Натянутость была забыта. Нас вновь охватили нежность и желание. И все же, пока мы обнимались и болтали ни о чем, я никак не могла отделаться от тоскливой мысли, что подобные сцены стали уже для нас привычными. Ссора. Тяжесть на душе. Извинения. Объятия. Сколько я ни мечтала за последнюю тысячу лет о постоянных отношениях с кем-то, эта схема в мои мечты не входила.
Через некоторое время от невинных ласк мы перешли к кое-чему посерьезнее. Вернее, я перешла. Сета редко удавалось уговорить самому удовлетворить свое желание, и смущался он при этом страшно. Мне же нравилось на него смотреть. Видя, как он, такой невероятно сдержанный, теряет во время оргазма самообладание, я получала удовольствия чуть ли не больше, чем от собственной кульминации.
Похоже, по отношению ко мне он чувствовал то же самое. И в ту ночь довольствовался тем, что просто смотрел на меня. А я только рада была завершить не доведенное до конца Джудом. И когда растянулась потом на диване, томная и довольная, он прилег рядом и переплел свои пальцы с моими.
- Никогда от этого не устану, - сказал он со вздохом.
- Надо было тебе тоже…
- Не надо.
- Точно?
Он улыбнулся.
- Самообладание, Фетида. Самообладание. К тому же у меня богатое воображение. Которого хватает порой, чтобы представить, что это с тобой делаю я.
Я вздрогнула, представив тоже, что Сет в пик наслаждения - во мне и я выкрикиваю его имя и впиваюсь ногтями ему в спину…
- Иисусе, - сказала я тихо, закрыв глаза.
- Вот именно.
Наконец мы сообразили, что уже и вправду очень поздно, и стали готовиться ко сну. Почистив зубы и выйдя из ванной, я прошла в спальню, и там Сет вручил мне маленький пакетик.
- Обещанный подарок.
Я повертела его в руках. Золоченая обертка, красная ленточка. Упаковано кое-как, бантик кривой - смело можно спорить, что заворачивал сам. Я усмехнулась.
- Рановато. Подарок до Рождества? Это слишком… не такое уж я зло.
Он сел с самодовольным видом на кровать, прислонился к изголовью.
- А я - такое. Думаю, моя душа точно несколько потускнела. Открывай.
Я тоже села и нерешительно развернула пакетик, уже догадываясь, что внутри - ювелирная коробочка. Но с чем? На безумца, способного сделать предложение, Сет вроде бы не походил, хотя и выказывал порой романтический дух. Так мне, во всяком случае, казалось. Надеясь на браслет, в коробочке я обнаружила кольцо. Но не обручальное - в общепринятом смысле. А современную копию византийского кольца. Похожую на те, что мы видели в магазине Эрика, однако не совсем такую. Платиновое кольцо, тускло отливающее серебром в приглушенном свете спальни, с изображением дельфина на венчающем диске, украшенном несколькими крохотными сапфирами.
Не зная, что сказать, я смотрела на него молча.
- Нравится? - взволнованно спросил Сет.
- Э… да. Нравится. Очень, - с запинкой ответила я.
- Ты выглядела такой печальной, когда сказала, что потеряла то, другое кольцо, и я подумал - может быть, это заменит тебе его?
Видя, как он радуется своему подарку сам, я не решилась признаться, что ничего не теряла. А своими руками запрятала подальше, чтобы никогда больше не видеть. И что это кольцо, похожее и не похожее одновременно, воскресило во мне все темные чувства, которые я пыталась похоронить. Память о давно прошедшем солнечном дне, когда муж, обманутый впоследствии, надел то, другое кольцо мне на палец на нашей свадьбе.
- Оно прекрасно, - помолчав еще немного, сказала я, чтобы Сет ничего не заподозрил.
С его стороны это было очень мило на самом деле - он ведь не знал моей истории, моей боли.
- А почему дельфин?
- А… не подумай, что я решил соригинальничать, просто… греческие буквы для меня ничего не значат. А о дельфинах я как-то читал - они играли важную роль в верованиях древнего Кипра, вот и…
Я сумела наконец улыбнуться.
