- Когда - точно сказать не могу. Надеюсь на ребят - Голубев и Тулегенов должны вернуться из Нальчика. Очень надеюсь, что они привезут наводки на тех, кто продавал взрывчатку со склада. Тогда найти заказчика - дело одного дня.
- А убийца?
- Думаю, заказчик и убийца - одно и то же лицо. Что-то у них не срослось, вот он и решил убрать курьера.
- Ладно, дело твое. Незамедлительно информируй. Из ФСБ был человек - хотят взять дело себе.
- Ну, ну - они любители на готовенькое, - усмехнулся Пилюгин.
- Да нет у тебя ничего готовенького! Ладно, информируй. Теперь с этим дурацким делом… Покушение на убийство… из-за собаки… ну, мальчишку покусала…
- Ах, это, - улыбнулся Пилюгин. - А что там вас встревожило? Дело почти закончено. Думаю, этого майора держать под стражей ни к чему - пусть до суда под подпиской ходит. Я в представлении напишу свои соображения.
- Зачем? - спросил генерал.
- Что зачем? - не понял Пилюгин.
- Зачем его выпускать под подписку? Чтобы он еще одно покушение совершил?
- Да нет, Герман Федорович, ничего он больше не совершит. Вообще-то, достойный мужик. Две войны в Чечне прошел, ранение, контузия, награды есть. Больной к тому же.
- Чем больной?
- Сердце. Ему операцию надо делать. Шунтирование. Его поэтому и комиссовали вчистую. Только операция эта кусается - тридцать тысяч баксов стоит.
- Врачи в тюрьме его осматривали?
- Зачем? Я медицинское заключение читал.
- Ну читал, ну и что? Не знаешь, как такие заключения делаются? Первый день в угрозыске работаешь? - генерал был чем-то недоволен и не скрывал этого. - Этот… как его? Ну, пострадавший?
- Муравьев.
- Вот-вот, Муравьев… Короче, мне сам замминистра, Степан Гаврилович, звонил. Уж не знаю почему, но он в курсе этого дела, усекаешь?
- Усекаю…
- Выходит, у этого Муравьева солидные связи. Так что ни о какой подписке о невыезде и речи быть не может.
- Но у него там… обследование медицинское назначено… - Пилюгин растерялся. - Человек действительно на волоске висит. Сердце - штука такая, раз - и нету…
- Слушай, Пилюгин, ты в адвокаты, что ли, записался? За этого преступника горой. Что-то раньше ничего подобного за тобой не замечал. Короче, до суда твой… как его?
- Иванов.
- Твой Иванов будет сидеть в СИЗО, и никаких разговоров. У меня все. Свободен, майор.
- Меру пресечения определяю не я, Герман Федорович, а судья, - не отступал Пилюгин.
- Ты только дурочку не валяй, а? - опешил генерал. - Судья определяет меру пресечения, исходя из твоего представления. От тебя именно такое представление и требуется. Если замминистра по этому поводу позвонит мне повторно, то пеняй на себя.
- Понял… - нахмурился Пилюгин и направился к двери.
- А ну стой, - сказал генерал. - Что ты так из-за этого бывшего майора распереживался?
- Бывших майоров не бывает, товарищ генерал. Да и не из-за майора я! Мне этот козел Муравьев… что мы, как бобики, а? Какой-то баксовый туз нажал, а мы сразу хвостами виляем? Мы-то сами кто после этого?
- Хм… н-да… - закашлялся Герман Федорович. - Считай, я твоих слов не слышал. Что поделаешь, Пилюгин, мы люди подневольные. Кто кого ужинает, тот того и танцует… Ладно, иди к чертям, надоел!
Майор усмехнулся и вышел, тихо и плотно закрыв за собой дверь…
…Пилюгин замычал, будто ему сделалось невмоготу, замотал головой, но воспоминания не оставляли его. Галка уже смотрела на отца с испугом. Витька молча сопел, смотрел в окно. А Пилюгин мотал головой и глаз не открывал…
- …Ну что же, Александр Иванович, следствие подходит к концу - дальше суд будет решать, виновен - не виновен, сколько дадут - я свое дело сделал.
- В лучшем виде, - усмехнулся Александр Иванов.
