Ева обдумывала свое поведение после, когда Заккео вышел из комнаты, чтобы срочно переговорить по телефону с Ромео. Она поняла, что секс для нее не просто физическое удовольствие. С каждой близостью она отдавала Заккео частичку себя, причем навсегда.
И она все сильнее страшилась того дня, когда все закончится и они расстанутся.
Ветер подул в открытое окно, и Ева придержала руками тонкий саронг, надетый поверх бикини. Над островом сгущались темные тучи. Она испуганно наблюдала приближение шторма.
Сверкнула молния, и Ева вздрогнула.
– Не волнуйтесь, миссис Ева. – Экономка Заккео улыбнулась, входя в гостиную и включая настольные лампы. – Шторм пройдет очень скоро, и выглянет солнце.
Ева улыбнулась и кивнула, хотя не могла отделаться от ощущения, что шторм в ее жизни пройдет не скоро.
Начался ливень, и она отправилась на поиски Заккео. Не найдя его в кабинете, она поднялась по лестнице. От предвкушения ее сердце забилось чаще, когда она пошла по коридору.
Ева вошла в гардеробную и замерла.
– Что ты делаешь? – увидев его, выпалила она.
– По-моему, это очевидно, дорогая. – Он держал у лица машинку для стрижки волос.
– Я вижу, что ты делаешь, но зачем? – резко спросила она. – Ты уже укоротил бороду перед свадьбой.
Заккео удивленно поднял бровь.
– Тебе нравится моя борода? – спросил он.
Ева дважды сглотнула, прежде чем смогла говорить. Когда она наконец осознала свои чувства, то была так потрясена, что побоялась смотреть Заккео в глаза.
– Да. Нравится, – ответила она.
Несколько секунд он молчал, потом произнес:
– Тогда я ее оставлю.
Он отложил машинку и повернулся к Еве лицом.
Оба стояли, как вкопанные, несколько минут. Снаружи бушевал шторм, ливень хлестал в окна.
– Иди сюда, Ева, – мягко, но решительно сказал Заккео.
– По-моему, это твои три любимых слова.
– Если ты меня слушаешься.
Ева округлила глаза, но подошла к нему. Он сел в кресло и усадил Еву себе на колени.
– Тебе было трудно мне признаться? – хрипло спросил он.
Она насторожилась:
– Нет.
Он рассмеялся:
– Противная лгунишка. Но я оценил, что ты осмелилась попросить меня о том, чего хочешь.
– Это оскорбление и комплимент? – беспечно спросила она.
– Я не хотел, чтобы ты считала меня мягкотелым. – Он взял ее за руки и положил их себе на плечи. – Ты догадываешься, что я потребую вознаграждения за сохраненную ради твоего удовольствия бороду?
– Твои стилисты сделали меня такой, какой ты хотел меня видеть. Я имею право делать то же самое. – Она схватила его за бороду.
Заккео улыбнулся и расслабился:
– Я думал, любая женщина мечтает, чтобы ее преобразили стилисты.
– Ты ошибаешься. Меня устраивала моя прежняя внешность.
Ева солгала. Хотя ей нравились свои густые и растрепанные волосы, она должна была признать, что нынешние ухоженные локоны идут ей гораздо больше. А от роскошных кремов ее кожа стала более мягкой и гладкой.
Заккео развязал узел на ее саронге, и тот упал на пол.
– Ты была совершенной прежде. Ты совершенна теперь. И ты моя, – выдохнул он.
Через несколько секунд обнаженная Ева вскрикивала от удовольствия и желания в его объятиях.
Глава 13
– Сегодня мы покатаемся на лодке. Хотя я хочу все время быть с тобой наедине, нам нужно перед завтрашним отъездом посмотреть достопримечательности.
Ева отвлеклась от аранжировки мелодии и посмотрела на входящего в гостиную Заккео.
В льняных брюках цвета хаки и облегающей белой футболке, с распущенными по плечам волосами Заккео был так привлекателен, что Ева откровенно на него уставилась.
