- Вы знаете, - сказал Антон, внутренне напрягшись, - мне кажется, что вы хотите мне что-то сообщить. Я не ошибаюсь?
- Не совсем так, но раз вы сами начали этот разговор, то можем и поговорить.
9. Полесье. Село Страхолесье. Весна. 2005 год
Иванна открыла глаза и вздрогнула. Рядом с ее кроватью сидели Вольф и Ростик, в окно заглядывали первые робкие лучи солнца.
- Очухалась? - спросил Вольф как ни в чем не бывало.
- А что вы здесь делаете? - с дрожью в голосе спросила девушка.
- Тебя выхаживаем… Не думали, что у журналистки, пишущей о вовкулаках, такие слабые нервы.
- Но зато быстрые ноги… - добавил Ростик. - Ну ты, мать, и бегать горазда. Ночью, по незнакомому лесу так пришпорила, только пятки засверкали.
- А может, я сильно испугалась! - настороженно сказала Иванна, следя за странной парочкой.
- Неудивительно - не каждый день живых вовкулак в естественной среде обитания увидишь, - серьезно произнес Вольф.
- Идея с вовкулаками - его, Вольфа! - признался Ростик. - Решили тебе помочь написать материал, а заодно и самим развлечься. Скучно здесь…
- Значит, это был розыгрыш? - спросила Иванна, в ней начала закипать злость на этих оболтусов.
- Почти… Волчьи шкуры на себя набросили, кое-как примостили, рассчитывали на темноту и размер поляны, понимали, что, увидев это шоу, ты не станешь приближаться.
- Разыграли меня мастерски. Хорошо, что во время бегства не сломала ногу, не разбила голову, а то я подала бы на вас в суд!
- Гонишь?
- Гоню - но такие шутки лучше не шутить!
- Это мы и сами поняли.
- Хорошо, что поняли.
Тут дверь в комнату открылась и вошла встревоженная вдова Шабалкина.
- Они поняли? Вот если бы лозиной по месту, которым они думают, а заодно на нем и сидят, а еще лучше ремнем - вот тогда поверю, что поняли! Да все равно уже поздно!
- Надеюсь, они все прекрасно осознали, ведь не маленькие. А я уже простила их.
- Ты-то простила, а как нам теперь с этим жить? Еще ведь неизвестно, чем все это закончится! - строго произнесла вдова.
- Я чего-то не знаю? Что-то случилось? - заволновалась Иванна.
Ростик виновато опустил голову, а Вольф раздраженно прикрикнул на вдову:
- Что ты плетешь, старая карга!
- Рассказывайте! - потребовала журналистка.
- Словом, когда я подошел к ребятам, наклонился и набросил на себя волчью шкуру, а Ростик с Сидором давились от беззвучного смеха, особенно когда ты так рванула, что кусты затрещали, тогда произошло ЭТО. Наверное, ты и сама услышала.
- Что - ЭТО? Что я должна была услышать?
- Вой. Волчий вой.
- Да, слышала, когда бежала.
- И мы услышали. И тогда нам стало уже не до смеха! Бежать в шкурах было трудно, вначале их с собой тащили, а потом побросали - жизнь дороже!
- Вы так испугались волка? Ведь здесь кругом лес, наверное, должны привыкнуть к такому соседству. Волк - это просто большая собака.
- Это не так. Волк - не собака. И волк волку рознь. Дело в том, что давно в окрестностях села не было волков.
- Может, просто не замечали?
- Это мы не заметили бы следов волка? Это городские жители могут не заметить, но не мы. Волк метит территорию так, что легко увидеть метки: царапает кору деревьев, разбрасывает фекалии, которые, подсыхая, приобретают белый цвет и заметны издали. К тому же года три как в лесу поселилось семейство рысей, здесь заповедник, и местный лесничий знает, что на его территории происходит. А рысь никогда на помеченной волком территории не останется - он ее первый враг. Но самое главное - это ВОЙ!
- Чем примечателен этот вой?
