– Нет. Мы с тобой знаем, что оказались в нынешней ситуации только из-за моего отца. – Она облизнулась. – Он совершил преступление, но он может умереть из-за стресса, Заккео. Я наблюдала, как умирает моя мать, и не могла ничем ей помочь. Думай обо мне все, что хочешь, но я не собираюсь позволять моему отцу загонять себя в могилу, переживая очередной стресс. Я вышла за тебя не ради своей фамилии или проклятой родословной. Я поступила так, потому что не могу поступить иначе с людьми, которых я люблю.
– Даже если они тебя не любят? – Он усмехнулся, смотря на Еву как на глупого ребенка. – Даже если они почти всю жизнь относятся к тебе как к человеку второго сорта?
На Еву нахлынула грусть.
– Невозможно выбирать тех, кого ты полюбишь. Или тех, кто полюбит тебя.
Их взгляды встретились, и Заккео раздул ноздри.
– Но ты можешь сделать выбор и сказать правду, какой бы горькой она ни была. Ты можешь отказаться вступать в брак, основанный на лжи.
– Да. Прости, – с сожалением ответила она.
Заккео резко взмахнул рукой, отвергая ее извинения. Он закрыл дверь и кивнул Еве на диван. Подождав, когда она сядет, он медленно подошел к ней.
– Расскажи мне о своей болезни.
Ева смотрела на свои сложенные на коленях руки, ей было тяжело выдерживать взгляд Заккео.
– Это называется эндометриоз. – Она перечислила ему факты, не вдаваясь в подробности. – Это началось перед моим поступлением в университет, но я так волновалась из-за матери, что не обратила внимания на свою болезнь. Я думала, у меня все пройдет. Но боль усиливалась. Однажды я упала в обморок, и меня отвезли в больницу. Мне поставили диагноз и сказали, что не смогу забеременеть естественным путем.
Ева подняла голову и увидела, что Заккео сидит напротив нее, опершись локтями о колени.
– Продолжай! – приказал он.
Ева пожала плечами.
– Что тут еще скажешь? – Она рассмеялась. – Я не подозревала, что из-за своей болезни мне придется отказаться от будущего, которого я хочу, и смириться с неизбежным. Ты обвинил меня в том, будто я вступила в брак, основанный на лжи, но я не знала, что ты хотел настоящую семью. Ведь ты женился на мне, чтобы отомстить моему отцу, помнишь?
Заккео вскочил и снова начал вышагивать по комнате. Он с трудом сдерживался.
Бежали минуты, а он молчал. Атмосфера стала невыносимо напряженной.
– Ты можешь делать со мной все, что угодно, но я хочу, чтобы ты пообещал мне не наказывать мою семью из-за меня.
Он замер и прищурился, его взгляд стал ледяным.
– По-твоему, я решил удовлетворить свое больное самолюбие за счет твоих страданий?
Ева вскочила:
– Я не знаю! Ты постоянно ставишь условия. Или отдаешь приказы и ждешь их исполнения. Скажи мне, чего ты хочешь.
Ее испугала его улыбка.
– Я хочу уехать отсюда, – произнес он. – Нет смысла оставаться на острове, когда медовый месяц закончился.
Полет назад заметно отличался от перелета на остров. Как только Заккео окунулся в работу, Ева взяла планшет и закрылась в спальне на борту самолета.
Она бросилась на кровать и разрыдалась в подушку. К тому времени когда самолет приземлился в Лондоне, Ева была полностью измотанной. Ей хотелось свернуться калачиком и укрыться от всего мира.
Ее настроение ухудшилось, когда она спустилась по трапу самолета и увидела, что на взлетно-посадочной полосе стоит лимузин Заккео и черный внедорожник.
Заккео в темно-синем костюме в тонкую полоску подошел к Еве и посмотрел на нее отстраненно и недружелюбно.
– Я еду в офис, – сказал он. – Ромео отвезет тебя в пентхаус.
Сев во внедорожник, Заккео уехал.
Ева понимала, что во время их беседы на острове она совершила прежнюю ошибку, позволив себе надеяться на чудо. Она с трудом сдержала рыдания.
