- Я могу работать на твоем прежнем месте.
- Извини. Его нету. Мэдди заняла.
Она вздохнула.
Сет выставил еще никем не купленную фабрику и зашуршал деньгами.
- Как девочки, легли без скандала?
- Да. Только Кейла не сразу заснула. Боялась кошмаров.
Он поднял на меня удивленный взгляд.
- Она сказала это? Разговаривала с тобой?
- О, у нас была долгая беседа. Смеялись, плакали, делились страхами и надеждами… Думаю, ее ждет карьера оратора.
- Кто такой "оратор"? - спросила Кендалл.
- Человек, который выступает перед публикой, - объяснила Мэдди. - Произносит речи.
- А. Ну, дяде Сету оратором не стать.
Все засмеялись.
- Не стать, - подтвердила Мэдди. - Мне тоже.
Сет дал ей пять.
- Интроверты объединяются.
Бренди снова выпал "Шанс". Она застонала.
- Холера! Сколько можно!
Когда вернулись наконец брат и невестка Сета и мы отправились восвояси, Мэдди порадовала меня признанием, что чудесно провела время.
- С такими умненькими детьми, как у Мортенсенов, можно иметь дело. Терри и Андреа мне тоже понравились. Хорошие в этом роду гены.
- Да, - согласилась я.
Про себя я решила, что Мэдди надо почаще выводить в люди. Это шло ей на пользу - повеселела, глаза заблестели. Вечер удался. Завезя ее к Дагу, я поехала домой. Боги парковки меня покинули, место нашлось только за пять кварталов. Пока шла пешком, по дороге попался газетный автомат. На работе я обычно просматривала заголовки, но в тот день не успела. Поэтому остановилась перед ним, и вскоре мое внимание привлекла одна статья.
Говорилось в ней о мужчине, который стал жертвой иллюзии. Ему приснилось во сне, что если он переплывет пролив Пагет, его нуждающаяся семья разбогатеет. Увы, далеко он в ледяной воде не уплыл - утонул. Парадокс заключался в том, что его жизнь была застрахована на солидную сумму. И, хотя поступок этот можно было счесть суицидальным, компания собиралась страховку выплатить. Его семье предстояло-таки разбогатеть.
Мне представился вдруг этот бедняга, исчезающий в темных волнах. Вспомнилось сегодняшнее утро, вернулось странное ощущение холода и сырости. Дыхание на миг остановилось, как будто легкие были полны воды. Я обхватила себя руками, вся дрожа. Вода. Кругом вода. Холод. Тьма. Удушье…
Кое-как стряхнув наваждение, я заставила себя наконец сдвинуться с места. И поспешила домой - греться.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
- Ты снова здесь? - изумился Данте, когда я вошла на следующий день в его заведение, где было, как обычно, пусто. - Вот уж не думал, что появишься.
- Я тоже, - призналась я.
Тут меня с моими проблемами не ждали, но больше идти было некуда.
- Почему ты до сих пор не разорился?
- Сам не понимаю. Пришла ты, конечно, не для того, чтобы подарить мне лучшую в моей жизни ночь. Шанс с "Эль Гаучо" уже упустила…
- Я пришла, потому что снова видела сон.
- Суккуб, ты меня используешь. - Он вздохнул, уселся за свой колченогий стол. - Ладно, рассказывай.
Я устроилась напротив и поведала о событиях последнего сна.
- Сюжет, однако, развивается неторопливо, - сказал он, выслушав. - Секунд тридцать прибавилось?
- Это что-нибудь значит?
- Черт меня дери, если знаю.
Я прищурилась.
- Ты самый поганый толкователь на свете.
- Неправда. - Он облокотился на стол, подпер рукой подбородок. - Я хороший толкователь. Просто в твоем сне нечего толковать. Это плач подсознания о бесплодии. Скорее всего. А еще - свидетельство дурного музыкального вкуса. Ты каждый раз слышишь эту песню?
Я только вздохнула.
- Сон явно не пророческий, поскольку иметь ребенка ты точно не можешь. - Он с задумчивым видом побарабанил пальцами по столу. - А усыновить?..