- Да. Посланцы морских богов. Вестники счастья. - Тут я кое-что сообразила. - Погоди-ка. Мы видели похожие кольца в магазине Эрика, но такого там не было. Где же ты его нашел? Все-таки у Эрика или в другом месте?
В глазах его мелькнули веселые искорки.
- Учусь у тебя умению договариваться с людьми. Нашел мастера и заказал.
Боже милосердный. Он заказал кольцо - платиновое. Перед Рождеством. И заказ выполнили за несколько дней. О цене страшно было и думать. Мне даже дурно сделалось. Сет перестал улыбаться.
- Оно тебе вправду нравится?
- Да, да… конечно. Просто… не знаю, что сказать, извини. Чудесный подарок.
Я надела кольцо на безымянный палец правой руки. Как раз впору. Потом подняла на Сета неуверенный взгляд.
- Э-э-э… дружеский, надеюсь?
- Да, не пугайся. Когда решусь на что-то другое, ты сразу поймешь. По моему трепету. - Губы его тронула лукавая - очень сексуальная - улыбка. - И это будут рубины.
- Рубины? А почему не бриллианты? Писательские гонорары не выдержат?
Он пренебрежительно хмыкнул.
- Нет, просто бриллианты - это слишком обычно, на мой взгляд. А чтобы я женился, должно случиться что-то необычное. К тому же ты часто носишь красное, я заметил. И для тебя важны соответствующие аксессуары.
В ответ я фыркнула, и мы забрались в постель.
Он уснул быстро, как всегда. А я еще долго лежала, трогая нагревшееся на руке кольцо, обводя пальцем очертания дельфина. Неприятные воспоминания, которые оно во мне всколыхнуло, не уходили. Но в объятиях Сета казались почему-то не такими болезненными.
Наконец и я заснула. И в ту же секунду мне начал сниться сон.
Я снова была в кухне, и все вокруг казалось таким же живым и реалистичным, как и в прошлый раз. Теплая вода в раковине. Запах апельсинового мыла. Звуки "Sweet Home Alabama". Я сновиденная точно так же мыла посуду и подпевала. Потом заглянула в комнату. Предыдущий сон на этом закончился. Но сейчас он продолжался.
В гостиной, на одеяле, разостланном на полу, сидела маленькая девочка, лет двух. Вокруг валялись игрушки. Сжимая в руках плюшевого жирафа, малышка потрясла им, и он тихонько загремел. Потом, словно почувствовав мой взгляд, она подняла голову.
Я увидела круглые, еще не утратившие младенческую пухлость щечки. Светло-русые кудряшки, большие ореховые глазки, обрамленные длинными ресницами. Девчушка была само очарование.
На диване позади нее дремала, свернувшись клубочком, Обри. Рядом лежала другая кошка, с рыжими и коричневыми пятнами, совершенно незнакомая.
Малышка радостно улыбнулась, на щечках появились ямочки. Сердце моего сновиденного "я" облилось горячей волной любви и счастья, и эти чувства передались мне настоящей. И я вдруг поняла… каким образом, объяснить невозможно, но пришла непоколебимая уверенность, что эта девочка - моя дочь.
И тут я проснулась.
Точно как в прошлый раз, ночь пролетела незаметно. В окна заглядывало утреннее солнце, рядом тихо спал Сет. Точно как в прошлый раз, вся энергия исчезла. Я была пуста. Но это казалось ерундой по сравнению с болью, что меня охватила, - меня вырвали из сна, лишили безграничной любви, которую питало мое сновиденное "я" к девочке. Своей дочери. Моей дочери.
Невозможно, одернула я себя. У суккубов не бывает детей. Я навеки лишила себя этого счастья, продав душу. И все же… пережитые во сне чувства были такими реальными, такими сильными… Я не могла иметь детей, но это был мой ребенок. Никаких сомнений. Сердце мое еще помнило горячую волну счастья и разрывалось, потому что дочери не было со мной здесь и сейчас.
Глупо, сказала я себе. Сны - не реальность. Сны - это… сны. И у меня на самом деле имеются проблемы посерьезней. Пропажа энергии, например.
