Лидия была младшим ребенком в семье Измайловых. (Мне нравится эта фамилия. Быть может, потому, что, согласно семейному преданию, ее обладатели ведут свой род от турецкого паши Измаила, увековеченного лордом Байроном. Увы, мама, желая отомстить отцу, записала меня на свою, девичью.) В семнадцать она стала матерью. Уж не знаю, почему Лидия не вышла замуж за Димкиного отца - судя по всему, это тоже одна из ревниво охраняемых семейных тайн. Этого типа я помню: пил безбожно, торговал на базаре натюрмортами собственного изготовления, писал афиши для кинотеатров и тому подобное. Рассказывают, окочурился в какой-то канаве. В ту пору еще была жива моя бабушка, которая заказала по своему несостоявшемуся зятю поминки. Лидия с Димой как раз отдыхали в Сочи. Никто и не подумал сообщить им о случившемся.
Когда-то мы с Димкой были не разлей вода. Он всего на год с небольшим меня младше, но, в отличие от меня, всегда опережал свой возраст и в физическом, и в умственном плане. Словом, нам обоим есть что вспомнить из прошлого.
Особенно мне запомнилось то лето теперь уже пятнадцатилетней давности.
…Я закончила девятый, Димка восьмой. Он был помешан на "Queen", и я привезла ему из Москвы новый альбом и фотографии Фредди Меркури, которые с трудом отыскала на барахолке. В то время у меня еще не было кумиров в музыкальном мире, если не считать моей стойкой, прошедшей сквозь бури и ураганы любви к музыке Чайковского. Зато я бредила цирком, как когда-то балетом, и мечтала сделать карьеру акробатки-наездницы. По сей день не могу понять, откуда во мне такие фантазии.
На третий день моего пребывания у Измайловых Дима привел во двор белую лошадь. Она стояла под моим окном и хрустела травой. Ни до, ни после этого события не испытывала я столь ослепительной радости. Я выделывала на спине смирно стоявшей Аиды - так звали мою новую игрушку - всевозможные штучки-дрючки, потея в своем блестящем черном трико от неимоверных усилий, когда у ворот остановилась белая "Волга" и из нее вышли нарядная женщина и молодой человек в темных очках.
Так я познакомилась с Космачевыми. Матерью и сыном.
- Очень одаренный мальчик, - комментировала в тот вечер бабушка, утюжа на большом столе под яркой стосвечовой лампочкой отрез темно-розовой фланели. - В четырнадцать лет закончил экстерном школу. Знает немецкий и французский. Учится одновременно в двух институтах. А стихи какие пишет!.. Парню-то всего ничего - девятнадцать лет.
Помню, Юрасик понравился мне с первого взгляда. Если бы не всепоглощающая страсть к цирку, в ту пору владевшая мной безраздельно и подавлявшая все иные ощущения и желания, Георгий - Юрасик - Космачев стал бы моей первой любовью. Может, он и был ею, кто знает?..
- Но мамаша его еще та штучка, - продолжала свой монолог бабушка. - Строит из себя форменную аристократку, а сама не может отличить Есенина от Маяковского. Георгий, слава Богу, в дядьку пошел. Митя, ты помнишь Михаила Андреевича Орлова? - обратилась она к внуку.
Я заметила, что Лидия подняла голову от "Советской женщины" и с беспокойством взглянула на мать.
- Помню. А почему он не пишет нам? Он же обещал писать, - с обидой в голосе сказал Димка.
- Твой дедушка его не любил. - Лидия притворилась, будто внимательно изучает какую-то выкройку. - Да и мои братья-сестры все как один его…
- Лида, ребенку совсем ни к чему знать про отношения между взрослыми, - строго одернула тетку бабушка. - Он не пишет потому, что эмигрировал в Западную Германию. Это, как тебе известно, капиталистическая страна.
- А если он вдруг умрет, кому все останется?
Димка подмигнул мне.
Обе женщины уставились на него так, словно он съел лягушку. Потом они переглянулись и каждая вернулась к прерванному занятию.
- Мне, наверное. Он говорил, что очень меня любит. Хоть бы он не женился там, в Германии.
