- Чтобы держать их под контролем.
- Ты любишь контроль, - заметил Гейб.
- Самоконтроль, - заверила она. - Но похоже, я его утратила. С тобой.
- Видимо, мы - друзья по несчастью. - Он не хотел откровенности. Но эта женщина сводила его с ума. Ломала барьеры и лишала способности мыслить логически. - Но есть простое решение.
- Если ты о том, чтобы заняться любовью, я не считаю решение простым.
Он иронично рассмеялся:
- Заняться любовью?
- Заняться сексом? - предложила она равнодушно.
- Ближе. Поверь мне… - Он начал целовать ее подбородок. Она задрожала, и он улыбнулся. - Это - самое простое решение, учитывая наш весомый багаж проблем.
- Это все только усложнит.
Он опустился ниже. Пробежал языком по тонкой шее.
- Но будет приятно. И очень нам поможет. - Очень, очень ему поможет.
- Чем поможет? - спросила Кэт.
Она издевается. Его рот оказался в шелковой ложбинке между ее шеей и плечом.
- Нам надо будет притворяться, что мы без ума друг от друга. Что мы не можем дождаться, когда окажемся наедине и сорвем друг с друга одежду.
- Но это не значит, что мы должны это делать на самом деле.
Он скинул ее пиджак с плеч и спустил до локтей.
- Нам не нужно, чтобы люди сомневались, что мы любовники. Только это сможет объяснить скорость нашей помолвки. Они поймут, если мы будем притворяться.
- Мы не притворяемся, что нас влечет друг к другу. Этого достаточно.
- У тебя были мужчины. Черт побери, ты должна понимать, что этого недостаточно.
- Правда?
- Перестань. Хватит строить из себя девственницу.
- Это бесполезно, да?
- Учитывая то, что я нашел тебя у Винтерса в постели? Абсолютно. Кэт, сама подумай. У тебя были любовники. Вспомни, каково это. Как ты говорила с ними. Как обменивалась неожиданными ласками и взглядами, которые бывают только у любовников. Такое случается во сне. Когда вы видели друг друга обнаженными. Принадлежали друг другу. Это видно во всем, что вы говорите и делаете. По реакциям сознательным и бессознательным.
- И нам надо достигнуть подобного уровня фамильярности?
Почему она сомневается?
- Да. Я буду трогать тебя, и все вокруг должны думать, что именно так я касаюсь тебя в постели. Я буду искать в твоих глазах и на твоем лице то же выражение, которое видел в них, когда наши тела были слиты в одно в постели.
Он знал, что его слова звучат не Менее соблазнительно, чем его ласки.
- Я не хочу этого.
Он пробежал пальцами по краю ее бюстгальтера, и дыхание Кэт стало прерывистым. Гейб наклонился и захватил розовый сосок зубами через тонкую черную ткань. Кэт протяжно застонала, пробуждая в нем еще более сильное желание идти дальше. Запуская пальцы в чашечки бюстгальтера, он освободил наконец мягкую, податливую плоть.
Ее грудь была еще более красивой, чем он ее помнил. Округлой и упругой, с сосками цвета спелого персика. Больше всего на свете ему хотелось попробовать этот фрукт на вкус. Но он не успел, потому что раздался стук в дверь.
- Мистер Моретти? Обед готов.
Кэт застыла, словно приходя в себя.
- Что мы делаем?
- По-моему, это называется прелюдия. - Он опустил взгляд вниз. - Аперитив.
- Уже нет. - Она надела бюстгальтер. - Пожалуйста, слезь с меня.
- Аперитива не будет? - Она просто посмотрела на него, и он вздохнул. - Видимо, десерт в меню тоже не предусмотрен.
- Я не ем десерты.
Гейб усмехнулся:
- Я бы твой съел.
- Мы ведь не о еде говорим?
Гейб последний раз посмотрел на ее грудь.
- Зависит от того, что у тебя на уме. - Он встал и протянул ей руку. К немалому удивлению, она не отказалась. - Похоже, тебе снова надо освежиться.
- А смысл?