– Ева? – Ромео открыл для нее дверцу автомобиля.
Она поспешно отвернулась, заметив его осуждающий взгляд, и села в лимузин.
Пентхаус не изменился, но Еве показалось, что она не была в нем лет сто.
Распаковав вещи и приняв душ, Ева бродила из комнаты в комнату, не находя себе места. Когда она бросилась к двери в третий раз, подумав, будто пришел Заккео, и обнаружила, что ошиблась, Ева взяла планшет и заставила себя работать над своими композициями.
Однако у нее не было подходящего настроя. Ей стало еще хуже, когда Ромео нашел ее лежащей на диване и объявил, что Заккео будет отсутствовать ближайшие две недели, потому что вернулся в Оман.
Дни стали серыми и тоскливыми. Решив не хандрить, Ева вернулась к работе официанткой.
Она работала каждую свободную смену и соглашалась на сверхурочные без оплаты.
Но она отказалась петь.
Музыка перестала быть ее душевным бальзамом. Ее сердце жаждало только одного: она хотела быть рядом с Заккео.
Он отсутствовал не две, а уже шесть недель, и не отвечал на ее телефонные звонки.
Когда было совсем тяжко, Ева проклинала себя за то, что не уезжает из его пентхауса. Но при мысли о возвращении в особняк Пеннингтонов у нее болезненно сжималось сердце.
Сегодня, когда Ромео принес ей утренний кофе и бросил на нее сочувствующий взгляд, Ева не выдержала.
– Если вам есть что сказать, говорите, Ромео.
– Вы сильная женщина. Один из вас должен на что-то решиться, рано или поздно, – произнес он.
– Да, но Заккео не отвечает на мои звонки. Передайте ему от меня сообщение, ладно?
Он с серьезным видом кивнул:
– Конечно.
– Скажите ему, что мое терпение небезгранично. Он может оставаться в Омане до конца жизни, мне все равно. Но пусть он не ждет, что я буду здесь, когда он соизволит вернуться.
Ева позвонила своей бывшей хозяйке, у которой снимала квартиру, и узнала, что та пуста. Пожилая женщина пригласила ее переехать в любое время.
– Ты уже пять минут трешь по одному месту.
Посмотрев вниз, Ева ойкнула.
Сибил, невозмутимая менеджер "Сирены", смотрела на нее:
– Тебе пора отдохнуть.
– Я не устала.
– Извини, милочка, – твердо сказала Сибил, – но таков приказ сверху. Новый владелец очень настойчив. Либо ты сейчас же берешь выходные, либо я лишаюсь месячной зарплаты.
Ева нахмурилась:
– Ты серьезно? А кто этот новый владелец?
Сибил округлила глаза.
– Ты не знаешь? – Ева покачала головой, и менеджер повела плечами. – Ну, я не собираюсь распространять сплетни. Кыш отсюда! Иди отдыхать. Я закончу уборку.
Ева неохотно передала Сибил моющие средства. Она остановилась, когда двери распахнулись, и вошел Зигги Престон.
– Привет, Зигги, – сказала она без улыбки.
Он улыбнулся:
– Я слышал, ты вернулась в город.
Еве стало любопытно, откуда он об этом узнал.
– Ты собиралась позвонить, когда вернешься. Я надеюсь, ты не подписала контракт с другим продюсером? Потому что я тогда просто умру, – пошутил он.
Ева снова попыталась улыбнуться, но не получилось.
– Я не знаю других продюсеров и вряд ли узнаю. Его лицо вытянулось.
– Почему нет?
У Евы была тысяча причин. Но она не собиралась раскрывать Зигги свою душу.
– Я решила временно не заниматься музыкой, – сказала она.
Зигги засунул руки в карманы пальто и призадумался.
– Слушай, у меня была назначена встреча с одним из моих артистов завтра после обеда, но ее отменили. Приходи в студию, побудь там немного. Тебе не нужно петь, если ты не хочешь. Но все равно приходи.
Ева уже хотела отказаться, но потом передумала. Завтра у нее выходной. И лучше она проведет его в музыкальной студии, чем в пентхаусе Заккео.