Я не могла понять, шутит Димка или говорит серьезно. Что касается взрослых, то они восприняли его высказывания всерьез.
- Как тебе не стыдно! - воскликнула Лидия и в сердцах швырнула "Советскую женщину" на пол.
- Господи, прости несмышленыша! - Бабушка осенила свою грудь размашистым крестом. - С какой такой радости он должен оставить все тебе? У него есть племянница и внук.
- Они стыдятся его, а я им горжусь, - заявил Димка. - Анжелика Петровна сказала, что из-за дядьки ее не приняли в партию. Может, и меня не примут в комсомол, если я возьму и скажу, что Миша Орлов - мой отец.
- Не смей! - Мне показалось, бабушка швырнет в Димку горячим утюгом. - Еще чего сдуру выдумал!
- Он же далеко. Да и ты сама говорила, что Миша Орлов не боится сплетен. Уж лучше иметь папочку-капиталиста, чем алкаша. Мамуленция, ну почему ты у меня такая старомодная? За Орловым женщины табуном ходили, а ты предпочла ему этого козла.
- Молчать! - Я и не подозревала, что бабушка может впасть в такую ярость. Ее лицо исказилось до неузнаваемости. - Не смей разговаривать так с матерью!!
Димка не спеша встал с дивана, отвесил бабушке нарочито глубокий поклон и, насвистывая "Богемскую рапсодию", отвалил в сад.
Юрасик снова приехал на следующее утро. Один. Он пригласил нас с Димкой на прогулку по городу.
Я надела соломенную шляпу с букетом шелковой сирени возле тульи - один из лучших образчиков вдохновенного мастерства Лидии, - Димка вырядился в атласные шорты и майку с надписью "Queen". Мы объедались мороженым в "Снежной королеве", самом элитном в городе кафе, где даже был кондиционер, зашли на местный пляж - там у Юрасика оказалась масса знакомых, - потом пили холодный апельсиновый сок на террасе особняка Космачевых. Словом, предавались всем известным по тем временам светским удовольствиям. Закончили вечер у нас в столовой за самоваром и пирогом с вишнями. Юрасик глядел в окно поверх Димкиной головы и читал стихи. Одно четверостишие помню по сей день:
Ладонью ласкаю я юноши грудь,
Под пальцами словно искрит и мерцает,
Откуда-то токи желанья бегут,
Куда-то меня увлекают.
Помнится, я подумала тогда, что если слово "юноша" заменить на "девушка", взрослые, то есть бабушка с Лидией, сочли бы стихотворение непристойным. Мысленно я произвела эту замену, процитировав в голове всю строфу целиком. У меня поплыло перед глазами. В этот момент Димка наклонился к моему уху и сказал громким взволнованным шепотом:
- Волосы у Юрасика красивые. Я тоже хочу такие длинные отпустить. Тебе нравится, когда у мужчины длинные волосы?
- Подумаю и скажу тебе завтра.
Назавтра Димка притащил откуда-то длинный кудрявый парик. Мы по очереди примеряли его перед зеркалом. Мое лицо он делал хорошеньким, но очень глупым. Димке умопомрачительно шел. Я подкрасила ему ресницы, подвела глаза. Он напялил мой новый сарафан. Димка кривлялся перед большим зеркалом на веранде, когда появился Юрасик. Он увидел его в зеркале, замер на минуту, потом стал паясничать с особым удовольствием.
В тот день мы поехали в зоопарк. Я облачилась в сарафан, который оказался мокрым на животе от Димкиного пота. Юрасик сказал, чтобы Димка не снимал парик. К моему удивлению, тот послушался.
Мы были пестрой и веселой компанией. На нас обращали внимание.
- Ты забыл смыть грим, - сказала я Димке, когда Юрасик пошел покупать билеты на речной трамвайчик.
- Я специально его оставил. Как ты думаешь, Юрасик заметил?
- Конечно. Наверное, решил, что мы играем в дочки-матери.
- Послушай, а почему у мужчин не принято краситься?
- Потому что у вас принято бриться.
- Я серьезно, а ты хохмишь. - У него на самом деле был сосредоточенный и заинтригованный вид. - Я бы очень хотел знать, почему мужчине нельзя влюбиться в другого мужчину.