Тут Сет заворочался сонно и стащил с меня одеяло. Я потянула его обратно, Сет повернулся на бок и открыл глаза.
- Привет, - сказал он, - кто уступит?
- Может, ты?
- А может, ты?
- Я - зло, забыл, что ли?
Мы еще немного поиграли в перетягивание одеяла. Я изображала веселье, поскольку не собиралась посвящать Сета в свои проблемы. И вскоре встала, преодолев желание остаться в постели. Смотреть сны… Но Сету пора было садиться за книгу, да и меня ждала дневная смена в магазине.
Заскочив домой, я обнаружила там Винсента, который готовил завтрак, и Ясмин. До моего прихода они говорили, видно, о чем-то веселом, потому что здоровались со мной, еще продолжая посмеиваться.
- Яичницу будешь? - спросил Винсент, ловя пачку масла, брошенную Ясмин.
Накануне в доме у меня масла не было. Как, впрочем, и других продуктов. Значит, сходил-таки в магазин.
- Нет, спасибо, - ответила я, присаживаясь к кухонному столу. - Завтракала уже.
- Много потеряешь, - сказала Ясмин. - За такую извращенную яичницу, как он готовит, ему прямая дорога в ад.
Винсент поставил на плиту сковороду, зажег газ.
- А, так это за яичницу я туда отправлюсь? Помнится, в последний раз ты говорила, что за парковку.
Глаза ангела озорно сверкнули. Гладкие черные волосы Ясмин сегодня были собраны в хвост, отчего она выглядела совсем юной. Забавно… учитывая, что истинного возраста ее не представить ни человеку, ни суккубу.
- Ах, да. Я и забыла. Ну, теперь уж и не знаю, что перетянет. Пачка масла на яичницу из двух яиц или параллельная парковка в трех футах от тротуара.
Он шлепнул ее по руке деревянной лопаточкой.
- В трех футах? Ты машину хоть раз в жизни водила? Единственное, что водить умеешь, - так это меня… за нос.
- Да, конечно. За него тебя обвели задолго до меня…
Переводя взгляд с одного на другую, я поняла, что обо мне тут уже забыли. И, чувствуя себя лишней, потихоньку отступила в коридор, а оттуда - в спальню. Прикрыла дверь и недоуменно воззрилась на Обри, которая нежилась на кровати в пятне солнечного света.
- Обри, они что, все утро так?
Кошка зевнула, поморгала зелеными глазами, свернулась белым шариком - точь-в-точь как во сне. И прикрыла мордочку лапкой.
Ну и ну, подумала я. Экая неожиданность. Я сошла с ума? Или эти двое, Ясмин и Винсент, и впрямь… флиртуют? Ангелу, конечно, положено быть милым и дружелюбным, но чтобы настолько… Тем не менее, поразмыслив, я пришла к выводу, что не ошиблась. Более того… эти их шуточки не похожи были на заигрывания первых дней. Скорее на хорошо знакомое мне поддразнивание, на которое способны лишь те, кто давно уже вместе и чувствуют себя друг с другом так спокойно и уверенно, что могут заканчивать начатые другим фразы. Как мы с Сетом… о чем недавно говорил Эрик.
- У них любовь, - сказала я Обри, сама себе не веря.
Кошка не откликнулась.
Но как?.. Спать друг с другом они точно не могли. Я знала, что для ангелов это означает падение. Ясмин же определенно оставалась до сих пор на стороне правды и справедливости. Может, ангелу разрешается любить человека, если между ними нет физической близости? В это после знакомства с ханжой Джоэлем не верилось. Такие, как он, не допустили бы даже целомудренной связи. И значит, о парочке никто не знал, в том числе и Картер. Честно говоря, мне знать тоже не хотелось. Ничем хорошим отношения великих трагических любовников никогда не заканчивались.
Прихватив одежду и отправившись под душ, я поняла вдруг, что у них дела обстоят, пожалуй, еще хуже, чем у нас с Сетом. И как это могло произойти? Правда, я всегда считала, что с ангелами возможны любые чудеса. Душ я приняла и волосы высушила, не переставая ломать голову над этой любовной загадкой. И, входя в гостиную, опасалась, не наткнусь ли на что-нибудь еще более откровенное.
