- Скверно? - она смеется, и слезы начинают катиться из её глаз. - Нет, скверно расти в доме, в котором росла я.
- У многих скверная жизнь дома, - сочувственно говорю я.
- Ох да, а что скверного в твоей жизни? - слезы текут по её загорелой щеке, когда она царапает кожу под ремешком на шее. - Твой отец использовал тебя, чтобы закрыть рабочие сделки со старыми извращенцами? Я просто хотела быть подальше от него хоть на минуту, просто дышать. Ты никогда не хотела просто дышать?
- Каждый день моего существования, - шепчу я.
Камерон ловит мой взгляд и обвинительно приподнимает брови.
- Значит ты просто где-то ее спрятал, а затем разбросал по всему берегу перья и рисовал знак Х и песочные часы? - спрашиваю я, игнорируя его обвиняющий взгляд.
Камерон сдвигает брови и закидывает руку за Маккензи.
- Я её спрятал, но не разбрасывал перья и не делал странных рисунков. Зачем нам это делать?
- Чтобы сделать ее исчезновение похожим на остальные, - говорю я.
- Хорошая идея, но мы этого не делали, - отвечает он.
- Но так мне сказала детектив, - я откидываюсь в кресле, морща лоб. - Зачем она это сделала?
- Вероятно, чтобы задурить тебе голову, и ты проболталась, - Маккензи пожимает плечами и передвигает ленты на запястье. - Это их почерк.
Когда мы с Камероном уставились на нее, она добавляет:
- Что? Я много смотрю "Закон и порядок", ладно?
Я опустила ноги на пол, бурля тревожной энергией.
- Они думают, что я убила тебя… и думают, что убила Ладена.
- Нет, не думают. У них просто нет других зацепок. - глаза Камерона путешествуют вниз по моему телу. - Хотя если бы они увидели тебя сейчас, то заперли бы.
Я обнимаю себя руками:
- Я попала в аварию.
Он указывает через плечо:
- Так вот почему скорая помощь была у твоего дома?
Я фокусируюсь обратно на Маккензи.
- И что я должна делать? Притвориться, что никогда ничего не видела и позволить им продолжать расследование против меня?
- Правда? - спрашивает она с надеждой, умоляюще сложив перед собой руки. - Это было бы здорово, по крайней мере, пока я не выясню, где смогу жить.
Я тру свои измученные глаза.
- Я не хочу показаться грубой, но ты не можешь просто рассказать кому-то, что происходит?
Она вымучено рассмеялась.
- Ты думаешь, я не пробовала? Но моя мать всегда на стороне отца, говоря, что я делаю это, чтобы привлечь к себе внимание. И мой отец важный спонсор Департамента полиции Hollows Grove.
- Он подкупил их? - спрашиваю я потрясено, и она утвердительно кивает. Мгновение я размышляю над проблемой, но особого выхода не нахожу. - Хорошо, я буду держать рот на замке, но, пожалуйста, постарайся что-то придумать, пока меня на самом деле не арестовали.
- Спасибо, Эмбер, - говорит она с благодарностью и опускает руки на колени. - Знаешь, мне жаль, что я так плохо относилась к тебе в школе. - она встает и обнимает меня.
Мои глаза широко раскрыты, когда я подготавливаю себя, но её смерть не объявляется.
Она отходит к двери и говорит Камерону:
- Я собираюсь прилечь, Кэм. Я очень устала.
Она исчезает в дверях, а я поворачиваюсь к Камерону.
- Всё это еще не объясняет, как копы узнали, где мой автомобиль, - говорю я.
- Я не могу ответить на этот вопрос, - он опирается руками на колени и сцепляет пальцы. - Единственное, что я могу сказать, что это был кто-то, кто знал где находился твой автомобиль.
Ашер. И, возможно, человек, что преследовал меня в ту ночь.
- Кто-то спас тебя? - недоумевает он с обвинением в глазах. - Или ты самостоятельно выплыла из машины?
- У меня отличная паническая реакция, - я поднимаюсь на ноги. - Мне нужно идти домой. Уже поздно.
Он провожает меня до двери, но как только я ее открываю, закрывает.
