– Не заставляй меня больше прятаться в шкафу. Я так не могу. Кроме того, хочу иметь возможность тебе помочь.
Он посмотрел ей в глаза.
– Понимаю. Правда. Но не позволю тебе попасть в беду. Не могу этого допустить.
– Я чувствую то же самое по отношению к тебе.
Он поразмыслил над ее словами, и что-то поменялось в его взгляде. Она увидела бледный отблеск того, что можно принять за отвращение.
– Прости. Я совершил ошибку.
Она хотела, чтобы он понял ее, а не подчинился.
– Я все понимаю, правда. Просто…
– Должен тебе кое-что сказать.
Что-то ей подсказывало, что сейчас у нее появится возможность быть сильной, поддержать его.
– Слушаю.
– Я уже говорил, что мой отчим был плохим человеком. И это слабо сказано. Он был злобной тварью.
Она молчала. Об этом нетрудно догадаться.
– Я не всегда выглядел так.
Она улыбнулась:
– Ты родился не ростом под два метра и весом под сто кило?
Он покачал головой, но, казалось, слегка успокоился.
– Я начал как следует расти уже в колледже. А в школе был тощим, как жердь.
Она не понимала, к чему он клонит.
– Чейз на три года старше, на тридцать сантиметров выше и на тридцать килограммов тяжелее. Но он все равно был не соперником Брику.
Дело начало проясняться.
– Брик его бил. Иногда сильно избивал.
Ее сердце разрывалось при мысли о нем как о маленьком мальчике. Ему приходилось быть этому свидетелем. Наверное, еще и бояться, что вскоре подобная участь ожидает и его.
– Меня он не бил.
– Это же хорошо. Правда?
– Знаешь почему? Хочешь знать почему?
Она не была уверена, что хочет, но уже догадалась, что он собирается ей сказать.
– Почему?
– У Чейза с ним был уговор. Брик будет избивать его сколько угодно, а Чейз не будет отбиваться и жаловаться на него. Взамен Брик обещал не трогать меня.
О господи!
– Наверное, твой брат очень тебя любит.
Он будто не слышал.
– А знаешь, как я узнал? Брик сам сказал. Они с матерью приехали ко мне на выпускной в колледж, тот самый, за который платил Чейз, иногда работая сразу на трех работах. И это был подарок, который сделал мне Брик Дуган. Рассказал правду.
– Почему?
– Он, по-моему, знал, что это рассорит нас с Чейзом. И это ему грело душу.
– И что, рассорило?
– Я так злился на Чейза. Так злился на себя, что был таким дураком и не понимал, что происходит. Игнорировал все признаки. Потому что боялся.
– Ты был ребенком.
Кэл долго молчал.
– Когда попросил тебя спрятаться в шкафу, я делал то же, что Чейз для меня. Защищал. И, может быть, не зря. Но это неправильно.
– Я не сержусь.
– А я сердился. Когда Брик рассказал, у меня в голове помутилось. Мне был понятен смысл. Ты не можешь защитить себя, поэтому тебя буду защищать я. Любой ценой. Понимаешь, что я должен был чувствовать? Я же парень. А чувствовал себя слабаком, импотентом.
– Что ты сказал Чейзу?
– Ничего. Просто не мог. Сразу же, как только смог, завербовался на флот и уехал из дома. Чейз был в шоке, и это еще мягко сказано. Я только что окончил колледж со степенью по машиностроению. Ни разу даже не заикался о военной службе. И вдруг в форме и отправляюсь в учебку.
– Почему ты так поступил?
– Не мог иначе. Я должен был доказать, что не нуждаюсь в чужой защите. И твердо решил быть лучшим, самым крутым. Никому больше не придется заботиться обо мне. Когда появилась возможность стать "морским котиком", я не колебался.
Она сидела молча, обдумывая все, что он сказал.
– И вы с Чейзом никогда об этом не говорили?
