- Как сказала Элен, в Соединенных Штатах действуют двенадцать Домов; три из них находятся в Чикаго. Структура каждого Дома напоминает… феодальную Англию. Только там во главе стоит барон, а в моем случае - мастер-вампир.
- Этан, - уточнила Мэллори.
Я кивнула:
- В Доме Кадогана это Этан. Он самый могущественный член Дома. Все остальные вампиры ему подчиняются. Новообращенные должны принести ему клятву верности, обязаны служить и тому подобное. У него даже имеется довольно необычный титул.
Мэллори подняла взгляд, удивленно изогнув брови.
- Он мой сеньор.
Мэллори безуспешно попыталась удержать усмешку, что закончилось каким-то сдавленным фырканьем, а потом снова уткнулась в журнал.
- Значит, при разговоре ты должна обращаться к Этану Салливану "сеньор"?
- Только если рассчитываю на его ответ.
Она сдержанно хихикнула.
- Что еще?
- Дома устроены наподобие… - я замялась, подыскивая подходящее сравнение, - производственных поселков. Многие вампиры заняты на службе Дому. В охране, в связях с общественностью или в другой области. У них имеются администраторы, врачи, которые работают вне Дома, даже исторически установившиеся должности. Все они получают жалованье.
- Исторические должности?
Я отхлебнула содовой.
- У Этана имеется заместитель, то есть второй по рангу вампир.
- А, как Райкер?
Я еще не упоминала, что "Следующие поколение" относится к ее любимым произведениям?
- Верно. Есть еще страж, отвечающий за охрану Дома.
- Фирменная фишка?
Метафора мне понравилась, и я кивнула:
- Точно. А сам Дом обитает в районе Гайд-парка. Думаю, это приличный особняк.
Последний факт произвел на Мэллори впечатление.
- Ладно. Если уж на тебя напали и насильно превратили в вампира, лучше, если в этом участвовал богатый и знаменитый вампир.
- Логично.
- И как много вампиров в Доме Кадогана?
- В общей сложности триста восемь. Восемьдесят шесть из них проживают в принадлежащем Дому особняке. Там у каждого что-то вроде спальни.
- Выходит, эти вампиры живут в своем общежитии-особняке, а ты получаешь жалованье за то, что твои зубы стали длиннее? - Она наклонила голову. - А сколько это?
- Достаточно много. Больше, чем стипендия аспиранта.
- Минус урезанная свобода.
- И это верно.
Мэл откашлялась, поставила на стол банку, сложила руки и посмотрела мне в лицо. Из всего этого я поняла, что ее следующее заявление мне вряд ли придется по вкусу.
- Я звонила в университет.
От тона ее слов у меня ёкнуло сердце.
- Ты сказала им, что все произошло не по моей воле?
Ее взгляд уперся в стол.
- Мерит, они не принимают вампиров. Закон не обязывает их этого делать, и они боятся судебных исков, если один из вас, ну… - она нахмурилась и махнула рукой, - покажет клыки или кого-то укусит. Честно, если бы Элен этого не сделала, они сами вышвырнули бы тебя, едва обнаружив этот факт.
Злость набухла и расправила крылья.
- Но я им ничего не сказала бы, - упорствовала я. - Откуда бы они узнали? Я бы могла перестроить свое расписание, взять вечерние группы…
Мэллори покачала головой и протянула мне газету, лежавшую на краю стола. Это был утренний выпуск "Трибьюн", открытый на странице, где красовался крупный заголовок, набранный готическим шрифтом и состоящий из одного слова:
"ПОЗДРАВЛЯЕМ!".
Я развернула страницу. Заголовок относился к странице городских объявлений. Под ним располагалось двенадцать столбцов с фамилиями, по дюжине строчек в каждом. Текст гласил:
"Канцелярия североамериканских вампиров поздравляет новых членов сообщества. Пусть ваша служба будет плодотворной и приятной".