- Могу я показать тебе кое-что, прежде чем ты уйдешь? - к нему вернулся тот хороший парень, как когда мы впервые встретились и краткие моменты в его джипе.
Вздохнув, я поднялась с ним в его комнату. Здесь большая кровать в центре комнаты, высокий комод в углу и дверь, которая выходит в небольшой внутренний дворик с походным стулом. Стены черные и пустые, за исключением белой разлинованной стены и стихов на ней.
- Это твои слова? - спрашиваю с удивлением, и он кивает. Я подхожу к стене и читаю центральный стих. - В отдельных полях черные перья, птицы летают. Четыре крыла, два сердца, но одна душа. Они соединяются в середине, но разделены тонкой линией пепла. Это то, что объединяет их, пока их перья не разрываются. Они никогда не могут действительно быть вместе, как свет и тьма. Разве что, один из них не принесет окончательную жертву, задув свою свечу, и присоединится к другим в темноте.
Камерон с интересом за мной наблюдает.
- Как думаешь, что это значит?
- Они никогда не смогут быть вместе, - говорю я, пробегая пальцами по словам. - Разве что один умрет? Но почему? Что делать если один улетел в земли мертвых?
- Это то, с чем тебе придется разбираться самостоятельно. - он отколупывает кусочек крови с моей рубашки. - И ты должна знать, что поэт не любит объяснять смысл своих слов.
Я грызу ноготь:
- Да, я полностью понимаю. Но ты должен знать, как поэт, у меня есть желание понимать слова.
- Знаешь, - он делает шаг ко мне, - мы так и не сходили на поэтическую дуэль.
- Это не моя вина, - напоминаю я ему, отступая.
- Ты убежала, - он кладет руку на мое запястье и нежно проводит до плеча. - Я пытался заставить тебя ревновать.
- Камерон, - говорю я с осторожностью, глядя на стену. - Ты, случайно, не видел на озере черную машину с тонированными стеклами?
Его пальцы достигают ключицы, и он кружит по моей коже.
- Нет, а что? Что-то случилось с этой машиной?
Ощущение тишины ошеломляет мой разум, и я чувствую, что тянусь к нему, когда его рука путешествует вниз к моей груди. Но лицо Ашера появляется перед моими глазами, и я трясу головой, выдыхая его прикосновения.
- Я должна идти.
Его пальцы спускаются вниз по моему телу, когда я поворачиваюсь, чтобы уйти, и он тянет меня за край рубашки.
- Ты можешь остаться, если хочешь. И можешь спать в моей кровати. - он невинно поднимает руки. - Я обещаю не трогать тебя, только если попросишь.
- Маккензи ты то же самое сказал? - спрашиваю я, выгнув бровь.
- С Маккензи мы просто друзья, - он улыбается, намерено скользя костяшками пальцев по моему животу. - Но мне нравится, что тебе не безразлично.
Я отхожу назад, между ним и дверью.
- Давай, Эмбер, - он уговаривает меня голосом, которому трудно сопротивляться и тянет меня за рубашку к себе.
Я позволила притянуть себя к нему, размышляя, как он будет ощущаться внутри меня. Я буду чувствовать то же, что и с Ашером? Или будут различия?
- Пожалуйста, останься со мной, - он почти умоляет.
Я вкладываю всю силу воли в свои ноги и отхожу к двери:
- Извини, Камерон, но я думаю, ты слишком для меня.
- Все девушки так говорят, - шутит он, но огромное море боли появляется в его глазах, когда он отпускает мою рубашку. - Подожди. Я провожу тебя до двери.
Глава 18
Когда мне было тринадцать, моя мама запирала меня на чердаке на целый день, потому что считала, что я убила несколько ее комнатных растений. Это было не таким уж большим делом, но только она не давала мне есть и пить, и не было перерыва, чтобы сходить в туалет. Я вышла из ситуации, не будучи слишком травмированной.
Единственное, что меня беспокоило, так это ее вера, что я специально убила ее растения. В то время это казалось смешным; идея, что человек менее чем за пять минут может иссушить комнатные растения. Теперь я размышляю, делала ли я это и всегда ли моя мама знала обо мне.