- Волк воет только вечером и под утро, но никогда глубокой ночью, разве что ночь очень морозная, и ни в коем случае на полную луну.
- Может, это был неправильный волк? Или вас, в свою очередь, кто-то тоже захотел разыграть?
- Только один волк глубокой ночью воет на полную луну. Это волк-оборотень - вовкулака!
- Выходит, вовкулаки существуют?
- А никто и не говорил, что нет, - вновь вмешалась вдова. - Эти дуралеи своими действиями вызвали к жизни вовкулаку, о котором почти тридцать лет не было слышно в наших местах.
- Какими действиями?
- Полная луна, волчьи шкуры, кувыркание через осиновый пень на поляне.
- По-моему, слишком фантастично.
- Но это так - ОН появился!
- А где Сидор?
- Вот это самое страшное из всего, что случилось. Они потеряли его в лесу, когда убегали! - Вдова строго посмотрела на ребят.
- Никуда Сидор не денется. Видно, в темноте заблудился, когда бежал, перепугавшись. Сейчас, наверное, уже дома! - кривя губы в презрительной усмешке, заявил Вольф.
Ростик неожиданно вскочил и, ничего не объясняя, выбежал за дверь. Вольф поднялся и не спеша направился к двери.
- За вами гнались? - спросила Иванна. - Кто? Вы что-нибудь видели?
- Ночью в лесу от страха глаза велики. Может, кто-то за нами и гнался, а возможно, всего лишь показалось. Бай-бай! - И он вышел из комнаты.
- Не вернулся Сидор домой - их соседка ко мне только что приходила за молоком, - сообщила вдова. - Его отец, лесничий, и еще с десяток мужиков взяли ружья и пошли в лес его разыскивать.
В полдень по селу разнеслось страшное известие - в лесу нашли тело Егора, которого, по-видимому, загрыз волк. А вскоре нашелся Сидор - живой и невредимый. Оказывается, во время бегства по ночному лесу он потерял направление и попал на болота, чуть не утонул. Добрался до какого-то островка и там пересидел ночь, дрожа от холода. Рискнул отправиться в обратный путь, когда солнце поднялось высоко и он согрелся.
Подвода с телом несчастного мальчика Егора, накрытым старым одеялом, проехала по селу, и вдоль ее пути стояли почти все жители села. Женщины плакали, и если рядом с ними были дети, то крепче прижимали их к себе. Старые бабы судачили между собой, и все чаще слышалось: оборотень, вовкулака. Иванна с ужасом наблюдала, как медленно движется телега, где, невидимый для глаз, находился несчастный мальчик, похожий на медвежонка. Он предупреждал ее, чтобы она не ходила в лес, а сам оказался в этом страшном месте.
Что побудило его в столь неурочный час отправиться в лес, если он знал о какой-то опасности, подстерегавшей там? Единственное, что ей пришло в голову, - он следил за ней, возможно, надеясь уберечь от опасности, а увидев рядом с ней Вольфа, не стал подходить к ней. На свое несчастье, он не умел так быстро бегать, как она…
Иванна ощутила, что виновата в происшедшем, - ведь если бы вчера она не приставала к ребятам с глупыми вопросами, то они бы не решились разыграть столичную журналистку, не пошли бы в лес, а Егорка, "медвежонок Винни-Пух", не отправился бы следом и сейчас бы был жив.
"Неоднократно слышала, что мысль материальна, ведь часто бывает: когда постоянно думаешь о чем-то, то оно может принять физический облик. А эти глупые настойчивые вопросы о нападениях волков-оборотней на людей… Неужели я своими мыслями, словами смогла материализовать чудовище?"
От этих размышлений ей стало совсем плохо. Она увидела куда-то спешащего Николая Николаевича и подошла к нему. Он чуть было не проскочил мимо, и ей пришлось схватить его за рукав, чтобы остановить. Он обернулся, увидел ее, и на его лице явно проступила досада.