Я просмотрела названия Домов: Наварры, Макдональда, Кэбота, Кадогана, Тейлора, Линкольна, Вашингтона, Харта, Ласситера, Грея, Мерфи, Шеридана. Мое имя числилось в колонке Кадогана.
У меня подвело живот.
- Уже звонили репортеры, - негромко сказала Мэллори. - Они оставили сообщения на автоответчике. Хотели узнать, каково это - быть вампиром. Вампиром Мерит.
- Репортеры? - Я тряхнула головой и бросила газету на стол. - Не могу поверить. Не могу поверить, что они это сделали. Они выдали меня.
Я закрыла лицо руками и постаралась сдержать зарождавшийся в душе гнев.
- Ты в порядке? - спросила Мэллори.
Я опустила руки и посмотрела ей в глаза, ища понимания:
- Я могла бы притворяться, могла скрывать это от всех. Только и надо, что взять вечерние часы занятий, что не так уж и трудно. И с куратором можно было бы встречаться по вечерам. Проклятие! Мне даже не дали шанса попробовать!
Во мне вспыхнула ярость, горячая, неудержимая и быстрая. Она переливалась под кожей, словно мое тело уже не могло ее вместить. Рвалась наружу. Я раздраженно повела плечами, но гнев продолжал нарастать.
Мне хотелось что-то разбить. Подраться. Укусить. Медленно повернув голову, я бросила алчный взгляд на холодильник.
- Святой Иисус, Мерит.
Я искоса взглянула на нее. Мэллори широко раскрыла глаза и вцепилась побелевшими пальцами в край стола. В ушах у меня возникла глухая барабанная дробь, и я вдруг поняла, что это стучит ее сердце.
- Что? - прошептала я.
Она робко подняла руку, но сразу же отдернула ее.
- Твои глаза. Радужная оболочка стала серебристой…
Я выбежала из кухни и свернула в ванную комнату первого этажа. Включив свет, уставилась в зеркало. Мэллори была права. Голубой цвет моих глаз сменился серебристым, а зрачки стали совсем крошечными.
В маленькую комнатку вслед за мной протиснулась Мэллори:
- Ты разозлилась. Это происходит, когда ты сердишься.
"Злость. Или жажда", - мысленно поправила я ее, поскольку только что намеревалась снять стресс порцией крови.
- Открой рот.
Мои все еще серебристые глаза встретились в зеркале со взглядом Мэллори. Некоторое время я колебалась, догадываясь, что мне предстоит увидеть.
Я все же развела губы и увидела выросшие из верхней челюсти клыки. Верхние четверки удлинились, их кончики стали острее и тоньше. Вероятно, это случилось в тот момент, когда я решила заглянуть в холодильник. Я даже не уверена, что заметила, как появился этот новый признак моего превращения.
Я сквозь зубы пробормотала проклятие.
- Раньше их не было, - заметила Мэл. - Извини, но это выглядит чертовски круто.
Я захлопнула рот.
- Вряд ли это будет так круто, когда мне захочется тобой закусить, - выдавила я сквозь сжатые зубы.
- Ты этого не сделаешь.
Мэллори говорила с уверенностью, которой я совсем не чувствовала.
- Надеюсь, что до этого не дойдет.
Она приподняла прядь моих длинных прямых волос:
- У тебя потемнели волосы. И кожа стала бледнее. Появилось… сияние.
Я уставилась на свое отражение. Мэллори права - темные волосы, бледная кожа. Типичный вампир.
- А что еще ты чувствуешь? Ты стала сильнее? Лучше слышишь? Улучшилось зрение?
Я прищурилась:
- Вижу все то же самое, и слух не изменился. - Потом я вспомнила запахи дома. - Возможно, немного улучшилось обоняние. И меня ничто не беспокоит, только вот когда разволновалась, появились какие-то новые ощущения.
Я не стала говорить, что чувствовала покалывание при ее приближении и очень отчетливо слышала стук ее сердца. Мэллори прислонилась к дверному косяку.