Я проснулась на диване с ногами, закинутыми на спинку и с висящей вниз головой. Сейчас конец дня, небо окрашено в бледно-розовый. Дети смеются на улице, и кто-то дросселирует мотоцикл. (Дросселирование (от нем. drosseln - ограничивать, глушить) - понижение давления газа или пара при протекании через сужение проходного канала трубопровода - дроссель, либо через пористую перегородку.)
Я лежу неподвижно, с раскалывающейся головой и пытаюсь уснуть, абсолютно не готовая встретить этот день, или выяснять, что делал Йен в своей студии всю ночь. Я слышала, как кто-то проскользнул в конце прошлой ночи, но мне было все равно кто это. Были приглушенные голоса на лестнице, а затем шаги направились на чердак.
Не меняя позиции, я хватаю пульт с журнального столика, но открылась передняя дверь, и кто-то юркнул в дом.
Высокие каблуки застучали по полу.
- Какого чёрта произошло? - спрашивает Рэйвен, кладя руки на бедра. - Почему вчера здесь была скорая?
Вверх ногами она выглядит странно, одетая как ангел с белыми крыльями из перьев и в серебристо-атласное платье. Ее розовы волосы завиты, а макушка обвита белой лентой как нимбом.
Я села и протерла глаза:
- Потому что моя мама свихнулась и пыталась порезать себе вены, - слова выскакивают сами собой.
- Эмбер… - ее руки падают с бедер. Она понятия не имеет, как реагировать на мою честность. - Что я могу сделать, чтобы помочь?
Я стаскиваю свою задницу с дивана, и её глаза расширяются от вида моей рубашки.
- Ты можешь отпустить меня спать, ооочень долго спать, - говорю я. - Всё, что я хочу, так это спать.
Она ахает и прижимает руки к сердцу:
- Какого черта ты вся в засохшей крови?
- Потому что моя мама ударила меня ножницами, - признаюсь я, зевая.
Она раскрыла дыру на моей рубашке, куда вошли ножницы.
- Эмм, это не смешно.
- Я и не пытаюсь веселиться, - говорю я ей. - Она меня пырнула ножницами, и тогда я чуть не убила ее, высасывая из нее жизнь, чтобы исцелить себя.
- Ты в шоке. - она отгораживается руками. - Или ты ударялась головой?
- Ничего со мной не случилось, - я протискиваюсь мимо нее. - Я собираюсь пойти спать, чтобы немного отдохнуть. Может быть, я буду спать целую вечность.
Она хватает меня за рубашку и тянет обратно:
- Нет, не собираешься. Ты пойдешь на вечеринку и повеселишься. В твою семью пришла депрессия. И я не позволю утонуть тебе в этой темной дыре.
Я разворачиваюсь на пятках:
- Моя мама заперта из-за попытки самоубийства, и я узнала, что моё проклятие знамений смерти протягивается куда дальше, чем я предполагала. Я высасывала жизнь своей матери, чтобы выжить. Я не собираюсь на чертов Хэллоуин.
- Ты не пойдешь в свою комнату, чтобы писать грустные стихи о боли и смерти, - настаивает она сурово. - Твоя мама проделывала подобный трюк раньше, когда запирала тебя на чердаке на целый день, думая, что ты убила её комнатные растения.
- Нет, это другое - она на самом деле убила меня. - но была ли это она или Мрачный Жнец? Казалось, она могла слышать и видеть его.
- Меня не волнует, что она сделала, - говорит Рэйвен властно. - Ты идешь.
- Ты сошла с ума? - я разделяю каждое слово. - Моя. Мама. Пыталась. Убить. Меня.
- Ты уверена? - она крутит серебряную цепочку на шее. - Может быть тебе стоит всё еще раз обдумать?
- Я… - я смотрю на неё, наблюдая как у неё задергался глаз. - Что ты скрываешь от меня?
- Ничего, - она трет уголок глаза будто что-то застряло в нем. - Я просто думаю, что ты хоть раз должна пойти и повеселиться.
- Я думаю, ты должна пойти, - Йен появляется снизу лестницы. Он одет в джинсы и белую футболку, измазанную в красной краске, как и его лицо с руками. - На самом деле, я подброшу тебя по пути на свою вечеринку.