Но наткнулась на знакомое неприятное излучение. Обволакивающее и мускусное.
На диване сидел Нифон.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
- Пошел вон, - сказала я с порога.
Ясмин и Винсент, доедавшие яичницу, с удивлением взглянули на меня. Нифон кивнул в их сторону:
- Мне разрешили войти. Не думал, что возникнет проблема.
Ангел и человек заметно растерялись. Все стало ясно. Нифон явился неожиданно, они, не зная о моих с ним отношениях, его впустили. Приняли, видно, за компаньона по злодейским делам, каковым он, строго говоря, и являлся.
Винсент торопливо встал, понес грязную тарелку в раковину. Ясмин вскочила тоже.
- Ну, - сказал Винсент, - нам, кажется, пора.
- Да. - Ясмин схватилась за пальто. - Приятно было повидаться.
Исчезли они с такой скоростью, как будто телепортировались.
Я снова сосредоточилась на Нифоне.
- Пошел вон, - повторила я.
Он откинулся на спинку дивана, раскинув руки.
- Лета, Лета…
- И хватит меня так называть.
- Как пожелаешь. Не волнуйся, сейчас уйду. Хочу только поделиться последними новостями о Тауни.
О господи. Тауни.
"Пожалуйста, - взмолилась я про себя, - дай мне услышать, что вчера она преуспела!"
Правда, состояние, в котором я оставила ее в баре, надежды не внушало. Если только она не вдохновилась моим примером с Джудом.
- Жертву она так и не поимела. Черт.
- Что ж, спасибо, - сказала я и указала ему на дверь. - Можешь идти. Буду рада, если в следующий раз ты сообщишь последние новости по телефону. Лучше всего - из такси, идущего в аэропорт. Чтобы больше я тебя, гадину, не видела.
Он посмотрел на меня обиженно, но с дивана встал.
- Хорошо, хорошо. Только я еще кое-что хотел сказать.
- Нет ничего, что я хотела бы от тебя слышать. - Я уже почти рычала.
- О, не уверен. - Он взялся за дверную ручку, но уходить, похоже, не собирался. - Думаю, тебе будет интересно. Это касается твоей личной жизни.
- Нет уж! О ней мы говорить не будем.
- Ле… Джорджина, я всего лишь хочу помочь, - проныл он. - Ведь это ужасно, что вы не можете отдаться своей любви полностью.
- У нас. Все. Прекрасно. Отодвинься от двери. Не пачкай ее своими волосами.
Нифон выпрямился, заботливо пригладил затылок.
- Послушай… я понимаю, почему ты с ним не спишь. Это прелестно. Спасаешь его жизнь, энергию и так далее. Но что, если проблемы не станет? Что, если я сделаю так, чтобы у секса не было побочных эффектов?
- Ага. По доброте душевной.
- Ну… - Он пожал плечами. - У всего своя цена.
- Оно того не стоит. Чтобы Сет продал душу.
- Я могу кое-что добавить. Продлить ему жизнь… и молодость…
- Нет. Клянусь Богом, если ты сейчас же не уйдешь, я позвоню Джерому. - Я блефовала, поскольку Джерома в городе не было.
- Я всего лишь хочу помочь…
- Как мне помог? - Я не потрудилась скрыть сарказм.
Насмешливое выражение вдруг исчезло с его лица. Оно стало жестким. Злым. Страшным.
- Я помог тебе, малышка Лета. Ты была никто. Вообще никто. Дочь нищего рыбака из глухого дерьмового городишки. Потаскуха из глухого дерьмового городишки. Изгадила себе жизнь, а я все уладил. Сделал тебя той, кто ты есть. Решил твои проблемы. Спас твоего мужа. Дал тебе вечную молодость и красоту. Не кажется ли тебе, что ты у меня в долгу?
- Оно того не стоило, - сказала я мрачно. - Не стоило.
- Вот как? Ты предпочла бы увидеть, как муж покончит с собой? И умереть опозоренной, всеми презираемой парией?