- Это была моя дочь, - твердо сказала я. - Моя плоть и кровь. Я это чувствовала.
- Ладно. Не мне спорить с иллюзорным материнским инстинктом. Тем более что на самом деле это неважно. Содержание сна, я имею в виду. А что важно, как я понимаю, - так это потеря энергии.
Я готова была его обнять.
- Ну наконец-то. Ты признал, мать твою, что это важно.
- Сложилась повторяющаяся последовательность, которую уже нельзя считать случайной.
- И что же это значит?
- Ты хочешь слышать мнение самого поганого толкователя на свете?
- Черт… Говори уже!
- Будь ты человеком, я со всей уверенностью сказал бы, что тебя захватили.
Я вздрогнула.
- Что? Как это понимать?
Он задумался. Накрыл мою руку своей и рассеянно принялся поглаживать. Я не отреагировала, потому что в голове так и звенело слово "захватили". Тут же вспомнилась малышка Кейла.
"Чудовища… они летают в воздухе и приходят в человеческие сны".
- Мы оба знаем, - сказал наконец Данте, - что во вселенной есть множество сверхъестественных существ. Некоторые обитают в мире снов и не имеют никакого представления о гуманности. Как, впрочем, и ты. И не очень-то, честно говоря, они от тебя отличаются. Тоже жаждут человеческой жизни и энергии и высасывают их через сны.
- Но со мной же они не могут этого делать?
- Хм. - Он отпустил мою руку. - Вроде бы так. Ты не вырабатываешь собственной энергии. А тоже ее воруешь. Но кто их знает?
Я содрогнулась. При мысли о том, что какое-то существо - паразитирующее - захватило меня и высасывает жизнь, мне стало тошно. Хотя я и понимала, что делаю то же самое, и с моей стороны его судить - лицемерие.
- Но… что это может быть за существо?
- Понятия не имею. Не знаток.
- Ты же толкуешь сны! Должен знать все о сновиденных… тварях!
- Сверхъестественные твари - область Эрика, не моя. Спроси у него.
- Ты самый поганый толкователь на свете.
- Это я уже слышал. - На лице его вновь появилось насмешливое выражение. - Ну так как, займемся сексом?
Я встала.
- Нет!
Данте развел руками.
- И что тебе еще нужно? Полезную информацию ты на сей раз от меня получила. Неужели доза помешает… пусть и маленькая?
- Дело не в этом. - Я вдруг заколебалась. - Я… тебя уже знаю.
- То есть?
- Будь ты какой-то посторонний парень, я, может, и согласилась бы. Но ты уже… - другом я его назвать не могла, поэтому спешно искала подходящее слово, - знакомый.
Похоже, я основательно сбила его с толку. Вид у Данте стал довольно забавный.
- Не понимаю, суккуб.
- У меня есть друг. Я тебе говорила. Когда я сплю с каким-то случайным… посторонним человеком, то это как бы и не измена ему. Но с человеком, который…
- …тебе нравится?
Померещилось мне, или в глазах у него и впрямь мелькнула надежда, когда он это спросил?
- Ты мне не нравишься. Но, правда, и не противен. Дело в том, что ты не посторонний. И это будет изменой.
Он несколько секунд не отрывал от меня взгляда, и надежда - если она была, конечно, - растаяла.
- М-да, теперь меня не удивляет, что суккуба так легко принять за смертную женщину. Те же игры и полное отсутствие здравого смысла.
- Мне пора.
- Вечно тебе пора. Куда на этот раз? К какому-нибудь постороннему парню?
Я двинулась к двери.
- Нет, к Эрику. Возможно, он впрямь сумеет сказать мне что-то полезное.
- Я уже сказал тебе полезное!
- Не уверена.
- Ладно… дай-ка я закроюсь, и посмотрим, что скажет Ланкастер.
Я остановилась.
- Что значит "посмотрим"?
Данте выхватил из-под кассы ключи.
- Ты разбудила во мне любопытство. Хочу поучаствовать. Кроме того, ты должна мне за помощь, раз не хочешь переспать.
- Да уж, "помощь", - пробормотала я.
