- Ничего особенного. Почему бы нам не вздремнуть перед ужином? Тетя Коллин утомила меня.
- Как, - с расстановкой повторил Макс, - он выглядит?
- Твоего роста, опрятный. На мой взгляд, около тридцати. Спортивная одежда, футболка и рваные джинсы. Не загорелый.
Лила внезапно нахмурилась.
- Странно, ведь он сказал, что уже несколько недель живет в лагере. Средней длины каштановые волосы, до воротника. Очень аккуратная бородка и усы.
- Это может быть он.
От такой возможности у Макса заледенели пальцы.
- Боже мой, это он подходил к тебе.
- Думаешь… думаешь, это Кофилд.
Мысль так поразила Лилу, что она оперлась спиной на стену.
- Какая же я идиотка. Ведь ощущала то же самое, когда Ливингстон заезжал к нам забрать Аманду на ужин.
Лила обеими руками провела по волосам.
- Теряю чутье.
Потемневшими глазами Макс в замешательстве смотрел на утесы.
- Если он вернется, я буду готов.
- Не играй в героя.
Встревоженная, Лила схватила профессора за плечи.
- Он опасен.
- Больше он не приблизится к тебе.
Сосредоточенная решимость вернулась на лицо Макса.
- Завтра я сам буду сопровождать тебя во время экскурсий.
Глава 12
Макс весь день не спускал с Лилы глаз. Несмотря на то что они дали защитникам правопорядка подробное описание преступника, он не собирался рисковать. К вечеру профессор узнал о зоне прилива больше, чем когда-либо хотел, научился отличать ирландский мох от горных лишайников, хотя все еще кривился на утверждение Лилы, что из мха производят превосходное мороженое.
Но не было ни малейших признаков Кофилда.
На всякий случай, если вор сказал правду о проживании в кемпинге парка, смотрители провели негласную проверку, однако не обнаружили никаких следов.
Никто не заметил бородатого мужчины, наблюдающего в полевой бинокль за бесплодными поисками. Никто не видел, как он рассвирепел, когда понял, что его легенда рухнула.
По дороге домой Лила распустила косу и спросила Макса:
- Теперь чувствуешь себя лучше?
- Нет.
Лила запустила руки в волосы и позволила ветру растрепать пряди.
- А должен. Хотя очень приятно, что ты так волнуешься обо мне.
- Это не имеет никакого отношения к приятному.
- Думаю, ты просто разочарован, что не пришлось вступить в рукопашный бой.
- Может быть.
- Ладно.
Она наклонилась и прикусила его ухо.
- Хочешь поворчать?
- Это не шутка, - пробормотал Макс. - Не успокоюсь, пока его не поймают.
Лила откинулась на спинку сиденья.
- Если он обладает хоть толикой здравого смысла, то бросил эту затею и скрылся. Мы живем в Башнях и то пока не достигли никаких результатов в поисках драгоценностей.
- Это не так. Мы убедились в существовании изумрудов и нашли их фотографию. Определили местонахождение миссис Тобиас и записали ее рассказ как очевидца случившегося за день до смерти Бьянки. И установили, кто такой Кристиан.
- Что? - Лила подпрыгнула на месте. - Когда это мы установили, кто такой Кристиан?
Макс, скривившись, глянул на нее.
- Забыл рассказать. Не смотри на меня так. Сначала вторгается в дом ваша двоюродная бабушка и ставит всех на уши. Потом ты сообщаешь о мужчине в парке. Просто забыл и все.
Лила глубоко вдохнула, затем выдохнула, набираясь терпения.
- Почему бы не поведать обо всем прямо сейчас?
- Вчера вечером я работал в библиотеке, - начал Макс и подробно проинформировал ее о своих открытиях.
- Кристиан Брэдфорд, - произнесла Лила задумчиво, стараясь уловить, не вызывает ли имя каких-либо ассоциаций. - Что-то знакомое. Интересно, видела ли я какие-нибудь его картины. Вполне возможно, если некоторые из них находятся в наших краях, ведь он время от времени жил на острове. И умер здесь.