- Как здоровье-то? - непривычно сочувствующим тоном спросил Пилюгин.
- Тебя это волновать не должно.
- Эх, Иванов, смотрю на тебя - ну, ни грамма раскаяния, - вздохнул Пилюгин.
- Нету раскаяния, что поделаешь.
- Ни о чем не жалеешь?
- Почему? Жалею… - пожал плечами Александр. - Жалею, что не замочил эту скотину.
- Если бы замочил - другой разговор с тобой был бы. Лет на пятнадцать потянул, не меньше.
- Мне все равно, сколько сидеть. Скорее всего, недолго…
- На амнистию надеешься? Или на условно-досрочное?
- На небесную амнистию, - Александр показал пальцем в потолок. - Болезнь у меня, сам знаешь, майор… сердце едва фурычит…
- Знаю, - нахмурился Пилюгин. - На зоне всякие болезни лечат… А когда тебе исследование должны делать?
- Да тебе-то что? Теперь уж не будут…
- Почему?
- В СИЗО с аппаратурой они не поедут, - усмехнулся Александр. - Ладно, перебьюсь. Мне не привыкать.
- Я представление напишу - может, судья и под подписку тебя выпустит, - уводя глаза в сторону, проговорил Пилюгин. - Сам я эти дела не решаю…
- Не выпустит под подписку, и ты сам это знаешь, майор, и не надо тут передо мной сочувствующего изображать…
…Пилюгин открыл глаза, слабо улыбнулся:
- Что, заснул я, да, Галчонок? Долго спал?
- Ровно семь минут. Что делать будем?
Пилюгин ладонями сильно потер лицо, встряхнулся и открыл дверцу машины:
- Ладно, пойду. Вы подождите меня, добро?
- Времени много, пап, и я есть хочу. И Витя тоже есть хочет.
- Потом вместе и поедим. Я скоро. Ну, пойди отцу навстречу, Галчонок, тут заморочки случились и надо срочно разобраться, а то может быть плохо…
- Кому плохо? - спросила Галка.
- Ему… - Пилюгин кивнул на Витьку, - мне, маме, тебе… еще одной маме… всем! - и он вылез из машины, хотел было идти, но вдруг задержался, наклонился к открытому окну, и выражение лица у него стало другое - напряженное и даже несчастное. - Слушай, Галчонок, если я задержусь… ну, если что-нибудь случится…
- А что может случиться? - перебила Галка. Состояние отца мгновенно передалось ей, и она тоже с тревогой посмотрела на него. - Ну, говори, папка!
- Могут возникнуть непредвиденные ситуации. Короче, если что-нибудь со мной случится, ты тогда звони бабушке. Чтобы она прислала за тобой… и вот за этим пацаном дядю Лешу или тетю Таню. Поняла?
- Поняла. А что может случиться? - снова спросила Галка.
- У тебя телефон бабушки в мобильнике записан?
- Записан. А что может случиться?
Пилюгин не ответил, захлопнул дверцу и зашагал к подъезду райотдела.
Витька и Галка смотрели ему вслед.
- Там мама моя сидит, - вдруг сказал Витька.
- Где сидит?
- Ну, в доме этом. В милиции. Она его убить хочет…
- Убить хочет? - удивленно и недоверчиво переспросила Галка. - Что ты несешь, Витя?
- Она много раз говорила: "Я его убью".
- Кого?
- Твоего папу…
- За что?! - крикнула Галка.
- За то, что он моего папу в тюрьму посадил, - пробурчал Витька, опустив голову.
Галка еще больше вытаращила глаза, у нее просто голова пошла кругом:
- Мой папа не сажает в тюрьму. Мой папа ловит преступников. Он начальник убойного отдела, понял? Он убийц ловит! Значит, твой папа убийца, что ли?
- Нет, - замотал головой Витька. - Он не хотел убивать… он только ранил…
- Кого ранил?
- Хозяина собаки, которая мне руку откусила.
- Каждое слово из тебя вытягивать нужно! Что теперь делать-то? Папа же ничего не знает, надо его предупредить. - Галка хотела открыть дверцу, но Витька остановил ее:
- Он знает. Я ждал его у входа и сказал, что мама револьвер из дома взяла.
- Откуда у вас револьвер?
