- А что же тогда?
- Ты выполнишь мою просьбу, а я - твою.
- Ты обращаешься с просьбой ко мне? Да что я могу?
- Ты умеешь хранить тайны?
- Умею, но я считаю, что спокойнее жить, не зная чужих тайн.
- А за хранение моей тайны я исполню твое желание. Например, могу наказать твоего врага. Есть человек, которому бы ты хотела насолить?
- Да, - не раздумывая, кивнула я. - Его зовут Николай. - Как только я произнесла имя негодяя, почувствовала облегчение.
- И что же это за Николай, который так сильно тебя обидел?
- Он клофелинщик. Работает в поездах.
- Это тот парень, который ограбил тебя в поезде?
- Да. Я хочу его убить.
- За ограбление?
- И за это тоже.
Странно, но я не ожидала от себя такой прыти. Я была так откровенна потому, что верила - сидящий передо мной мужчина способен наказать моего обидчика. Он должен мне помочь.
- Прямо так сразу и убить? - Взгляд Виктора стал ледяным.
- Он меня изнасиловал…
Глава 19
Я рассказала Виктору печальную историю моего знакомства с Николаем.
- Понимаю, что его, наверное, невозможно найти, - сказала я, - но очень на это надеюсь.
- Зря так считаешь, - ухмыльнулся Виктор. - Обычно клофелинщики по одному не работают: заходят по два, по три человека в поезд и по разным вагонам разбегаются. Для моих людей найти твоего Николая или как его там - не проблема.
- Да разве можно найти иголку в стоге сена?
- Можно, если очень постараться. Только подумай, надо ли это тебе?
- Да, - не раздумывая, ответила я.
- Ты хочешь отомстить?
- Да, - хладнокровно ответила я и тут же добавила: - Убить и не сесть за это в тюрьму.
- А так бывает?
- Ты же сам знаешь, что бывает. Только перед этим мне бы хотелось спросить: проверялся ли он на ВИЧ-инфекцию. - У меня из глаз брызнули слезы. - Если бы ты мне только помог… Я не знаю, что я могу для тебя сделать и зачем ты меня сюда привез, но мне кажется, что я сделаю для тебя все, что угодно. Только найди этого подонка. Я больше не могу с этим жить… Не могу…
- Хорошо. Я найду этого засранца и дам тебе пистолет. Ты сможешь его застрелить?
- Смогу.
- А если он здоров, все равно застрелишь?
- Да.
- А если тебя посадят в тюрьму?
- В тюрьму не хочу. А прикончить гада - судовольствием! - В моем голосе появилась жгучая ненависть. - Об меня так еще никто и никогда не вытирал ноги. Если ты ограбил девушку, то забирай барахло и уматывай с поезда. Но изнасиловать беспомощного человека… За это надо кастрировать!
- Согласен.
Это был нелегкий для меня разговор. Я рассказала о своем несчастье совершенно незнакомому человеку и пришла к мысли, что готова пойти на преступление, защищая свою честь. ЯЭТО СДЕЛАЮ.
- Тебе плохо?
- Виктор, кто ты и зачем я здесь?
- Я добрый волшебник, который исполняет желания таких вот симпатичных девушек и наказывает их обидчиков, - расплылся в улыбке Виктор.
- Ты не ответил на мой вопрос.
Виктор полез в карман пиджака и, достав оттуда конверт, положил его передо мной.
- Уже поздно, давай ближе к делу. В этом конверте лежит дискета. Конверт заклеен. Все, что от тебя требуется, - это завтра же уехать в Москву и хранить эту дискету до тех пор, пока я тебя не найду и не попрошу ее обратно.
- И все? - Моему удивлению не было предела.
- Все, - сказал как отрезал Виктор и достал из кармана доллары. - Тут ровно тысяча. Петьке не вздумай ничего давать. Этих денег тебе хватит, чтобы доехать до Москвы. Больше никакой консумации и никакой Ялты. Сейчас я довезу тебя до дома Петра. Выспишься, а завтра под видом того, что идешь на море, никому ничего не говоря, срочно уедешь в Москву. Сядешь на первый попавшийся автобус и прямиком до Симферополя, а затем - на поезд, идущий до Москвы. Ты все поняла?