Я не ответила. Перед глазами вновь встало лицо мужа в тот миг, когда он узнал о моей измене. Это воспоминание преследовало меня и теперь, через века. Он был в таком отчаянии, что хотел умереть. Но я, продав душу и став суккубом, заключила с адом сделку. Муж забыл меня, как и все остальные, кого я знала. Он не умер, остался жить, забыв о том даже, что я вообще существовала на свете. Стоило ли оно того?
Лицо Нифона сделалось еще язвительней. Черт открыл дверь.
- Пока, Джорджина. Дай знать, если передумаешь.
Он ушел, а я долго еще смотрела на дверь, не в силах сдвинуться с места. О предложении купить душу Сета я не думала. Оно меня не интересовало. А вот все остальное, что он сказал… напоминание о прошлом… Я вздохнула. Ни с этим разбираться не хотелось, ни со всем остальным, что происходило сейчас в моей жизни. Кстати, об остальном… До работы еще два часа, и я решила наступить себе на горло и еще раз попытаться узнать, что за сны мне снятся. У Данте.
Лавочка его выглядела ничуть не лучше, чем в прошлое посещение. Но на сей раз я застала там клиентку. Темноволосую девушку в сером свитере, которая по возрасту могла быть студенткой. Увидев ее с порога, я попятилась было, но Данте жестом пригласил меня зайти.
- Ничего, ничего. Можешь тут подождать. Он перевел взгляд на девушку. Оба сидели возле колченогого, покрытого бархатом стола.
- Вы ведь не против?
Девушка меня словно и не заметила.
- Нет-нет! Дальше, пожалуйста. Что там за мужчина?
Данте ослепительно улыбнулся. Улыбка казалась заученной, но на клиентку, похоже, действовала безотказно. Подойдя ближе, я поняла, что он гадает на картах Таро. На столе уже лежало несколько штук. Данте выложил еще одну.
- О, "Папа", - сказал он таинственно и многозначительно.
- И что это значит? - пискнула девушка.
- Не понимаете? Так-таки ничего и не понимаете?
Она покачала головой.
- Ничего.
- Что ж… "Папа" - это великая любовная карта. Она символизирует влюбленного мужчину, привлекательного и галантного, любящего делать подарки, красиво ухаживать. Ну знаете, о чем я…
- Честно? Нет, - сказала она с тоской. - Мне только сопляки попадаются.
- Ничего, скоро все изменится, - пообещал Данте.
Я немного разбиралась в картах Таро. И знала, что "Папа" символизирует традиции, мудрость и аскетизм. А вовсе не влюбленного мужчину, тем более что на карте изображен священник.
- А почему он так странно одет? - спросила девушка. - В-мантию какую-то.
- Ничего странного, - сказал Данте. - Это говорит о богатстве. Вспомните, Таро - очень древние карты. И парень одет по последней моде тех времен.
Встретившись с ним взглядом, я закатила глаза. Он с бесстрастным лицом выложил следующую карту.
- Неплохо, - сказал он. - "Башня".
Хуже этой карты в колоде не было.
- У вас большое будущее, ребята.
- Почему она горит? - спросила девушка. - И почему из окон падают люди?
- Это символы, - быстро сказал он. - Они означают, что, хотя все будет хорошо, когда вы встретите этого парня, вам нужно быть осторожной и следить за знаками судьбы.
- Ой, - сказала она. - А я сумею?
Данте собрал карты, отложил колоду.
- Могу помочь, если хотите. Продам набор толкований со скидкой. И у вас будет проводник, чтобы подготовиться к встрече.
В том, что встреча с мифическим парнем состоится, я лично очень сомневалась.
- Сколько? - нерешительно спросила она.
- Хм, посчитаем. - Данте сделался задумчивым. - Стоят они по пятьдесят. Скидка за набор обычно пять долларов… но… черт. Мне хочется на самом деле, чтобы у вас все получилось. Сам романтик, понимаете ли… Так и быть, отдам шесть по сорок. Можете прямо сейчас купить, и когда они вам понадобятся, будут уже под рукой.
Девушка задумалась тоже. Язык чесался сказать ей, что это жульничество. Но мне нужна была помощь Данте, и восстанавливать его против себя не стоило. И без того мог отказать.