- Поскольку мой личный опыт общения с вампирами насчитывает всего восемнадцать часов, мое предположение можно считать лишь догадкой. Но я уверена, есть легкий способ справиться с проблемой серебристых глаз.
Это было бы неплохо.
- И какой же?
- Кровь.
Мы выставили на стол кровь, бокалы для мартини, стаканы для холодного чая, кухонный термометр, бутылку шоколадного ликера "Херши" и банку оливок, но ни одна из нас не знала, с чего начать. Мэллори ткнула пакет тупым концом бамбуковой шпажки. Пакет булькнул, и давление жидкости медленно выпрямило плоскость медицинского пластикового контейнера. Мэллори с отвращением хмыкнула и посмотрела на меня:
- Господи, Мерит!
Я кивнула и перевела взгляд на пакет, помеченный "О". Всего мне доставили семь пакетов: кровь группы А, группы Б, АБ и еще четыре пакета с нулевой группой. Универсальный набор, как я догадалась.
- Сколько жидкости, а выпить нечего, - заметила я.
- Мешает английская литература?
- Язва.
- Ботаник.
- Садистка с голубыми волосами.
- Признаю себя виновной. - Она протянула мне стакан для чая. - Мерит, сейчас или никогда. Элен говорила, что тебе нужно выпивать по пинте в день.
- Я полагаю, что это усредненная норма. Знаешь, четыре пинты в неделю, чуть больше или меньше. А в меня, вероятно, влили пинту, перед тем как доставить домой. Так что я могу отложить эту процедуру до завтрашнего дня.
Мэллори нахмурилась:
- Ты не хочешь хотя бы попробовать? Это кровь, а ты вампир. Ты должна была бы разорвать пакет своими дьявольски острыми клыками, чтобы добраться до содержимого. - Она двумя пальчиками подняла контейнер и покачала его над столом. - Кровь. Аппетитная вкусная кровь.
Красная жидкость плескалась в пакете, разгоняя крошечные волны в замкнутом океане. И у меня началась морская болезнь.
Я предостерегающим жестом приложила ладонь к животу:
- Мэллори, лучше положи его на стол.
Она выполнила просьбу, и мы еще пару минут молча смотрели на пакет. Наконец я подняла голову:
- Я думаю, что еще недостаточно проголодалась. Если бы мне действительно была нужна кровь, она выглядела бы более привлекательно.
- А ты не хочешь чего-нибудь другого?
Я обвела взглядом строй коробок на крышке холодильника - запас, сделанный Мэллори во время всеобщей паники, вызванной предполагаемым нашествием вампиров.
- Дай мне "Чанки Шоко". Те, которые с суфле.
- Слушаю и повинуюсь, - ответила она, соскальзывая с табурета.
Подойдя к холодильнику, она достала коробку и протянула ее мне. Я запустила руку в хлопья и вытащила горсть, а потом стала выбирать шарики суфле и отправлять их в рот.
- А ты не хочешь?
- Скоро приедет Марк, - осторожно заметила она. - Если только ты не против.
Марк был приятным, но бесперспективным дружком Мэллори. Я считала, что их отношения не продолжатся больше пары недель.
- Можешь не беспокоиться. Пусть привезет еды из китайского ресторана. Но если он меня будет раздражать, придется его укусить.
Она возмущенно закатила глаза:
- Подлая вампирша!
Пожав плечами, я вытащила еще горсть хлопьев.
- Я тебя просто предупреждаю. Вероятно, я становлюсь настоящим вампиром.
Мэллори фыркнула и вышла из кухни.
- Да, конечно, - бросила она напоследок. - Очень страшный вампир с зернышком красного суфле на подбородке.
Я нащупала суфле, сняла его двумя пальцами и бросила в кухонную раковину. Такие мелочи могут разрушить мою репутацию.