- Ничего не поняла, - честно призналась я.
- Что тебе непонятно? Я тебе все по полочкам разложил.
- Как же я в Москву-то на поезде поеду? Уменя документов нет. Мне никто билет не продаст.
- С такими деньгами? Сунешь проводнице пятьдесят долларов, и она напрочь забудет, что у человека должны быть документы.
- Поезда-то все переполнены. Куда проводник меня воткнет? Из Крыма в Москву люди как селедки в банке едут. Свободных мест не бывает.
- Ты не забивай голову ненужными проблемами. Я тебе говорю - ну дай проводнику сто долларов, и он тебя к себе в купе возьмет. Ты, главное, дискету храни как зеницу ока. И не вздумай смотреть, что на ней. Конверт заклеен особым способом. Я сразу увижу. Кто я и что находится на этой дискете - тебе не обязательно знать.
- Я не слишком-то любопытна. А что Пётр подумает?
- А зачем тебе заботиться о том, что подумает Пётр? Он голову на шпалы уже положил. Дурак, оценил свою жизнь ровно в сто баксов.
- Его убьют? - Мне вдруг стало невообразимо страшно.
- Да кому нужна его жизнь? Просто объяснят кое-какие понятия, и пусть живет дальше. Если хозяина обманывают в мелочах, то его обязательно обманут и по-крупному. Уж если тебя так сильно беспокоит, что подумает Петя, то я тебе скажу: Петя подумает, что ты испугалась и сбежала. Рассказала мне про какие-то ничтожные сто баксов, а я ответил, что не люблю, когда мои люди крысятничают, ты не на шутку испугалась, что подставила своего хозяина, и сбежала. Вот и все.
Неожиданно меня посетила очень важная мысль, и я поделилась с Виктором:
- Я тут познакомилась с одной компанией. Ребята завтра в Москву собрались на двух машинах. В машине есть одно место. Меня уговаривали, чтобы я завтра с ними поехала. Может, я лучше завтра с ними отправлюсь?
- Поезжай, - невозмутимо ответил Виктор.
- А можно?
- Конечно, дорогая. Я знаю, что ты умная девочка. Будущий юрист как-никак. Таким, как ты, не консумацией нужно заниматься, а учебники читать. Хотя ты права: жизненный опыт необходим. - Виктор полез в карман и достал блокнот с ручкой. - Напиши своей рукой свой домашний адрес и все контактные телефоны.
- Ты мне так доверяешь?
- Даже если ты напишешь вымышленные координаты, я все равно тебя найду. Для меня это не проблема.
- Пишу верные координаты. - Я подняла глаза на Виктора. - А когда ты заберешь дискету?
- Это уже лишний вопрос. Всему свое время.
- Понятно.
Виктор спрятал блокнот в карман, а я сунула заклеенный конверт с дискетой к себе в сумочку.
- Настя, я надеюсь, тебе не нужно объяснять, что о нашем разговоре никто не должен знать. Ни твой друг, ни твои родители, ни кто-нибудь еще.
- Можешь не волноваться.
Виктор пододвинул ко мне доллары и все так же спокойно произнес:
- Спрячь к себе в сумку, не помешают. Деньги лишними никогда не бывают.
Как только я спрятала деньги, Виктор взял меня за руку и крепко ее пожал.
- Ну что, будь здорова. Приятно было познакомиться. Желаю тебе удачно добраться до дома, будь осторожна и бдительна. Постарайся больше никогда не попадать в неприятные ситуации.
- Жизнь учит, - грустно улыбнулась я. - Что нас не убивает, то делает сильнее.
- Это точно. И помни, что ты никому не должна говорить о том, что ты меня знаешь. Вычеркни эту встречу из памяти. Забудь, как я выгляжу и как меня зовут. Никому не говори о дискете, храни ее как зеницу ока, положи в надежное место и знай: я обязательно тебя найду и, когда приеду за дискетой, обязательно доставлю тебе Николая. В каком виде тебе его привезти?
- В смысле?
- Мертвого или живого?
- Живого.