- Папу наградили именным оружием.
- За что наградили?
- За боевые действия в Чечне.
- А мой папа знаешь, как стреляет? Я в тир с ним ходила - из десяти девять раз в десятку! - с гордостью сказала Галка.
- Мой папа тоже хорошо стрелял, - хмуро ответил Витька. - Только его больше нету.
- Как нету? Куда же он подевался?
- Он умер…
- Как умер? Ты же сказал, мой папа его в тюрьму посадил? - оторопела Галка.
- Он в тюрьме и умер… У него сердце было очень плохое. Ему операцию надо было делать - шунтирование называется. А у нас денег таких не было. Тридцать тысяч баксов…
- Фу ты! Я уж подумала, ты скажешь, мой папа его убил, - сказала Галка.
- Я так не думаю, так моя мама думает.
- Она что, больная, твоя мама? Если твой папа от сердца умер, то почему его мой папа убил?
- Не знаю, почему она так думает, - ответил Витька, - а ей говорил, а она все равно… Она говорит, если бы твой папа его в тюрьму не посадил, мы бы денег на операцию насобирали. Мама хотела квартиру на меньшую обменять… с доплатой…
- Господи, что же теперь делать? - спросила Галка, посмотрев из окна автомобиля на подъезд в здании райотдела. До него от стоянки было метров пятьдесят.
Оперативники по-прежнему томились в заложниках. Полина посмотрела на часы, висевшие над дверью, усмехнулась:
- Не идет ваш начальник - кишка тонка. Конечно, куда легче других подставить.
- Дура ты, Полина Ивановна! Прости, конечно, за грубое слово, но другого не придумаешь - дура, и голова у тебя опилками набита, - сказал Голубев. - Заварила ты кашу и, небось, теперь сама не знаешь, как из этого дерьма выбраться.
- Я уже сказала вам, как мы все вместе из этого дерьма выберемся, - ответила Полина, никак не прореагировав на "дуру". - Я заварила - я и отвечу. Всегда за себя отвечала, за чужие спины не пряталась и жизнь никому не ломала.
Она достала из пачки последнюю сигарету, а когда стала прикуривать, Деревянко вдруг вскочил, метнулся к двери и рванул за ручку. Но он позабыл, что дверной замок был блокирован. Капитан дернул собачку вниз, распахнул дверь и выскочил в коридор, но Полина успела вскинуть револьвер и выстрелила.
Пуля ударила Деревянко в спину. Он резко выпрямился, сделал еще два шага и рухнул на пол.
- Ты что творишь, стерва! - заорал Голубев, вскакивая.
- Сидеть! - заорала Полина и тоже вскочила. - Всех тут положу, только рыпнитесь!
Опера стояли в полном столбняке, не в силах шевельнуться. Полина, держа их на мушке, подошла к двери и захлопнула ее.
Пилюгин заглянул в окошко дежурного:
- Ребята в отделе?
- Да вроде никто не выходил…
Майор стал подниматься на второй этаж и тут услышал выстрел. Он рванулся наверх, перепрыгивая через две ступени.
До Галки и Витьки, сидевших в машине, тоже донесся глухой звук выстрела.
- Ой, что это? Ты слышал? - Галка посмотрела на Витьку.
- Стреляли вроде… - Витька напряженно смотрел на здание. - Может, показалось?
- Двоим сразу не может показаться.
Пилюгин вбежал в коридор и увидел лежащего на полу капитана Деревянко. Перед ним на корточках сидел следователь Борис Степанович Ляпунов.
Деревянко лежал на спине, запрокинув голову, глаза были закрыты. На левой стороне груди было выходное отверстие от пули - рваные окровавленные края рубашки топорщились в разные стороны.
- Что с ним? Кто стрелял? - Пилюгин грохнулся на колени, наклонился над Деревянко.
- Из твоей комнаты стреляли, - приглушенно ответил Ляпунов. - В спину. Пока дышит. Я уже вызвал "скорую". Что у тебя там происходит?
Из двух комнат выглянули сотрудники, оба молодые парни, спросили почти одновременно:
- Что случилось? Кто стрелял?
- Ну-ка, помогите… - Ляпунов приподнял Деревянко за плечи.
