Ждать нам пришлось недолго. Продавцы газет выкрикивали на улицах: "Драматический поворот в деле "Биндон Бойз". Читайте подробности!".
И мы читали с жадным любопытством. Оказалось, что полиция готова была вот-вот арестовать Саймона Пэрриваля. Почему они тянули, было для мистера Долланда загадкой. И вот теперь Саймон исчез!
"Где Саймон Пэрриваль?" - кричали газетные заголовки. "Не видели ли вы его?" И ещё: "Полиция напала на след. Арест ожидается с минуты на минуту".
- Так… Он сбежал, - констатировал мистер Долланд. - Более ясно признать свою вину просто невозможно. Будьте спокойны, его найдут!
- Надо надеяться, - вздохнула миссис Харлоу. - Когда вокруг тебя шныряют убийцы, в собственной постели не чувствуешь себя в безопасности.
- У него не было бы причины убивать вас, миссис Харлоу, - съехидничала Мег.
- Ну, я бы за него не поручилась! - парировала миссис Харлоу.
- Его скоро найдут, - успокаивающим тоном повторил мистер Долланд. - Его будут искать всюду.
Но дни шли, а известия о поимке преступника не поступало.
Немного погодя о деле начали понемногу забывать. Главной газетной сенсацией стал золотой юбилей королевы, и для подлого убийства на газетных страницах места не оставалось, тем более что главный подозреваемый исчез со сцены. Когда его поймают, интерес, без сомнения, вспыхнет с новой силой, а пока что "Биндон Бойз" отступил на задний план.
За три дня до нашего отъезда к нам явился гость. Я была у себя в комнате, когда меня вызвали к родителям. Мне было велено немедленно явиться в гостиную. Там меня ожидал сюрприз. Когда я вошла, навстречу мне шагнул Лукас Лоример.
- Мистер Лоример сообщил мне, что вы встречались в доме мистера и миссис Графтон, - сказала мама.
- Да, действительно! - подтвердила я, не скрывая своей радости.
Он взял меня за руку и глядя мне в глаза улыбнулся.
- Для меня было огромным удовольствием познакомиться с дочерью профессора Крэнли, - сказал Лукас. Это был двойной комплимент - моему отцу и мне.
Родители смотрели на меня со снисходительной улыбкой.
- У нас приятные новости, - сообщил отец.
Все трое уставились на меня с таким видом, какой бывает у взрослых, собирающихся обрадовать ребёнка.
- Мистер Лоример тоже плывёт на "Атлантик Стар", - объявила моя мать.
- Да ну?! - поразилась я.
Лукас Лоример кивнул.
- Большая неожиданность и честь для меня. Мне предложили провести беседу о моей находке в то же самое время, когда профессор Крэнли будет читать свою лекцию.
Мне захотелось рассмеяться. Меня позабавило тонкое различие, проведённое между "беседой" и "лекцией". Что-то не верилось, что Лукас в самом деле такой скромник, каким прикидывается. Выражение его глаз как-то не вязалось с тем, что и как он говорил.
- Таким образом, - продолжал отец, - мистер Лоример будет путешествовать вместе с нами на "Атлантик Стар".
- Это будет очень приятно! - искренне воскликнула я.
- Не могу вам передать, в каком я восторге, что еду, - заявил он. - Я часто думал о том, каким счастливым был для меня тот день, когда я сделал находку в саду.
Отец улыбнулся и заверил, что надпись на камне, найденном им, трудновато расшифровать. Не сами иероглифы, конечно, а смысл, точный смысл. Это типично для арабского интеллекта. Всегда остаётся некоторая неопределённость.
- Но именно поэтому всё это так интересно, - заявил Лукас.
- С вашей стороны было очень любезно прийти и рассказать нам о полученном приглашении и о своём решении принять его, - обратился к нему отец.
- Дорогой профессор, как я мог отказаться от чести разделить с вами кафедру, вернее, не то чтобы разделить, но получить возможность взойти на неё следом за вами, скажем так.