- Вы оба сошли с ума, - я мчусь к лестнице, но он отступает в сторону, преграждая мне путь. - Уйди с моей дороги, Йен. Пожалуйста.
Он качает головой:
- Я не собираюсь оставлять тебя здесь одну после того, что случилось. Мама будет в порядке - все будет хорошо. На самом деле, мне сегодня утром позвонили из больницы и сказали, что она действительно делает успехи. Её раны очень быстро заживают, и лекарства стабилизировали её настроение. Мы сможем увидеть ее завтра.
Я стучу пальцами по ноге:
- Я все равно не пойду.
- Да, ты пойдешь, - настаивает Рэйвен.
Я качаю головой:
- Я всегда ходила с тобой на каждую вечеринку, на которую ты просила, но не в этот раз.
Йен легонько пихает меня в сторону лестницы:
- Перестань быть ребенком, надень чертов костюм, и иди повеселись хоть раз в своей гребаной жизни.
- Ашер будет там, - заманивает Рэйвен, поигрывая бровями. - Он написал мне и попросил убедиться, что ты придешь, потому что ты не отвечала на свой телефон.
Ашер. Анамотти. Х на лбу у моей мамы. Всё это возвращается обратно ко мне. Мне нужно узнать, что происходит.
- Ладно, я думаю…
Мрачный Жрец материализуется позади Йена, с опущенной головой взмывая под потолок. Затем он поднимает руку к своему лицу и его рукав опускается, показав человеческую руку.
- Он человек, - шепчу я, не в состоянии двигаться.
Жрец прикладывает палец к губам:
- Тссс…Не надо бояться. Ответы находятся во мне, - мурлычет он, и звук его голоса завораживает. - Пойдем со мной, Эмбер. Я тебя умоляю. Никогда не отворачивайся.
Мой разум начинает плавиться от его просьбы, но прикосновение Рэйвен к моему плечу тянет меня обратно.
- Эмм, возьми себя в руки, - командует она.
Я отгоняю это ощущение и отшатываюсь:
- Я сказала тебе держаться подальше от меня.
Его палец превращается в кость и под капюшоном разжигается пламя. Он налетает на меня, и я ныряю на пол, животом вниз. Он парит над моей головой, его плащ развивается за спиной, когда он прижимает рот к моему уху, а его дыхание будто он украл тысячу могил:
- Я приказал твоей матери убить тебя, представь, что еще я могу сделать. Не идти против моих желаний, Эмбер Роуз Эдвардс. Единственные ответы, которые тебе нужны, находятся у меня.
Я чувствую, как он ушел, тишина врезается в спину. Когда я встаю обратно на ноги, его нет, а Рэйвен и Йен уставились на меня, ужас застыл на их лицах.
- Эмм, - говорит Рэйвен робко. - Ты в порядке?
- Да…я думаю, - но мне нужно убраться подальше от всего этого безумия. Мне нужно дышать.
- Слушай, - говорит она своим строгим тоном, поправляя волосы. - Ты многое пережила за последние пару недель, и я не хочу, чтобы ты была дома в одиночестве, особенно на Хэллоуин - ты знаешь, какие сумасшедшие вещи происходят иногда.
- Знаю…Ладно, я пойду, - я срываю свою куртку с перил и бросаюсь к двери. Несмотря на предупреждения Жреца, я собираюсь узнать у Ашера ответы. Я вынужденно жила под контролем смерти слишком долго в своей жизни, и я думаю пора освободиться от этого.
- Хм…Эмм. - Рэйвен встает передо мной и разводит руки в стороны. - Вначале тебе нужно переодеться.
Я встряхиваю свою кровавую и рваную одежду.
- Я уверена, что никто не заметит. Это же Хэллоуин.
Она гонит меня к лестнице:
- Тебе может и плевать, но у меня другие планы на тебя. Большие планы. Один из них заставить упасть Ашера на колени.
- Я не очень беспокоюсь, как я выгляжу сейчас или упадет ли Ашер на колени, - я стою на нижней ступеньке. - Я иду только потому, что мне нужно поговорить с Ашером кое о чем и мне не важно, выгляжу ли я сексуально.