Заметив ее взгляд, он выгнул бровь. Ева покраснела и отвернулась.
– Куда мы поедем? – Ей удалось говорить непринужденно.
– В Илха-Сан-Габриэль, это через три острова отсюда. Там полно туристов и интересные места. – Он присел перед Евой и посмотрел на музыкальные композиции на ее планшете.
– Ты сама написала эти песни? – спросил он.
Она кивнула и заметила, что Заккео заинтересовался особенно лирической балладой о неразделенной любви. Она написала ее через неделю после того, как Заккео отправился в тюрьму.
– Я сочиняю музыку с шестнадцати лет, – ответила она.
Он прищурился, глядя в ее лицо:
– Уже более полутора лет у тебя на банковском счете два миллиона фунтов. Это дивиденды от нечестной сделки твоего отца, из-за которой я пострадал?
Она с опаской кивнула.
– У тебя более чем достаточно денег, чтобы, не работая официанткой, продолжить музыкальную карьеру. Почему ты не пользуешься этими деньгами? – спросил он.
Она пожала плечами, и он схватил рукой ее за подбородок.
– Скажи мне, – потребовал он.
– В глубине души я знала, что сделка мошенническая. Я очень не хотела сомневаться в честности отца, но решила не брать эти деньги. Мне казалось это несправедливым. – Еве было очень обидно, когда выяснилось, что ее подозрения оправданны.
Заккео озадаченно наблюдал за ней какое-то время, потом кивнул.
– Как прошла твоя встреча с Зигги Престоном? – спросил он.
Выражение его лица не было враждебным, как в ту ночь в клубе.
– Удивительно хорошо, хотя я думала, что все музыкальные продюсеры внесут меня в черный список после того, как ты себя повел.
Заккео высокомерно улыбнулся:
– Они поплатятся, если будут вести себя недостойно. Ты увидишься с ним снова?
Она кивнула:
– Когда мы вернемся.
– Хорошо. – Он встал и протянул ей руку.
Ева надела стильные босоножки и пошла с Заккео к причалу.
Поднявшись на борт катера, он поставил ее к штурвалу, а сам встал у нее за спиной.
– Ромео с нами не поедет? – спросила она.
– Он уже на острове по делам. Мы встретимся с ним там.
Поездка заняла двадцать пять минут. Вскоре Ева поняла, почему остров Илха-Сан-Габриэль так популярен среди туристов. На острове была гора, а на ней уменьшенная копия статуи Христа в Рио. Под статуей располагались бары, рестораны, парки, церкви и огромный пляж.
– Мы начнем путешествие оттуда. – Заккео указал на причудливое здание на склоне холма примерно в четверти мили от берега.
Ева кивнула и внезапно заметила Ромео на небольшом расстоянии. Он кивнул в знак приветствия, но не присоединился к ним, когда они стали подниматься на гору. Ева нахмурилась.
– О чем ты задумалась? – спросил Заккео.
– Какие у тебя отношения с Ромео? – спросила она.
– Он много для меня значит.
– Это не ответ.
Заккео пожал плечами:
– Мы работаем вместе. Он мое доверенное лицо.
– Вы давно познакомились? – произнесла Ева.
– Мы познакомились, когда мне было тринадцать лет.
От удивления Ева округлила глаза:
– В Лондоне?
– В Палермо.
– Значит, он твой старинный друг?
Заккео секунду колебался.
– У нас непростые отношения, – ответил он. – Ромео считает себя моим защитником. Я пытался отговорить его от этого, но все бесполезно.
Ева испуганно спросила:
– От чего он тебя защищает?
Заккео скривил губы:
– Он считает, что ты легко обведешь меня вокруг пальца, и за тобой нужно присматривать.
Она бросила взгляд через плечо на тихого и задумчивого Ромео.
– Мой отец работал на его отца, – наконец ответил Заккео.
– В качестве кого?