Эту тему мы обсудить не успели - появился Юрасик и потащил нас на пароход. Потом мы катались на американских горках, танцевали на летней танцплощадке под шумящими на ветру каштанами. Я то и дело меняла Юрасика на Диму и наоборот, они же танцевали только со мной, хотя вокруг было полным-полно свободных красивых девушек. Юрасик читал стихи. Некоторые слова заглушали музыка и ветер над нашими головами. Но мне было очень весело оттого, что мой кавалер читал мне стихи. Его горячая рука спокойно лежала на моей талии, глаза были устремлены в одну точку чуть повыше моих бровей. Иногда мне казалось, будто они смотрят в мои глаза. Тогда внутри что-то вздрагивало, и по телу разливалось радостное тепло.
Прощаясь, Юрасик поцеловал меня в щеку, на какое-то очень короткое мгновение коснулся губами моих губ. Димке он крепко пожал руку.
Я уже облачилась в пижаму и собралась было погасить настольную лампу, когда Димка приоткрыл дверь и просунул в щель голову.
- Все-таки он крейзи.
- Кто? - не сразу врубилась я.
- Этот Юрасик.
- А в чем, собственно, дело?
- Представляешь, он пригласил меня к себе. Когда ты торчала у клетки с мартышками. Он сказал, мы будем загорать у них на балконе голышом.
- Пойдешь? - без особого энтузиазма поинтересовалась я.
Димка пожал плечами и опустился на корточки возле моей кровати. Он все еще не смыл грим.
- Испачкаешь свою подушку, - сказала я.
- Я буду спать на спине. Знаешь, я, наверное, схожу к Юрасику. Всего на полчаса. Мне очень интересно посмотреть на голого мужчину.
- Никогда не видел, что ли?
- Нет. Видел только голых женщин. В жизни и на фотографиях.
- Но почему ты решил, что Юрасик крейзи?
- У него столько знакомых в городе. Даже среди актеров драмтеатра есть друзья. Неужели ему интересно со мной?
- Для того чтобы загорать вместе нагишом, не обязательно испытывать какой-то особый интерес к кому-то, - изрекла я и посоветовала: - Надень парик.
Димка почему-то смутился.
- Я похож в нем на девчонку, - пробормотал он, глядя куда-то в стенку.
- Ну и что? Может, Юрасик и клюнул на тебя из-за того, что ты похож на девчонку.
- А ты бы пошла, если б Юрасик пригласил тебя позагорать с ним вдвоем в голом виде? - неожиданно спросил Димка.
Теперь смутилась я, но попыталась скрыть это.
- У меня аллергия на солнце и на голых мужчин. Понял?
- Ты не говори ему, ладно? Сам не знаю, почему я вдруг сказал тебе это.
- Валяй-ка к себе. Бабушка поднимет хипеж, если вдруг узнает, что ее милые внучата общаются между собой после девяти вечера, да еще в неглиже.
- Мы с тобой брат и сестра.
- Для взрослых это не аргумент. Я не хочу, чтоб возле моей комнаты поставили Антониду.
Он встал с корточек и наклонился надо мной.
- Можно тебя поцеловать?
- Чего это вдруг?
- Захотелось. Ужасно.
Его сухие плотно сжатые губы коснулись моих и вдруг раскрылись. Мои бессознательно потянулись к ним. Поцелуй получился настоящим. Это был мой первый поцелуй. У Димки, как я догадалась, тоже.
Я оттолкнула его и отвернулась к стенке. Я слышала, как он на цыпочках вышел из комнаты и бесшумно прикрыл за собой дверь.
Я лежала и думала о том, что мне пора влюбиться наконец по-настоящему, а не в своих фантазиях, как это было раньше. Я мысленно перебрала всех своих знакомых и остановила выбор на Юрасике. Проанализировав сложившуюся ситуацию, поняла, что Юрасик мной заинтересован, может, даже слегка влюблен. "Я тоже влюблюсь в него, - пообещала я себе, засыпая. - Он необычный и очень мягкий, нежный. Таких я еще не встречала. Мы будем любить друг друга преданно и красиво. Я обязательно влюблюсь в Юрасика…"
Следующий день я провела в туманных мечтах о любви, прокручивая в уме всевозможные ее перипетии, почерпнутые из романов и кинофильмов. Черты лица Юрасика, который, как полагается, был главным героем всех моих так называемых приключений, были словно размыты струями дождя, вдруг обрушившегося на город.