– Нет. Я вообще перестал с ним разговаривать. Знаешь, я этим не горжусь, но мне было двадцать два, и я очень злился на него. И все-таки любил его и знал, что многим ему обязан. Меня обуревали такие противоположные чувства, что лучше было уехать куда-нибудь подальше. Мы с Чейзом общались после этого, но никогда не говорили по душам. Вот почему я поехал домой на День благодарения. Пора. Давно уже пора.
Теперь она гораздо лучше понимала мириады эмоций, которые слышала в его голосе всякий раз, как он говорил о брате.
– Уверена, это будет очень хороший разговор. Ты прекрасно справишься.
– Посмотрим. Он должен понять, что я больше не злюсь. Понимаю, почему он так поступил. И очень постараюсь больше не просить тебя прятаться в шкафу.
– Спасибо. И за то, что рассказал о Брике и Чейзе. Знаешь, с твоей головой все в порядке.
Он пожал плечами:
– Я подумал, что ты должна знать, особенно потому, что мы…
– …переспали, – шутливо договорила она, желая поднять ему настроение.
– Именно. – Он встал, потянулся и широко зевнул. – Знаешь, я все еще счастлив из-за этого.
Ей стало тепло.
– Наверное, я скоро пойду спать. Надеюсь, ты не собираешься ложиться внизу.
Она хотела спать с ним в одной кровати. Ощущать его жар, силу, невероятную мужественность. Чтобы они заслонили ее от остального мира.
Хотела, чтобы он снова был внутри ее.
Она протянула руку:
– Пойдем со мной.
Когда она проснулась следующим утром, Кэл не спал. Смотрел на нее.
– Привет, – сказала она чуть застенчиво. – На что это ты смотришь?
Он улыбнулся:
– На десерт.
Она подняла брови:
– Насколько я помню, прошлой ночью ты уже брал несколько порций.
– Бывают моменты, когда глупо считать калории.
А она считала оргазмы. Четыре.
– Ничего больше не вспомнила, пока спала? – спросил он мягко.
Она покачала головой.
– Сегодня важный день. Я это чувствую.
– Я знаю, ты очень надеешься, что нам удастся что-то узнать у Пьетро, но не хочу, чтобы ты разочаровывалась.
Она села в постели. Простыня упала, и она тут же натянула ее, но недостаточно быстро, чтобы Кэл не успел оценить ее чисто по-мужски.
– Конечно, я буду разочарована. Но не смертельно. Уже пятница. Времени остается совсем мало.
– Надо вставать и ехать.
Она бы лучше осталась в кровати.
– Да. – Она уже свесила ноги.
Они быстро позавтракали хлопьями и хлебом. Вый дя наружу, она почувствовала, что стало значительно теплее, пожалуй, градусов до пяти – семи. К тому же светило солнце, и снег со льдом быстро таяли.
Когда они проехали мимо дома Фицлера, она не стала больше дразнить его насчет покупки дома. Но увидела, что он посмотрел на него долгим взглядом, будто оценивая размер.
На том месте, где Кэл ее нашел, в снегу появились проталины, в которых виднелись уродливые зеленовато-коричневые пятна земли и травы. Все казалось совсем другим, нежели всего двое суток назад.
Но и она уже стала другой.
Ни одна женщина не осталась бы прежней, побывав в постели с Кэлом Холлистером.
Кэл тронул и ее сердце. Конечно, она изменилась. Когда он выслушал и по-настоящему услышал просьбу не заставлять ее прятаться в шкафу, она поняла, что произошло нечто знаменательное. Между ними установилась связь, в значении которой она еще не вполне разобралась, но это сказало о Кэле Холлистере и о том, что это за человек, все, что нужно знать.
Они заехали на ту же стоянку у ресторана, пошли по знакомому пути. Она скрылась. Кэл осмотрел парковку, один вошел в ресторан. Через три минуты вошла она.
К сожалению, Лена не работала. Его встретила официантка помоложе, которая носилась взад-вперед с кофе и горами тарелок с едой.
– Кофе? – спросила та, едва взглянув на них. На ее бейдже значилось имя Лора.
Оба кивнули, и Лора поспешила прочь. Кэл взял газету со стойки и стал бегло просматривать, пролистывая страницы.
– Ищешь что-то конкретное?
