Торговля в магазинчике шла бойко. Сичкин и его напарник Леха бегали от стеллажей к прилавку, поднося товар. Запаренный Сичкин торопливо объяснял очередному покупателю достоинства той или другой петарды или фейерверка, получал деньги, отсчитывал сдачу и вновь бежал к стеллажам. Но время от времени он бросал молниеносный взгляд на капитана Тулегенова, который стоял у соседнего ларька, торговавшего радиоаппаратурой, и рассматривал видеокамеру. Иногда они встречались взглядами. Старший лейтенант Голубев стоял у журнального стенда, пролистывал глянцевые журналы с фотографиями красавиц и тоже посматривал в сторону Сичкина и Лехи.
А напротив длинного ряда ларьков в небольшом, столиков на десять, кафе сидел Валерий, пил кофе и увлеченно листал толстый иллюстрированный журнал "Автомобили и цены".
Два китайца, Николай и Семен, появились неожиданно. Они были невысокие, но плечистые, крепкого сложения, одеты в темные костюмы, застегнутые на все пуговицы, и белые рубашки.
- Здравствуй, - с легким акцентом поздоровался Николай. - Все в порядке?
- В порядке. Пошли… - и Сичкин мотнул головой на дверцу в подсобное помещение. Одновременно он кинул взгляд в сторону Тулегенова, и тот все понял, отложил видеокамеру, поправил джинсовую куртку и сделал шаг в сторону магазина пиротехники.
Голубев увидел движение Тулегенова и пошел за ним. И еще двое парней, стоявших с безразличным видом в стороне, медленно двинулись к прилавку Сичкина. Все это не ускользнуло от взгляда Валерия, сидевшего за столиком.
Семен стоял у прилавка чуть в стороне, чтобы не мешать покупателям, а Николай с Сичкиным ушли в подсобку. С клиентами теперь работал один Леха.
Вдруг дверь в подсобку резко распахнулась, оттуда выскочил Николай, что-то крикнул по-китайски и ринулся к выходу. В ту же секунду Тулегенов рванулся к Семену, заломил ему руки за спину и попытался надеть наручники. Голубев выхватил пистолет и направил его на Николая:
- Стоять! Кому говорю, стоять!
Покупатели шарахнулись в сторону. Раздался женский визг. Николай вдруг резко подпрыгнул, сделал в воздухе сальто и перемахнул через прилавок, одновременно выдернув из кармана пистолет. Прогремел выстрел. Китаец нырнул в толпу покупателей и, прячась за их спинами, бросился бежать. Голубев и двое молодых парней-оперативников ринулись за ним, натыкаясь на людей. Слышались остервенелые крики Голубева:
- С дороги! Прочь с дороги!
А Тулегенов продолжал бороться с Семеном. Он уже успел защелкнуть один браслет наручников, но китаец вывернулся и ударил капитана ногой в пах. Тулегенов скорчился от боли, а Семен прыгнул вперед, увернувшись от оперативника, поспешившего на помощь Тулегенову, и стремительно ринулся по проходу, сбивая людей с ног.
Валерий спокойно наблюдал за схваткой. Потом погасил сигарету в пепельнице, медленно допил кофе и вышел из кафе.
Оперативники сидели в кабинете полковника Судакова возбужденные и мрачные.
- Ну, как стрелять-то? - говорил Голубев. - Там народу столько…
- Подготовленные ребята, - все еще морщась от боли, сказал Тулегенов. - Карате с детства знают - сразу видно.
- Значит, Сичкин сказал ему про вас? - спросил Судаков.
- Клянется, что ничего не говорил, что этот китаец Николай сам все понял. Он же Сичкина ножом ударил, - ответил Тулегенов.
- Выживет?
- Врач сказал, должен выжить. Он ему печень поранил, - сказал Пилюгин.
- Короче говоря, с заданием не справились - китайцы развели вас, как последних лохов. Карате они с детства знают - это что, оправдание? Ну, знают, черт бы вас побрал! На то они и китайцы! Голубев, у тебя ведь тоже черный пояс, кажется? Есть или я ошибаюсь? - кипятился полковник.
- Ну, есть… - неохотно ответил Голубев.
- Я думаю, ты этот черный пояс получил так же, как у нас многие водительские права получают, - съязвил Судаков.