"Это хорошо, что дождь, - думала я, делая зверскую гимнастику на паркете в коридоре - Димка не будет загорать с Юрасиком на балконе".
Димка отсутствовал целый день. Я неприкаянно слонялась по дому и смотрела из всех окон на улицу. Наконец вышла на веранду, где бабушка наряжала в голубой мелким горошком крепдешин крутобедрый старинный манекен.
- А где Димитрий? - спросила она, глядя на меня поверх очков.
- Наверное, пошел ловить рыбу.
Бабушка хотела было что-то сказать, но передумала и снова занялась своим делом. Я забралась с ногами в качалку и стала ее раскачивать.
- Прекрати! - вдруг услышала я раздраженный бабушкин оклик. - Без тебя с утра голова болит.
Я испуганно вскочила. Я знала, бабушка была ровна и мягка со всеми без исключения. Я видела ее в ярости второй раз.
- Ладно, качайся. Это все от дождя. Сумрачно как-то на душе.
Бабушка тяжело вздохнула.
- Ты беспокоишься за Димку, - сработала моя интуиция. - Наверняка балдеет где-то под своего Фредди и обжирается ирисками. Димке надо было девчонкой родиться - столько сладкого даже я не в состоянии слопать.
- Последнее время они сдружились с Георгием. Может, Димитрий теперь у него?
- Нет. Сегодня нету солнца.
- А при чем тут солнце?
Мне показалось, бабушка произнесла эту фразу с каким-то беспокойством.
Я пожала плечами и собралась было улизнуть с веранды, но она схватила меня за руку и заставила повернуться к ней лицом.
- При чем тут солнце? - уже безо всякого выражения переспросила она.
- Они… собирались идти на рыбалку, - пролепетала я.
- Фантазируешь на ходу. Говори: при чем тут солнце?
Если бабушка рассчитывала расколоть меня приказным путем, она жестоко ошибалась. Еще не родился человек, способный заставить меня сказать либо сделать что-то такое, чего я не хочу делать или говорить. Сие вовсе не означает, что я упрямая. Истина проста, как кусок хлеба: не перевариваю насилия.
Я вырвалась и убежала к себе.
Димка к обеду не появился. По лицам бабушки и Лидии я поняла, что они встревожены. Правда, обе изо всех сил делали вид, будто пустое место на так называемой детской половине стола - обычное явление.
Когда Антонида поставила большое блюдо с ало-малиновым арбузом и вышла, Лидия спросила, ни к кому не обращаясь:
- Юрасик сегодня придет?
Я потянулась за арбузной скибкой, сделав вид, что не слышу.
- Лариса, у тебя спрашивают: Георгий должен сегодня прийти? - продублировала вопрос бабушка.
- Мы никогда не договариваемся заранее, - буркнула я и уронила арбуз на скатерть.
- Так позвони и пригласи его к чаю, - сказала Лидия.
- Много чести.
Я-таки выдала свою обиду.
- Я испеку королевский пирог и куплю пепси-колу. Или ты хочешь фанту? - не унималась тетка.
- Я хочу шампанского.
Бабушка и Лидия переглянулись.
- Хорошо. - Это сказала бабушка. - Мы пригласим Георгия на пирог с шампанским. - Она сняла трубку и набрала номер, прежде чем я успела что-либо возразить. - Анжелика Петровна? Лариса хочет поговорить с Георгием… Его нет дома?.. А вы не знаете, где он? - Бабушка кивнула головой и медленно положила трубку. - Едем в город. - Она встала из-за стола. - Сама выберешь шампанское.
- Но ведь Юрасика нет дома.
- Появится. Куда денется? Мне кажется, Георгий в тебя влюблен.
- Оставайся дома, мама. Я управлюсь сама.
Лидия громко отодвинула стул и наклонилась поднять салфетку. Я обратила внимание, что у нее дрожит рука.
- Ты думаешь? - Бабушка какую-то долю секунды колебалась. - Да, так будет лучше. Как-никак ты ему мать.
В машине воняло бензином, и меня почти мгновенно укачало. Лидия медленно ехала вдоль мокрой и безлюдной главной улицы, вертя по сторонам головой. Она резко затормозила возле белой "Волги", стоявшей на обочине у входа в кинотеатр "Чайка".
- Это его машина? - спросила она.
- Наверное. Да, это точно его машина.
Я с трудом проглотила слезы обиды.
- Итак, они пошли в кино. - Лидия вырулила на тротуар, чуть не сбив урну с мусором. - Вылезай.
- Но здесь нет ни одного магазина.
- Нам нужно сказать им, что сегодня будет пирог с шампанским. - Она открыла дверцу и щелкнула над головой затвором зонтика. - Нет, ты не ходи. Кто-то должен остаться в машине.
Я видела, как она бежала по лужам. Я не могла понять, как Лидия могла догадаться, что Юрасик пригласил в кино Димку. А если даже так, что здесь особенного?
Я злилась на них обоих. Ведь последнее время мы развлекались втроем. К тому же мне казалось, что Димка всего лишь довесок к нам с Юрасиком. Нечто вроде компаньонки. Видимо, я здорово обманулась.
Они появились минуты через три. Лидия шла в середине.
Сев в машину, Димка собрался было что-то сказать мне, но Лидия уже успела открыть свою дверцу.
- Анжелика Петровна недовольна, что ты отрываешь Юрия от дел, - сказала она, резко выжимая газ. - Тебе тоже не мешало бы заняться геометрией.
Как ни странно, но Димка даже не подумал огрызнуться. Вообще у него был растерянный вид.
Наш вечер так и не состоялся - у Юрасика оказались неотложные дела, о чем нам сообщила по телефону Анжелика Петровна. Мы сидели за нашим семейным столом и пили чай с королевским пирогом. Шампанское поставили в холодильник до лучших времен.
Потом я поднялась к себе, погасила свет и стала размышлять над случившимся. Вернее, над тем, чего не случилось. Сюжет моего "романа" с Юрасиком развивался совсем не так, как должен развиваться сюжет о двух юных влюбленных.
Димка влез в мое окно по дереву. Это был новый и весьма странный путь, тем более что ветка была тонкой и опасно провисала под его тяжестью. Он уселся на полу возле моей кровати и сказал запыхавшимся голосом:
- Мать не разрешает мне видеться с Юрасиком. Она считает, что это не дружба, а игра в поддавки. Но это неправда. Юрасик говорит, ему весело со мной, хоть я еще и подросток.
Я молчала, все еще переживая обиду.
- Юрасику тоже нравится Фредди, представляешь? А я думал, он только своим Моцартом и Бетховеном интересуется. Он говорит, нашу дружбу освящаешь ты. Знаешь, Лорка, мне кажется, Юрасик влюблен в тебя.
Я недоверчиво хмыкнула.
- Обиделась? - допытывался Димка.
- Еще чего. У меня дел было по горло.
- Дел? Ах да… - Мне показалось, Димка смутился. - Ты же готовишься в цирковое. Мы с Юрасиком так и думали, что у тебя много дел, и решили не беспокоить тебя.
Возникла неприятная для нас обоих пауза, полная недосказанности и фальши.
- Слушай, махнем сейчас к Юрасику? Он обрадуется, - предложил вдруг Димка.
- Я хочу спать. К тому же Юрасик занят.
- Да врет этот Старый Мопс! Она тоже не хочет, чтобы мы дружили. - Димка дернул меня за руку. - Одевайся. Я знаю, как к ним пробраться, чтоб Альма не слышала. Юрасик показал мне лазейку. И где его окно, показал.
- Сам иди. Я хочу спать, - заупрямилась я.
- Ну, пожалуйста, Лора, прошу тебя. Один я не могу. Я боюсь, сам не знаю чего. Лорка, ну почему ты не хочешь пойти к Юрасику?
В конце концов я согласилась. Надела джинсы и черную майку с длинными рукавами. Потом озорства ради нацепила черный парик…