- Разве в колледже вы не изучали искусство?
- Я не интересовалась тем, что мне не нравилось. Главным образом дрейфовала по поверхности, искусство воспринимала не серьезнее чем хобби и не собиралась углубляться в его изучение, поэтому чаще всего прогуливала занятия. Всегда хотела стать именно натуралистом.
- А как же амбиции? - усмехнулся Макс. - Лила, ты разрушила свой образ.
- Ну, сделаться натуралистом с детства было моим единственным стремлением. Без вариантов. Брэдфорд, Брэдфорд, - снова повторила она, катая слово на языке. - Могу поклясться, что-то звенит в голове.
Лила закрыла глаза и открыла вновь только тогда, когда они подъехали к Башням.
- Вспомнила. Мы знали Брэдфорда. Он рос на острове. Холт, Холт Брэдфорд. Мрачный, неразговорчивый, неприветливый на вид. На несколько лет старше, теперь ему, скорее всего, слегка за тридцать. Уехал десять или двенадцать лет назад, но, мне кажется, говорили, что он вернулся. У него коттедж в городке. Господи, Макс, если он - внук Кристиана, значит, и дом принадлежал художнику.
- Не делай поспешных выводов. Первым делом проверим эту информацию.
- Логично будет переговорить с Сюзанной. Она знала Холта немного лучше. Помню, сестренка сбила его с мотоцикла в первую же неделю после получения прав.
- Я его не сбивала, - отрезала Сюзанна и погрузила ноющее тело в горячую пенистую ванну. - Он сам свалился, потому что не захотел уступить. А у меня была главная дорога.
- Неважно. - Лила присела на бортик. - Что мы о нем знаем?
- У него отвратительный характер. Мне показалось, что в тот день он был готов убить меня. А ведь не получил бы ни царапины, если бы надел защитный шлем.
- Имею в виду родственников, а не его личность.
Сюзанна устало открыла глаза. Обычно ванная служила единственным местом, где она могла обрести уединение и настоящий покой. Теперь даже сюда вторглись.
- Зачем тебе?
- Потом скажу. Давай, Сюзи.
- Хорошо, дай подумать. Он учился в старших классах. Думаю, на три-четыре года впереди. Большинство девочек сходило по нему с ума, потому что он выглядел опасным. Его мать была очень приятной женщиной.
- Помню, - пробормотала Лила. - Она приходила к нам после…
- Да, после гибели родителей. Мать Холта своими руками изготавливала довольно милые вещицы, в том числе и для мамы. Возможно, у нас до сих пор кое-что сохранилось. Ее муж ловил омаров и погиб в море, когда мы были подростками. Больше ничего не помню.
- Ты когда-нибудь общалась с ним?
- С кем, с Холтом? Не совсем. Он шлялся по округе, крайне самоуверенный и свирепый. Когда случилось то небольшое происшествие, он главным образом ругал меня. Потом куда-то уехал… в Портленд. Точно, буквально на днях миссис Масли говорила о нем, покупая у меня несколько полураспустившихся роз. Некоторое время служил в полиции, но произошел какой-то инцидент, и он уволился.
- Какой инцидент?
- Не знаю. Всякий раз, когда она начинает сплетничать, я просто пропускаю словесный поток мимо ушей. Кажется, он теперь ремонтирует суда или что-то в этом роде.
- Он никогда не говорил с тобой о своей семье?
- С чего бы? И почему тебя это волнует?
- Потому что фамилия нашего Кристиана - Брэдфорд, и у него был дом на острове.
- О. - Сюзанна протяжно выдохнула, осмысливая информацию. - Нам наконец повезло?
Лила оставила сестру наслаждаться покоем и отправилась на поиски Макса. Но не успела войти в его комнату, как Коко перехватила ее:
- О, ты здесь.
- Родная, ты выглядишь измученной.
Лила поцеловала тетю в щеку.
