- Хочу, хотел и буду хотеть. Неужели ты в этом сомневаешься? - Он зарылся лицом в ее волосы. - И неужели не пожалеешь бедного влюбленного дурака, который мечтал об этом целых две недели, и не только по ночам?
Она пожалела.
После они лежали умиротворенные, и ее голова покоилась у него на плече.
- Что у нас завтра? - спросила она.
- Владельцы ранчо со своими проблемами, - с сожалением ответил он, - но завтра последняя встреча. Я освобожусь к четырем часам.
- Хорошо, я еще не совершила налета на книжные магазины.
- А чем ты занималась сегодня?
- Одеждой, - мечтательно проговорила Брайони, - после посещения салона красоты. Это было божественно.
- А, может, мне свозить тебя купить еще какие-нибудь наряды помимо этого черного платья?
Она поцеловала его в мускулистую шею.
- У меня есть еще одно платье вообще без бретелей и с огромным вырезом на спине.
Грант застонал.
- Такого я могу не выдержать.
Брайони рассмеялась.
Какое-то время они молчали, а затем он спросил:
- Засыпаешь?
- М-м-м…
- Тогда спокойной ночи, - и поцеловал ее в макушку.
- Спокойной ночи. - Она зевнула. - Я так рада, что теперь не надо бояться засыпать, - сонно проговорила она и напряглась, несмотря на то что уже засыпала.
- А это как надо понимать? - осторожно осведомился Грант.
- Никак.
Он не стал настаивать, и она уснула в его объятиях.
Он встал раньше нее и разбудил, подвезя к кровати завтрак на тележке.
Брайони откинула назад волосы и резким движением села. Непонимающим взглядом она оглядывала все вокруг, пока до нее не дошло, что на ней ничего нет, и она быстро натянула на себя простыню.
Грант присел рядом с ней, вид у него был насмешливый.
- Ты - в Мельбурне, со мной, и у тебя впереди целый день, чтобы делать то, что тебе заблагорассудится. - На нем были хорошо отглаженные серые брюки, накрахмаленная белая рубашка и темно-синий галстук.
Брайони откинулась на подушку.
- Я, должно быть, проспала! Сколько сейчас времени?
- Где-то восемь тридцать утра.
- Я-таки проспала…
- Нет, не проспала, - возразил он. - У тебя отпуск, забыла? Я разбудил тебя только потому, что не хотел уходить, не попрощавшись.
- Спасибо.
- Вообще-то говоря, я хотел бы большего, но, увы…
- Ах вот как? - невинным голосом отозвалась она.
- Несмотря на смятение, у тебя сегодня хорошее настроение, Брайони, - заметил он, при этом глаза его скользили по ее обнаженным плечам.
Она беспечно рассмеялась.
- Должна признаться, у меня действительно хорошее настроение, хоть я и кажусь испуганной.
- Нет, не кажешься. Ты выглядишь настолько хорошо, что искушаешь меня послать союз владельцев ранчо к их коровам, но я рад этому. - Грант протянул ей стакан апельсинового сока.
- Мне надо привыкать быть люб… - Она резко замолчала, их взгляды встретились, и он посерьезнел.
- Привыкать быть кем? - спросил он очень спокойно.
Брайони заколебалась, но затем сказала:
- Извини, у меня просто вырвалось.
- Привыкать быть любовницей? - Его карие глаза неотрывно смотрели на нее.
Она вздохнула.
- Что-то в этом роде. Я не могу… Я, вероятно, не смогу всегда скрывать… эти мысли от тебя, - медленно проговорила она. - Видимо, это спрятано у меня в подсознании. Нет. - Она поставила стакан на столик. - Это неправда, ничего такого у меня нет в подсознании. Вероятно, я не права. Самое главное - мне с тобой хорошо, так хорошо, как никогда, и ничто не может изменить этого факта. - Глаза ее не лгали, но она почувствовала, что краснеет. - Я все испортила?