- Без проблем. Если ты не сможешь его убить, то я прикончу его сам. На твоих глазах. Ну так что, поехали? Я отвезу тебя к Петру. По-моему, мы все решили верно: ты мне, я тебе. Ты выполняешь мою просьбу, а я наказываю твоего обидчика. И не забывай, что та дискета, которую я тебя дал, может стоить тебе жизни. Смотри, не потеряй!
- Все поняла, не маленькая, - перебила я Виктора. - Перед тем как мы отсюда уйдем, можно я задам тебе всего один-единственный вопрос?
- Ты думаешь, он будет не лишним?
- Если не хочешь, то не отвечай. Виктор, а почему именно я? Скажи, а почему ты ее доверил именно мне? Ты же меня совсем не знаешь? У тебя же есть близкие люди, но почему именно я, а не они?
- Ты хочешь, чтобы я ответил тебе на этот вопрос?
- Ну конечно.
- Потому что близкие люди всегда на виду, а ты - нет. Тебя словно не существует в природе, и о тебе никто ничего не знает. Я имею в виду, из моего окружения. Понимаешь?
- Да.
- Я сейчас нахожусь в таком положении, что мне приходится доверять девушке, которую я совершенно не знаю. Теперь ясно?
- Абсолютно.
- Ты все сделаешь, как я скажу?
- Непременно, - кивнула я.
- Я тебя из-под земли достану.
- Я дала правильный адрес, - еще раз сказала я. - Мечтаю снова увидеть Николая, или как его там.
- Эта встреча обязательно состоится.
Мы вышли из дома и направились к машине. Зазвучала мелодия из мобильника Виктора. Он вынул телефон и пошел вперед, отдаляясь от меня. Я немного отстала. Сумочку с дискетой я прижимала к груди.
- Я же тебе говорил, что все будет хорошо. - Рядом со мной вновь появился охранник. Он взял меня за руку.
- Дай-то бог.
- Все будет хорошо.
- Откуда такая уверенность?
- Я об этом побеспокоюсь.
- Вы добрый волшебник?
- Конечно.
- С ума сойти!
Виктор в сопровождении второго охранника подошел к машине и тот услужливо распахнул перед ним дверцу "Мерседеса". В эту секунду раздался оглушительный взрыв.
Глава 20
Взрывной волной меня откинуло в сторону. Не знаю, сколько я пролежала, но когда открыла глаза, первое, что я увидела, - это полыхающую машину. С трудом поднявшись, чувствуя приступ тошноты, я побрела прочь от страшного места.
- Люди добрые, да что ж это делается?! - донеслись до меня крики людей, которые волею судьбы находились неподалеку в момент взрыва. - "Скорую"! Милицию! Машина взорвалась!
Я привалилась к какому-то корявому дереву. Мне было очень плохо, я почти ничего не соображала. В голове крутились слова Петра, что такие, как Виктор, долго не живут. Пошатываясь, я побежала, несмотря на то что мне мешали высокие каблуки и длинное вечернее платье, на подол которого я то и дело наступала. Я неслась по каким-то кустам, рыдала в голос и постоянно оглядывалась. "Все будет хорошо", - стучало у меня в голове. Слова охранника словно зомбировали меня. Ничего себе "хорошо"! Я летела так, словно мне в спину было направлено дуло пистолета. Если еще несколько минут назад я убеждала себя, что меня не за что убивать, то теперь знала, что это не так. Теперь точно есть за что, потому что мне доверили чужую тайну. Я тряслась от страха, представляя, что моя жизнь может оборваться в любую секунду. У меня даже возникла мысль освободиться от чужой тайны и выкинуть эту злосчастную дискету. Я остановилась и открыла сумку… Открыла, но не смогла выбросить конверт, который дал мне Виктор. Мне вдруг показалось, что это слишком опрометчивое и неразумное решение. Виктор сказал, что эта дискета может стоить мне жизни, и я пришла к мысли, что она не только может стоить мне жизни, но сможет ее и сохранить.
Не знаю, сколько прошло времени, но я никак не могла остановиться. Я не слышала ничего, кроме стука собственного сердца. Выбежав на дорогу, я тормознула первую попавшуюся машину и назвала улицу, на которой жил Петька.
- Ты что такая запыхавшаяся, как будто за тобой гнался кто-то? - улыбнулся водитель.