– Договорились.
– Отлично! – Зигги протянул ей еще одну визитку с личным телефонным номером и ушел.
Пару месяцев назад Ева мечтала, чтобы ее заметил музыкальный продюсер. Но теперь она не слишком этому радовалась. Особенно после того, как на следующий день Ромео подтвердил, что передал ее сообщение Заккео, но тот не прислал ей ответа.
Стиснув зубы, она натянула джинсы и свитер, борясь с бесконечной тоской, из-за которой ее даже стошнило сегодня утром.
В конце концов, пора взять себя в руки. Она не изнеженная дева!
Ева выжила, узнав свой диагноз. Она пережила смерть матери. Несмотря на все трудности, она старается наладить отношения с отцом и сестрой.
И она сумеет избавиться от любви к Заккео, которая была обречена с самого начала.
Она заставила себя приехать в студию Зигги в приподнятом настроении. Она была уверена, что отлично поет, пока Зигги не сдался после ее третьей попытки попасть в ноты какой-то веселой песенки.
– Давай попробуем твою песню? – предложил он с усмешкой.
Просмотрев композиции, Ева остановилась на одной из них и уставилась на ее текст. Это была песня, которую она пела для Заккео на острове.
Зигги кивнул. Ева запела первый куплет.
Он округлил глаза.
– Вот это да! – Он кивнул на звуковую будку. – Спой ее целиком.
Допевая песню, Ева вдруг осознала, что должна делать. Она покинула студию в оцепенении и уселась в ожидавший ее лимузин. Она была физически и эмоционально истощена, у нее путались мысли. Наконец она обратилась к Ромео.
– Отвезите меня в офис Заккео, пожалуйста.
Ромео поднял глаза от ноутбука, с которым работал, оглядел Еву и кивнул.
У нее закружилась голова, пока они ждали лифт. Ева игнорировала любопытные взгляды окружающих и старалась твердо стоять на ногах.
Невозмутимая Аниэтта сильно удивилась, увидев Еву, и оглядела ее с головы до ног. Ева с трудом сдержала смех.
– Отправьте для Заккео электронное письмо.
– Но…
– Это не займет много времени, я обещаю.
Высокая брюнетка недоуменно взглянула на Еву, но потом взяла себя в руки и села за стол.
– Сделайте пометку "Срочно". Вы можете определить, когда он открывает электронные письма от вас? – спросила Ева.
Секретарша Заккео с опаской кивнула.
– Хорошо. – Ева отвела от лица волосы и подошла к Аниэтте. Она скрестила руки на груди, собираясь с силами.
Аниэтта приготовилась печатать письмо.
Ева откашлялась.
"Заккео!
Ты не выходишь со мной на связь, поэтому я делаю вывод, что я свободна от обязательств по отношению к тебе. Я была бы признательна тебе, если бы ты принял соответствующие меры, чтобы немедленно расторгнуть наш брак. Адвокаты моей семьи подождут твоего решения, но я буду тебе благодарна, если ты не заставишь их ждать слишком долго. Я не собираюсь тебя удерживать, поэтому действуй. Или действовать начну я. Запомни, что я не приму от тебя денежную компенсацию. От тебя мне нужна только свобода. Если ты решил и дальше преследовать мою семью, то будешь делать это без моего участия, потому что я выполнила свой долг перед своей семьей и начинаю жизнь заново. Я не позволю тебе использовать меня как пешку в твоей мести моему отцу. Ты осведомлен о состоянии здоровья моего отца, поэтому я надеюсь, что ты выберешь снисхождение, а не возмездие.
Что бы ты ни решил, завтра утром я уеду из пентхауса.
Пожалуйста, не пиши мне.
Ева".
– Отправьте его, пожалуйста, – сказала Ева.
Аниэтта отправила письмо и посмотрела на Еву.
– Он только что открыл письмо, – сказала она.
Ева отрывисто кивнула:
– Спасибо.
Она вышла из офиса, и на ее глаза навернулись жгучие слезы. Когда Ромео решительно взял ее за руку, Ева не протестовала.