В двадцать пять лет Марк решил, что хочет переплыть Ла-Манш. В двадцать шесть он собрался покорить Эверест. Потом были намерения исследовать цивилизацию Мачу-Пикчу, прыгать с парашютом, охотиться за призраками в Новом Орлеане и участвовать в гонках на соляных озерах в Юте. В отличие от Мэллори, редко строившей планы, Марк все тщательно планировал.
Только ничего не делал.
Этот высокий, тощий юноша с короткими каштановыми волосами вихрем ворвался в дверь дома, держа в руках несколько путеводителей, свертки карт и два бумажных промасленных пакета.
- Китайская кухня! - воскликнула Мэллори, выбегая в холл.
Она небрежно поцеловала Марка в щеку, схватила пакет с едой и направилась на кухню. К тому времени я уже снова принялась за чтение, но при появлении Марка отложила книгу на кофейный столик.
- Мерит.
Он кивнул мне, свалил свои книжки на кушетку и последовал за Мэллори.
- Привет, Марк.
Я с дивана помахала ему и бросила взгляд на его книги. На обложках красовались горные вершины, заголовки гласили:
"Книга о величайшем риске",
"Скалолазание для новичков" и
"Ваше самое большое приключение в Швейцарии".
Значит, следующим пунктом в планах Марка стоит Маттернхорн. Прожектер!
- У нее появились клыки! - крикнула ему Мэллори. - Так что будь осторожен.
Марк на полпути в кухню остановился как вкопанный и с идиотской ухмылкой уставился на меня:
- Черт. Меня. Побери.
Я закатила глаза, поднялась с дивана и выхватила у Марка оставшийся пакет с едой.
- Ну и пусть черт тебя заберет. Ты привез крабов в тесте?
Он озадаченно нахмурился:
- А зачем вампирам крабы в тесте?
Мы вместе вошли на кухню. Поставив пакет на стол, я рылась в нем, пока не отыскала коробочку крабов, жаренных в жирном нежном тесте, и пакетик с кисло-сладким соусом. Я разорвала обе упаковки, обмакнула кусочек краба в соус и положила в рот. Крабы были еще горячими, и я, застонав от наслаждения, смаковала каждый кусочек - сладко-соленый, хрустящий и нежный. Все, что требуется новообращенному вампиру.
- Похоже, она словила оргазм, - проворчала Мэллори, распаковывая коробки с едой.
Она открыла одну из коробок, достала палочки, покопалась в контейнере и вытащила ломтик брокколи.
- И как давно ты стала ходячим мертвецом? - спросил Марк.
Мэллори поперхнулась, и я по-дружески стукнула ее по спине.
- Уже второй день, - ответила я, вытаскивая еще кусочек райского кушанья. - До сих пор обошлось без осложнений.
Мои слова оказались пророческими.
Минут десять мы с удовольствием поглощали китайские вкусности, как вдруг из гостиной донесся звон разбитого стекла. Все вскочили, но я жестом приказала Марку и Мэллори оставаться на местах. Глаза Мэллори широко распахнулись, и я догадалась, что послужило этому причиной. От всплеска адреналина мои глаза опять стали серебристыми.
- Оставайтесь здесь, - сказала я им, выходя из кухни.
Я погасила верхний свет и прошла по темному коридору. В доме стало совсем тихо, и снаружи я тоже не слышала никаких звуков: ни криков, ни рева моторов, ни завывания сирен. Придерживаясь за стену, я заглянула в гостиную. Огромное панорамное окно было разбито. На полу лежал кирпич, завернутый в лист бумаги, и ветерок легонько шевелил уголок. Начнем сначала, решила я и, проигнорировав послание, осторожно перешагнула осколки и подошла к входной двери, чтобы взглянуть в глазок. Во дворе было пусто и тихо. Уже стемнело, и нападавшие могли скрываться в зарослях кустов, но я знала, что там никого нет. Я… просто это знала. Не было ни шорохов, ни запахов, никаких признаков присутствия посторонних, кроме легкого запаха выхлопных газов. Они подъехали, сделали свое дело и убрались восвояси.