– Нет, просто смотрю.
Она не поверила. Кэл, наверное, никогда ничего не делает просто так.
Он подтолкнул газету в ее сторону.
– Может, взглянешь?
Она пожала плечами.
– Хуже не будет.
Первая полоса, разумеется, была посвящена в основном новостям государственного масштаба, но далее речь шла о местных событиях. Она просмотрела некрологи и пропустила рекламу продуктов. Второй раздел был спортивный.
И тут волосы зашевелились у нее на голове. Рука замерла над страницей.
– Что такое?
Именно в этот момент Лора вернулась с двумя чашками кофе.
– Что будете заказывать? – спросила она.
Кэл посмотрел в сторону кухни.
– Мы надеялись застать Пьетро.
– Вам не повезло. Он пока не появлялся.
Рука затряслась, и Снегурочка поставила чашку, чтобы не разлить кофе.
– Он заболел?
Лора пожала плечами и посмотрела на дверь, в которую вошли четверо.
– Не знаю. Но он даже не позвонил, и хозяин зол как черт. Ведет себя так, будто Пьетро постоянно прогуливает работу. Я проработала здесь больше года, и никогда такого не было. Он просто свинья!
– Пьетро?
– Да нет же, хозяин! Что будете заказывать?
Кэл подвинул меню к краю стола.
– Четыре булочки с корицей с собой и еще, будьте так добры, перелейте кофе в бумажные стаканчики. – Он достал из кармана рубашки двадцатку. – Сдачу оставьте себе.
Лора взяла чашки и деньги.
– Сейчас вернусь.
– Что думаешь? – спросила она, когда женщина уже не могла их слышать.
– Странно. А когда случается что-то странное, надо обращать внимание. Но сначала скажи, что там с газетой.
– Там что-то есть. Я чувствую.
– В какой статье?
Она снова посмотрела в спортивный раздел. Там помещалась большая статья о хоккейной команде "Сент-Луис блюз", заметка о новых тренерах в национальной бейсбольной лиге и несколько объявлений о местных спортивных событиях, которые должны состояться в выходные.
– Ни в какой, – призналась она. – Просто вдруг возникло ощущение тревоги.
– Ты хорошо разбираешься в спорте. Для девушки.
Как всегда, Кэл удивительным образом сумел добавить немного юмора именно в тот момент, когда это было очень нужно.
– Надо найти Пьетро.
– Согласен. Поэтому мы и берем еду на вынос.
Меньше чем через три минуты они уже сидели в машине. Выехали с парковки на шоссе. Она слишком нервничала, чтобы есть, но потягивала кофе.
– Как будем действовать? – спросила она, когда они подъехали.
– Я думал об этом. – Он сделал большой глоток кофе. – Пожалуй, надо быть готовыми к тому, что с ним что-то случилось. В конце концов, он не вышел на работу и не позвонил.
Ей стало нехорошо.
– Думаешь, с ним что-то случилось, потому что он разговаривал со мной?
– Не знаю. Но все-таки странно, что вчера ты с ним встретилась, а сегодня что-то случилось.
– Я как чума. – Ее невероятно раздражала вся ситуация, она начала терять терпение. Хотелось биться головой об оконное стекло, чтобы выпустить наружу воспоминания, которые никак не хотели возвращаться.
– Ты не несешь ответственности за все, что происходит вокруг тебя. И тем более я могу ошибаться. Я просто сказал, что мы должны быть готовы.
Но он не ошибся. Что-то случилось с Пьетро, и это, вероятно, связано с ней и типами в "мерседесах".
Когда они приблизились к дому Пьетро, Кэл проехал чуть дальше, как вчера. Все выглядело по-прежнему. Только снег растаял, и вчерашние следы шин уже не были видны. Теперь оставались лишь грязно-белые клочки между длинными полосами гравия.
Она думала, что Кэл остановится, как раньше, и выйдет, а она поедет дальше. Но он развернулся и поехал к дому Пьетро.
– Мы войдем вместе?
– Ну да. Я бы сам-то оставил тебя у дороги и пошел проверить, но решил, что тебе это не слишком понравится.