Он так долго не отвечал, что она подумала, что и не ответит, но затем почувствовала, как его рука коснулась ее волос, и он сказал:
- Очень трудно все испортить, когда говоришь человеку, что с ним ему хорошо, как никогда. Может, на этом и остановимся.
Брайони подняла голову.
- Почему бы и нет? - ответила она, и, хотя его фраза больно царапнула ее, она смогла улыбнуться, повторив: - Почему бы и нет?
Брайони потребовалось время, чтобы прийти в себя после того, как Грант ушел. Она полежала какое-то время в горячей ванне с пеной, чтобы разобраться в себе и попытаться понять Гранта. С одной стороны, она не могла не признать, что его объяснение прошлой ночью явилось для нее облегчением. После того как он ушел от нее в тот последний вечер в Хит-Хаусе, она поняла, что все решает только он. С другой стороны, существовала определенная черта, за которую она не могла перешагнуть - это было очевидно. Любые ее рассуждения, любые жалобы по поводу их взаимоотношений он просто игнорирует, мрачно подумала она. И честно говоря, вчера вечером он также не сдался без сопротивления, хотя бы на словах…
Брайони вылезла из ванны и надела на себя синие джинсы и красивую куртку с вышивкой в виде парашютов, обмотала шею длинным шарфом и отправилась прогуляться - бросить вызов мельбурнской погоде, которая была такой же непредсказуемой, как и в Тасмании.
Она не могла точно сказать, когда эта идея пришла ей в голову, но постепенно она оформилась в окончательное решение. Последние слова Гранта были: "Увидимся в четыре". В три в окружении свертков и сверточков она сидела в кинотеатре и жевала поп-корн, запивая его кока-колой, и была убеждена в том, что возвратится в отель не раньше пяти. Наказание, пожалуй, несерьезное, подумала она, но необходимое.
Фильм оказался неплохим, но, выйдя из кинотеатра, она обнаружила, что льет проливной дождь. Такси поблизости не было, и потому, когда она вернулась к себе в номер в пять тридцать насквозь промокшая и запыхавшаяся, она чувствовала себя виноватой и потерянной. Черт побери, подумала она, уронив при входе несколько свертков и наступив на них, чего я добиваюсь?
- А, Брайони, - сказал Грант. - Я уже начал беспокоиться, не случилось ли чего с тобой.
Она выпрямилась и с удивлением раскрыла рот, увидев, что он не один. За столом, заваленным бумагами, сидела очень стильная женщина лет тридцати с раскрытым кейсом на коленях.
- Позволь представить тебе, - продолжил Грант, - Леони Ледбеттер - наш юрист. Леони, я уверен, вам будет интересно познакомиться с Брайони Ричардс, менеджером Хит-Хауса и одним из главных архитекторов его процветания.
Леони Ледбеттер с очаровательной улыбкой поднялась и протянула Брайони руку.
- Действительно интересно. Здравствуйте! На нас всех произвел большое впечатление рассказ мистера Гудмана о вашей работе.
- Здравствуйте! - сказала Брайони, но как-то неуверенно - она вдруг растерялась и почувствовала, что почва уходит из-под ног, к тому же другое, нехорошее, ревнивое чувство начало подниматься в ней…
- Что ж, я пойду, мистер Гудман! - Леони повернулась к столу и стала складывать бумаги. - Я пошлю вам по факсу договор на подпись завтра утром, как только отпечатаю его. Пожалуйста, не беспокойтесь, не надо меня провожать. - Она пересекла комнату, еще раз очаровательно улыбнувшись. - Я много лет мечтаю увидеть гору Крейдл, мисс Ричардс. Скажите, удобно, если я свяжусь с вами, чтобы получить всю необходимую информацию?
- Конечно, - пробормотала Брайони. - А, может, мистер Гудман возьмет вас с собой в один из своих визитов?
- Надеюсь, я очень на это надеюсь. До свидания, - засмеялась Леони и, еще раз попрощавшись, вышла.
Брайони по сути не видела, как она вышла. Горящими глазами она уставилась на Гранта, а после того, как дверь наконец закрылась и комната погрузилась в тишину, сказала:
- А почему вы не приглашаете всех своих подчиненных в нашу спальню, мистер Гудман? Удивляюсь, как это не пришло вам в голову!
- Брайони…
- Брайони! - передразнила она его и в ярости швырнула на пол свертки. - А может нам поместить объявление во всех ведущих газетах, чтобы на всем Восточном побережье Австралии ни у кого не осталось и тени сомнения, что мы спим друг с другом?
- Послушай, мы же знали, что этого не скрыть, - холодно ответил Грант.
- Может, и так, но это не значит, что наши отношения надо афишировать!
- Все получилось неожиданно, Брайони. Леони пришлось срочно прилететь из Сиднея с необходимыми мне документами, и нам надо было составить проект договора. Если бы ты задержалась еще на пять минут, ты бы с ней не встретилась.
- А если бы я была здесь в четыре? - спросила Брайони.
- А почему ты не была здесь в четыре? - осведомился он.
- Потому что решила пойти в кино, вместо того чтобы бессмысленно сидеть и ждать тебя, словно собачонка.
- Не могу себе представить тебя чьей-либо собачонкой, - с иронией заметил Грант. - Видишь ли, все это случилось совершенно неожиданно и самое подходящее место для работы было именно здесь не только потому, что у меня имелись документы, которые были нужны Леони, но еще и потому, что мне необходимо было сделать несколько международных звонков. Но если бы ты была здесь, как мы договорились, я предупредил бы тебя по телефону и ты решила бы, где тебе лучше провести это время.
- Если ты полагаешь, что в результате твоего объяснения я почувствую себя виноватой, то ты ошибаешься! - с вызовом бросила Брайони. - Провести время, ты говоришь, но где? Болтаясь в баре отеля или запершись в ванной, чтобы меня никто не услышал? Извини, Грант, но ни один из этих вариантов мне не подходит, - резко сказала она.
- А другие варианты не приходят тебе в голову? - насмешливо спросил Грант. Подняв с пола сверток с книгами, она запустила в него, а он даже не шелохнулся, чтобы увернуться, но затем угрожающе сделал шаг в ее сторону. - Хватит, Брайони. - Пальцы Гранта сомкнулись вокруг ее запястий подобно железным обручам. - Ты смешна. - Он смотрел ей прямо в горящие от гнева глаза, а затем его взгляд соскользнул на ее вздымающуюся грудь. - От тебя требовалось лишь вести себя спокойно и с достоинством…
- А я не чувствую себя спокойно и достойно!
Грант отпустил ее.
- В таком случае нам, вероятно, следует расстаться, - ровным голосом сказал он.
Брайони замахнулась, чтобы ударить Гранта, но попала в его объятия.
- Так, значит, и это не годится? - нараспев проговорил он. - Тогда, может, скажешь, каково твое решение, потому что мои идеи уже иссякают, а пока… - Он привлек ее к себе.
- Не смей! - яростно предупредила его она. - Целовать меня сейчас было бы верхом пошлости…
- Может, и так, - согласился он. - Знаешь, я думал, между нами больше общего, но, видимо, ошибался. Неужели все это только для того, чтобы заставить меня жениться? - спросил он, погасив конвульсивное движение, которое она сделала, а затем тихо добавил: - Но мы оба знаем, что, несмотря на все различия, мы объединены по крайней мере одним - мы отчаянно желаем друг друга. - И с этими словами начал ее целовать.
Спустя десять минут после пылких поцелуев Грант снял с Брайони ее нарядную куртку и пересадил на кушетку. Она сидела у него на коленях, положив голову ему на плечо. В душе она понимала, что он прав, потому что даже в гневе, при растущем чувстве отчаяния, борясь с ним и страшно сопротивляясь, она осознавала, что не может без него; как будто их вражда подливала масла в огонь страсти, а сохранять враждебность, когда все твои помыслы сосредоточены на одном человеке, да так, будто это и есть смысл твоей жизни, было невозможно и перспектива потерять его казалась ужасной.
Когда Брайони наконец заговорила, то сказала первое, что пришло ей в голову:
- Такого со мной еще никогда не было…
Грант дотронулся пальцем до рукава ее зеленой майки.
- Правда?
Она поморщилась как от боли.
- Может, тебе в это трудно поверить, но это правда.
- Когда ты говоришь "такого", что ты имеешь в виду?
Грант нежно провел рукой по ее волосам.
- Я это спрашиваю не из праздного любопытства, - добавил он. - Я хочу понять истоки той силы, которая тянет нас друг к другу. - Его пальцы соскользнули на ее подбородок, и он приподнял его, чтобы Брайони смотрела ему прямо в глаза.
Она облизнула пересохшие губы.
- Как я могу ответить, если… если я не чувствовала ничего подобного раньше? - глухо сказала она. - А ты?
- Нет - давно уже.
- С тех пор как расстался с Лизой?
Грант улыбнулся.
- Я всегда воздерживался от подобных сравнений.
- Что же ты заставляешь делать это меня?
Он вновь улыбнулся и накрутил ее локон себе на палец.
- Я просто пытаюсь найти возможность для нас уживаться мирно. Брайони, почему тебя так огорчает мысль о том, что люди про нас знают? Ну, что касается Хит-Хауса, это мне более или менее понятно.
Брайони долго не отвечала, потому что ей вдруг стало казаться, что ничего страшного в этом действительно нет. Главное не то, что думают другие, а то, что думает она, а она думает, что у их отношений нет будущего и что Грант не устает ей об этом напоминать. Но если она так ужаснулась при одной мысли потерять Гранта всего несколько минут назад, то что же с ней будет, когда она еще больше привяжется к нему?
- Брайони?
- Грант, - она помедлила, - тебе в свое время казалось, что я пыталась разрушить брак Ника Семпля.
- Ты этого не отрицала, - с мрачным видом ответил он.
- Да, - осторожно согласилась Брайони. - Но мне кажется, ты не тот человек, который решился бы вступить со мной в какие-либо отношения, пока… ну, не то чтобы простил меня, но, во всяком случае, не разобрался бы со своей совестью. Но, видимо, след в душе у тебя все-таки остался.
- Думаю, да.
- Так что же ты, однако, подумал? - Она внимательно посмотрела на него.
- Что я подумал? - Он откинулся назад и поморщился. - Все мы совершаем ошибки, а ты имела смелость их признать, вот что я подумал. Если и есть что-то, что мне неясно, так это - каково было твое истинное отношение к Нику, и не могу подавить в себе желания заставить тебя вычеркнуть его из памяти.
Брайони охнула.
- Тебя это расстраивает?
- Нет… то есть да. На то есть причина…
Брайони застыла на месте, а затем прошептала:
- Какая причина?
Грант поднял голову и серьезно посмотрел на нее.
- То, что я увидел, не соответствовало моим предположениям. Да, ты обидчива, ты отчаянно борешься со мной, ты явно имела виды на Ника, но в любви ты… другая, ты ведешь себя так, будто у тебя давно никого не было.
Брайони открыла было рот, но ничего не сказала и лишь молча смотрела на него.
- Так что, - спокойно сказал Грант, - если я и смущаю тебя время от времени, то это взаимно. - И прикоснулся ладонью к ее щеке.
Брайони облизнула пересохшие губы.
- Ты обвинил меня в том, что я пытаюсь заставить тебя жениться. Ты и вправду так считаешь, Грант?
Он ответил уклончиво.
- А что сделает тебя счастливой, Брайони?
Она закрыла глаза и ответила:
- Не знаю. Некоторые люди всю свою жизнь живут не в браке.