Я вернулась в гостиную, подняла кирпич и развернула листок бумаги. Послание заключалось в одной строчке, написанной узкими черными буквами:
"Думаешь, ты слишком хороша для нас, кадоганская шлюха? В следующий раз ты умрешь".
Угроза была достаточно ясной, и я догадывалась, что "кадоганской шлюхой" называли именно меня. Но вот выражение "слишком хороша для нас" поставило меня в тупик. Можно подумать, что у меня был выбор и я сама остановилась на Доме Кадогана. Предположение в корне неверное и к тому же является уликой - вандалы слишком плохо меня знали, чтобы понимать вопиющую несправедливость своего обвинения. Не знали, что у меня не было выбора.
- Мерит? - раздался голос Марка.
Я подняла голову и обнаружила; что они оба стоят в дверном проеме. И вдруг у меня перехватило дыхание от желания их защитить. Мне потребовалось мгновение - удивительно, - чтобы понять, что руки и ноги покалывает не от страха, а от возбуждения. Я махнула рукой, подзывая их подойти ближе:
- Все в порядке. Можете войти, только не наступайте на стекла.
Мэллори на цыпочках перешагнула через осколки.
- Господи. Окно… Что случилось?
- Ну и ну! - выдохнул Марк, озираясь по сторонам.
Мэллори испуганно взглянула на меня:
- Что произошло?
Я протянула ей записку. Она прочла, затем снова подняла на меня взгляд:
- Это ты шлюха?
Я пожала плечами:
- Выходит, что так. Только угроза мне непонятна.
Марк прошел к двери, осторожно открыл ее и выглянул наружу.
- Здесь никого нет, - сказал он. - Только еще немного стекла. - Вернувшись обратно, он посмотрел на нас: - Найдется лист фанеры, чтобы закрыть окно?
Я вопросительно посмотрела на Мэллори.
- Может, в гараже отыщется что-нибудь подходящее.
Он кивнул:
- Пойду поищу. И сейчас же вернусь.
Дверь за ним захлопнулась, и Мэллори снова заглянула в записку.
- Как ты думаешь, может, надо вызвать полицию?
- Нет, - ответила я, вспоминая отцовское предупреждение. Но в голове уже возникла идея. Я взяла у нее записку и сунула в карман. - Я думаю, надо обратиться в Дом.
Через десять минут Марк уже балансировал на верхней ступеньке стремянки, стараясь закрепить на окне старый лист ДСП, а мы с Мэллори выводили машину из гаража, предварительно записав адрес дома в Гайд-парке.
Марк не одобрял намерения Мэллори посетить логово вампиров посреди ночи, но, как мне кажется, это было обусловлено тем, что мы не пригласили его с собой. А его разглагольствования насчет безопасности, учитывая испуганное выражение лица, казались не совсем искренними. Чтобы его немного успокоить, мы пообещали не выпускать из рук телефонов. Но Марк, видимо, счел нужным принять дополнительные меры безопасности и догнал нас уже на выезде из аллеи. Мэллори, сидевшая на месте пассажира, опустила стекло и получила защитный талисман.
- Что это? - спросила она Марка.
- Чеснок. - Он украдкой взглянул в мою сторону и многозначительно поднял брови. - Вампиры, - прошептал он, почти не разжимая зубов, словно движение губ могло разрушить магические чары.
- Я все слышу, Марк, - напомнила я ему.
Он смущенно пожал плечами. Мэллори встряхнула контейнер для бутербродов, в котором хранился очищенный чеснок, и поднесла к моему носу. Я понюхала, подождала реакции, а когда ничего не произошло, пожала плечами.
- Не знаю, может, нужно было взять целую головку, но все равно спасибо.
Она послала Марку воздушный поцелуй, и он вернулся на свой пост у разбитого окна. Как только я вывела наш "вольво" на дорогу, Мэллори бросила пластиковый контейнер на заднее сиденье.
- Не знаю, сколько я еще смогу с ним возиться.