- В этом ты права. - Он пробежался пальцами по ее волосам, приводя их в порядок, а Кэт застегнула пуговицы. - Кстати, мне гораздо больше нравится, когда они распущены. Ты становишься более живой.
- Более живой? По сравнению с кем?
- С кем-то нереальным. Отстраненным. Неприкасаемым и невинным. - Гейб слегка одернул полу ее пиджака, с удивлением обнаружив, что пуговицы застегнуты неправильно. Стоит об этом сказать. Или не стоит. Особенно учитывая то, что теперь она стала еще более живой. - А мы оба знаем, что ты не такая.
- Ты ведь так много обо мне знаешь!
- Поверь мне, достаточно. Пойдем?
- Я бы вернулась в отель. Я все еще не привыкла к разнице во времени.
Он обвил руку вокруг ее талии:
- Тебе станет легче после обеда. Дэнис отличный повар. Уверен, ты с удовольствием попробуешь его шедевры, прежде чем я отвезу тебя домой.
Они прошли в небольшую столовую, окна которой выходили на лужайку перед озером. Казалось, панорама подействовала на Кэт умиротворяюще.
- Нравится? - спросил Гейб.
- А может быть иначе?
Джессе не нравилось. Гейб почти произнес это вслух.
- Некоторые предпочитают городскую жизнь.
Кэт слегка повела плечами:
- Во всем есть свои преимущества. Лично я устаю от шума и от постоянных толп людей.
- Именно поэтому я купил этот дом в прошлом году. И еще из-за вида.
- В прошлом году?
- Мы жили в квартире недалеко от моего офиса. Приступим? - Гейб указал на стол.
Наверное, призрак его умершей жены спровоцировал внезапное молчание. Он должен ненавидеть Кэт за боль, которую она причинила своей двоюродной сестре, его жене. За то, что она предпочла получить то, что хотела, слишком высокой ценой.
Но это никак не влияло на то, что, когда Кэт оказывалась в его объятиях, он думал только о том, чтобы овладеть ею. С Джессой подобного он никогда не испытывал. Этому должно быть объяснение. Он должен понять, почему эта женщина рушит все его планы и ломает стереотипы.
Гейб не сомневался в том, где стоит искать причину. Его отец носил фамилию Данте. Аморального предателя. Лжеца. Гейб всю жизнь сражался со своими генами и будет продолжать эту борьбу до последнего вздоха. С того самого момента, когда он понял, что его отец разрушил жизнь его мамы, он принял решение, что никогда не станет на него похожим. Никогда не станет мужчиной, способным причинить боль семье.
А теперь… Эти ненавистные гены заставляют его тянуться к Кэт. Испытывать неправдоподобное влечение. С самого первого прикосновения. Гейб слышал от своей матери глупую историю, в которую никогда не верил. Но теперь у него зародилось подозрение, что в ней может быть доля истины. Судя по его реакции на Кэт - испепеляющему желанию и огненной волне, - он испытал знаменитое инферно Данте. Его мать описывала это чувство как искру, пробегающую по телам будущих любовников с самого первого соприкосновения. Хотя раньше Гейб считал эту историю сказкой, которую отец рассказывал для того, чтобы заманить их мать в постель.
Гейб надеялся, что никогда в жизни не познакомится со своими родственниками. Он презирал их всех за равнодушие, за то, что они позволили сердцу его мамы разбиться. Но теперь ему надо понять суть инферно. Завтра он получит эту информацию и снова забудет о Данте. Главное - узнать, что такое инферно и как от него избавиться.
- Это смешно, - начала Кэт. - Что я здесь делаю? Я серьезно. Мы уже все обсудили. Давай на этом закончим на сегодня.
Гейб сделал маленький глоток шабли, обдумывая ответ.
- Если мы не можем даже поесть вместе, как пройдет помолвка?
Кэт сухо улыбнулась, а его взгляд застыл на ее губах, проклиная внутренний голос, уговаривающий его сжать ее в объятиях, поцеловать и послать к черту обед и последствия.
- Будет непросто, учитывая то, что ты меня презираешь.