- Мы не очень-то пытались подтвердить или опровергнуть это. Послушай, мне жаль, что так получилось с Леони. - Грант нежно обвел пальцем контуры ее губ. - Как бы мне хотелось увезти тебя на какой-нибудь необитаемый остров! Но все-таки в нашем распоряжении есть целых три дня, и, насколько мне известно, нам никто не должен помешать.
Ее ресницы взметнулись вверх, сердце радостно забилось от того, как он посмотрел на нее, и ее охватило желание.
- Я… я не знаю, как мы до сих пор не в постели, - беспомощно сказала Брайони.
- Но еще не поздно.
- Тебе не следовало бы этого делать, - тем не менее сказала она, когда Грант поставил ее на пол в ванной и стянул с нее майку.
- Раздевать тебя? - Его карие глаза лукаво заблестели.
- Я хотела сказать, что иногда мне очень хочется быть такой же сдержанной, как ты сейчас, - в отчаянии выпалила она, задрожав от прикосновения его пальцев.
- Почему ты считаешь, что я сдержан? - спросил он и уставился на ее грудь.
- Ну, ты таким кажешься? - неуверенно ответила Брайони и неожиданно обхватила себя руками, как будто защищаясь.
- Если бы ты раздела меня, ты бы поняла, что ошибаешься.
- А-а, - растерянно протянула Брайони, и руки ее опустились, чем Грант и воспользовался, нежно взяв в руки ее груди и лаская соски до тех пор, пока они не превратились в набухшие бугорки.
- М-м-м… очень ошибаешься. Попробуй.
Ее губы дрогнули, и она легонько рассмеялась, расстегивая на нем рубашку и просовывая под нее руку.
- Не знаю, что со мной, я как будто на качелях. - Брайони гладила его по спине. - М-м-м… - протянула она. - Теперь мне понятно, о чем ты. Мне кажется, нам следует…
- Следует продолжить?
- Что-то в этом роде, - согласилась Брайони.
- Слава Богу, - с чувством ответил Грант, продолжая ее раздевать, - а то бы мне конец.
Некоторое время спустя он вскочил с кровати и чертыхнулся.
- Что такое? - с тревогой спросила Брайони, тоже садясь на кровать.
- Совсем забыл. Я же купил билеты на "Оперу-призрак". Ты слушала эту вещь.
- Нет! Ой…
- Ты бы хотела пойти?
- Я бы с удовольствием, но…
- Но что?
- Но мне показалось, что тебе не очень хочется.
- Я думал о другом, - серьезно ответил Грант. - О том, от чего мне сейчас не следовало бы отключаться.
- А именно? - спросила Брайони невинным голосом.
- О тебе, - быстро проговорил он и, заключив ее в объятия, опять лег. - Ты была великолепна, - сказал он изменившимся голосом.
- Ты тоже. - Брайони гладила Гранта по плечу и удивлялась, как спокойно и уютно себя чувствует, в то время как час назад швырялась книгами. Она поморщилась.
- Что такое?
- Ничего - просто чувствую себя другим человеком, вот и все.
Грант улыбнулся и легонько поцеловал ее.
- Сколько тебе потребуется времени, чтобы собраться?
- Это зависит от того, насколько я должна быть нарядна.
- Я купил билеты в ложу - ты там что-то говорила насчет платья с глубоким декольте. Мне кажется, хорошо было бы надеть его.
- Почему?
- А потому, моя обворожительная колдунья, - Грант посмотрел в ее шаловливые глаза, - что я только что любил тебя и смогу это пережить.
Брайони рассмеялась.
- Ну что ж, тогда я, пожалуй, начну собираться.
Но в душе он присоединился к ней.
- Что ты надумал? - охнула она, когда Грант раздвинул стеклянную перегородку и стал наблюдать, как капли стекают по ее телу.
Он шагнул внутрь.
- Не знаю, просто не смог удержаться. - Он слегка дотронулся до ее груди. - Она у тебя совершенной формы, ты об этом знаешь?
- Ну, так уж и совершенной, ты это серьезно?