- А кто не выглядел бы? Эта женщина…
Коко глубоко вздохнула, успокаиваясь:
- Каждое утро двадцать минут занимаюсь йогой, пытаясь обрести душевное равновесие. Будь так любезна, отнеси это ей.
- Что это?
- Вечернее меню. - Коко сцепила зубы. - Она настаивает на ознакомлении с перечнем блюд, словно находится на одном из своих круизных лайнеров.
- Хорошо хоть не заставляет играть с ней в шаффлборд.
- Спасибо за утешение, дорогая. Кстати, Макс поделился с тобой новостями?
- Хм? Да, правда с опозданием.
- И что он решил? Понимаю, это замечательная возможность, но так печально осознавать, что он скоро покинет нас.
- Покинет?
- Если Макс согласится на предложение, то на следующей неделе будет обязан вернуться в Корнуэлл. Вчера вечером я собиралась разложить карты, но после приезда Коллин просто не в состоянии сосредоточиться.
- Какое предложение, тетя?
- Возглавить исторический факультет.
Коко озадаченно посмотрела на Лилу:
- Я думала, он рассказал тебе.
- Теперь мне тоже есть о чем подумать, - Лила изо всех сил старалась говорить спокойно. - Макс собирается уехать через несколько дней?
- Он должен принять решение.
Коко обхватила подбородок Лилы:
- Вы вместе должны принять решение.
- Он не счел нужным сообщить мне.
Лила уставилась в меню, слова расплывались.
- Это потрясающая возможность, уверена, профессор ухватится за нее.
- В жизни встречается много возможностей, солнышко.
Лила молча покачала головой.
- Не стану мешать ему добиваться желаемого. Я же люблю его. Он сам должен сделать выбор.
- Какого черта, кто там бормочет? - Коллин ударила тростью по полу.
- Как же хочется вырвать у нее эту палку и…
- Побольше йоги, - предложила Лила, вызвав у Коко улыбку. - Я сама с ней справлюсь.
- Удачи.
- Звали, тетушка? - спросила Лила, проскальзывая в дверь.
- Ты не постучала.
- Угу, не постучала. Вечернее меню, мисс Калхоун. Надеемся, вы его одобрите.
- Вряд ли.
Коллин забрала листок, затем, нахмурившись, взглянула на внучатую племянницу:
- Что с тобой, девочка? Ты белая, как бумага.
- Бледная кожа - наша семейная черта, мы ведь ирландцы.
- Характер - вот наша семейная черта.
Коллин подумала, что когда-то уже видела такой взгляд - страдальческий, растерянный. Но тогда она была ничего не понимающим ребенком.
- Неприятность с молодым человеком.
- С чего вы взяли?
- Тот факт, что я никогда не связывалась с мужчинами, не означает, что я ничего о них не знаю. В свое время я неплохо развлекалась.
- Развлекались.
На сей раз Лиле удалось улыбнуться:
- Хорошее слово. Полагаю, некоторым из нас суждено развлекаться всю жизнь.
Она провела пальцем по столбику кровати.
- Потому что женщины часто привлекают мужчин, которые в них не влюбляются.
- Чушь мелешь.
- Нет, пытаюсь быть реалисткой. Что мне не свойственно.
- Реализм - бездушное удобство.
Лила подняла бровь:
- О Боже, боюсь, я похожа на вас больше, чем подозревала. Ужасающая мысль.
Коллин замаскировала хихиканье кашлем.
- Уходи. Ты вызываешь у меня головную боль. Девочка, - остановила секундой позже старуха, и Лила замерла в дверях, - любой мужчина, взглянув в твои глаза, либо оценит тебя по достоинству, либо сам ни черта не стоит.
Лила невесело усмехнулась:
- Что ж, тетушка, вы абсолютно правы.
Лила направилась в комнату Макса, но его там не оказалось. Она все еще размышляла, бросить ли профессору в лицо сведения о его планах или подождать, пока он не расскажет сам. Что бы там ни было, решила Лила, она последует за своими инстинктами. Небрежно подхватила брошенную любовником в изножье кровати рубашку с дурацкими картинками, которую сама уговорила его купить. И рубашка, и воспоминания заставили улыбнуться. Отложив сорочку в сторону, подошла к столу.