- Тебе придется с этим смириться.
- Или ты дашь мне шанс.
Гейб горько рассмеялся. Она уже пытается с ним играть.
- У тебя нет ни единого шанса, милая.
- Мы еще не помолвлены. У меня все еще есть выбор: я могу уйти.
Он повел плечами, делая вид, что ее угроза его не коснулась.
- Пробуй. Но мы оба знаем, что состояние твоей бабушки слишком велико, чтобы им рисковать.
- Я хочу помириться с ней. Очень. Но не настолько сильно, чтобы провести долгие месяцы в компании презирающего меня человека. Ничто этого не стоит.
- Так мы снова ведем переговоры?
- Да.
Забавно.
- Твое предложение? - продолжил Гейб.
- Начнем с чистого листа.
- Невозможно. Ты не можешь изменить прошлое. То, что ты натворила.
- Но мы можем сделать выбор в пользу будущего. Я не смогу провести месяцы с тобой, объявить о помолвке, притворяться в обществе, что мы пара, и постоянно чувствовать, как ты наказываешь меня за прошлое. Я с этим не справлюсь.
- А если я откажусь?
- Думай сам, насколько тебе нужно ожерелье твоей мамы. Извинись за меня перед Дэнисом, пожалуйста.
- Я отвезу тебя в Сиэтл.
Кэт кивнула, хотя, как Гейб догадывался, ее согласие было обусловлено скорее усталостью, нежели желанием принять предложение.
- Я буду в отеле завтра целый день. Звони в любое время, чтобы сообщить о своем решении.
- Чистый лист и респектабельная помолвка?
- Или я возвращаюсь в Европу, и каждый из нас остается при своем.
- Не стоит ждать до завтра. Я согласен.
Она ничем не выдала радости. Просто снова кивнула и направилась к выходу. Гейб остановил ее и, не понимая зачем, застегнул ее пуговицы в правильном порядке, а потом нежно поцеловал в лоб. Он не понимает, какого черта творится. Но разберется с этим вопросом уже завтра утром.
И его жизнь снова вернется в привычную колею.
Глава 3
Рано утром Гейб оставил голосовое сообщение для Кэт, предупредив, что весь день будет недоступен, сел на частный самолет и вылетел из Сиэтла в Сан-Франциско. В машине, везущей его из аэропорта, он дорабатывал последние детали самого важного проекта. Пару раз Гейб чувствовал, как у него чешется ладонь, в самом центре, пронзенном огнем с первого прикосновения к Кэт. Это было чертовски странно.
Была суббота, и машине не пришлось стоять в пробках. В рекордные сроки он оказался перед входом в главный офис компании Данте - ювелирной империи, специализирующейся на создании украшений из бриллиантов удивительной огранки, так называемых огненных бриллиантов. Внутри было безлюдно, на это Гейб и надеялся. Он собирался познакомиться лишь с патриархом семейства - своим дедом Примо. Остальные члены семьи, скорее всего, даже не подозревают о его существовании, и Гейба это вполне устраивает. Он получил гостевой пропуск и подошел к лифту. Поднявшись на последний этаж высокого здания, вышел в фойе, поразившее видавшего виды Гейба своей роскошью.
В конце длинного полутемного коридора показалась девушка, готовая, видимо, сопроводить его в кабинет, все еще занимаемый Примо, хотя недавние расследования Гейба показали, что на данный момент у руля компании стоит старший законный сын его отца, Сев. Патриарх и основатель компании ушел на пенсию вскоре после того, как Доминик, отец Гейба, погиб во время морской прогулки вместе со своей женой Лаурой. Здоровье Примо заметно ухудшилось, и он передал бразды правления Севу. Данте делали вид, что не знают о существовании близнецов и о том, что Доминик собирался жениться на Каре и признать своих детей. Но Гейб этому не верил.
Пристально всмотревшись в приближающуюся девушку, Гейб замер, моментально узнав ее по изумительным каскадам каштановых кудряшек.
- Какого черта ты тут делаешь? - спросил он.
