– Возможно, вы и правы, но тут, простите, не до нежностей и некогда следовать правилам приличия. Согласитесь, что в такой ситуации хорошие манеры и вежливые слова не к месту. И потом, это не роман, и вы должны это понимать. Некогда говорить красивые слова и подбирать выражения. Большая вероятность услышать что-то и покруче. Мужское общество, к тому же, не на прогулке. Я так просто уверен, что этот резвый больной мог запросто сбежать, пока бы мы вежливо стучались в дверь, и долго и культурно объясняли причину своего визита, – он недружелюбно посмотрел на Романа. – Так что наши оперативные действия вполне оправданы чрезвычайной ситуацией. И никакого нарушения закона тут нет. Мы действовали по обстановке.
– Чрезвычайной ситуацией? – удивилась Варвара.
– А, как вы думали? Совершено убийство, а у подозреваемого, оказывается, нет алиби. Где он был этой ночью? Чем занимался? В данной ситуации это уже серьезно, поверьте. А в нашем деле главное – по горячим следам. Только так можно сразу раскрыть преступление. Да, что я вам объясняю?
– Что значит, где был? – удивленно переспросила, пропустив мимо ушей его последние слова и оглянулась на тетю Катю. Та, хоть и голосила, размазывая по щекам слезы, но все же краем уха прислушивалась к их разговору.
– Вот, в том-то и вся загвоздка, – капитан перехватил ее взгляд. – Не ночевал он дома. Мать так и сказала, что не знает, где он был, и кровать его еще с вечера застелена. Мы его чуть свет уже одетым застали, впрочем, как справедливо заметил Руслан, и вас тоже. Так что, тут хочешь – не хочешь, болен – не болен, а ответить на некоторые вопросы ему придется.
– Он же немой, – запричитала тетя Катя, услышав слова капитана. – Что он вам может сказать? Больной он, контуженный… калека. Да и не говорит он совсем.
– Ничего, заговорит, когда это понадобится, – уверенно подал голос мужчина в "гражданке", до сих пор молча и, внимательно наблюдавший за всем, что происходило. – У нас редко кто долго молчит.
– Подождите, – встрепенулась Варвара. – Вы его увозите только за то, что он не ночевал дома? И все?
– Этого не мало. В данной ситуации, даже слишком достаточно, учитывая какое он оказал сопротивление… – снова подал голос тот, в "гражданке".
В это время к ним подошел молодой омоновец и покачал головой.
– Значит, ничего? – тяжело вздохнул капитан. – Другого я и не ожидал. О дилетантах речь не идет. Ну, что же, разберемся, – он выразительно посмотрел на своего спутника. Тот в ответ утвердительно кивнул.
– Заканчивайте, – громко крикнул Ермаков. – Пора ехать.
– Анатолий Всеволодович, так нельзя, – снова подступила к нему Варвара.
– Что вы еще от меня хотите, госпожа Афанасьева? – вздохнул капитан. – Давайте перенесем нашу беседу на другое время. Мне сейчас, простите, не до вас. Если у вас есть что сказать по делу, я готов выслушать. Только, пожалуйста, без литературных приемов и оборотов. Кратко, четко и ясно.
– А если Роман скажет, где был этой ночью, вы его отпустите? – неожиданно спросила она.
– Смотря, где он был и какие у него будут свидетели, – развел Ермаков руками и с явным интересом посмотрел на нее. – Кстати, я почему-то не подумал, что вы тоже можете быть свидетелем. Как вы сказали? Сверху все видно? Это верно. Вот и скажите, вы ничего подозрительного не заметили вечером или ночью? Может, куда выходил ваш безобидный сосед? Или его кто-то навещал? – засыпал он вопросами. – Уж поверьте мне опытному сыскарю на слово, соседи, как правило, первые и самые незаменимые свидетели. Они всегда видят и слышат абсолютно все. Другое дело, что не всегда хотят сотрудничать, – при этих словах он выразительно посмотрел на нее и многозначительно хмыкнул.
Но Варвара уже его не слушала. Она подошла к Роману, присела перед ним на корточки и убрала слипшуюся от крови прядь волос со лба. Тот никак на это не прореагировал, и лишь глаза на фоне синей футболки потемнели, и от этого казались ослепительно синими. В них не было ни малейшей обеспокоенности или страха. Он сидел, прислонившись спиной к забору, и время от времени сплевывал на землю кровь, тщательно избегая ее взгляда.
– Ну, мы ждем, – капитан в упор смотрел на нее. – Не тяните. У нас и так мало времени, а вам, похоже, и сказать нечего. Хотя, возможно, вы просто не хотите. Так что придется ему самому рассказывать, где он был этой ночью. Не обижайтесь, госпожа Афанасьева, но тут уж дело такое, – он снова развел руками. – Факты, только факты и доказательства, без лирики, вымыслов и прочих догадок. Это вам не романы писать. Все. Наговорились. В машину его, – кивнул он своим.
– Постойте, – крикнула Варвара, услышав за спиной, как закричала и забилась в плаче тетя Катя. Она медленно поднялась на ноги. На лице блуждала странная улыбка.
– Я не обижаюсь, Анатолий Всеволодович. Отлично представляю, с какими трудностями вы сталкиваетесь, расследуя это сложное и, похоже, нескончаемое дело. Однако относительно Романа, вынуждена вас разочаровать. Придется отпустить парня, потому что я точно знаю, где он был этим вечером и ночью. А при необходимости, могу это доказать.
Во дворе стало тихо. Все удивленно и с любопытством уставились на нее. Резко оборвался плач тети Кати. Даже Митрий перестал всхлипывать и теперь его мутные глаза смотрели с надеждой. Варвара медлила. Пауза затягивалась, и напряжение у всех присутствующих нарастало. Она видела, как от ее слов вспыхнули глаза Романа и теперь смотрели на нее выжидающе.
– Так это же совсем другое дело. Ну-с, что же вы замолчали? – нетерпеливо спросил капитан. – У вас есть, что сказать? Говорите. Хотя, – он вдруг устало усмехнулся, – думаю, ему не помогут ваши фантазии, так что не старайтесь. Ничего правдоподобного вы не придумаете.
– Отпустите его, – уверенно прозвучал ее голос в полной тишине. – Он был у меня, – она опустила глаза, чтобы избежать взгляда Романа.
После ее слов в воздухе повисла настолько гнетущая пауза, что даже петухи затихли на время.
– Вы не могли бы повторить? – озадачено спросил Ермаков, потирая подбородок.
Варвара подняла голову и, глядя капитану в глаза, громко и четко сказала:
– Эту ночь Роман провел у меня. Вас интересуют подробности? Если понадобится, я готова поделиться.
Капитан несколько смутился и недоверчиво посмотрел на Романа. Затем подошел к нему ближе и, слегка наклонившись вперед, громко спросил:
– Это правда? – при этом показал на Варвару пальцем.
Роман, бросив на нее беглый взгляд, с достоинством отвернулся к забору. Казалось, весь его вид говорил о том, что он не нуждается в защите женщины.
– Вы же мужчина, Анатолий Всеволодович, и отлично понимаете, что он не может вам сказать об этом, тем более при всех. Неужели не достаточно того, что вместо него я сама ответила на ваш вопрос? Знаете, мне тоже это было нелегко, но, если это так необходимо, могу еще раз повторить. Эту ночь он провел у меня и… предыдущую тоже, – и уже тише добавила: – Это правда. Мы уже давно… вместе…
– Как давно? – с интересом спросил мужчина в "гражданке"? – Вы были знакомы раньше?
– Ну, да. Мы еще в детстве играли в одной песочнице, – грустно улыбнулась она. – А потом вместе бегали на улице. А… наши взрослые отношения начались сразу же после моего приезда через несколько дней. Можете спросить у соседей. Они не один раз видели нас вместе. Роман помогал мне полоть огород, ремонтировал мою машину. Надеюсь, вы понимаете, что, при сложившихся обстоятельствах, скрывать все уже бессмысленно. Да и потом… жизнь Романа мне дороже репутации, слухов и сплетен.
– Ах ты, стерва! – подскочил Руслан. – Бедный Аркаша. К счастью, он не дожил до этого дня. Значит, ты его просто так за нос водила? Недотрогу из себя строила? Заставляла такого мужика страдать? Да по нему вся округа сохла, а ты его на кого променяла? А он еще жениться на тебе хотел. Ну, зараза, а? Значит, Аркаше мозги пудрила, а сама с этим деревенским дурачком развлекалась? Небось, вместе над ним смеялись? Тоже мне, нашла себе хахаля. Да он же полный идиот, только мычит. Не-е, тут что-то не то. Толик, их не только любовь связывает, – он повернулся к Ермакову. – Голову даю… они это… заодно. В паре работают. Грохнули Аркашу и Димона и всех остальных тоже… – он приблизился к Варваре и сунул ей под нос большой кукиш. – На-ко, выкуси. Меня вам не достать. А тобой я еще займусь, рыбка моя. У меня на таких, как ты, своя сеточка найдется, прочная, не выскользнешь. Посмотрим, на что ты способна окажешься, когда этого немого придурка рядом не будет. А его, будь спокойна, на пару дней точно упекут, а, может, и навсегда у себя оставят. Так спокойнее будет обществу, – он с опаской оглянулся на Ермакова и уже тише добавил, вкладывая в свои слова особый смысл: – Запомни, рыбка, мне законы соблюдать ни к чему…
– Остынь, Руслан, – капитан рукой оттолкнул его от Варвары. – Надеюсь, вы, госпожа Афанасьева, понимаете, что делаете и отдаете себе полный отчет…
– Я знаю, – перебила она, – что мне грозит за дачу ложных показаний. Я все подпишу, чтобы не быть голословной. Теперь вы отпустите Романа?
– Отлично, – поджал губы капитан и, взяв ее за локоть, тихо добавил: – Давайте отойдем в сторону.
– Ну, а теперь, когда мы вдвоем, скажите честно: зачем вы это делаете? Вы сознательно вставляете палки в колеса следствия. Жалеете его? Хотите помочь? Но, зачем? Я вас не понимаю. Создаете себе скандальный имидж? Или тут что-то другое? Вы отдаете себе отчет в том, что покрываете убийцу? Я считал вас серьезной женщиной.
– Хм, а я и есть серьезная женщина. Вы, Анатолий Всеволодович, даже не догадываетесь, насколько я серьезна. Однако меня удивляет, как у вас все просто получается. Легче всего обвинить человека, который не может защищаться. К тому же, все ваши обвинения строятся на голом месте, не имея под собой никаких оснований. Вы же сами сказали, что Роман – подозреваемый. Я думаю, что он подозреваемый лишь потому, что у вас нет никого другого даже на примете. А вы сначала докажите, что это он. Поверьте, он на самом деле всю ночь был со мной, – она уже праздновала победу и мило улыбнулась. – Вам придется его отпустить, капитан, иначе будет скандал. Кстати, я от своих слов не откажусь ни при каких обстоятельствах. А, если понадобится, простите, вынуждена буду сделать пару звонков. Теперь мне уже наплевать, и я пойду до конца. Ведь еще совсем недавно вы сами убеждали меня в том, что я – личность известная. И громкий скандал только сыграет мне на руку. Как вы там сказали, имидж? Вот именно. К тому же, Роман, не просто мальчик из плохой компании, а искалеченный солдат, который сполна прошел свой ад и вам не поздоровится за это самоуправство. Да и общественный резонанс обещаю. Простите, тут уж я знаю, за что борюсь.
– Хорошо, – Ермаков принял внезапное решение, – я отпущу этого контуженного, если он так дорог вам. Но, считайте это личной моей услугой. Тогда давайте так: услуга за услугу.
– ???
– На том и остановимся. Я отпускаю вашего… гм… протеже, а вы мне честно и откровенно скажете, кого видели на балконе, когда убили Аркадия. Договорились?
Варвара задумалась.
– Мы здесь вдвоем, говорим без протокола, – напомнил он. – Все, что вы скажете, останется между нами, это я вам обещаю.
– А, если я вам скажу честно, вы мне поверите?
– А почему я не должен вам верить? Я же поверил, что вы, простите, спите с этим… – он кивнул в сторону, откуда слышались голоса. – Творческие люди почти всегда бывают со странностями, если можно так назвать все, что они порой делают. Итак, я вас слушаю.
– Анатолий Всеволодович, только не смейтесь, но это был… – она вздохнула.
– Кто?
– Черный человек…
– ???
– Я говорю правду. Все произошло так внезапно. Я ничего не успела сообразить. Какое-то мгновение он был передо мной, а потом странным образом исчез… растворился в темноте. Вы мне верите?
Капитан ничего не ответил. Он задумался, устало потер пальцами лоб и, резко развернувшись на месте, быстро зашагал от нее.
– По машинам, – скомандовал на ходу и сам сел за руль.
– А Роман? – крикнула вслед Варвара.
Он кому-то кивнул. К Роману подошел высокий парень в маске и камуфляже и расстегнул наручники.
Варвара сдернула полотенце с веревки, быстро смочила в ведре с водой и прижала к разбитым его губам.
Руслан, садясь в машину, подарил им на прощанье один из своих разнообразных и многообещающих взглядов. При этом глаза его были темными и злыми.
Машины уехали, и во дворе стало тихо. Нехотя разбрелись соседи, перешептываясь и покачивая головами. Утреннее представление, так интригующе начавшееся, закончилось совершенно неожиданно для публики. Тетя Катя заплаканная подошла к Митрию и помогла ему подняться с земли. Она бросила тяжелый взгляд на Варвару, укоризненно покачала головой и, поддерживая мужа под руку, повела в дом.
Они с Романом остались вдвоем. Он растирал руки, затекшие от наручников, и смотрел куда-то в сторону. Потом забрал у нее мокрое, испачканное кровью полотенце и быстро ушел в дом.
Женщина тяжело опустилась на крыльцо и закрыла глаза. Эта маленькая победа для нее была хуже поражения. В ушах отчетливо слышались удаляющиеся шаги.
После этого случая она не видела Романа несколько дней. И лишь однажды поздно вечером заметила знакомую высокую фигуру у турника. Под навесом, где он каждый день что-то мастерил, теперь было тихо. Казалось, жизнь вокруг остановилась и все изменили свое отношение к ней. Варвара оказалась в полной изоляции. Соседи по улице подчеркнуто обходили ее стороной, а то и открыто перешептывались, особенно не беспокоясь о том, что она слышит каждое слово. Тетя Катя избегала ее, и старательно прятала взгляд при встрече. Она больше не разговаривала с Варварой, а, завидев молодую женщину, торопливо закрывала калитку и спешила в дом. Дед Митрий и вовсе не выходил на улицу. Его и без того слабое здоровье резко пошатнулось. Дома он все время лежал, и, тяжело вздыхая, молчал и курил свои крепкие папиросы. Скорее всего, он грустно размышлял о жизни, уже прочно установившей свои новые и жестокие правила, совершенно ему непонятные.
Да и капитан Ермаков пока не искал встреч с писательницей. Он сдержал свое обещание и Романа оставили в покое. И лишь Руслан не забывал о них.
Его машина по несколько раз в день медленно проезжала по улице, останавливалась перед ее домом, демонстрируя откровенное наблюдение. Это было открытое предупреждение, больше похожее на вызов, и Варвара его принимала. Руслан мешал ей, но избавиться от него было не так просто.
Прошло несколько дней.
Неожиданно она собралась, села в свою верную "божью коровку" и уехала, никому не сказав ни слова. Вся улица и ближайшие соседи, перешептываясь, наблюдали, как скрылась за лесом ее машина, оставив за собой лишь облако придорожной пыли.
Она отсутствовала три дня. Никто не знал, куда она уехала и вернется ли назад? Появление вечером пропыленного красного "Фиата" у дома Марии Трофимовны стало настоящим событием. Любопытные соседки, оставив все дела, торопливо заняли наблюдательный пункт на широкой скамейке напротив, и уже беззастенчиво громко высказывали смелое предположение, что "писательша" снова вернулась к контуженому Ромке, на которого с первого дня приезда "положила глаз".
Слухи об отношениях с Романом, у которого было не все в порядке с головой, расползлись по деревне и уже неделю будоражили односельчан, занимая первое и самое главное место среди остальных новостей. Это ее совершенно не беспокоило, скорее, наоборот.
Чем может закончиться странный деревенский роман, никто не знал. Строили самые невероятные догадки, живо обсуждая это на вечерних посиделках. Ведь "писательша" все равно когда-то допишет свою книгу и уедет домой. Больной парень в городе ей уже не нужен. Там своих кавалеров хватает, здоровых и богатых. Да и Трохимовна должна скоро вернуться.
Все-то они знали, но вот того, что случится с соседским Ромкой в самое ближайшее время, не знал никто.
Варвара улыбнулась, вежливо поздоровалась и загнала свой автомобиль во двор. Неторопливо вошла в дом, умылась, переоделась в простое платье и устроилась в удобном стареньком кресле.
Эти три дня вымотали ее основательно. Нужно обо всем хорошенько подумать, трезво оценить ситуацию и проанализировать результаты экстренной поездки.
Ее вызвали срочно и неожиданно. Конечно, когда-то это должно было произойти, но она оказалась совершенно не готова к самой встрече и…
Встала, прошлась по комнате и включила телевизор. Долго и тоскливо смотрела на экран, пытаясь сосредоточиться. Незамысловатый сюжет фильма постоянно ускользал, а в ушах звучал глухой и безжалостный голос: не просил, не убеждал, а хладнокровно приказывал.
Она невольно поежилась, ощутив леденящий холод в сердце, и тяжело вздохнула.
Бывают ситуации, когда сделать просто ничего невозможно. Человека, как животное загоняют в угол, из которого нет выхода. И тогда он слепо подчиняется тому, кто сильнее. Когда так происходит, остается лишь один спасающий вариант – отвлечься, выбросить все из головы, хотя бы на время.
В такие моменты ей всегда помогает посещение спортзала. Колоссальные нагрузки на мышцы хорошо освежают голову, отчего приходит совершенно неожиданное решение. Варвара усмехнулась. До ближайшего спортзала нужно еще добраться, а времени для размышлений остается совсем немного.
Она поднялась на второй этаж и подошла к окну. Долина сияла обилием электрических лампочек. Зачем так много света? Чтобы отвлечься, попыталась вызвать в памяти милые картины и образы беззаботного детства. Но, как ни старалась, ничего не могла вспомнить.
Чем занять себя? Взгляд остановился на ноутбуке. Тот в постоянной готовности стоял на столе. Спасательная соломинка, выручавшая почти девять лет, сейчас была слишком хрупкой и не могла удержать напряжение. Да и писать не хотелось, сказывалась усталость нескольких часов проведенных за рулем.
В задумчивости снова прошлась по комнате и остановилась перед зеркалом. Слабый шанс заняться аутотренингом. Отступила несколько шагов назад, окинула себя взглядом с головы до ног и не сдержала тяжелого вздоха.
– В богатой разнообразными событиями жизни ты – звезда! И главная роль в этой яркой истории принадлежит именно тебе, – начала она слишком сложно и не совсем уверенно, но уже через пару минут грустно добавила: – Вот в этом-то и вся проблема.
Нужно максимально собраться, иначе для нее все плохо закончится, подумала, рассматривая свое отражение в зеркале. Но тут же вспомнила, что все уже и так сложилось настолько плохо, что хуже – некуда. Это именно тот случай, когда без действенной помощи не обойтись. Рука невольно потянулась к кармашку дорожной сумки, где быстро нащупала упаковку таблеток. К ним она прибегала только в самых безвыходных ситуациях. Сейчас было подходящее для этого время.
Она приняла таблетки, легла на кровать поверх покрывала и закрыла глаза. Лекарство начало действовать, отчего появилась некоторая заторможенность в движениях и мыслях. Хорошо бы сейчас уснуть и увидеть какой-нибудь светлый и радужный сон. Почему вечно снится всякая гадость?