Он двинулся к двери вместе со мной.
- Тебе не приходило в голову, что мне твои беды вовсе не безразличны, хоть ты и считаешь меня бесполезным?
- Нет, - сказала я. - Не приходило.
Тем не менее я все же взяла его с собой в "Аркана лимитед".
Эрик распаковывал книги, когда мы вошли. Еще не подняв головы, почувствовал меня и улыбнулся.
- Мисс Кинкейд, как я… - Тут он заметил Данте и умолк.
Впервые за все время нашей дружбы я увидела в его глазах откровенную неприязнь. Это было непривычно. И даже пугало.
- Мистер Мориарти…
Данте кивнул.
- Рад вас видеть.
Судя по выражению лица Эрика, ответной радости он не испытывал. Старик выпрямился, подошел к стойке. Скрестил руки на груди и смерил нас обоих пристальным взглядом.
- Чем могу служить?
Ни обычной сердечности, ни предложения выпить чаю. Я неуверенно начала:
- Мы… то есть Данте… считает, что нашел ответ на мой вопрос.
Данте нацепил свою фирменную ухмылочку. Если он тоже питал к Эрику неприязнь, то скрывал ее умело.
- Ответом я это не назвал бы, суккуб. Скорей предположением.
- Мне снова снился тот же сон, - объяснила я Эрику. - Уже несколько раз. И я теряла энергию. Данте думает, что меня могло захватить… какое-то сновиденное существо.
Я запнулась на последних словах, поскольку сама мысль все еще казалась дикой.
- Но что это за существо, он не знает. Говорит, возможно, вы знаете.
Эрик перевел взгляд с Данте на меня. Наш совместный приход его по-прежнему не радовал, но слишком уж долго старик заботился обо мне, чтобы отказать теперь в помощи. Я и сама не знала, когда успела заслужить его доброе отношение. И чем. Вздохнув, он жестом пригласил нас сесть за стол. Но чаю так и не предложил.
- Чтобы нечто подобное произошло с суккубом, и представить трудно, - заговорил он наконец.
- И я так думаю, - сказал Данте.
Маска беспечности соскользнула с его лица. Как во время нашего предыдущего разговора, взгляд сделался задумчивым и пытливым. Мне вспомнился знакомый инженер-механик, любитель всяких технических загадок. Его хлебом не корми, дай только с чем-нибудь этаким разобраться. Так и Данте загорался, похоже, каким бы испорченным и тяжелым человеком ни был.
Эрик устремил на меня изучающий взгляд. Для него я тоже стала вдруг любопытной головоломкой.
- Вообще-то я сказал бы, что так обычно действуют… онейриды.
Об онейридах я кое-что знала. Из древнегреческих мифов, на которых выросла.
- Духи сна?
- Больше чем духи. Дети Никты и Эреба.
Я содрогнулась. И эти имена были мне знакомы. Никта и Эреб. Ночь и Мрак. Изначальные порождения хаоса. Могущественные и опасные. Наш мир, вышедший из хаоса, всегда стремился - с этим согласна даже наука - в него вернуться. И разрушители Эреб и Никта, способные разорвать вселенную на части, являли собой такую угрозу, что их держали нынче в заточении. При мысли о том, что жизнь из меня могут высасывать их дети, мне стало дурно.
Данте обдумал сказанное.
- Да, похоже. И все-таки маловероятно.
- Практически невероятно, - согласился Эрик. - Чтобы кто-то захватил суккуба - такого я в жизни не слыхал.
- А чем вообще занимаются онейриды? - спросила я.
Мужчины обменялись взглядами, словно ожидая ответа друг от друга. Заговорил в конце концов Эрик:
- Посещают смертных во сне и питаются эмоциями, вызванными этими снами. Жертвы онейрид просыпаются иссушенными и больными.
Меня опять кольнуло - во сне, по легенде, посещали мужчин суккубы, отбирая жизнь…
- Именно это со мной и происходит, - сказала я, - может, все-таки они?..
- Может, - сказал Данте, - но кое-какие детали не совпадают. Онейриды сами насылают сны. Кошмарные, как правило. Страх и другие темные эмоции сильнее и… вкуснее для них. А у тебя сны другие… милые.