Она нервно огляделась по сторонам:
- Тсс. Нас никто не должен слышать.
- Ты не ответила на мой вопрос, Люсия. - Он сжал ее в пламенных объятиях, которые она радостно поддержала. - Что ты здесь делаешь?
- Работаю на Примо.
- Черт тебя побери! А он знает, кто ты?
В глазах Люсии мелькнули знакомые озорные искры.
- Конечно нет. Я бы не сделала этого, не поговорив прежде с тобой.
- Почему? - глухо спросил он. - Почему, ради всего святого, ты хочешь иметь дело с этими Данте после всего, что он сделал с мамой?
- Он. Ты имеешь в виду папу. - Это слово всегда поражало Гейба глухим разочарованием. Из них троих Люсия единственная до последнего верила, что однажды Доминик Данте прискачет к ним на белом коне, заберет их с собой и увезет в чудесный замок. Даже когда отец умер, она продолжала ждать, что Данте их признают. - Ты можешь называть его так, Габриель. Папа. Это слово не прожжет тебе язык.
- Я бы не был на твоем месте так уверен. И он не был нам отцом. Он был их отцом.
Элегантные черты лица Люсии прорезала упрямая гримаса, та самая, которая могла заставить позавидовать даже ишака.
- Он был и нашим отцом. И если ты не хочешь иметь семью, это не значит, что я чувствую то же.
- Они - не наша семья.
- Ты можешь не хотеть стать частью их семьи, но это никак не меняет того… - Голос Люсии сорвался, а подбородок задрожал.
В сине-зеленых глазах заблестели слезы. В глазах их матери. Слезы в этих глазах могли поставить Гейба на колени. Его сестра, его упрямая, волевая близняшка, женщина, готовая смотреть в лицо любой неприятности с улыбкой, была на грани истерики. Не говоря ни слова, он притянул ее к себе.
- Это так много для тебя значит? - прошептал Гейб.
- Да. - Ее голос обретал твердость. - Они - единственные родственники, которые у нас остались.
Он вздрогнул:
- Но мы есть друг у друга. И так будет всегда.
- Не спорю. - Она обхватила его лицо, с обожанием глядя в глаза. - Ты - мой старший брат, хоть и старше всего на четыре минуты.
- На пять.
Люсия рассмеялась сквозь слезы:
- Ладно, на пять. Ты всегда был рядом, когда я в этом нуждалась. Если бы ты не пришел на помощь, когда…
- Не надо. - Это было ужасное время. Хуже даже того дня, когда они узнали о смерти отца. Он погладил сестру по волосам, цвет которых ничуть не походил на цвет его шевелюры. Внешне они были удивительно разными. Но в душе… - Давай не будем.
Она кивнула:
- Ты прав. - Слегка отстранившись, она нахмурилась. - А ты что здесь делаешь? В смысле, раз Примо - не наш дед?
- У меня к нему важный вопрос. Он один может на него ответить.
- Какой вопрос?
- Тебя это не касается.
Люсия прищурилась и сделала шаг вперед, перехватив его руки. С ними так было всегда. Возможно, из-за того, что они - близнецы. Или из-за того, что они выросли без отца. У них была глубокая эмоциональная связь.
- Что-то случилось. Что именно?
- Это тебя не касается, сестренка. Я бы хотел скорее с этим закончить, если не возражаешь.
- Хорошо. Играй в загадочного и таинственного. Все равно в результате ты все мне расскажешь. - Она озорно улыбнулась. - Признай. Ты никогда не мог устоять передо мной.
Он быстро обнял ее и поцеловал в бровь.
- Это так. - Бросив беглый взгляд в сторону кабинета Примо, он спросил: - Прежде чем я сам увижу его, расскажи мне, какой он.
- Нет. Не думаю, что надо это делать. Ты все увидишь сам.
Черт. Это было совсем на нее не похоже. Люсия всегда была готова рассказывать о людях. Она любила всех, всем доверяла. В результате чего и влюбилась в мерзавца, который разбил ей сердце. После этого она стала более скрытной, но это никогда не касалось Гейба.