Он помнил, как она попросила не отстранять ее, дать возможность самой защищаться.
– Спасибо.
– Пока рано благодарить, – сказал он с отвращением. – Может быть, это мое самое глупое решение в жизни. Надо быть готовыми к тому, что типы из "мерседесов" узнали о твоем приходе и рассчитывают, что ты еще вернешься. Возможно, они нас ждут.
– Тогда мы с ними разберемся. Надо положить этому конец, прежде чем пострадает еще кто-нибудь.
Он не ответил. Повернул к дому Пьетро и взглянул на нее.
– Будь готова.
– Я готова.
Она искренне надеялась, что они не найдут мертвое тело Пьетро в его доме, не представляя, чего ожидать от возможного столкновения с типами на "мерседесах", и не лукавила, говоря, что хочет, чтобы все поскорее закончилось. И очень не хотела, чтобы Кэл попал в беду.
– Я пойду первым. Держись за мной.
– Ладно. А если он лежит в постели с гриппом? Что мы ему скажем?
– Что-нибудь придумаем.
Никто не стал в них стрелять, пока они шли от его внедорожника к входной двери. Кэл отрывисто постучал. Она прислушалась, раздастся ли что-нибудь подозрительное, и знала, что Кэл тоже.
Но они не услышали ни звука.
Кэл подергал ручку двери. Заперто.
Он колебался несколько секунд, потом достал из кармана какой-то инструмент и вскрыл замок. Обернул руку краем рубашки и повернул ручку.
Внутри темно. И тихо. Они прошли на кухню, окна из которой выходили во двор, как в доме у Кэла. Но на этом сходство заканчивалось. Кухне Холлистеров уже лет тридцать, а у Пьетро все новенькое, из блестящей стали. Плита с шестью конфорками и двумя духовыми шкафами. Большие медные сковороды на крючках под потолком.
Все так интересно, кроме тарелки на кухонном столе. На ней лежал сэндвич, от которого несколько раз откусили. И полкружка свежего ананаса.
Такое впечатление, что обед Пьетро кто-то прервал.
– Пойду посмотрю в комнатах, – шепнул Кэл.
Она кивнула. В кухне пахло корицей. Да, точно. Она открыла духовку. Внутри лежали остатки пирога. Кажется, недопеченного.
Пьетро достало спокойствия, чтобы выключить духовку, но он не хотел терять время, дожидаясь, пока приготовится десерт.
Кэл вернулся на кухню:
– В доме пусто. Никаких признаков борьбы. Проверю гараж.
Она была уверена, что машины там не окажется. Когда Кэл вернулся через минуту, он покачал головой:
– Пропал.
– Он торопился.
– Похоже, да. Нам уже не узнать, какую одежду он взял и куда поехал. Пойдем отсюда.
– Подожди.
Она подошла к столу в углу кухни. Взяла ручку и просмотрела почту, переворачивая конверты.
– Что ты ищешь?
– Две вещи. Его фамилию. Вот счет за электричество на имя Пьетро Мороке. И еще… – Она замолчала и улыбнулась ему: – Вот это.
И показала на ярко-оранжевый конверт. Подобно Кэлу, она обернула руку краем рубашки и достала из конверта открытку. Поздравление на Хэллоуин, подписанное рукой ребенка. Подпись была неразборчивая, но, кажется, ей удалось разобрать имя: Джейкоб. Это ее не интересовало. Она посмотрела на обратный адрес в углу конверта. Тика Мороке. Фезер-авеню, 519, Канзас-Сити, МО 64110.
– Это наверняка его жена и ребенок. Если решил бежать, не заедет ли он сначала попрощаться с ними?
– Или убедиться, что они в безопасности?
Она тщательно вытерла ручку и бросила ее на стол.
– Поехали.
Глава 15
До Канзас-Сити они доехали за пару часов и без труда нашли дом Тики Мороке. Навигатор привел их прямо к нему. Это было скромное ранчо на тихой улице. На дворе стояли качели и детская горка.