- Ну, зачем вы так, Олег Андреевич? - обиделся Голубев. - Я его догнать не смог - прохожие мешали…
- А не надо было догонять, - перебил полковник. - Брать раньше надо было! Когда они только появились!
- Так мы же в лицо их не знали, - сказал Тулегенов.
- А вы много китайцев там видели?
- Кроме них, ни одного… - вздохнул Тулегенов.
- Так брать надо было, как только они к этому магазину подошли! А вы от Сичкина подтверждения ждали! И результат - налицо! Н-да, ребята, с вами не соскучишься! Полный облом! - полковник с досадой махнул рукой и подытожил: - А вообще-то, ты, Пилюгин, виноват - надо было самому на захват ехать.
- Да они и более сложные захваты делали, слава богу, не первый год работают, - оправдываясь, проговорил Пилюгин. - Накладка вышла, товарищ полковник…
Оперативники удрученно молчали.
- Ладно, хватит пеплом головы посыпать, - прихлопнул Судаков ладонью по столу. - Вы, наверное, уже подумали, как быть дальше? Слушаю предложения. Давай, Голубев, с тебя начнем.
- Я думаю, нужно продолжать наблюдение за магазином, - заговорил Голубев. - По-любому они должны туда вернуться. Неужели столько товара бросят? И выручку они не взяли.
- Бросят, - возразил Тулегенов. - Все концы обрубят. Новый магазин откроют, на другом рынке. Или у них уже есть такой, и даже не один. Ну, понесли убытки - со временем восполнят. Думаю, они попытаются убрать Сичкина и его напарника. Для страховки - мало ли чего они еще знают?
- Охрану в больнице поставили? - спросил полковник.
- Да, дежурят круглые сутки, - ответил Пилюгин.
- Говорить этот Сичкин может?
- Врач сказал, может. Ранение не тяжелое, нож по касательной прошел.
- Надо немедленно с ним поговорить. Не допрашивать, а именно поговорить. Наверняка он нам не все сказал. Не потому, что сознательно хотел что-то скрыть, а просто на какие-то вещи не обращал внимания. А теперь может вспомнить… если по-умному с ним побеседовать.
- Хорошо, сейчас же поеду, - сказал Голубев.
- Пусть лучше Тулегенов поедет. И с его напарником… с Лехой… тоже поговорить надо… подробненько. Это единственные концы, за которые вы еще можете потянуть, - добавил Судаков. - И, конечно, поискать их точки на других рынках.
И вновь они сидели в комнате для допросов напротив друг друга - Полина и Пилюгин.
- Ну, вроде бы, все, Полина, отмучились мы с тобой, - сказал Пилюгин, перелистывая страницы дела.
- Это ты отмучился, а мои мучения только начинаются, - усмехнулась Полина.
- Думаешь? - Пилюгин закурил, встал и заходил по комнате. - Нет, не могу понять, почему все так по-дурацки складывается? Почему мы не познакомились, как все нормальные люди?
- Перестань. Как познакомились, так и познакомились… как Господь управил, так тому и быть, и не будем распускать слюни. Да все у тебя будет нормально. Через годик Мишку в ясли отдавать сможешь. А через три-четыре года Галка твоя совсем взрослая будет - заменит маму братику. Она у тебя девчонка умная… хорошая… Так что все будет путем, Михаил Геннадьевич.
- Да я не про себя говорю, ты что, не поняла?
- Не поняла…
- Я о нас с тобой говорю, - громким шепотом сказал Пилюгин, подойдя к ней вплотную. - Про тебя и про меня, и больше ни про кого, понимаешь?
- Не надо про меня, Михаил Геннадьевич, - сухо ответила Полина.
- Я же… полюбил тебя, Полина! Я взрослый мужик и отвечаю за то, что говорю…
- У меня впереди другая жизнь и другая дорога… без тебя, Михаил Геннадьевич, - глядя ему в глаза, проговорила Полина.
- А у твоего Витьки какая будет дорога? - так же шепотом спросил Пилюгин. - Я понимаю, ты думаешь об этом, но… реально представь, что с ним может быть…
- Ну, присмотри за ним, если сможешь. Очень буду благодарна. У него дедушка есть. Надеюсь, и он его не бросит… очень надеюсь…
- Ты не баба… ты железная леди какая-то… - пробормотал Пилюгин.