- Здравствуйте, Николай Николаевич, - поздоровалась Иванна, не выпуская рукав его куртки, словно он мог сразу убежать. - Когда мы сегодня уедем в райцентр?
- Здрасте… - буркнул мужчина. - Тут такие дела… Знаете…
- Знаю и хочу поскорее отсюда уехать.
- Забоялись, значит… А это ведь то, что вы хотели здесь найти…
- Наверное, я плохая журналистка. Я не искала здесь… кровь…
- Ваше дело. Не получится сегодня уехать. Завтра на рассвете будет облава на волка - в ней участвуют все мужики, у кого есть ружья, и из райцентра приедет подмога. Так что только завтра под вечер поедете: со мной или с кем-то из приезжих охотников.
- Плохо, не хотелось мне здесь провести еще одну ночь.
- Ничем не могу помочь. Автобус тоже будет завтра. Выбирайте: на рейсовом автобусе днем или на автомобиле вечером. Извините, спешу в сельсовет. Дел невпроворот.
Иванна его отпустила, и он пошел быстрым шагом, не оглядываясь. Она почувствовала ужасную слабость, словно события прошлой ночи истощили все ее силы. Николай Николаевич был прав - материала на статью было уже более чем достаточно, осталось лишь уточнить кое-какую информацию. Структура статьи вырисовывалась без усилий с ее стороны: нападения волка на женщин и детей в 1947 году (описать случай с Денисом Барановским, местные жители считали того волка оборотнем); нападения, которые внезапно начались и так же внезапно закончились; затем продолжение этой истории в наше время - трагический случай с Егоркой. Но в самом ли деле это произошло случайно и нет ли в этом злой человеческой воли?
Она решила зайти к учителю в школу. К ее удивлению, школа оказалась закрытой. Подошла к двери, на которой висел замок, словно не веря своим глазам, и остановилась в растерянности, не зная, куда дальше идти, что делать.
- Вы Леонтьевича ищете? Подождите, он скоро будет, - услышала за спиной женский голос и обернулась.
Молодая круглолицая женщина лет тридцати пяти, с серыми глазами, в темном, плотно обмотанном вокруг головы платке и такого же цвета безликом бабском одеянии, которое никак не вязалось с румянцем на щеках и вообще здоровым видом, внимательно смотрела на нее.
- А куда он пошел? Неужели занятия в школе так рано закончились?
- Когда узнали о Егорке, - тут женщина перекрестилась, - то он детей отпустил и пошел в сельсовет. А ребятня обрадовалась, что занятия так рано закончились, весело из школы выбегали. Не понимают, глупые… А что с них возьмешь - малы еще.
- Да, горе большое. Жаль Егорку… Я его вчера у Ивана Леонтьевича встретила. Сразу видно, что хороший мальчик… Был… Слава Богу, другой нашелся, живой и невредимый… Слышала, что у него прозвище Сидор, а как звать, не знаю.
- Фамилия у него Сидоркин - вот отсюда и Сидор. А звать Сергуня.
- У него друг есть но прозвищу Вольф - это тоже с фамилией связано?
- Нет. Тут целая история. Во время войны немцы шли через наше село, безобразия всякие творили. После этого родился у девки Нины Иванчихиной сын Николай. Его в детстве Гансом дразнили, так и осталось до самой старости. У него самого родился сын, тоже Николай, того уже Немцем прозвали. А Николай Николаевич сделал Ленке Солодовниковой сына, Валерия, но так на ней и не женился. Валеру пацаны Вольфом прозвали - немецкое слово.
- Николай Николаевич - это тот, который фермер и живет на хуторе?
- Он самый, вчера вас привез. А Ленка живет здесь, с сыном Валеркой. Вроде есть кто-то у нее в райцентре, так что, может, вскоре переедет. Говорят, серьезный человек - магазин там держит. А вы ведь из газеты?
- Не скрою - журналистка.
- Про Николая Николаевича не пишите хорошего. Жмот он, скупердяй. Наши участки взял в аренду, а…
- Я про него писать не буду, обещаю. У меня другая тема.