- Милые?
- Ну, не кошмары, в любом случае. Они тебе нравятся. Вызывают приятные, даже счастливые эмоции. Будоражат до глубины души… но все же это не тот тип эмоций, который предпочитают онейриды.
- И, - подхватил Эрик, - вы для них отнюдь не идеальный выбор, это точно. Всего лишь связующее звено с миром смертных и их энергией. Чтобы своровать ее у вас, онейриды должны дождаться сперва, пока вы сами ее возьмете. А им гораздо проще брать силу непосредственно у человека.
Тут я кое-что вспомнила.
- Была еще одна странность… кроме потери энергии. - И поведала, как, проснувшись, чувствовала себя замерзшей и мокрой.
- Да, это странно, - сказал Данте. - Но есть ли тут какая-то связь со снами?
- Не знаю… только тем же вечером я читала статью о человеке, который сошел с ума и попытался переплыть пролив. Он думал, что поможет этим своим родным… и впрямь помог, поскольку они получат страховку. И когда я эту статью прочла, снова ощутила себя мокрой и замерзшей. Это было так… словно я стала им. Чувствовала то же, что и он. Как будто сама тонула.
- Эмпатия, - сказал Данте. - Ты просто представила, что он должен был чувствовать.
- Нет. - Я нахмурилась, вспоминая пережитое. - Не представила, а почувствовала. И точно знала, что это его чувства, того человека. Как знала, что девочка во сне - моя дочь. Нутром.
Данте глянул на меня раздраженно.
- Надо было раньше об этом рассказать.
- Я забыла. И связи тоже… не видела.
- С тобой когда-нибудь уже случалось такое? Ощущение чего-то, чего ты на самом деле не переживала?
- Как будто нет.
Эрик посмотрел на Данте.
- Ясновидение?
- Не знаю. Не похоже. Слишком многое не складывается.
Данте снова уставился на меня.
- Ты своим об этом рассказывала?
Я покачала головой.
- Джером в отъезде. О самом первом сне я ему говорила, но он не придал значения.
- Понятия не имею, что со всем этим делать, - сказал Данте.
- Я тоже, - вздохнул Эрик. - Но ради вас… попытаюсь что-нибудь разузнать.
- Спасибо, - сказала я. - Я очень ценю вашу доброту.
Мы поднялись, и в тот же миг перемирие между Эриком и Данте закончилось. Взгляд Эрика снова стал неприязненным. А Данте принял вид насмешливый и самодовольный.
- Мисс Кинкейд, - сухо начал Эрик. - Вы знаете, что я питаю к вам величайшее уважение и буду счастлив оказать любую помощь, какая только понадобится. Вижу, мистер Мориарти тоже готов вам помогать. Но я предпочел бы, чтобы вы…
- …не приводили меня больше, - закончил Данте и отсалютовал. - Заметано, старик. Жду тебя, суккуб, возле машины.
Он развернулся и вышел. Но настроение у Эрика не улучшилось. Я чувствовала исходившую от него волну неприязни. Он считал Данте дурным человеком. Я была на самом деле гораздо хуже. Однако мне он симпатизировал. Странно… в чем же тут дело?
- Простите, - сказала я Эрику. - Я не знала, что вам это будет неприятно.
- Вы и не могли знать, - устало ответил он. - Да и, в конце концов, я сам вас к нему направил.
- Постараюсь держаться от него подальше, - пообещала я.
Снова поблагодарила старика и тоже покинула магазин.
Данте ждал меня, прислонившись к машине. На губах играла насмешливая улыбка, и о чем он думает, было не понять.
- За что Эрик тебя так не любит? - спросила я.
Он выпрямился.
- За то, что я плохой человек и занимаюсь плохими делами.
- Нет, этого мало, - сказала я. - Не настолько ты плох, во всяком случае, с виду. Все твои грехи - надувание клиентов и пустые разговоры. Хотя… сегодня ты даже говорил кое-что дельное. Так что репутацию злодея никак не оправдываешь.
- Откуда ты знаешь?
Я пожала плечами.