В пентхаусе она бросила сумку в коридоре, стянула сапоги и пальто и с трудом добралась до кровати. У нее подкосились ноги, и она, не раздеваясь, рухнула на постель. Перед тем как погрузиться в блаженный сон, она подумала, что все правильно сделала.
Она пережила свой первый час после того, как ее сердце разлетелось на миллион маленьких кусочков. Но судя по всему, с разбитым сердцем ей придется жить до конца своей жизни.
Глава 15
Очнувшись ото сна, Ева уткнулась носом в подушку, хранящую запах Заккео, и простонала от счастья. Но реальность накрыла ее такой жгучей болью, что Ева вскрикнула.
– Ева!
Она резко села, услышав свое имя. Беспорядочные мысли пронзили ее затуманенное сознание.
Она находится в апартаментах Заккео.
Она разделась до бюстгальтера и трусиков.
Заккео сидел в кресле рядом с кроватью, пристально на нее глядя.
Он гладко выбрит.
У него больше нет бороды, а волосы коротко и аккуратно пострижены.
Несмотря на его изменившуюся внешность, он по-прежнему очень привлекателен. Резко отвернувшись, Ева уставилась на простыни и вцепилась в них, как в спасательный круг.
– Что ты здесь делаешь? – спросила она.
– Ты меня звала. Вот я и пришел, – ответил он.
Ева покачала головой:
– Пожалуйста, не притворяйся, будто у меня есть над тобой власть. Если бы она была, ты бы ответил на мои многочисленные звонки как обычный человек. А электронное письмо – не повестка в суд. Это мое заявление о намерениях, и оно вряд ли требует твоего присутствия.
– Ты очень постаралась, чтобы письмо дошло до меня, поэтому я решил отплатить тебе вежливостью и явился к тебе лично.
– Мог бы не приезжать, – пылко ответила она. – Тем более ты понятия не имеешь о вежливости. Тебе вообще чужды внимание и вежливость.
Заккео так разволновался от ее ответа, что Еве захотелось смеяться, плакать и кричать одновременно.
– Ты будешь смотреть на меня с оскорбленным видом, словно я выжила из ума?
– Извини, – сказал он. – Я планировал всем своим видом показать, что я настроен на цивилизованный разговор.
Она всплеснула руками.
– У тебя железные нервы! – Внезапно она насторожилась, почувствовав неприятный запах. Повернувшись, Ева увидела поднос с завтраком: яичница, копченая ветчина, кофе и булочка с маслом. Все, как она любила.
Отбросив простыни, она, не обращая внимания на то, что едва одета, рванула в ванную комнату.
Еву стошнило, она села на пол и прижалась спиной к душевой кабине, с трудом переводя дыхание. Когда Заккео присел рядом с ней, она закрыла глаза:
– Пожалуйста, Заккео, уходи.
Он приложил влажное полотенце к ее лбу, векам и щекам.
– Более впечатлительный мужчина сгорел бы от стыда, узнав, что женщину тошнит от одного его присутствия, – серьезно и тихо сказал он.
Ева фыркнула:
– Но ты не впечатлительный человек.
Он пожал плечами:
– Ромео доложил мне, что в последнее время ты плохо себя чувствуешь.
Ева открыла глаза, посмотрела на Заккео и сразу же пожалела об этом. Она думала, что с бородой и длинными густыми волосами он поразительно красив, но он был еще ослепительнее с гладко выбритым подбородком и точеными скулами.
– Ой, я не могу. – Ева попыталась подняться и снова села на пол.
Тихо выругавшись, Заккео помог ей встать и подвел к раковине. Он протянул ей зубную щетку и стал наблюдать, как она чистит зубы.
Ева твердила себе, что непривычный взгляд Заккео ничего не значит. Он наверняка пришел, чтобы убедиться, что она освободила его пентхаус.
Прополоскав рот, Ева отошла от раковины. Заккео протянул ей руки, но она отпрянула от него в сторону.
– Я могу ходить сама.
Заккео смотрел ей вслед, пока она шла в спальню, чувственно покачивая бедрами. Он медленно последовал за ней и остановился в дверях.