Пилюгин и еще двое сотрудников бросились помогать. Они отнесли его в соседнюю комнату, осторожно положили на кожаный диван.
- Сквозная… - выдохнул один из сотрудников. - И то хорошо. Аптечка где-нибудь есть? А-а, черт, платки носовые дайте - хоть кровь остановить.
Деревянко тихо застонал и открыл глаза.
- Ну что, живой? Терпи - сейчас врачи будут, - сказал Пилюгин.
- Стрельнула-таки, ну и стерва… - чуть шевелил губами Деревянко. - Я думал, не станет…
- Молчи, молчи… дыши потихонечку… - сказал следователь.
- Там баба моих ребят в заложники взяла! - Пилюгин вылетел в коридор, а навстречу ему уже торопились два врача в белых халатах и санитары с носилками. Майор молча указал им на открытую дверь.
У своего кабинета Пилюгин замер, опустив голову. Рука поднялась, чтобы постучать, но остановилась. Он прислушался, но за дверью было тихо.
Из комнаты вынесли Деревянко. Врач шел рядом с носилками, держа его за руку, и приговаривал на ходу:
- Нормально… держись, капитан, все будет нормально…
Следом за врачами из комнаты вышли следователь и еще один сотрудник. Ляпунов закурил, посмотрел на стоящего перед дверью Пилюгина:
- Выживет… А протокол когда составим?
- Да подожди ты с протоколом, - сказал сотрудник. - Тут как бы еще одного трупа не было…
Пилюгин оглянулся на него и резко постучал в дверь.
- Это ты, майор? - после короткой паузы ответил голос Полины.
С первого этажа поднялись дежурные - лейтенант и сержант. Они громко стучали ботинками по полу.
- Что случилось, товарищ майор?
Пилюгин поднял руку, делая знак, чтобы все молчали, и громко ответил в дверь:
- Да, это я, гражданка Иванова! Я пришел! Майор Пилюгин! Открывайте!
За дверью молчали.
- Какая Иванова? - удивился лейтенант. - Там же ваши ребята, товарищ майор… Сейчас Деревянко пронесли… кто его ранил-то? Ну, дела пошли! Как в цирке!
- Заткнись… - прошипел Пилюгин.
- Может, спецназ все-таки подождать? - тихо сказал следователь, - хотя можно и навредить… В таком деле бабы опаснее мужиков - у них стопор не работает.
- Какой стопор? - спросил дежурный лейтенант.
- Инстинкт самосохранения у баб в таких ситуациях начисто отсутствует… А протокол все равно нужен. - Ляпунов часто и сильно затягивался, и сигарета почти мгновенно превратилась в маленький окурок. Он достал из пачки новую, прикурил от окурка.
Пилюгин со злостью посмотрел на следователя и проговорил громко:
- Ну, что же ты, Полина Ивановна? Думала, я испугаюсь? Нет, я пришел. А ты открыть боишься.
- Не спеши, майор, на наше свидание, успеешь, - ответила Полина. - Ты… - Она стволом револьвера ткнула в сторону Голубева. - Подойди и открой дверь. И не торопись выходить. Я скажу, когда можно… - она повернула лицо к двери и почти закричала: - Сейчас дверь откроют! Ты бросишь в комнату свою пушку, майор! Ты хорошо меня слышишь?
- У тебя пистолет с собой? - шепотом спросил Пилюгин следователя.
- В кабинете…
- Принеси скорей.
Ляпунов метнулся в свою комнату, и тут же раздался голос Полины:
- Что ты молчишь, майор? Пушка твоя при тебе?
- При мне, при мне! - ответил Пилюгин.
Следователь подбежал, протянул Пилюгину пистолет. Тот сунул его сзади под рубашку за ремень брюк, на секунду закрыл глаза, утер пот с лица и глубоко вздохнул…
Галка и Витька видели, как из подъезда санитары бегом вынесли носилки с лежащим на них человеком. Рядом с ними бежали двое врачей. Они быстро погрузились в машину, захлопали дверцы, и "скорая" с места рванула, выруливая на улицу.
- Ой, - произнесла Галка. - Кого это увезли?
- Ты выстрел слышала? - спросил Витька.
- А это точно был выстрел?
- Не знаю… похоже, выстрел… Может, мама в твоего отца стреляла. А может, твой папа в мою маму стрелял…
- Дурак! - крикнула Галка. - Что ты говоришь, дурак?!
- Да не кричи ты… - засопел Витька. - Мне самому страшно.
- А вдруг и правда стреляла? - прошептала Галка и, сжав кулачки, взвизгнула: - Я ее тогда… я убью твою маму!
- А я твоего папу убью! - зло ответил Витька. - Если это он стрелял! - И он открыл дверь машины, стал вылезать, но Галка вцепилась ему в плечо:
- Убежать хочешь? Так я тебя и пустила! Папа велел, чтобы ты тут сидел! Вот и будешь сидеть! - она втащила его обратно и захлопнула дверцу.
- Сильная, да? Захочу, я с тобой одной рукой справлюсь!
- А ты попробуй! Меня папа приемам научил - я тебя в два счета скручу, понял?
- Ментяшка, - сказал с презрением Витька.
- Дурачок однорукий, - парировала Галка.
- Что-о? - Витька вытаращил глаза и вдруг бросился на Галку, размахивая руками. Галка нисколько не испугалась и стала отвечать. Они сцепились и пыхтели в машине, стукаясь головами и локтями о дверцы, руль и ветровое стекло…
Глава 4
- Войдешь после того, как я скажу, - Полина повернула лицо к двери. - И не вздумай стрелять в меня, майор. Даже если попадешь, я все равно успею выстрелить в бутылку с нитроглицерином! И ваш гадюшник взлетит на воздух! Я всем говорю, кто там еще в коридоре стоит!
- Открывай давай! - раздался из-за двери голос Пилюгина.
Щелкнул замок, и дверь медленно отворилась внутрь комнаты. Сбоку слева майор увидел Голубева, в глубине комнаты, у стола, - женщину с револьвером в руке. Ствол револьвера упирался в черную сумку стоявшую на столе. У окна стояли Тулегенов и Тимонин.
- Бросай пушку, Пилюгин! - приказала Полина.
Майор выдернул из кобуры под мышкой пистолет, присел на корточки и с силой пустил его по полу в направлении Полины. Пистолет проскользил и стукнулся о ножку стола. Полина мгновенно нагнулась, схватила пистолет и положила его на стол рядом с сумкой.
- Да, захвачены заложники: капитан Тулегенов, старшие лейтенанты Голубев и Тимонин. Капитан Деревянко ранен. Кто захватил? Женщина. У нее револьвер и бутылка с нитроглицерином! - торопливо говорил в телефонную трубку дежурный сержант. - Давайте скорее, ребята! Да не знал никто, что там происходит! А черт ее знает, как она прошла! Я час только назад заступил на дежурство! Кончайте базарить, ребята, выезжайте немедленно!
- Заходи, майор, - сказала Полина.
Пилюгин медленно вошел в комнату.
- Сними пиджак и подними руки.
Пилюгин медленно снял пиджак, бросил его на пол, поднял руки. Полина внимательно следила за его движениями, но в то же время успевала бросать молниеносные взгляды на открытый проем двери, где в коридоре виднелись фигуры дежурного лейтенанта, следователя и еще нескольких сотрудников.
- Ну, опера, можете выходить. А ты, майор, отойди подальше от двери, вон к тому столу.
Пилюгин молча повиновался. Тулегенов взглянул майору в глаза, хотел что-то сказать, но Пилюгин тихо перебил:
- Выходите, ребята. Не беспокойтесь - все будет хорошо.
- Конечно! - отозвалась Полина. - А как же иначе?
Тулегенов медленно пошел к двери, Голубев и Тимонин - за ним. Полина следила за каждым их шагом, но успевала смотреть и на Пилюгина. Опера один за другим выходили в коридор. Тулегенов задержался в дверях.
- Дверь захлопните, капитан, - сказала Полина.
Тулегенов посмотрел на Пилюгина, и тот едва кивнул головой:
- Закрой…
Громко щелкнул замок. Пилюгин и женщина остались одни.
- Дай закурить, майор, - сказала Полина.
- Перебьешься… - процедил Пилюгин. - Я сюда не перекуривать с тобой пришел. Стреляй давай.
- Не торопись, на тот свет всегда успеешь, - ответила Полина.