– По-разному. Мой отец брался за любую работу, начиная со стрельбы в члена конкурирующей банды и заканчивая признанием незаконнорожденного ребенка своего босса, – сухо и с горечью ответил он.
Ева побледнела:
– Твой отец работал на мафию?
Стиснув зубы, Заккео резко кивнул:
– Отец Ромео был доном, а мой отец одним из его помощников. Он вел себя так, словно прислуживал самому папе.
Ева посмотрела через плечо на Ромео, от волнения у нее скрутило живот.
– Незаконнорожденный ребенок, о котором ты сказал…
Заккео кивнул:
– Это Ромео. У его отца был роман с одной из его многочисленных любовниц. Та женщина воспитывала Ромео, пока он не стал ей в тягость. Когда ему исполнилось тринадцать лет, она отдала его отцу. Он не хотел брать ребенка, поэтому попросил моего отца признать мальчика. Мой отец, желая выслужиться любой ценой, принес ребенка домой моей матери. Она отказалась его воспитывать, но мой отец уперся. Они ссорились ежедневно целый месяц, пока она не попала в больницу. Выяснилось, что она беременна. После этого она стала еще непреклоннее, отказываясь жить под одной крышей с чужим ребенком. Когда у нее случился выкидыш, она обвинила в этом моего отца и пригрозила его бросить. Мой отец, наверное, единственный раз в жизни поставил чужие потребности выше собственных амбиций. Он попытался вернуть Ромео его отцу, но тот ужасно оскорбился. Моего отца избили до смерти. – Выражение лица Заккео стало напряженным. – Вот так я лишился матери, отца и возможного брата или сестры.
Ева нахмурилась:
– Но твоя мать…
– Она не желала быть женой мальчика на побегушках. После смерти мужа для нее началась новая жизнь, которую она жаждала, но ей пришлось бороться с ребенком, который напоминал ей о неприятном прошлом. Через месяц после смерти мужа она переехала в Англию и вышла замуж за человека, который меня терпеть не мог. Он осуждал меня из-за моего отца и считал, будто одно мое присутствие скомпрометирует его доброе имя, – отчеканил Заккео, в его тоне слышалась мучительная боль.
Ева с трудом сглотнула. Подойдя, она положила голову на грудь Заккео:
– Мне очень жаль.
Он быстро обнял ее, потом отстранился, и они продолжили подниматься по ступенькам.
– Я думал, что Ромео умер, но он нашел меня шесть лет назад.
Ева посмотрела на Ромео, сочувствуя двум несчастным друзьям.
Они не разговаривали, пока не дошли до здания.
В прохладном и тусклом помещении была потрясающая коллекция статуй. Большинство из них были из мрамора, но одна или две скульптуры из белого камня.
– Какая красота! – воскликнула Ева.
– Местный мастер ваял этих святых покровителей и пожертвовал их острову более пятидесяти лет назад.
Посмотрев статуи, они прошли через арку. Заккео переплел пальцы с пальцами Евы.
– Пойдем, я покажу тебе самую красивую статую, – сказал он. – Говорят, скульптор сделал ее за сутки.
Улыбаясь, она пошла за ним. У нее перехватило дыхание, когда она увидела статую святой Анны и святого Иоакима.
– Святые покровители материнства и плодородия, – прочла Ева, и ее душа ушла в пятки.
Заккео провел указательным пальцем по ее щеке.
– Я очень хочу, чтобы ты скорее забеременела, – тихо сказал он.
Еве показалось, что у нее остановилось сердце:
– Заккео?..
Он прижал палец к ее губам:
– Я говорю серьезно, Ева. У нас будет хорошая семья. У нас перед глазами не было примерных родителей, но мы оба знаем, каких ошибок следует избегать.
Она открыла рот, но ничего не сказала. Заккео хочет детей, но не ради мести. Он жаждет создать полноценную семью.
– Ева? Что-то не так? – спросил он, нахмурившись.
Она, лихорадочно оглядываясь, покачала головой.
– Ты бледная, как привидение, дорогая. Что с тобой?