Мои родители явно были в восторге, из чего следовало, что и они были не прочь покинуть разряженную атмосферу, в которой обычно пребывали, и понежиться в тёплых лучах лести.
Лукаса пригласили остаться на ленч. За столом говорили о путешествии, и мой отец, поощряемый матерью, подробно рассказал о том, чему будут посвящены его лекции в Южной Африке и Северной Америке.
Я могла думать только об одном: он будет с нами на корабле! Он будет с нами в чужих странах! Предстоящая поездка начала казаться мне очень интересной, и мои опасения в какой-то мере рассеялись. Присутствие Лукаса Лоримера придало остроту приключению.
* * *
Моё первое плавание на корабле оказалось волнующим. В Тилбери я поехала вместе с родителями. Сидя скромно в уголке, я прислушивалась к их разговору, который касался главным образом лекций, которые должен был читать мой отец. Я была довольна тем, что их увлечённая беседа избавляла меня от необходимости участвовать в разговоре. Отец упомянул о Лукасе Лоримере:
- Интересно, как отнесутся к его выступлению. Конечно, его знакомство с предметом весьма поверхностно, но, как я слышал, он умеет в доступной форме его преподнести. Подход, правда, неверный, но время от времени некая легкость допустима.
- Надеюсь, он будет выступать перед знающими людьми, - сказала мать.
- О да! - Отец с улыбкой повернулся в мою сторону. - Если у тебя есть вопросы, которые ты хотела бы задать, делай это без всяких колебаний, Розетта.
- Да, - добавила мать. - Если ты кое-что будешь знать, лекции доставят тебе большое удовольствие.
Я поблагодарила их, чувствуя, что они не слишком мной недовольны.
Мне отвели каюту рядом с каютой родителей. Моей соседкой была девушка, направляющаяся в Южную Африку к своим родителям, которые занимались сельским хозяйством. Она уже окончила школу и была немного старше меня. Звали её Мэри Келпин. Девушка была довольно симпатичная. Она проделывала это путешествие уже не в первый раз, так что опыта у неё было побольше, чем у меня.
Мэри облюбовала нижнюю полку, что не вызвало у меня ни малейшего недовольства. Мне даже казалось, что внизу более душно. Платяной шкаф в каюте Мэри скрупулёзно разделила на две равные части, и я подумала, что во время плавания мы прекрасно с ней будем ладить.
Ранним вечером корабль поднял паруса, и почти сразу же после этого нас разыскал Лукас Лоример. Я услышала его голос в каюте родителей. Вместо того, чтобы присоединиться к ним, я решила получше осмотреть корабль. Поднявшись по трапу, я очутилась в кают-компании, а оттуда вышла на палубу, чтобы бросить последний взгляд на док, когда мы станем отчаливать. Я стояла, опершись о перила, и созерцала царившую внизу суету, когда Лукас подошёл ко мне.
- Я догадался, что вы будете здесь. Вам, конечно, захочется посмотреть, как корабль будет отчаливать.
- Совершенно верно.
- Не забавно ли, что мы совершаем это путешествие вместе?
- Забавно? - удивилась я.
- Я уверен, что нам будет весело. Чудесное совпадение!
- Но ведь всё произошло совершенно естественно. Можно ли назвать это совпадением?
- Я вижу, вы тщательно следите за точностью языка. Вы должны помочь мне написать текст моего выступления.
- Разве вы ещё этого не сделали? Мой отец корпит над своей лекцией Бог знает сколько времени.
- Он профессионал. Моё сообщение будет совсем иного рода. Я буду распространяться насчёт мистицизма Востока. С этаким привкусом "Тысячи и одной ночи".
- Не забывайте, что вы будете обращаться к специалистам.
- Ну, я надеюсь привлечь внимание более широкой публики, людей, наделённых воображением, романтичных.
- Уверена, что это вам удастся.
