Как-то я стояла в универмаге и довольно долго рассматривала аквариум. Хотя, уже немного позже, я узнала, что этот изящный стеклянный шар с подсветкой на трех высоких ножках, называется аквариумом. Что-то держало меня у прилавка. Я долго расспрашивала у продавца о том, как он устроен? Что едят его обитатели? Как они там живут? Этот горе-продавец оказался ужасно бестолковым и совершенно тупым. Он не имел ни малейшего представления о товаре, которым торговал. Рядом у прилавка я заметила мужчину. Он с интересом прислушивался к нашему разговору. Терпеливо дождался, когда наша беседа с продавцом исчерпала себя полностью, а потом подошел ближе и ответил не только на мои вопросы, но и рассказал много интересного и познавательного. На самом деле это замкнутая биосистема и в ней живут красные гавайские креветки. Они ничем не хуже рыбок. Также обитают в воде, шуршат между водорослями и дышат кислородом, который производят сами водоросли. В общем, довольно-таки, забавная вещица. Я даже не подозревала, что существуют такие герметические аквариумы, которые одновременно могут служить светильниками и, что они способны очень благотворно влиять на нервную систему.
За разговором мы не заметили, что отдел закрыли. Вместе вышли на улицу, и он проводил меня домой.
– А дальше? Что было дальше? – Сима сгорала от нетерпения.
– Дальше? – переспросила я. – Дальше было все, как полагается.
– Подожди. А, как полагается? Он проводил тебя домой, и сразу было все, "как полагается"?
– Нет, не так. На следующий день он пришел и принес мне в подарок этот аквариум. Мы его установили, попили чаю и он пригласил меня на прогулку. С этого дня все и началось. Экскурсии, прогулки, рыбалка и отдых за городом, привели к тому, что однажды я поняла, что этот человек не просто присутствует в моей жизни, а чрезвычайно дорог мне. Это было совсем другое чувство, не похожее на то, что я испытывала к Борису. Однако я была ему чрезмерно благодарна за то, что он спас меня от отчаяния и одиночества.
– Ну и… – никак не могла добиться толку Сима.
– Да, "и"…Мы любили друг друга, были вместе, мечтали, уносились в заоблачные дали, забывая обо всем на свете. Нам было хорошо вдвоем, и это продолжалось почти одиннадцать лет. Но, к сожалению, дорогая моя сестричка, ничего вечного не бывает в этой жизни. Поэтому все закончилось.
– Что "все"?
– Все – это все. Я уехала, а он остался на севере.
– Кажется, я поняла. Твой любитель аквариумов был женат? – это был прямой и жесткий вопрос. И ответить на него неоднозначно невозможно.
– Да, – выдохнула я, как после длительной пробежки. – Он был женат и не решался оставить семью, особенно детей, которых очень любил. Я имела несчастье полюбить женатого мужчину, – добавила тихо.
– Подожди, но тебя-то он тоже любил?
– Любил. И я его любила, поэтому больше не могла мучить. Знаешь, порой мне казалось, что он и есть моя судьба – единственный мужчина в мире, который создан именно для меня. Как все было бы хорошо, словно в счастливой сказке, – я с горечью вздохнула. – Однако тут же вмешалась суровая проза жизни. Он, мой единственный, сильный, надежный и добрый. Он, на которого можно во всем положиться, и, который так нужен мне, был уже занят. Мало того. У него была законная жена и дети. Сколько я еще могла себя обманывать? Сколько лет мне еще нужно было себя оправдывать и искать оправдание ему? Как ни горько, но исход у нашего романа был один, и я это хорошо понимала.
– Ну, зачем так? Бывают же и другие случаи? Не со всеми женатыми мужчинами судьба обходится справедливо. Иногда и у них жизнь в семье – настоящая драма.
– Бывает, – покорно подтвердила я. – Ему было тяжело. Я видела, что он разрывается между мной и семьей, и решила помочь.
– Каким же образом? – Сима подозрительно прищурила глаза. – Хотя, можешь, не отвечать, я уже догадалась.