- Инстинкт.
Данте одним быстрым движением вдруг обнял меня и притянул к себе. Упершись руками ему в грудь, я попыталась было вырваться, но не смогла. Пылкость изголодавшегося мужчины, жар его тела… мое собственное тело внезапно откликнулось, возжаждав объятий, которые не были бы для меня работой. Когда случалось чувствовать подобное, я всякий раз пугалась. Поскольку суккуб во мне немедленно пробуждался тоже, почуяв близость пищи. Вопреки всем моим горделивым уверениям, что я не сплю со знакомыми мужчинами, мне захотелось сейчас, чтобы он меня поцеловал. Дал ощутить свою энергию… хотя бы ее вкус.
Он потянулся губами к моему рту. Я зажмурилась, и… вдруг он застыл. Отпустил меня и попятился.
Открыв глаза, я уставилась на него с удивлением.
- Какого черта? Приставал, приставал - и отступаешь?
- Ты пуста и голодна, суккуб, - сказал он. - Взять тебя сейчас - все равно что воспользоваться перепившей девчонкой.
- Да. А ты, конечно, никогда этого не делал.
- Мне давно не восемнадцать. - Он открыл дверцу. - Мы едем или нет?
Я некоторое время еще смотрела на него, вспоминая надежду, которую вроде бы видела в его глазах раньше. И думала, что язвительность Данте вполне может на самом деле оказаться защитой, скрывающей неуверенность, - как у многих. Но от психоанализа вслух воздержалась и села наконец в машину. Мы поехали обратно в его лавочку, болтая по дороге ни о чем и поддразнивая друг друга. Отгораживаясь легкомыслием от того серьезного, что могло произойти между нами.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
- Я не серийный убийца, поверьте. Просто жаль было упускать такой случай.
- Ох, - сказала я. - Платили бы мне десять центов каждый раз, как слышу это…
Лиам - парень, купивший свидание, - засмеялся и открыл передо мной дверцу машины. У него был шикарный черный "лотус элис", привезенный из Великобритании. Меня это впечатлило. Машина выглядела свежевымытой, и это тоже впечатляло, хотя и печалило немного - дождь мог хлынуть в любой момент.
- Нет, правда, я слышал очень хорошие отзывы, - добавил Лиам, заводя двигатель. - Поэтому надеюсь, вам понравится, хоть и мрачновато для праздников.
Идти на благотворительное свидание я не жаждала, но все равно пришлось бы, рано или поздно. И, когда Лиам позвонил и сказал, что купил билеты на спектакль по рассказам Эдгара По, я рассудила, что для уплаты долга день сегодняшний подходит не хуже любого другого. К тому же По мне нравился. Свидание предстояло провести в обстановке и впрямь несколько страшноватой для этого благословенного, самого радостного времени в году, но то был промах не Лиама, а театра. После спектакля мы собирались еще поужинать.
По дороге в театр Лиам показал себя именно таким, как я и ожидала. Неглупым. Милым. Довольно остроумным. Работал он в какой-то инвестиционной компании, но был так добр, что не стал грузить меня деталями. Мы обменивались шуточками, анекдотами и забавными случаями из жизни. Конечно, с Сетом мне в любом случае было бы приятнее, но на один вечер и Лиам вполне годился, к тому же заплатил он столько, что имел полное право провести этот вечер весело.
Спектакль оправдал мои надежды. Начался он с "Маски красной смерти", продолжился "Бочонком амонтильядо". И завершился "Сердцем-обличителем" - конечно, куда же без этого гвоздя…
- "Маску красной смерти" я раньше не читал, - сказал потом Лиам.
Машину мы оставили у театра, решив пройти пешком шесть кварталов до ресторана, где был заказан столик.
- Хотя увлекся По еще в школе. Это аллегория, видимо подразумевающая, что смерти избежать невозможно? Запрись на все замки, не поможет…
- Да нет, даже и не аллегория. - Я задумалась. - Люди всегда поступали так во время эпидемий. Запирались. Или уезжали. Порой выгоняли заболевших из города и закрывали ворота.
- Ужасно, - сказал Лиам, заходя в ресторан.