- Я так рад, что мы плывём вместе! И вы теперь уже не школьница, что само по себе - факт волнующий, не правда ли?
- По всей вероятности, так.
- На пороге жизни и всяческих приключений… - Раздался гудок. - Наверное, это знак, что мы сейчас отчалим. Да, я прав. Прощай, Англия! Здравствуйте, новые страны, новые ландшафты, новые приключения!
Он произнёс эти слова со смехом. Меня охватило радостное волнение. Как хорошо, что он с нами!
Восторженное настроение не покидало меня. Капитан и некоторые из пассажиров оказывали знаки внимания моим родителям. Известие о том, что они отправляются читать лекции в Кейптауне и Северной Америке, быстро распространилось, и на них смотрели с явным почтением. Лукас пользовался чрезвычайной популярностью, и на него всюду был большой спрос. Я знала, чем это объяснялось. Он был одним из тех людей, которые свободны от всяких предрассудков и всюду чувствуют себя совершенно раскованно. Стоило ему появиться на публике, как все сразу же оживлялись, и раздавался смех. У него был дар представлять всё в смешном свете.
Со мной он вёл себя просто обворожительно, впрочем, как и со всеми. Этот человек шагал по жизни легко, не встречая препятствий и, я думаю, благодаря своему редкому дару всегда добиваться, чего хотел.
На мою соседку по каюте он произвёл огромное впечатление.
- Какой очаровательный человек! - воскликнула она. - И вы были знакомы с ним ещё до того, как сели на корабль. Вот счастливица!
- Видите ли, я встретила его случайно на одном обеде, а потом он пришёл к нам сообщить, что будет плыть на том же корабле, что и мы.
- Наверное, это из-за вашего отца.
- Что вы имеете в виду?
- Он ведёт себя так приветливо с вами из-за вашего отца.
- Он со всеми приветлив.
- Он очень привлекателен… Слишком привлекателен, - зловеще добавила она, окидывая меня оценивающим взглядом.
Мэри явно была склонна смотреть на меня как на дурочку, поскольку я имела глупость сказать ей, что ради этой поездки ушла из школы, немного не доучившись. Сама она окончила школу в прошлом году, так что была, видимо, старше меня на год или около того.
У меня создалось впечатление, что она пытается предостеречь меня против Лукаса. Мне хотелось бросить ей в лицо: "Не трудитесь, пожалуйста!", но я боялась, что произнесу эти слова со слишком большим пылом. В одном отношении она была права - я очень плохо разбиралась в жизни.
Однако время, которое я проводила в обществе Лукаса, было, без сомнения, очень приятным.
В первые же дни мы нашли укромный уголок на палубе, где можно было чувствовать себя защищёнными от неспокойного моря и сильного ветра. Мои родители проводили много времени в своей каюте, и мне была предоставлена полная свобода обследовать корабль.
Я делала это с большим интересом и скоро стала хорошо ориентироваться на судне. В маленькой каюте было тесновато, тем более что приходилось делить её с говорливой и слегка покровительственно относившейся ко мне девицей. Я была рада как можно больше времени находиться вне каюты. На верхней полке было душновато. Просыпалась я рано и ждала, когда можно будет встать.
Вскоре, однако, я обнаружила, что могу спускаться по лесенке, не разбудив Мэри. Накинув на себя кое-что из одежды, я выбиралась на палубу. Раннее утро было бодряще свежим. Я садилась в наше защищенное от ветра местечко и наблюдала восход солнца. Как красиво было небо на утренней заре, иногда нежно-жемчужное, иногда кроваво-красное. Я развлекалась тем, что придумывала, на что похожи проплывающие облака - то ли на людей, то ли на животных или горные цепи, и слушала шум волн. Утро не походило ни на одно другое время суток.
Ту часть палубы, где я сидела, каждое утро драил мужчина в синей матросской робе. Я завязала с ним знакомство, если это можно так назвать. Он обычно появлялся с ведром и шваброй, выливал на доски немного воды и начинал тереть их.