- А вон и Леонтьевич возвращается.
У учителя был озабоченный вид. Увидев женщин, он ускорил шаг.
- Ну как, Леонтьевич, видели? - нетерпеливо спросила женщина, когда он еще подходил.
- Видел. Дело серьезное. Ветеринар Федор Иванович вместе с лесничим обследовал раны - сомнений нет, это волк. Напал сзади и перекусил шейные позвонки - по-видимому, смерть наступила мгновенно. Вырван кусок мяса из бедра и ягодицы. Больше явных повреждений нет.
- Боже мой! - вскрикнула женщина и перекрестилась.
Учитель продолжил:
- Лесничий сказал, что, судя по следам зубов, зверь очень крупный, но повел себя странно - словно удовлетворился тем, что загрыз мальчика. Волк нападает на человека в одиночку крайне редко, в исключительных случаях, когда слабая кормовая база и он очень голоден. Но повреждений для голодного зверя мало, да и дичи в лесу хватает. Возможно, волк старый и больной. Также не исключено, что "гость" забрел к нам из чернобыльской зоны - может, мутировавший под влиянием радиации волк.
- Этого еще нам не хватало! - бурно отреагировала женщина.
- В любом случае, это мы узнаем завтра. Начинают прибывать охотники из соседних сел, из райцентра придет целый автобус. Шансов у волка избежать печальной участи нет никаких. Занятия завтра в школе начнутся как обычно.
- Дай Бог, дай Бог! - промолвила женщина. - А похороны когда?
- Тело отправили в районный морг для патологоанатомического заключения. Так что ожидаем оттуда известий. А ты, Матрена, поговори с родителями тех, кто постарше, кто в школу здесь не ходит, чтобы они по лесу завтра не шатались, неровен час - под пулю угодить могут.
- Все сделаю, как надо, Леонтьевич. Не сомневайтесь. Будьте здоровы!
- И ты будь здорова, Матрена!
Учитель подошел к двери и открыл замок. Затем повернулся к Иванне, в растерянности стоявшей в трех шагах, и сказал:
- Проходите, раз пришли.
Они вошли в класс, Иван Леонтьевич сел за учительский стол, а Иванна устроилась за первой партой, напротив учителя.
- Вот такие у нас дела. Невеселые. А вы что, так и не уехали из села? Или материала мало?
- К сожалению, достаточно. Транспорта нет, чтобы добраться до райцентра.
- Да, метро к нам еще не провели, есть трудности с тем, чтобы попасть сюда, да и выбраться непросто. Чем вас развлечь? Чаю хотите?
- Спасибо, с удовольствием. Но если есть кофе…
- Увы, нет. Я его пью редко, мне больше нравится крепкий черный чай. Вы как?
- Согласна на крепкий. А развлечь меня можете рассказом о воинах-волках, о которых вы упомянули вчера.
- Хорошо, слушайте, а заодно подождем, пока вода закипит для чая.
10. Киевская Русь. Полесье. 6496 (988) год
Из густой лесной чащи показался отряд всадников, блестя на солнце остроконечными шеломами и броней, надетой поверх кольчуг, с развевающимися во время движения алыми как кровь плащами, и направился к городищу, окруженному деревянным частоколом, внутри которого виднелись крыши большого терема На сторожевой башне заметили быстро приближающихся всадников, и дозорный в шеломе и ниспадающей до колен кольчуге, вооруженный длинным копьем и луком, крикнул вниз стражникам, стоящим у ворот:
- К нам едут великокняжеские гридни, более сотни, впереди боярин, пока не разглядел, кто такой.
- Пойду доложу воеводе, а вы сразу ворота не отворяйте - подождем, что он скажет, - приказал старший двум воинам и поспешил в терем.
Тем временем конный отряд перешел с рыси на шаг, от него отделился всадник, который аллюром поскакал к городищу.