Ева с трудом выдавила:
– Я в порядке.
Заккео сильнее нахмурился:
– Ты плохо выглядишь. Хочешь уйти?
Она схватилась за спасительную соломинку:
– Да.
– Хорошо, идем.
Они вышли на яркий солнечный свет. Ева сделала глубокий вдох, но ей не удалось успокоиться. Заккео повел ее вниз по ступенькам. Он молчал и только беспокойно на нее посматривал.
Сойдя с холма, они отправились в ресторан, где подавали свежие морепродукты. Из динамиков гремела самба, лишая возможности полноценно разговаривать друг с другом. Заказав еду, Заккео придвинулся к Еве, прижал ее к себе и стал гладить по голове.
Это был их последний день в Рио. Возможно, это их последний в качестве мужа и жены. Ева затосковала.
Ей было невыносимо больно. Она надеялась на чудо, убеждая себя, будто не важно, сколько пройдет времени, прежде чем Заккео узнает правду.
Заккео наклонился к ней, и она увидела беспокойство в его глазах.
– Тебе лучше? – спросил он.
– Да, намного лучше.
– Не хочешь рассказать мне, что происходит?
Она отпрянула от него, ее сердце учащенно колотилось.
– У меня немного закружилась голова, вот и все. Заккео нахмурился, и Ева затаила дыхание. К счастью, к ним подошел Ромео.
– Все в порядке? – спросил Ромео и понимающе взглянул на Еву, а потом на своего друга.
Заккео кивнул:
– Да. Увидимся на острове.
Как только Ромео ушел, Заккео опустил голову и поцеловал Еву, но не жадно, а нежно и трепетно.
И в этот момент она поняла, что влюбилась в него.
Теперь она не сможет без него жить.
После ужина подали кофе и включили караоке. Заиграла музыка, но никто не выходил, чтобы спеть.
Ева выпрямилась, наблюдая за происходящим с отсутствующим видом. Внезапно к ней подошел мужчина, протягивая ей микрофон.
– Нет. – Она покачала головой.
Он сложил руки вместе и умоляюще произнес:
– Пожалуйста.
Ева открыла рот, чтобы отказаться, потом взглянула на Заккео. Он смотрел на нее бесстрастным взглядом. И все же она почувствовала, что он хочет понять, отчего у нее так резко изменилось настроение.
Мысль о скором расставании с Заккео заставила Еву встать из-за стола. Выйдя на сцену, она выбрала песню, которую знала наизусть.
Первый куплет она спела с закрытыми глазами. Приступив ко второму куплету, она открыла глаза. Она не может признаться Заккео в своих чувствах, но она скажет ему о своей любви через песню. Их взгляды встретились, когда она допела последнюю строчку второго куплета.
Взгляд Заккео стал страстным и жгучим. Сердце Евы колотилось, как сумасшедшее, пока она пела третий куплет, осознавая близкое расставание.
Она сдержала рыдание, когда песня закончилась. Раздались аплодисменты. Посетители ресторана стали просить ее спеть еще что-нибудь.
Заккео встал и подошел к ней. Они смотрели друг на друга. У нее перехватило дыхание, когда его взгляд изменился. Перед ней был не злой и безжалостный Заккео, который хотел ею повелевать. Он не выглядел обиженным.
Наконец Ева вернулась в реальность и поняла, что хватается за соломинку, лелея в душе глупую и безрассудную надежду. Пусть она влюбилась в Заккео, но он никак не доказал ей, что тоже к ней неравнодушен. Их отношения изменились, но не следовало забывать, почему они поженились.
Пора сказать ему правду и признаться, что у них нет будущего.
Заккео не понимал, что случилось с Евой, пока они рассматривали статуи.
Он проигрывал в мозгу худшие сценарии, задаваясь вопросом, что сказал или сделал, чтобы Ева так разволновалась. Неужели она по-прежнему считает, что он ее недостоин? Он стиснул зубы.