- Просто дай мне час, - умоляет она, сложив перед собой руки. - Я поколдую час и затем мы уходим. Ладно?
* * *
Два часа спустя мы все еще в моей комнате. Я сижу на кровати, в то время как она сильно подводит мне глаза черным карандашом, затем проводит красной помадой по моим губам. Каждое её прикосновение приносит покой, а не смерть. Что-то изменилось в ней - или, может быть, во мне. Мне нужно проверить это, выяснить, может смерть наконец-то покинула меня. Или каким-то образом, оставила её.
- Я все еще не могу поверить, что ты переспала с ним, - говорит она в тысячный раз.
- Почему нет? - интересуюсь. - Мне бы когда-нибудь пришлось заняться сексом.
- Да, но я всегда думала, что ты будешь влюблена, когда сделаешь это?
Я хмурюсь:
- Почему?
Она наносит немного туши на ресницы:
- Потому что…ты всегда пишешь о том, что чувствуешь…ты так поэтична и романтична.
Я фыркнула:
- Ну нет. Я далека от этого.
Она несогласно трясет головой, но молчит.
Я пишу Ашеру, что нужно увидеться и пытаюсь уговорить прийти его ко мне, но он не отвечает на мое сообщение.
- Продолжай писать ему все, что хочешь, - пропела Рэйвен, добавляя последние штрихи к моему макияжу. - Но он строго приказал, чтобы я не дала тебе соскочить от похода на вечеринку.
Я рычу в телефон и пихаю его в сторону:
- Мне просто нужно поговорить с ним.
Она отступает назад и восхищается своим творением:
- Я чертовски хороша, если хочешь знать мое мнение. - она отходит в сторону, чтобы я могла взглянуть в зеркало. Мои серые глаза блестят серебром, обрамленные черным карандашом, а губы выглядят полными и пухлыми. Она засунула розу мне за ухо, а мои черные волосы струятся вниз по моей спине. На шее у меня колье с розой по центру, а черное платье обтягивает мое тело. Мои ноги зашнурованы в черные сапоги, и черные оперенные крылья виднеются из-за спины.
- Мне кажется, это немного странно, - говорю я, осматривая себя в зеркало. - Я имею в виду черные перья…люди и так уже думают, что я сделала так, что Ладен исчез, и подобное может вывести их из себя. А затем эта штука с Маккензи… - я ни с кем не поделилась правдой, даже с Рэйвен.
- Плевать, что они думают, - заявляет она, смахивая излишки туши палочкой для ресниц. - Ты ничего не делала, и, если кто-то будет тебя доставать, выруби их - я знаю про драку в баре, Эмбер.
Черной лентой я соединяю переднюю часть платья:
- Мне нравится этот костюм.
- Ну, ты превратилась в Мрачного Жреца, - говорит она, закрывая карандаш.
Я поворачиваюсь к ней:
- Такой я должна быть? Я думала, что их кости проступают сквозь кожу.
Она бегло смотрит на меня:
- У некоторых да… тех, что сходят с ума. Но некоторые прекрасны, как Ангелы Смерти. - звонит телефон в её сумочке. Она берет его, читает, а затем отправляет сообщение, прежде чем убрать его.
Я пробегаю пальцами по мягким лепесткам розы в моих волосах:
- Мне казалось, ты говорила, что не знаешь о них.
- После того, как ты рассказала о них, я вернулась и подобрала книги, чтобы освежить свою память, - она снова мажет губы. - Ты выглядела такой расстроенной от того, что я ничего не помню.
Я глажу кончики своих крыльев:
- Что еще ты знаешь?
Она прикусывает свои глянцевые губы:
- Много чего, но я хочу, чтобы ты приготовилась к тому, что я узнала, - Рейвен берет меня за руку и тянет из спальни. - Они исключительно красивы. На самом деле, настолько красивы, что некоторые люди не могут разглядеть их красоту.
Я следую за ней вниз по лестнице:
- А что насчет безумия? Это правда? Они действительно теряют разум от бремени смерти и крови Жнецов?
Она спотыкается у передней двери и выравнивает ноги в своих белых высоких каблуках: