Добравшись до квартиры, показавшейся ей немного чужой, но очень уютной, Сильвия больше часа блаженствовала в ванной, смывая с себя усталость трансатлантического перелета в экономклассе, а затем проверила, нет ли на автоответчике новых сообщений. Сообщений не было. Валентин прислал эсэмэску, что еще некоторое время пробудет в Европе, сбросил адрес электронной почты и обещал позвонить, едва его самолет приземлится в Америке. Он вел себя как обычный, слегка сдержанный влюбленный, который привык выражать свои чувства дозированно. Впрочем, откуда Сильвии знать, как ведут себя нормальные влюбленные?
Она-то уж точно не чувствовала себя нормальной. Влюбиться в скрипача, без обещаний, без перспектив… Так хорошие девочки не поступают. Нет, скрипач - это хорошо. А вот его постоянное Отсутствие - это плохо. Влюблен - это тоже хорошо. А вот "без обязательств" - снова плохо.
Уже на следующий день она вышла на работу, хотя мистер Тейлор и готов был предоставить ей выходной, чтобы Сильвия снова привыкла к местному времени. Однако сидеть дома просто так было скучно. Сильвия появилась в офисе и заглянула в кабинет начальника.
- Вижу, все хорошо. И Дженнифер мне уже звонила, она весьма довольна твоей работой. - Мистер Тейлор улыбнулся. - Хочешь повторить?
- Может быть, попозже, - кивнула Сильвия. - Пока у меня много дел здесь.
- Да и я так просто не отдам тебя в гиды. Ты очень полезна на своем месте! Давай дальше! И можешь уйти сегодня пораньше, разрешаю.
- Спасибо!
За внеурочную поездку Сильвия получила вполне солидные премиальные и собиралась заглянуть в любимый торговый центр, чтобы прикупить себе пару кофточек. У нее теперь есть для кого быть красивой. Валентин влюбился в нее, даже когда она носила ту белую куртку (впрочем, куртка по-прежнему хороша, чего уж там!), но хорошее настроение требовало выхода. Сильвия начинала нравиться самой себе, она смотрела в зеркало уже без содрогания. Она немного похудела и выглядела неплохо. Почему бы и не порадовать себя.
Торговый центр бурлил: после рабочего дня ньюйоркцы двинулись на штурм бутиков. Сильвия долго бродила по этажам, выбрала себе несколько красивых блузок, два весенних шарфика и кардиган. Нагруженная пакетами, она решила, что стоит сделать небольшой перерыв. Большое кафе на третьем этаже едва вмещало всех желающих, и Сильвии повезло устроиться за круглым столиком, полускрытым искусственной пальмой. Как давно она не сидела в этом кафе! Торговый комплекс располагался неподалеку от офиса "Эдны", и обычно Сильвия ходила сюда обедать. Ей нравилась жизнь, которая била здесь ключом.
Официантка появилась на удивление быстро, приняла заказ и убежала.
Сильвия сидела и разглядывала людей - в последнее время это вошло у нее в привычку. Так много, оказывается, можно прочитать на лицах. Вот усталая женщина с двумя детьми; младший раскрошил сандвич, и мать его отчитывает. Наверное, у нее неприятности, слишком уж сурово сведены брови. Вот парочка студентов - он и она, весь столик завален конспектами, которые уже пострадали от кофе, но это никого не смущало. У молодых людей только начинается роман… Вот грузный мужчина в костюме и при галстуке помешивает чай и улыбается чему-то своему.
Сильвия услышала смех, доносившийся из-за столика, загороженного пальмой, и показавшийся ей знакомым. Осторожно подавшись вперед, она тут же отпрянула: не дай бог, ее заметят!
За столиком расположилась вся неразлучная компания со старой работы: Бренда, Агата, Джанет, Мейбл и еще незнакомая девушка с короткими кудрявыми волосами и надменным носиком. Сильвия хорошо видела Бренду и незнакомку, остальные сидели к ней спиной или вполоборота. Девушки ковыряли диетические салатики и пили минералку без газа. На мгновение Сильвия вновь почувствовала себя жалкой замухрышкой, над которой издеваются все кому не лень, но тут же расправила плечи. У нее новая жизнь, а старая завершилась. И пусть чувство несправедливой обиды осталось (ведь она понятия не имеет, как в ее столе оказались те деньги!), нужно об этом просто позабыть.
Однако девушки за соседним столом разговаривали громко, и Сильвия отлично слышала рассказ Джанет о новом ухажере на "бентли", хихиканье Агаты и высокомерные замечания Бренды. Та не верила Джанет и утверждала, что она приукрашивает.
- Ну откуда у тебя ухажер на "бентли"? Ты преувеличиваешь! Наверняка всего лишь на "камри"! - фыркала Бренда.
- Хоть ты-то мне веришь, Вивьен? - обратилась Джанет к кудрявой незнакомке.
- Почему бы и нет?
- Как хорошо, что ты теперь с нами! - горячо воскликнула Джанет. - Ты всегда меня поддерживаешь!
- А благодарить за это нужно кого? Меня! - Бренда воздела вверх указательный палец. - Если бы я вовремя не подсуетилась, старик ни за что не уволил бы дуру Сильвию. И Вивьен по-прежнему сидела бы в той гадкой фирме! А теперь мы все вместе.
Сильвия похолодела.
- Да, ловко ты с ней, - хмыкнула Вивьен. - А что, она и правда была такая мымра, как рассказывают?
- О, еще хуже! - горячо воскликнула Агата. - Никакого понятия о собственной внешности, о мужчинах, об истинных ценностях в жизни. Глупая растрепанная курица!
- Оп-ля! Небольшая ловкость рук - и нет больше курицы! - Бренда прищелкнула пальцами. - Саммерс так разозлился, когда подумал, что это она увела те денежки.
- Я предпочла бы, чтобы ты поменьше кричала об этом, - недовольно произнесла Мейбл. - Кроме нее только я знала код сейфа. Так что давайте замнем эту историю. Было и прошло. Вивьен теперь с нами, а где бывшая растяпа-секретарша, никому не интересно. Лучше скажи, Бренда, что ты думаешь по поводу нового клиента? Он душка, верно?
Разговор опять вернулся к обсуждению мужчин, а Сильвия сидела, застыв, будто жена Лота. Она не верила своим ушам. До сих пор она не понимала, что же произошло в "Эдне", списывала все на какие-то накладки, на свою досадную ошибку, которую допустила не заметив. Она даже думала, что у нее случился провал в памяти и она забрала деньги, положила их в ящик стола, а потом позабыла об этом. Но она даже не собиралась подозревать своих коллег! Почему? Господи, что за глупость! Ведь они никогда не любили ее, и все же она не задумывалась, что деньги взял и подложил ей в стол кто-то из них. А ведь это очевидно. Привычка видеть в людях только хорошее обернулась против Сильвии.
Она поспешно доела, расплатилась и ускользнула из кафе, чтобы не столкнуться с бывшими сослуживицами. Охота продолжать покупки пропала и Сильвия решила ехать домой. Ей нужно как следует поразмыслить за чашечкой травяного чая и решить, как поступить.
На следующее утро Сильвия решительным шагом вошла в офис "Альбы", поздоровалась со всеми, унесла к себе чашку кофе и заперлась в кабинете, сказав, что ей нужно сделать несколько важных звонков. Потом она просидела еще минут десять, глядя в окно на хмурое утро, и, наконец решившись, набрала знакомый номер.
- Компания "Эдна", приемная мистера Саммерса, добрый день, - пропел в трубке нежный голосок.
- Добрый день, - как можно дружелюбнее произнесла Сильвия. Вивьен не знает ее голоса, так что можно говорить спокойно. - Прошу вас, соедините меня с мистером Саммерсом.
- Как вас представить?
- Скажите, что звонит его старая знакомая, которая готова стать клиенткой его фирмы, - туманно выразилась Сильвия. Она отлично знала, что Саммерс велел соединять с ним сразу же, если звонят и так представляются. Многие важные клиенты не хотят называть свое имя секретарше, предпочитая общаться лично с шефом.
- Секундочку, - промурлыкала Вивьен, и в трубке заиграла приятная музыка. Через несколько секунд послышался голос начальника:
- Слушаю!
- Добрый день, мистер Саммерс. Это Сильвия Бейтс.
Пауза.
- Зачем вы звоните? - осведомился Саммерс недовольным тоном. - Кажется, мы завершили наши с вами дела.
- Боюсь, что нет, - решительно сказала Сильвия. Сознание собственной правоты придало ей сил. - Вы не поверили мне, когда я утверждала, что не виновата. Но я и вправду не виновата.
- И вы позвонили сейчас, чтобы попытаться мне это доказать?
- Да, мистер Саммерс. Видите ли, вчера я невольно оказалась свидетельницей разговора, в котором моя бывшая сослуживица, Бренда Гиллис, фактически созналась в том, что подстроила всю эту историю. Это она подложила деньги в мой стол.
- Но зачем? - удивленно спросил Саммерс.
- Чтобы вы взяли на работу ее подругу, Вивьен.
И Сильвия четко изложила то, что слышала.
- Я проработала у вас несколько лет, - добавила она в конце, - и вы знаете, насколько хорошо я исполняла свою работу. Вы знаете меня. Я никогда бы не взяла те деньги, и я знаю, что их не брала. Все это время я жила с осознанием, что совершила какую-то ошибку, и никак не могла понять какую. Но ошибки не было! Я знаю для себя, мистер Саммерс, что я честный человек, и буду знать это дальше, даже если вы мне сейчас не поверите. Но я уважаю вас и не хотела бы, чтобы в вашей фирме случилось что-нибудь еще в подобном роде. Верить мне или нет - дело ваше.
Клейн Саммерс помолчал.
- Хорошо, - сказал он наконец, - оставьте мне свой действующий номер, Сильвия. Я проверю и перезвоню вам.
Сильвия продиктовала ему цифры и положила трубку со смешанным чувством досады и облегчения. Нет, она не надеялась, что Саммерс вот так просто ей поверит. А теперь ей есть чем гордиться.
И она почему-то подумала, что и Валентин гордился бы ею.
18
В течение последующих двух дней Сильвия ждала вестей от Саммерса, но тот не звонил, и она перестала ждать. Видимо, бывший шеф решил не ворошить прошлого. Это его выбор. Совесть Сильвии оставалась чистой, она успокоилась теперь, когда узнала правду.
К тому же с гастролей снова возвратился Валентин. Он возник на пороге квартиры Сильвии без предупреждения, снова принес охапку роз, их запах немедленно окутал все комнаты; и выглядел Валентин так, как будто действительно соскучился. Сильвия не знала, что и думать. Тем более что за весь вечер Валентин ни разу не заговорил о любви снова, а она не решилась даже коснуться этой темы. Она вообще чувствовала себя с ним так, как будто ходила по тонкому льду и боялась провалиться. Что будет, если она станет слишком настойчивой, начнет чего-то желать, чего-то требовать? Ничего хорошего, подозревала Сильвия. Он просто развернется и уйдет. Он же ясно сказал, что не станет ничего обещать. Он говорил, что его жизнь не для нее.
Ну, может быть, не совсем так, но Сильвия тогда поняла его именно так. У них с Валентином нет будущего - когда она уже это выучит? Ей все никак не удавалось…
- Ты надолго в Нью-Йорк? - спросила она, когда розы были поставлены в вазу, а чайник утробно булькал, предвещая грядущее чаепитие.
- На этот раз да, - к ее удивлению, ответил Валентин. - У меня здесь кое-какие дела, их нужно уладить. Поэтому в ближайшие две недели я точно буду тебе надоедать. - Он взял из вазочки домашнее печенье, надкусил и изумленно приподнял брови.
Валентин по-прежнему смотрелся немного чужим на кухне Сильвии - за прошедшее время она так привыкла к новому дому, что считала его уже полностью своим. Он сидел, откинувшись на спинку стула, и рассеянно осматривался, будто в первый раз.
- Вижу, ты распечатала римские фотографии.
- Да, на стенах еще не все. Остальные в пачке там, на тумбочке. Можешь посмотреть.
Он сходил за фотографиями, вернулся и снова сел. Сильвия заварила чай и села напротив, глядя, как Валентин рассматривает снимки. Ей нравилось, как его пальцы скрипача перебирают глянцевые прямоугольники.
- Тут даже я есть! - удивился Валентин. - Когда ты успела?
- Неплохо получилось, правда? Мне нравится эта фотография.
- И мне тоже. Я себе редко нравлюсь на фото. Напечатаешь еще одну для меня?
- Разумеется. А ты зайдешь, чтобы ее забрать.
Он усмехнулся.
- Я и так зайду.
Валентин сдержал свое обещание: он стал появляться гораздо чаще. Иногда вечерами он ждал Сильвию около ее офиса и предлагал прогуляться. Теперь можно было не испытывать по этому поводу угрызений совести, не дрожать, что увидит Арнольд, не торопиться домой и не думать, что сказать бойфренду. Совесть Сильвии была чиста, а душа оставалась неспокойной.
Казалось бы, что еще нужно? У нее самый настоящий роман. Роман с человеком, который сказал, что влюблен в нее. Но что от этого проку, если влюбленность никогда не перерастет в любовь и отношения рано или поздно завершатся? Такая маленькая бытовая проблема. Бывает у всех. Сильвия только усмехалась, когда к ней в очередной раз приходили эти мысли.
Валентин был с ней нежен, вел себя весьма романтично, и, казалось, более ничего и желать нельзя. Но с каждым днем Сильвия чувствовала себя все неуютнее. Так долго продолжаться не может - для нее. Она понимала, что самым умным было бы затаиться и выжидать, однако подвешенное состояние, незавершенность, недосказанность жгли ее изнутри.
Еще немного - и нужно будет поговорить с Валентином. Решить что-либо или… расстаться.
Клейн Саммерс позвонил через неделю, вечером, когда Сильвия уже пришла домой и готовила ужин в ожидании Валентина.
- Здравствуй, Сильвия, - начал он гораздо более непринужденно, чем при предыдущем разговоре. - Прости, что не перезвонил сразу. Мне требовалось время, чтобы все выяснить.
- Да? - По его тону она уже поняла, что была права, и победно улыбнулась.
- Ты говорила правду. Я побеседовал с Брендой, Мейбл и Вивьен, и они во всем сознались.
Сильвия молчала.
- Я должен извиниться перед тобой, - продолжил Саммерс. - И, если хочешь, ты можешь возвратиться на работу, я с радостью тебя приму.
Сильвия едва удержалась от смеха.
- Нет, спасибо, мистер Саммерс, я уже нашла новую работу, и она мне очень нравится. Я не вернусь.
Клейн тяжко вздохнул.
- Ну что ж… Я сильно виноват перед тобой. Если когда-нибудь тебе что-нибудь понадобится, ты можешь звонить в любое время дня и ночи.
- О, спасибо. - Сильвия и вправду растрогалась. Саммерс виноват в том, что так легко поверил, будто она могла украсть. Но, с другой стороны, он искренне раскаивается в совершенной ошибке, а Сильвия никогда и никому не желала зла. - Я запомню, мистер Саммерс.
- И не сердись на меня по возможности, хорошо?
- Хорошо.
Сильвия не стала интересоваться, чем закончилась эта история для Бренды и ее подружек. И так ясно, что в "Эдне" они работать больше не будут и вряд ли мистер Саммерс даст им приличные рекомендации.
Она распрощалась с бывшим начальником и напевая начала резать бананы для фруктового салата. Старинные бабушкины часы пробили восемь. Сильвия нахмурилась: Валентин обещал появиться еще в половине восьмого. Конечно, он творческий человек и надо делать на это скидку, однако до сих пор он никогда не опаздывал.
Беспокойство усилилось, когда стрелки часов показали половину девятого, потом девять, потом половину десятого… В десять Сильвия уже окончательно разволновалась и сделала то, чего обычно себе не позволяла, мучаясь чувством врожденной деликатности: набрала номер мобильного Валентина. Она долго слушала гудки, трубку не брали. Может быть, он забыл телефон дома, ведь у него есть квартира в Нью-Йорке. Сильвия это знала, но никогда там не была. Валентин почему-то предпочитал приезжать к ней домой, а к себе никогда не звал. Сильвия не просила и не спрашивала, по-прежнему опасаясь его спугнуть. Она так наслаждалась минутами, проведенными вместе с Валентином, что старалась избегать малейшей возможной неловкости. Чего-чего, а неловкости в ее жизни уже было достаточно. Зато теперь она не может позвонить Валентину по городскому телефону - не знает номера. И адреса не знает. Что же делать?
Ужин остыл. Телефон по-прежнему издавал длинные гудки. Валентина не было. Сильвия бродила по кухне туда-сюда и не могла найти себе места от беспокойства. Может быть, Валентину пришлось срочно улететь куда-нибудь? Нет, он обязательно предупредил бы. Он всегда предупреждает.
Ее телефон резко зазвонил, когда часы показывали десять двадцать две. Сильвия поспешно нажала на кнопку.
- Алло?!
- Мисс Сильвия Бейтс? - осведомился незнакомый голос, и от его профессиональной деловитости стало пусто и гулко в голове, а в животе скомкался холод.
- Да… - Сильвия опустилась на стул и вцепилась в край скатерти.
- Вам звонят из Медицинского центра Нью-Йорка, - объяснил голос. - Вам знаком некий Валентин Джекобс?..
Такси остановилось перед центральным входом в госпиталь, и водитель - обросший рыжий детина, постоянно жевавший жвачку, - обернулся к пассажирке.
- Приехали. С вас двадцать пятьдесят.
Сильвия не глядя сунула таксисту несколько бумажек и выбралась из машины. Медицинский центр возвышался над нею, освещенный огнями, и она старалась не думать о том, сколько там внутри страдающих людей. И скольких из них можно спасти, а скольких - нельзя.
Она прошла внутрь, остановилась у стойки и объяснила медсестре, что ей нужен доктор Джозеф Браун. Через некоторое время Сильвию провели длинными коридорами и оставили у кабинета дежурного врача, куда она и постучала.
- Войдите!
Доктор Браун оказался сорокалетним худым мужчиной с залысинами. Он поднялся навстречу Сильвии, протягивая руку.
- Доброй ночи, мисс Бейтс. Простите, что не смогли позвонить вам раньше. Но мистер Джекобс пришел в себя не сразу, и только тогда мы смогли выяснить ваше имя и номер телефона. До этого мы даже не знали, кого к нам привезли.
- Вы знаете мистера Джекобса? - Сильвия ответила на рукопожатие и, повинуясь жесту Брауна, села напротив него в кресло у стола.
Доктор тоже уселся.
- О, моя жена увлекается классической музыкой и часто бывает на концертах оркестра, где играет мистер Джекобс. Так что я слышал о нем. - Он взял со стола ручку и принялся вертеть. - Но перейдем к делу.
- Вы сказали по телефону, что его избили.
- Да. - Браун поморщился. - Какие-то подонки. Избили и отобрали все ценное имущество. Полиция уже была, они говорили с мистером Джекобсом и сняли показания. Возможно, этих людей отыщут, а возможно, и нет.
- Они… сильно избили его? - Сильвия чувствовала неприятный холодок в позвоночнике.
- Как бы вам сказать… - Браун оставил ручку в покое. - Сломано несколько ребер, множество ушибов и ссадин конечно же. Но это ерунда для здорового мужчины, все заживет при правильном уходе. Что меня беспокоит больше всего - это его левая рука. Видимо, он пытался сопротивляться и его несколько раз огрели чем-то тяжелым. Сломана лучевая кость и раздроблены кости запястья. Сложный перелом. Сломаны два пальца - указательный и средний. Восстановить подвижность самой руки будет достаточно просто, но вот запястье… Обычному человеку это доставило бы минимум неприятностей: некоторая ограниченность амплитуды не помешала бы в повседневных делах. Однако мистер Джекобс скрипач. Боюсь, если не провести ряд удачных и очень сложных операций - а для этого нужны специалисты, которых в нашем центре нет, - то на скрипке он больше играть не сможет. Никогда.