Он оказался не готов к тому, что, вернувшись в пентхаус прошлой ночью, обнаружит Еву спящей в своих апартаментах. Он сразу забыл о том, что решил держаться от нее подальше.
Стоя перед спящей Евой, Заккео признал наконец, что безумно по ней соскучился. Он думал, что ежедневных отчетов о ее передвижениях будет достаточно. Он полагал, что купив "Сирену", не позволит Еве перегружать себя работой. Он считал, что ему достаточно просто стоять незамеченным в галерее музыкальной студии Зигги Престона и слушать, как она поет.
Ее электронное письмо перевернуло его мир с ног на голову, и он заставил себя посмотреть правде в глаза.
Без Евы он никто.
Прошедшие шесть недель он просыпался в тоске. Каждый день ему казалось, будто в его душе что-то ломается. И это не было связано с одиночеством, от которого он мучился в детстве и которое убедило его, что ему нужна настоящая семья. Это не имело отношения к мести, потому что Заккео больше не хотел сводить счеты с Оскаром Пеннингтоном.
Ева была истинной причиной его душевных терзаний. Ее образы возникали в его мозгу в самые неподходящие моменты. Он вспоминал ее яркую улыбку, ведя напряженные деловые переговоры. Он ощущал близость ее тела, стоя на краю строительной платформы в трехстах футах над землей без страховки. И куда бы он ни шел, повсюду слышал ее запах.
Ева сглотнула. Заккео приказал себе оставаться рядом с ней и спокойно отнестись ко всему, что она скажет.
– Давай покончим с этим сейчас, Заккео, – произнесла Ева. – Разведись со мной. Развод лучше нашего так называемого брака.
Он ожидал этих слов. После получения ее электронного письма он знал, что у нее на уме.
Тем не менее слова Евы показались ему ударом кулака в живот. Заккео грубо выругался.
Бескорыстие. Именно ему он должен научиться, стоя перед этой потрясающе красивой и отважной женщиной. Она пожертвовала собой ради своей семьи и открыла ему самую сокровенную тайну.
Заккео обязан быть бескорыстным и отпустить ее.
Но он не хочет с ней расставаться. Он подошел к столику и налил себе кофе, хотя и не хотел его.
– Развода не будет.
Она свирепо уставилась на него:
– До тебя не доходит, что мне не нужно твое разрешение?
Он знал об этом. Он жил в страхе с тех пор, как она объявила еще в Рио, что больше не хочет оставаться его женой.
– Ты можешь делать все, что захочешь, – угрюмо ответил он. – А я могу связать тебя по рукам и ногам и никуда не отпускать ближайшие двадцать лет.
Разомкнув губы, она закрыла красивые и наполненные болью глаза:
– Зачем ты так со мной, Заккео?
– Ты правда не понимаешь?
Она покачала головой, и ее волосы разметались по плечам.
– Тебе нужна настоящая семья, – сказала она. – Ты ее заслужил.
Вот опять. Ее бескорыстие ранило его в самое сердце.
– Очень приятно, что ты обо мне заботишься, но мне не нужна семья.
Она округлила глаза:
– Что ты сказал?
– Мне не нужна семья, душа моя. Мне не нужно ничего, когда ты рядом со мной.
Она смотрела на него так долго, что Заккео показалось, будто он окаменел.
– Когда я рядом с тобой?
Он с трудом перевел дыхание:
– Да. Я люблю тебя, Ева. Я несколько недель ломал голову, пытаясь придумать, как убедить тебя остаться моей женой.
– А ты не мог просто меня об этом попросить?
– После того, как я трусливо от тебя сбежал? – Он покачал головой. – Ты даже не представляешь, сколько раз я поднимал трубку телефона и сколько раз я вызывал пилота, чтобы лететь к тебе. Но я боялся твоего отказа. – Он безрадостно рассмеялся. – Хочешь верь, а хочешь не верь, я убедил себя, что предпочту провести остаток жизни в другой стране, оставаясь твоим мужем, вместо того чтобы расстаться с тобой.