Макс загромоздил всю поверхность толстыми фолиантами о Первой мировой войне, ходе промышленной революции и истории штата Мэн. Лила удивленно подняла бровь, заметив альбом с модами первого десятилетия двадцатого века. Профессор также прихватил в парке одну из брошюр с детальной картой острова.
В другой груде лежали книги по искусству. Лила взяла верхнюю, открыла на закладке Макса и, как и он, почувствовала мимолетную нервную дрожь, увидев имя Кристиана Брэдфорда. Опустившись на стул перед пишущей машинкой, дважды перечитала короткую биографию.
Зачарованная и возбужденная, Лила отложила томик, взяла следующий и заметила аккуратно сложенные машинописные страницы. Какие-то отчеты, решила она со слабой улыбкой, вспомнив, как аккуратно Макс отпечатал их беседу с Милли Тобиас.
"Она стояла лицом к морю на вершине высокой каменной башни".
Охваченная любопытством, Лила, устроившись поудобнее, продолжила чтение и успела дойти до половины второй главы, когда вошел Макс. Лила испытывала такие сильные эмоции, что с трудом заставила себя заговорить:
- Твоя книга. Ты начал писать книгу.
- Да. - Макс сунул руки в карманы. - Я искал тебя.
- Это ведь Бьянка, правда?
Лила заглянула в страницу.
- Лаура - это Бьянка.
- Отчасти.
Макс не смог бы описать своих ощущений, когда увидел, что она читает его слова… слова, пришедшие не столько из разума, сколько из сердца.
- Место действия здесь, на острове.
- Это показалось правильным.
Он не двигался, не улыбался, просто стоял, выглядя сконфуженным.
- Прости. - Извинение прозвучало жестко и чрезмерно вежливо. - Не стоило читать без твоего разрешения, просто странички попались на глаза.
- Все в порядке.
Макс пожал плечами, руки в карманах сжались в кулаки. Ей совершенно не понравилось, решил он.
- Не имеет значения.
- Почему ты мне не сказал?
- Да, собственно, нечего говорить. Я написал приблизительно пятьдесят страниц, да и то вчерне. И подумал…
- Это прекрасно.
Борясь с болью, Лила поднялась на ноги.
- Что?
- Роман прекрасный, - повторила она и обнаружила, что боль стремительно перерастает в гнев. - Ты достаточно умен, чтобы понимать это. За свои годы прочитал тысячи книг и в состоянии отличить хорошую работу от плохой. И если не захотел со мной поделиться, что ж, имеешь на это полное право.
Все еще ошеломленный, Макс потряс головой.
- Все совсем не так, я…
- А как? Я достаточно хороша, чтобы делить с тобой постель, но не настолько, чтобы участвовать в принятии важнейших решений твоей жизни.
- Это нелепо.
- Отлично.
Справившись с раздражением, Лила отбросила волосы назад.
- Я нелепа. И, очевидно, уже давно.
Слезы, зазвеневшие в ее голосе, одновременно и напугали, и расстроили Макса.
- Почему бы нам не сесть и спокойно все не обсудить?
Лила прислушалась к инстинктам и толкнула ему стул.
- Вперед. Присаживайся. Но, по-моему, нет никакой необходимости что-то обсуждать. Ты начал писать книгу, но не удосужился поделиться со мной. Тебе предложили продвижение по службе, но ты не счел нужным даже упомянуть об этом. Только не мне. У вас своя жизнь, профессор, у меня своя. Мы с самого начала пришли к такому выводу. Просто мне не повезло, что я влюбилась в тебя.
- Если бы ты только…
Когда ее последние слова дошли до сознания Макса, то ослепили, ошеломили, восхитили.
- О Боже, Лила.
Макс рванулся к ней, но она подняла обе руки.