- Неужели такая старая? - рассмеялась Полина.
- Нет, не старая… - усмехнулся Пилюгин и сразу спросил: - Значит, человека, продавшего тебе взрывчатку, ты по-прежнему отказываешься назвать?
- Я не отказываюсь. Я его не знаю.
- Ну и ладно. На том и закончим… - прихлопнул ладонью по папке Пилюгин.
Пилюгин постучал в дверь кабинета и вошел. Главный прокурор района, сухощавый человек лет тридцати с небольшим, в очках в тонкой золотой оправе, в белой рубашке с галстуком, сидел за столом и что-то писал. Голубой прокурорский мундир с погонами висел на спинке кресла.
- Здравствуй, Пилюгин, - поздоровался он, не отрывая глаз от бумаги. - Присаживайся, я сейчас… Что у тебя?
- Дело террористки Ивановой. Закончил, можно передавать в суд.
- Посмотрим… - ответил прокурор, открывая папку и проглядывая страницу за страницей. - У кого купила взрывчатку, она так и не сказала?
- Не сказала, Евгений Сергеевич.
- Не смог, значит, добиться? - прокурор продолжал листать страницы дела.
- Не смог…
- По одной этой причине я буду больший срок для нее требовать. Сказал ей об этом?
- Сказал. Ее это не впечатлило.
- Не впечатлило, говоришь? - усмехнулся прокурор. - Ладно, посмотрим, как она на суде запоет, когда услышит, какой срок я потребую.
- Много потребуете? - спросил Пилюгин.
- А ты услышишь…
- Кто судьей будет, Евгений Сергеевич?
- Кажется, Блинкова Алевтина Петровна. Каменная баба - поблажек от нее ни один преступник не дождался, - усмехнулся прокурор. - Скорее наоборот… У тебя еще есть вопросы, Пилюгин?
- Вопросов больше нет, Евгений Сергеевич. - Пилюгин встал и пошел к двери.
Витька ждал Галку недалеко от ее школы, в скверике. У школьных дверей прогуливался пожилой, но крепкого сложения охранник в черной форме с желтой нашивкой на рукаве.
Скоро двери распахнулись, и на улицу повалили ученики. Малыши орали и колотили друг друга портфелями, старшеклассники, чуть отойдя, закурили и стали громко обсуждать свои дела. И вот вышла Галка, попрощалась с подругами и быстро пошла навстречу Витьке.
- Привет.
- Привет. У тебя раньше уроки кончились? - спросила Галка.
- Я убежал с последнего.
- А с Мишкой твоя мама сидит?
- А кто же еще-то? Дядя Миша на работе.
- Отлично! Тогда давай в кино? "Властелин колец" посмотрим. У меня деньги есть - из копилки взяла.
- Не получится, - нахмурился Витька. - Мама велела пораньше прийти - ей по какому-то делу надо.
- Мой братик уже начинает меня доставать, - шумно вздохнула Галка.
- Рановато что-то, - сказал Витька. - Нам с ним знаешь сколько сидеть, чтобы в дневные ясли взяли? Я узнавал - еще четыре месяца. А в детский сад его возьмут только через два года.
- Не слабо, - покачала головой Галка и вдруг спросила испуганно: - А кто же с Мишкой будет сидеть, если твою маму… в тюрьму посадят?
- Не знаю… А ты думаешь, ее посадят?
- Папка говорил - да… - опустив голову, отвечала Галка. - Он сказал, что ничего сделать не может.
- Значит, я тоже один останусь, - вздохнул Витька.
- У тебя же дедушка есть.
- Да он что есть, что его нету - один хрен, - мрачно ответил Витька. - У меня от него крыша едет и зубы болят. Телевизор смотреть не дает, только общеобразовательные передачи.
- Нам что, школы мало? Прикольный у тебя дедушка…
- Он не прикольный. Просто старый дурак.
Разговаривая, они подошли к автобусной остановке.
Оперативники распрощались у здания райотдела.
- Значит, ты сейчас к этому Лехе и мотай из него душу, пока он все не выложит, - распорядился Пилюгин.
- Понял. Уже еду, - ответил Голубев.