- Открывайте, боярин Баян приехал от великого князя Владимира! - громко возвестил, приблизившись к дубовым воротам, здоровенный детина в броне, видно из почета боярина.
- А ты кто такой?
- Я рында боярина, Василь.
- Погодь, доложим воеводе.
- Негоже боярину дожидаться под воротами у воеводы!
- Ты нам не указ! Дождемся, что воевода скажет!
- Боярин у меня крут на расправу - смотри, тебе не поздоровится!
- Пусть у себя в вотчине распоряжается, а скажет воевода - вовсе ворота не откроем!
- Так мы их изломаем, силой к вам войдем!
- У вас что, пороки есть с собой? А без пороков их не возьмешь. Хоть ты, видно, и удалец - поешь громко, но неведомо, каков в бою.
- А ты выйди за ворота и проверь!
- С радостью, да стою на варте - воевода будет гневаться.
Тем временем отряд приблизился и, не доезжая шагов двадцати, остановился. Рында развернулся и поспешил к боярину.
- Не открывают, вражье отродье, - ждут наказа воеводы!
Боярин нахмурился, но не успел что-либо сказать, как ворота заскрипели и открылись. За ними оказалось широкое подворье, а на крыльце перед теремом стоял сам воевода - мужчина лет пятидесяти с грубым красноватым лицом, в остроконечной шапке, покрытой бархатом, в темном кафтане и кожаных сапогах. На боку у него висел меч. Рядом с ним стояли десятка два дружинников в длинных кольчугах, в полном боевом вооружении - щиты, копья, мечи.
- Здрав будь, боярин, - первым поприветствовал воевода гостя, который не торопился спешиться, а внимательно осматривался по сторонам.
- Здоров будь и ты, воевода. Гляжу на твоих воев и не пойму - уж не собрался ли ты воевать со мной?
- Не обессудь, боярин, осторожность нужна всегда - она враг глупости и беспечности. Да и настораживает то, что с тобой прибыло столь многочисленное воинство, - уж ты сам не собрался ли на войну? Здесь лесной край - до половцев, печенегов далеко.
- Ты сам говоришь - край дремучий, дикий. В чащах лесных головников полно - вот князь и дал супровод, чтобы ничего в дороге не случилось.
- А я уж думал, что ты на ляха решил идти. Не желаешь, боярин, с дороги ола выпить прохладного, из погреба?
- Желаю, дорога длинная и утомительная была. Давай ол, сбитень, мед - ни от чего не откажусь. - И он ловко соскочил с коня и взошел на крыльцо. Боярин был молод - не более тридцати лет, красив собой, светлоок, крепкого сложения. Всем было известно, что он удачлив в бою - великий князь Владимир приблизил его к себе после последнего похода на Корсунь, где тот проявил себя во время осады города. На шее у него висела серебряная гривна - знак особого расположения князя. В отличие от сопровождавших его воинов, на нем не было брони. Высокая шапка с меховой оторочкой не скрывала светлые кудри, на нем было богатое платье, а на ногах - красные хзови.
- Добро пожаловать! - молвил воевода и посторонился, пропуская вперед боярина, который, проходя через дверь, слегка склонился из-за высокого роста и шапки.
- А ты куда? Иди в людскую! - Воевода преградил путь рослому рынде, собравшемуся последовать за боярином.
- Василь, послушай воеводу - здесь он хозяин! Иди проследи, чтобы сотник и гридни отдыхали, да не очень усердствовали - утром в обратный путь. Сам будь неподалеку - может, еще понадобишься.
В просторной горнице с узким оконцем, обставленной просто и добротно - длинный стол и лавки с обеих сторон, - боярин увидел, как ему показалось на первый взгляд, унотьку, одетую в простенький сарафан, однако ее головной убор, скрывающий уложенную кольцами длинную косу, свидетельствовал о том, что это мужняя жена. В ее ушах блестели золотые массивные усерязи. Она протянула гостю глиняную кружку, полную ола.
- Отведай с дороги, прошу тебя.