Мы договорились о цене, я плюхнулась на переднее сиденье и затихла. Водитель подозрительно косился на меня и что-то напевал себе под нос.
- Тебя обидел, что ли, кто? - на всякий случай поинтересовался он, но, не получив от меня вразумительного ответа, замолчал.
Увидев высоченный забор Петькиного дома, я попросила водителя остановиться и дала ему сто долларов. Водитель, не поверив своим глазам, радостно пожелал мне спокойной ночи. Прежде чем войти во двор, я почему-то огляделась по сторонам и только после этого открыла калитку. Во дворе было тихо. Ни собак, ни постояльцев, только одинокий фонарь освещал обширные Петькины владения. Проходя мимо дома, я заметила одиноко сидящую на ступеньках женщину и от неожиданности вздрогнула. Женщина положила голову на колени и тихонько всхлипывала. Сев рядом с ней, я слегка потрясла ее за плечо и шепотом спросила:
- Вам плохо? Может, помощь какая нужна?
Женщина дернулась, подняла голову, и я увидела Петькину жену, Антонину. Она посмотрела испуганно и почему-то улыбнулась.
- Ты вся грязная.
- Правда?
- Посмотри сама. И волосы, и лицо, и платье. Ты что, в кочегарке работаешь?
Не могла же я рассказать Антонине обо всем, что со мной сегодня произошло! Поэтому, чтобы она не задавала лишних вопросов, ответила:
- В кочегарке.
- А если серьезно?
- Если серьезно, то просто упала и испачкалась.
- Это мой муж тебе вещи купил? - Голос у Тони был абсолютно спокойным и бесстрастным.
- Да, - не стала обманывать я. - У меня с твоим мужем ничего не было. Он мне в долг все это купил. Я эти вещи теперь в кафе отрабатываю.
- Да какая мне разница, было у тебя что с Петром или не было? - Тоня достала платок и промокнула глаза.
- Как это, какая разница? Он же твой муж! Я тебе правду сказала. А ты что тут сидишь и плачешь?
- Я очень устала…
- От чего?
- От такой жизни.
- Так возьми и измени жизнь.
- Это уже невозможно. Этим надо было заниматься в молодости.
- Ерунда. Было бы желание, а изменить свою жизнь можно всегда.
- Девочка моя, - ласково произнесла Тоня, - ты еще слишком молода. Когда повзрослеешь, поймешь, что иногда наступает момент, когда кажется, что жизнь прошла мимо. Ты осознаешь, что жила неправильно, но изменить что-либо уже нет ни сил, ни желания.
- Тогда плачь дальше, - жестоко произнеслая. - Муж спит?
- Нет, - промакивая платком слезы, ответила Тоня.
- А что он делает в столь поздний час?
- Развлекается, - Тоня махнула в сторону Кристининого жилища.
- То есть? - опешила я. - Что он там делает?
- Ну что может делать мужчина у молодой женщины?
- Да не может быть! Тебе показалось, - попыталась я заступиться за Кристину.
- Ты хочешь сказать, что я дура?
- Вовсе нет. Да с чего ты взяла?
- Если не веришь, то иди сама послушай - они там.
- Так там же ребенок!
- Ребенок крепко спит.
- Тоня, что ты себе в голову взяла? С чего ты решила, что муж там? Может, она кого-то другого к себе привела?
- Я видела в окно, как он к ней намылился. Она его ждала. Ребенка спать уложила и стояла в дверях. Как только Петька к ней подошел, она к нему на шею кинулась.
- Ты это видела?
- Видела. Своими глазами, - спокойно ответила женщина.
- Тогда почему ты здесь сидишь и плачешь?
- А что я должна делать?
- Ну, рыдать - это последнее дело. Иди и устрой скандал! Вытащи Петьку оттуда, а ее оттаскай за патлы. Ладно бы он где-то на стороне гулял, а то прямо у тебя под носом. Хорошо устроился!
- Я не смогу этого сделать, - беспомощно ответила женщина. - Пётр меня потом за это до смерти изобьет.
- Ты его боишься, что ли?
- Боюсь, - честно призналась Тоня.
- И часто он у тебя так жильцов инспектирует?
- Те лохудры, с которыми он спит, потом за жилье не платят.