- Что не так, Люсия? Что ты скрываешь?
- Ничего, кроме собственного имени. Я хотела познакомиться с дедушкой, чтобы понять, какой он есть на самом деле. И чтобы при этом он не знал, что я - дочь Кары Моретти. Я тут под фамилией бывшего мужа.
- Насколько я помню, они знают лишь о моем существовании. Не думаю, что им стало известно о моей сестре.
- Это так, - подтвердила она.
- Он обидел тебя - даже не думай отрицать. Я всегда чувствую твою боль.
Люсия хотела возразить, но потом поняла, что это бессмысленно. Брат знает ее слишком хорошо.
- Ладно. Но это никак не связано с действиями или словами Примо.
- Тогда в чем дело?
Она повернулась на каблуках и прошла по коридору, остановившись у дверей кабинета.
- Я работаю на него, - начала она тихим голосом. - А он очень добр к своим работникам.
- Но?..
Она посмотрела на брата через плечо. На этот раз ей удалось сдержать слезы, но от этого Гейбу стало еще беспокойнее.
- Дело не в том, кто я. А в том, кем я не стану. Гейб, я не хочу работать на него. Я хочу быть его внучкой. Я хочу того, чего у нас никогда не было. Семью. - Прежде чем он сумел ответить, она распахнула первую дверь и, постучав во вторую, широко ее открыла.
- Мистер Моретти.
- Приглашайте.
Его голос был низким и глубоким, окрашенным легким тосканским акцентом. В нем звучала забытая мелодия, зов многих поколений предков, заставивших Гейба почувствовать, как что-то сжимается в его груди. Гейб замер, разрываясь между желанием утешить сестру и увидеть деда.
Люсия решила за них обоих. Она сделала шаг назад и покачала головой:
- Все в порядке.
Затем сжала кулак правой руки, оставив выпрямленным лишь указательный палец. Слегка согнула его. Гейб сделал то же самое. И их пальцы соединились. Так с самого детства их приучила делать мама. Это было их секретное признание в любви. Символ поддержки и силы.
- Иди, - прошептала она.
- Мы не закончили, - предупредил он шепотом. Затем сделал несколько шагов вперед и оказался лицом к лицу со своей копией лет через пятьдесят.
Примо медленно встал.
- Ты очень похож на своего брата Северо. Вас можно принять за близнецов, - пробормотал он.
- Я не считаю его своим братом.
Примо пожал плечами:
- Меня это не удивляет. Понятно, что ты обижен на нас. Твой отец поступил неправильно.
Это удивило Гейба.
- Согласен.
Дед хрипло рассмеялся:
- Ты не ожидал, что я скажу подобное о собственном сыне? - Подойдя к искусно гравированному хьюмидору, он достал сигару. - Будешь?
- Мне кажется, в офисе нельзя курить.
- А что? Ты вызовешь полицию?
- Зависит от исхода нашего разговора.
На мгновение взгляды мужчин сцепились. Наконец Примо разразился громким хохотом. Обойдя стол, он подошел к Гейбу. Сжал внука в долгих искренних объятиях и слегка потрепал по спине железной рукой:
- Я уже и не надеялся, что этот день настанет, Габриель. - Его имя непривычно прозвучало на итальянский манер.
Гейб замер, не понимая, как реагировать на объятия и на всю ситуацию в целом. В конце концов он ответно похлопал старика по спине. Судя по удовлетворенному вздоху Примо, ему это понравилось. Он освободил Гейба и сделал шаг назад.
- Наверное, ты не понимаешь, зачем я пришел, - начал Гейб.
На него смотрели золотистые глаза, точно такие же, как у него самого. Мудрые, добрые глаза, полные понимания и печали, радости и приятия.
- Благодарю тебя за это, даже если твой приход не связан с желанием познакомиться с твоим нонно.
- Черт… - Все шло совсем не так, как он ожидал.
- Все совсем не так, как ты ожидал?
Что же это такое? Патриарх Данте умеет читать мысли? Гейб поднял взгляд, решив быть честным:
- Не так.