В столь ранний час палуба была почти безлюдна.
Когда в первый раз он приблизился ко мне, я сказала:
- Доброе утро! Вышла подышать. В каюте страшно душно.
- О да! - отозвался он и продолжал заниматься своим делом.
- Я вам мешаю. Может, лучше мне уйти отсюда?
- Нет, нет. Всё в порядке. Я пока обойду вас, а этот кусок вымою немного позднее.
Он говорил голосом интеллигентного человека и без всякого акцента. Я внимательно разглядывала его. Довольно высокий, светло-русые волосы, грустные глаза.
- В этот час мало кто сидит на палубе, - заметила я.
- Да.
- Вы, наверное, считаете меня сумасшедшей?
- Нет, почему же. Я понимаю, что вам хочется подышать свежим воздухом, а сейчас самое лучшее время для этого.
- Совершенно с вами согласна!
Я настояла на том, чтобы встать. Он передвинул моё кресло и продолжал драить палубу.
Когда я увидела его на третье утро, я решила, что он специально ищет встречи со мной. Это было не то чтобы заранее назначенное свидание, но стало уже частью дневного ритуала. Мы перекидывались несколькими словами. "Доброе утро! Славный денёк…" - и тому подобное. Работая, он всегда держал голову опущенной вниз, словно был всецело поглощён своим делом.
- Вам нравится море, не правда ли? - произнёс он на четвёртое утро.
- Пожалуй, да. Но ничего определённого сказать не могу - я на море впервые.
- Оно завораживает, захватывает. И способно очень быстро меняться.
- Как и жизнь человеческая, - изрекла я, вспомнив о переменах, происшедших в моей жизни. Он ничего не ответил, и я продолжала: - Вы, вероятно, бывалый моряк?
Он отрицательно покачал головой и отошёл.
Трапезы на корабле были интересны. Лукас Лоример на правах друга сидел за нашим столом, а капитан Грейсом установил симпатичный обычай: по очереди занимал место за каждым столиком, чтобы получше познакомиться со своими пассажирами. У него было в запасе множество всяческих историй. Ему было что порассказать о собственных приключениях на море, а благодаря тому, что он общался то с одной, то с другой группой пассажиров, с его историями познакомились все.
- Для него это не составляет никакого труда, - заявил Лукас. - Репертуар готов, и единственное, что ему приходится делать, - это повторять его за каждым столом. Вы заметили - он знает, где сделать паузу, чтобы дать слушателям посмеяться, а также как добиться наибольшего драматического эффекта.
- Вы сами действуете, отчасти, подобным же образом, - сказала я Лукасу. - Я, конечно, не имею в виду, что вы повторяетесь, но где делать паузы - это вы тоже знаете.
- Боже, вы слишком хорошо меня изучили. Мне даже как-то неудобно.
- Ну так я вас утешу. По-моему, один из величайших даров, каким может быть наделён человек, - это умение развеселить окружающих.
Он взял мою руку и поднёс к губам.
Мои родители, присутствующие при этом диалоге, были несколько удивлены. Думаю, они поняли, что явно взрослею.
Мы с Лукасом прогуливались по палубе и встретили капитана Грейсома. Он имел обыкновение ежедневно обходить все помещения корабля, вероятно, чтобы удостовериться, всё ли в порядке.
- Всё хорошо? - спросил он, поравнявшись с нами.
- Очень, очень хорошо! - весело ответил Лукас.
- Привыкаете держаться на качающейся поверхности? Это не всегда сразу удаётся. Однако погода была к нам довольно милостива… пока что.
- А разве она может стать иной? - спросила я.
- Не берусь ответить на ваш вопрос, мисс Крэнли. Мы можем только строить прогнозы, и не всегда с полной уверенностью. Погода непредсказуема. По внешним приметам вроде бы всё хорошо, но вдруг на горизонте появляется нечто совершенно неопределённое, и наши прогнозы рушатся.