В ресторане она пела так, словно прощалась с ним. Он видел ее страдальческий взгляд. Казалось, ее сердце разрывается от тоски.
По возвращении домой Ева сказала, что ей нужно принять душ. В одиночестве. Заккео ушел в кабинет, который сейчас мерил шагами.
В дверь постучали.
– Заккео?
Он заставил себя повернуться, надеясь, что выражение ее лица изменилось, и она снова улыбается.
Ее следующие слова показались ему смертельным приговором.
– Заккео, нам нужно поговорить.
Глава 14
Принимая душ, Ева, всхлипывая, репетировала разговор с Заккео. Однако все мысли вылетели у нее из головы, как только она увидела его лицо.
– Я… – От страха у нее засосало под ложечкой при виде сдержанного выражения лица Заккео. – Я не могу оставаться твоей женой.
Секунду он выглядел так, будто она ударила его кулаком в солнечное сплетение, а потом разорвала его сердце. Но постепенно с его лица ушли следы обиды и расстройства. Глубоко засунув руки в карманы, он прошагал к Еве, которая стояла в дверях.
– Значит, ты запланировала это с самого начала? – резко спросил он с ледяным взглядом. – Ты дождалась того момента, когда я буду выступать от имени твоего отца, и он избежит судебного преследования, а теперь требуешь развода?
Она охнула.
– Ты это сделал? Когда? – спросила она, и он взглянул на нее с презрением.
– Я так тебе противен, что ты не можешь дождаться возвращения в Лондон?
– Нет! Поверь мне, Заккео, это не так.
– Почему я должен тебе верить? Ты даже не готова постараться создать со мной семью. – Он резко отвернулся от нее и прошелся по комнате, теребя волосы, потом снова подошел к ней. – Но я не понимаю, почему. Что я такого сделал? Чем я доказал свое нежелание создать с тобой крепкую семью?
– Заккео, пожалуйста, послушай меня. Это не ты… Он жестко рассмеялся:
– Ну что еще ты можешь мне сказать?
Она сжала кулаки.
– Заткнись и выслушай меня! Я не могу родить, – выпалила она.
– Об этом ты мне уже сообщала, дорогая, но ты подписала брачный договор, помнишь? Придумай другую отговорку.
Еве стало тошно.
– Я не могу иметь детей, Заккео. Я бесплодна.
Он резко глотнул воздух и отшатнулся от нее:
– Что?
– Я пыталась сказать тебе об этом, когда впервые читала брачный договор, но ты не хотел меня слушать. Ты вбил себе в голову, будто я использую любой предлог, чтобы не выходить за тебя замуж, потому что я не хочу тебя.
Ошеломление Заккео сменилось осуждением.
– Ты должна была прямо обо всем мне сказать.
– Как? Разве бы ты поверил, если бы я рассказала о своем состоянии? У меня не было доказательств. Или мне следовало переговорить с Ромео или твоей секретаршей, так как им было проще связаться с тобой, чем мне, за неделю до свадьбы?
Он холодно на нее посмотрел:
– Если тебя мучила совесть, почему ты передумала?
У Евы разыгрались эмоции, поэтому она решила не защищаться от нападок Заккео. Терять ей уже нечего. Ее сердце разбито.
Она встретила взгляд Заккео:
– Ты знаешь, что моя мать умерла от рака, когда мне было восемнадцать. Ей поставили диагноз, когда мне исполнилось шестнадцать. Два года мы ждали и надеялись на лучшее, опасаясь худшего после каждой химиотерапии. Лечение не помогало, поэтому мы знали, что ее время уходит. Хотя я знала, что произойдет, ее смерть меня сломила. – Ева собрала волю в кулак. – Последние два месяца у моего отца было несколько сердечных приступов. – Рискнув посмотреть на Заккео, она увидела, что он нахмурился. – У него снова был приступ в пятницу, когда ты позвонил и сказал, что свадьба отменяется.
Заккео поджал губы, но в его глазах промелькнуло сочувствие.
– Ты обвиняешь меня?