- Не трогай меня, - выпалила Лила так отчаянно, что он невольно замер.
- Чего же ты хочешь?
- Ничего. Если бы сумела удержаться от ожиданий, ты не смог бы причинить мне такую сильную боль, как сейчас. Но это - моя проблема. А теперь, прошу прощения.
Он схватил ее за запястье, прежде чем она достигла двери.
- Ты не можешь вывалить на меня все это, признаться в любви, а потом просто уйти.
- Я поступлю так, как сочту нужным.
Обдав его ледяным взглядом, Лила отдернула руку:
- Больше мне нечего сказать, да и тебя я слушать не желаю.
Она вылетела из его комнаты, примчалась в собственную и заперлась.
Гораздо позже Лила отсиживалась в спальне и проклинала себя за то, что полностью потеряла и гордость, и самообладание. Все, чего она добилась - поставила в неловкое положение и себя и Макса, да еще заполучила нестерпимую головную боль.
Накинулась на профессора, что совершенно неправильно. Давила на него - очень глупо. Надежда на то, что удастся незаметно подвести Макса к любви, потеряна, потому что она разом потребовала от него того, что он не хотел отдавать. И теперь с большой долей вероятности разрушила даже дружбу, которая жизненно важна для нее.
Но извиняться не за что. Независимо от того, насколько несчастной она себя чувствовала, Лила не собиралась извиняться за правду. И никогда не станет утверждать, что жалеет о своей любви.
Не находя себе места, Лила вышла на террасу. Луну закрывали облака. Ветер гнал их по небу, так что свет то мерцал, то через мгновение гас. Дневная жара спала, но ночь выдалась душной, по черному ковру лужайки порхали светлячки, словно искорки затухающего огня.
Где-то вдалеке грохотал гром, однако совсем не ощущалось освежающего запаха дождя. Море не штормило, и даже если капризный ветер пригонит грозу, могут пройти часы, прежде чем она разразится и принесет долгожданную прохладу. Вдыхая пряный опьяняющий аромат цветов, Лила смотрела в сад и настолько ушла в свои мысли, что целую минуту глазела на проблески света, прежде чем что-то заметила.
Только не это, подумала она, и так настроение подавленное, а тут еще любители поохотиться за сокровищами в поисках острых ощущений. Но Сюзанна слишком тяжело трудилась, чтобы позволять какому-то идиоту с картой перекапывать ее цветы. В любом случае изгнание нарушителя поможет прогнать уныние.
Лила тихонько спустилась по лестнице в глубокий сумрак сада и последовала за лучом, размышляя по дороге, пригрозить ли проклятьем Калхоунов или старым добрым "Полиция уже в пути". Оба варианта - вполне надежный способ заставить жадных глупцов пуститься наутек. В другое время такая перспектива могла бы и развлечь.
Небо снова заволокло, Лила остановилась и хмуро прислушалась. Раздавался только звук собственного дыхания. Листья не колыхались, птицы не пели в кустах. Пожав плечами, пошла дальше. Возможно, кладоискатели заметили ее и убежали, но надо убедиться. В темноте споткнулась и едва не свалилась в грязь. Веселье исчезло, когда глаза приспособились, и Лила увидела, что прекрасный ковер Сюзанны из георгинов уничтожен.
- Идиоты, - прошипела она и пнула обутой в сандалию ногой комок земли. - Что, черт возьми, у них в башке?
Вздохнув, наклонилась и подняла растоптанный цветок. Погладила его пальцами, и тут чья-то рука запечатала ее рот.
- Ни звука, - прошипел голос в ухо.
Инстинктивно Лила начала отбиваться, затем замерла, почувствовав укол ножа в горло.
- Делай все, как говорю, и не получишь ни царапины. Попытаешься заорать, перережу глотку. Поняла?
Лила кивнула и осторожно выдохнула, когда ладонь соскользнула с ее рта. Глупо спрашивать, что ему нужно. Она знала ответ. Но этот кладоискатель не похож на ищущего ночных приключений туриста.