- Предсказуемость может и надоесть, - заметил Лукас. - В непредвиденном всегда есть нечто привлекательное.
- Не уверен, что это можно отнести к погоде, - возразил капитан.
- Мы скоро подойдём к Мадере. Вы сойдёте на берег?
- О да! - воскликнула я. - Мне очень хочется.
- Жаль, что мы проведём там всего один день, - вставил Лукас.
- Этого достаточно, чтобы походить по магазинам. Остров вам понравится. Обязательно попробуйте тамошнее вино. Оно очень хорошо. - Капитан двинулся дальше.
- Чем вы намерены заняться на Мадере? - спросил Лукас.
- Родители пока мне ничего об этом не говорили.
- Я бы хотел быть вашим провожатым на острове.
- Ах, большое спасибо! Вы уже бывали там?
- Да. Так что со мной вы будете в надёжных руках.
* * *
Как радостно было, проснувшись утром, увидеть землю. Я вышла на палубу очень рано, чтобы посмотреть, как мы будем подходить к суше. Моим глазам представился покрытый густой зеленью остров, как бы вырастающий из аквамаринового моря. Солнце сильно пригревало. В воздухе ни малейшего ветерка.
Мой отец слегка простудился и не сошёл с корабля. Дел у него было много, и мама, конечно, осталась с ним. Они решили, что будет очень хорошо, если я сойду на берег в сопровождении мистера Лукаса Лоримера, любезно предложившего быть моим спутником.
Я была довольна, не без угрызений совести думая про себя, насколько приятнее будет без них. Лукас не произносил этого вслух, но я чувствовала, что он разделяет моё настроение.
- Поскольку я уже бывал тут, я кое-что знаю об острове. А если встретится что-нибудь, чего я не знаю…
- Что очень маловероятно, - вставила я.
- То мы познакомимся с этим вместе, - закончил он.
На этой весёлой ноте мы тронулись в путь.
Я глубоко вдыхала воздух, напоенный ароматом цветов. Ослепительно яркие гирлянды и гроздья свисали с торговых киосков, красовались на корзинах, вышитых сумках, шалях, скатертях, половых ковриках.
Солнечный свет, говор людей, предлагавших свой товар на незнакомом, видимо, португальском языке, радостное волнение от сознания, что я в чужой стране и при этом в обществе Лукаса Лоримера, - всё это наполняло меня давно не испытанным чувством восторга.
День оказался воистину памятным. Лукас был идеальным спутником. Где бы мы ни появились, его улыбка очаровывала всех, и я решила, что он один из самых милых людей, каких я когда-либо встречала.
Об острове он действительно знал много.
- Он совсем маленький. Я тут прожил всего неделю и за это время успел побывать почти всюду, - сообщил мне Лукас.
Он нанял арбу, запряжённую волами, и мы проехали через город - мимо собора, возле которого ненадолго остановились, чтобы его осмотреть, мимо базара, где опять была масса цветов, корзин и плетёных столов и кресел.
Из города видны были очертания "Атлантик Стар", стоявшего на некотором расстоянии от берега, и люди, перевозившие пассажиров с корабля на остров и обратно.
Лукас сказал, что мы должны отведать местное вино, и мы зашли в небольшой погребок и уселись за один из столиков, имевших форму корытца. Нам принесли бокалы с небольшим количеством мадеры. Вероятно, подумала я, хозяева надеются, что нам так понравится, что мы захотим купить парочку бутылок.
Тьма, царившая в погребке, была резким контрастом яркому свету снаружи. Мы уселись на табуреты и взглянули друг на друга.
Лукас поднял бокал:
- За вас… за нас… за то, чтобы было много таких дней, как сегодня.
- Кажется, следующая остановка - Кейптаун.
- Ну что ж, там мы с вами можем снова доставить себе какое-нибудь удовольствие.
- Вы будете заняты своей лекцией.