- Тулегенов, ты в больницу - поговори с Сичкиным. По душам поговори - может, он еще что-то про этих китайцев знает.
- Понял, Михаил Геннадьевич.
- Вас завтра на работе-то ждать, товарищ майор? - спросил Голубев.
- А почему я не должен завтра быть на работе? - насторожился Пилюгин.
- Ну-у… ведь сын маленький, - смутился Голубев. - Мы тут с ребятами посоветовались… можем дежурство установить, за сыном вашим смотреть.
- Посидеть с ним, погулять, в магазин сходить… ну, там всякое… - подал голос лейтенант Тимонин.
Пилюгин ядовито усмехнулся:
- Ты только посмотри на них, какие гуманные, сердобольные ребята - чего только не придумают, чтобы только от работы отлынивать.
- Да мы от всей души, Михаил Геннадьевич… - протянул Голубев.
- Марш на задания, комсомольцы-добровольцы! - рявкнул Пилюгин. - И чтобы я больше о моем сыне звука не слышал! Ишь, сачки…
Когда оперативники разошлись, Пилюгин достал мобильник и набрал номер:
- Полина, ты? Ну да, я это… несчастный папаша… Как там дома? С Мишкой все нормально? Ну и ладушки… Ребятки из школы не пришли? Ах пришли? - Пилюгин заулыбался. - Пожрать там чего-нибудь для них найдется?.. Тебе это надо? А хочешь, вместе поедем? Я зачем? Ну, за компанию. Да не буду я тебя третировать, поговорим спокойно… Ну ладно тебе брыкаться! Давай вместе сгоняем, лады? Хочу наедине с тобой побыть, без ребят, без маленького Мишки… просто поговорить… Спасибо, Полина Ивановна. Я подъеду. А ребятам скажи, что я приказал сидеть с малышом и - ни шагу в сторону!
- Когда сказала, что уходишь по делам, базара не было? - спрашивал Пилюгин, крутя баранку.
- Да нет… хотя, мне кажется, Галка напряглась.
- То есть? - глянул на Полину Пилюгин.
- Она устала быть нянькой, - сказала Полина. - Реально устала. И ее можно понять - ведь так много хочется. В кино хочется, на дискотеку… с подружками погулять… но есть маленький братик, с ним нужно быть каждую минуту и поэтому от всего другого нужно отказываться.
- Нет, Галчонок у меня девчонка правильная, она все понимает. Ее бабка покойная воспитывала.
- Как же она ее так особенно воспитывала?
- Да ничего особенного. Просто с пеленок ей внушала, что самое главное в жизни человека - это семья: мать, отец, братья и сестры. Семья, понимаешь? Мы же совсем другие, а раньше… Бабка всех своих родственников, даже самых дальних, по именам и отчествам знала. Перед каждым праздником кучу открыток покупала и садилась писать поздравления.
- За ребенком ходить - не открытки писать, Михаил Геннадьевич. А когда меня не будет, все ведь на Галкины плечи ляжет - тогда она точно долго не выдержит…
- Что значит "тебя не будет"? - резко спросил Пилюгин.
- Это значит, что после суда я должна буду отбывать срок наказания… далеко отсюда. Так что, звони в Питер, умоляй сестру, чтобы приехала. Иначе пропадешь, майор.
- Ты меня хоть бы раз по имени назвала, что ли? Без отчества и звания, - буркнул Пилюгин.
- Думаешь, легче станет?
- Мне теперь легче никогда не станет…
Они свернули в проулок между высотными домами и неторопливо направились к дому Полины, не заметив, что с другой стороны спортплощадки стоял джип, в котором сидел Валерий Чистов. Он курил и наблюдал за Пилюгиным и Полиной.
Они уже подходили к дому, когда во дворе появился Муравьев со своей новой собакой. За его спиной маячил охранник Заур. За несколько шагов Муравьев, узнав Пилюгина, заулыбался, громко сказал:
- Рад встрече, майор.
- Новая собака? - спросил Пилюгин.
- Новая, - с гордостью ответил Муравьев. - Уже натаскиваю с кинологом. Мощная псина. Нравится? Боец будет не хуже прежнего!
- Почему без намордника? - спросил Пилюгин.
- Молодой совсем, а смотри, какие клыки, - Муравьев двумя пальцами приподнял брылья собаки, обнажив два длинных и острых, как ножи, бело-сахарных клыка.
