – Грейс пожала плечами и вдруг впервые осознала: только после возвращения на Сицилию – к Луке – к ней вернулась былая активность. Конечно, она уставала – ведь у нее был маленький ребенок, – но исчез холод, леденивший ее кости. – Сейчас мне гораздо лучше.
– Это хорошо. – Лука помолчал. – Жаль, что меня не было рядом, чтобы поддержать тебя.
Она готова была сказать, что ей тоже жаль, однако сдержалась. Добавить еще одно слово означало дать слабину.
Перед ними поставили бокалы с шампанским, Лука передал один Грейс, а другой поднял. Его глаза вспыхнули.
– Salute!
– Salute, – отозвалась она, чокаясь с ним.
Она сделала большой глоток и закрыла глаза, наслаждаясь вкусом и шипением пузырьков. Если Лука прикасался к ней, она вспенивалась, как шампанское…
– Можем потанцевать, – предложил он.
Грейс вдохнула и открыла глаза.
– Зачем? Хочешь убедить гостей, что мы счастливы?
– Я просто хочу потанцевать с самой привлекательной женщиной и показать всем, что она – моя.
Грейс почувствовала, как у нее пересохло в горле.
– Я не твоя. Всего лишь ношу твою фамилию.
Она сразу поняла, что лжет, потому что Лука оставил неизгладимый след в ее чувствах, сознании, в жизни.
Он наклонился и прошептал:
– Ты никогда не перестанешь быть моей.
От его горячего дыхания все внутри завибрировало. Грейс покачнулась, не сумев справиться с головокружением, вызванным его прикосновением. Он положил свою ладонь на ее, переплел свои пальцы с ее пальцами. Его тепло проникло под кожу и дальше, в самую глубь ее существа. Как-то само собой вышло, что вторая ее рука опустилась на его плечо.
Мышцы мужчины напружинились. Грейс почувствовала, как в нем пробуждается могучее желание, в котором она когда-то черпала невыразимую радость. В глубинах полуночных глаз Луки вспыхнули звезды, и, глядя в них, она ощутила, как ее опутывают невидимые нити. Он побрился перед вечеринкой, но уже сейчас темная щетина пробивалась на подбородке. Если и есть на свете более привлекательный мужчина, она такого не встречала.
Лука провел губами по ее щеке, слегка прихватывая ими нежную кожу.
– Потанцуй со мной.
Грейс страшно этого хотелось. Хотелось послать к черту прошлое и будущее и принять ускользающее настоящее, каким бы оно ни было. Его рука скользнула по ее груди и легла на бедро. Лука притянул жену к себе.
– Потанцуй со мной, – повторил он.