- Тоже мне бизнесмен. Так он у тебя весь бизнес протрахает.
Я с трудом сдержалась, чтобы не рассмеяться, но мои слова не вызвали у Тони даже улыбки. Я понимала, как ей сейчас тяжело.
- Тоня, но как же ты с ним живешь, если боишься?
- Многие так живут. У меня дети, мне идти некуда.
- А почему ты вообще должна куда-то идти?! С какой это стати? Пусть твой дорогой муженек из дома выметается. Ты же при разводе все себе отсудить можешь, ему ничего не достанется. Закон на твоей стороне: у тебя же трое детей! Отсуди у Петьки дом, подай на алименты. Ну, зачем тебе нужна такая сволочная жизнь?! Чтобы до самой смерти так сидеть и плакать на лавочке?! Тоня, милая, но ведь так жить нельзя. Освободись ты этого негодяя, начни новую жизнь.
- Я не смогу, - вновь всхлипнула Тоня.
- Ты его любишь?
- Я не знаю, что такое любовь. - При этих словах Тоня закрыла лицо руками. - Я, кроме Петьки, никого никогда не знала.
- Тоня, есть счастливые семьи, в которых муж и жена живут душа в душу, - попыталась убедить я ее, но, как мне показалось, безуспешно.
- Чужая душа потемки… Бывают семьи только с виду благополучные, а копни глубже, там столько грязи…
- Может быть, ты и права, но жить так, как ты, нельзя. Тонечка, а ты бы попробовала другого мужчину! Измени Петьке хоть разочек. Я уверена, что тебе понравится. Отомсти этому гаду! Ему можно, а тебе, значит, нельзя?
- Да ты что такое говоришь? - испугалась Антонина.
- Я тебе дело говорю.
- Я не смогу. Петька узнает - меня убьет.
- А ему и не обязательно знать. Много он тебе рассказывает?
- Нет, - категорично заявила женщина. - Яне смогу.
- Тогда живи так дальше и стирай белье для его телок.
Не знаю, но мне вдруг больше не захотелось жалеть эту женщину хотя бы потому, что она не жалела сама себя. Мне было страшно подумать, что я вот так бы могла сидеть на ступеньках и ждать своего мужа после любовных утех с другой женщиной. Это же уму непостижимо! Ведь в том, что Петька себя так ведет, виновата сама Антонина, потому что она ему это позволила.
- Я хочу руки на себя наложить, - честно призналась мне женщина.
- А вот это не нужно. Подумай о детях.
- О них Петька подумает.
- Ты уверена? А если нет? Сиротами их оставишь? А ведь он и мачеху может привести - тогда они совсем пропадут. О детях должна думать женщина, а не мужчина. И подумай о себе. Страшно жить так, как живешь ты. Мужиков кругом полно, и на твоем Петьке свет клином не сошелся. Это не тебе тяжело с Петькой жить, а Петьке с тобой не повезло.
- Почему? - Антонина захлопала ресницами и от удивления открыла рот. Видимо, она привыкла к тому, что ее все жалеют, и впервые нашлась собеседница, которая вдруг пожалела не ее, а мужа.
- Потому что тяжело жить с женщиной, у которой нет чувства собственного достоинства, - с вызовом ответила я и подумала, что по-другому до Антонины просто не достучишься, потому что она привыкла считать себя жертвой и совершенно не хочет взглянуть на свою семейную жизнь со стороны. - И не забывай: если тебя не оценил один мужчина, то обязательно оценит другой. Нельзя в этой жизни жить только одними чувствами, нужно еще разум подключать. Освободись от Петра, и жизнь заиграет другими красками. Хорошей жизни у тебя с ним не получилось. Он уже никогда не будет тебя уважать, потому что ты слишком долго позволяла ему вытирать о себя ноги.
- Да кто ты такая, чтобы меня осуждать?! - вдруг взвизгнула Антонина.
- Кричи! - обрадовалась я. - Кричи! Ну, вот же, умеешь! Так почему ты все время молчишь?! Почему ты терпишь, вместо того чтобы глаза ему выцарапать?
- Тебе в этой жизни легче. Ты красивая, - задумчиво произнесла Антонина.
- А ты?