- Почему без намордника, я тебя спрашиваю? - повысил голос Пилюгин.
- Чего-о? Не борзей, майор, не надо. Собака на поводке, - Муравьев разогнулся, с улыбкой оглядел Полину. - Роскошная пара. Следователь и подследственная… А вы, я вижу, уже полюбили друг друга?
Полина молчала, с ненавистью смотрела на Муравьева.
- Я спрашиваю, почему собака без намордника? - едва сдерживая ярость, вновь спросил Пилюгин.
Из-за спины Муравьева вышел Заур:
- Какие проблемы, начальник?
Не обращая на него внимания, Пилюгин вырвал поводок у Муравьева. Тот оторопело смотрел, как Пилюгин подвел собаку к детской площадке и привязал к столбику у детского теремка. Увидев идущего по двору участкового, подозвал его. Лейтенант подошел с недовольным видом, но когда Пилюгин сунул ему под нос удостоверение, козырнул:
- Слушаю вас, товарищ майор.
- Бланки протоколов у тебя с собой?
- Да нет… в опорном пункте лежат.
- Быстро принеси бланк. Протокол составлять будем. Со свидетелями, - приказал Пилюгин.
Лейтенант вновь растерянно козырнул и ушел, раза два оглянувшись. Муравьев рассмеялся и развязно подмигнул Полине:
- Что все это значит, господин… э-э, простите, товарищ майор?
- Мы сейчас протокольчик составим и для начала оштрафуем тебя. А при повторении уголовное дело заведем, - отряхивая ладони, сказал Пилюгин.
- Ты чего мне тюльку гонишь, майор? - продолжал улыбаться Муравьев. - Сколько ты в майорах ходишь? Уже лет пять, наверное? Смотри, еще лет пять ходить придется.
- Да я хоть десять еще прохожу, но такую тварь приведу к общему знаменателю! - Пилюгин пошел на Муравьева, сжав кулаки. - Почему собака без намордника, еще раз тебя спрашиваю?
- Да пошел ты, придурок, - процедил сквозь зубы Муравьев и хотел было шагнуть к привязанной собаке, но Пилюгин успел схватить его за руку, рванул к себе и нанес сокрушительный удар в челюсть. Муравьев рухнул навзничь.
- Это тебе за оскорбление при исполнении… - пробормотал Пилюгин, но в следующую секунду на него бросился Заур, и завязалась нешуточная драка.
Подойти к ним близко и разнять Полина боялась - уж очень остервенело дрались мужики. Собака рвалась с поводка и лаяла. На пиджаке Заура оторвался рукав, и, пока он пытался сбросить пиджак, Пилюгин успел атаковать его - два мощных удара в лицо и живот свалили охранника на асфальт. Пилюгин навалился на него сверху, выдернул из подмышечной кобуры пистолет, потом подошел к сидящему на земле Муравьеву. Он плевался кровью и, держась рукой за щеку, мычал:
- Ты ответишь, майор, за все ответишь…
Пилюгин, нагнувшись, похлопал его по бокам и обнаружил под пиджаком кобуру. Вынул пистолет, сунул его под нос Муравьеву:
- У твоего холуя разрешение на пушку, наверное, есть, а у тебя, я точно знаю, нету. Так вот, я тебя за эту пушку урою, сука! Уголовную статью напомнить?
- Ответишь… еще пожалеешь… - хрипел Муравьев.
- Лежи, тварь! - и Пилюгин в ярости пнул его ногой. А подбежавшему с пачкой протоколов лейтенанту сказал: - Давай, составляй протокол на собаку. А я сейчас своих людей вызову - у них оружие было, - Пилюгин протянул пистолеты лейтенанту и набрал номер по мобильному: - Тимонин, ты? Давай ко мне по-быстрому! Записывай адрес. Тут двоих субчиков в СИЗО проводить надо будет…
- Никто тебя здесь не тронет, - говорил Тулегенов, сидя в больничной палате. - Тебя круглосуточно охраняют.
- Вы их не знаете, - отвечал лежавший на кровати Сичкин. - Они меня точно убьют… у них свои законы…
- Брось, Сичкин, не паникуй зря, - успокаивал Тулегенов. - Ты говоришь, бывал там?