Было около полудня пятницы. Трудно ожидать, что кто-то окажется дома. И все-таки они подождали. Позвонили еще раз.
Они уже собирались вернуться к машине, как вдруг дверь распахнулась. Женщина с короткими темными волосами, лет тридцати с небольшим, в сером деловом костюме встретила их на пороге.
Прежде чем кто-то из них заговорил, женщина подняла указательный палец и уставила его на них.
– Убирайтесь от моего дома!
– Уделите нам всего минуту, мэм, – попросил Кэл.
– Не уделю. Вы хотите испоганить мне жизнь. И жизнь моего сына, которую я создавала с таким трудом. Но я вам не позволю. Убирайтесь с моего крыльца!
Она попыталась закрыть дверь, но Кэл оказался быстрее. Просунул ногу за порог и силой протолкнулся вперед. Через несколько мгновений они оба оказались внутри небольшого дома. Женщина прижалась спиной к стене и закрыла рот ладонью. Казалось, она сейчас умрет от страха.
Теперь Кэл поднял палец.
– Мы не сделаем ничего дурного ни вам, ни вашему сыну. Будьте уверены в этом. Но я не хотел говорить на улице.
– Мне нечего вам сказать.
– Зато нам есть что. – Кэл показал на тесную гостиную справа. – Может быть, присядем?
Тика наконец кивнула, засеменила вперед боком, не сводя с них глаз. Кэл и Снегурочка уселись на диван, Тика опустилась на стул напротив.
– Меня зовут Кэл Холлистер. А это Снегурочка. Я так зову ее, потому что три дня назад нашел ее на улице в снегу, раненую и одинокую.
Им удалось завладеть вниманием женщины. Ее глаза расширились.
– К несчастью, Снегурочка не помнит ни как ее зовут, ни как она там оказалась. Ее ударили по голове.
Тика отмалчивалась, но лицо ее стало не таким испуганным.
– Вчера мы заехали поговорить с вашим бывшим мужем, так как у нас есть основания полагать, что он сможет помочь. Но он не помог. Сегодня мы хотели поговорить с ним еще раз, но он внезапно исчез из дома и не появился на работе.
Тика никак не отреагировала на это известие, не удивилась.
– Нам нужна ваша помощь. Вот и все. – Кэл откинулся на спинку дивана.
Под взглядом Тики было неловко. Но Снегурочка сидела неподвижно, спокойно сложив руки на коленях.
– В самом деле не помните, кто вы? – наконец спросила Тика.
– Надеюсь, вы сможете мне помочь.
– Я понятия не имею.
Она попыталась справиться с разочарованием. Нужно подумать.
– Тем не менее наш приход вас не удивил.
– Бывший муж ждал меня сегодня утром у детского сада, куда я отвезла сына. Мне нужно было на работу, но после нашего разговора я решила вернуться домой. Не могла в таком состоянии ехать в офис. Он рассказал мне про вас.
– Что он сказал?
Тика колебалась, пожимала плечами.
– Он сказал, что готовил свадебный банкет для старого знакомого по колледжу в Молдере. Не хотел, но был обязан ему кое-чем и таким образом оплатил долг.
– Какой долг? – оживился Кэл.
– Подробности мне неизвестны, да я и не хочу знать. Я кое-что узнала о своем муже уже после свадьбы, и мне это не понравилось. Это одна из причин, почему мы больше не женаты. Он сказал, что человек показал ему фотографию своей невесты, и когда вы явились к нему, понял, кто вы. Еще он знал, что что-то пошло не так. Тот человек приехал с друзьями за едой. Они внесли в машину столько блюд, сколько смогли, но все не поместилось. Он ждал, пока они вернутся за остальным, но те все не шли. В конце концов он пошел посмотреть, куда все пропали. Они возбужденно спорили, говорили, что пропала какая-то женщина. Тут приехали полицейские, и эти типы спешно оттуда убрались, даже не забрали еду.
– Пьетро спрашивал меня про свинину и картофель с розмарином.
– Ну да. Это как раз то, что они не забрали. Когда вы сказали, что вам понравилось, он понял, что вы лжете.