– Вот видишь, ты же у меня умница. И сама поняла, как мне нужно было поступить. Я подарила соседке аквариум, который ей очень нравился, и уехала.
– Ну, молодец. Молодец, что тут добавить. Уехала она. А ты подумала, каково ему там было после твоего отъезда?
– Я знаю, что ему плохо, но это пройдет. Он остался не один, а со своей семьей. Рядом родные и любящие люди. Они помогут ему. Все образуется. И скоро он будет вспоминать меня с легкой грустью, как ушедшее прошлое.
– Значит, ты решила сама за себя и за него?
– Да. Дорогая моя сестричка, ты не замечала, как быстро бегут годы? Прошло одиннадцать лет. Он так и не смог принять решение. Я понимаю, ему было очень трудно, просто невозможно. И потом… роман с женатым мужчиной ни в каком случае нельзя назвать счастливым. Тут не определить, кто на самом деле несчастнее? Порой я думаю, что останься он тогда со мной, я бы, наверное, не смогла принять эту жертву. Хотя, мальчишки его уже выросли…
От воспоминаний на душе стало тяжело и неспокойно. Я встала с кресла и подошла к окну. От форточки повеяло свежестью, и это немного остудило мое пылающее лицо.
– Так это же совсем меняет дело, – многозначительно и с надеждой произнесла Сима.
– Это совершенно ничего не меняет. Что толку обманывать себя? Мне давно следовало уехать. Ситуация была просто неразрешима. Кто-то должен был оказаться сильнее, чтобы поставить точку. Больше так продолжаться не могло. Понимаешь?
– Конечно, же, сильнее оказалась ты, – заметила сестра, даже не пытаясь скрыть иронию.
– Не совсем, но, думаю, что так ему будет легче.
– А тебе? – не унималась она.
– Сима, не мучай меня. Чего ты от меня хочешь? Чтобы я забрала его у той женщины так же, как у меня кто-то забрал Бориса? Но у нас не было детей, а у него двое сыновей и он их любит.
– Ой, только давай не будем о твоем Борисе. Никто его у тебя не забирал. Я думаю, ты должна быть благодарна той женщине, что избавила тебя от него. Ты думаешь, он изменился? Как же. Он до сих пор надувается, как воздушный шарик и летит вслед за каждой юбкой, которая появляется в его окружении. Это болезнь, Соня, понимаешь? Не знаю, как к этому относится его прекрасная половина, но, поговаривают, что они друг друга стоят. Она ему ни в чем не уступает. Хороша парочка. Не семья, а какое-то мирное сосуществование с уважением суверенитета и учетом желаний двух сторон. Знаешь, если хорошенько разобраться, то твой Борис – обычный мужик, и ничего в нем нет особенного. Оглянись вокруг. Каждый второй такой же. Так что немного ты потеряла.
– Да, пока что, жизнь – сплошные потери.
– А этот твой северянин, такой же, как Борис? Чем он занимается? – спросила она совсем другим тоном.
– Нет, не такой. Их нельзя сравнивать. Он настоящий и занимается красивой и опасной работой. Водолаз, – я мечтательно улыбнулась своим воспоминаниям. – Серьезный и благородный человек и зовут его Володя. Могу еще добавить, что, несмотря на свою суровую профессию, он совершенно земной и добрый, любитель грибов и рыбалки, а еще очень любит животных.
– Господи, неужели еще такие бывают в наше время? – пробормотала Сима, покачивая головой. – Прямо какое-то редкое ископаемое: серьезный, благородный и кошек любит. Очень похоже на то, что он и на самом деле живет под водой., потому что на земле такие не водятся.
В ответ я только вздохнула. Мне нечего было ответить, поэтому я задала ей вопрос:
– Ну, а ты? Сама-то когда собираешься заняться личной жизнью? Нельзя же все заменить работой?
Сима махнула рукой, поднялась с дивана и направилась на кухню.
– Скажи, ты хотя бы знаешь, кто тебе нужен? – я сделала слабую попытку ее остановить.
Сима на ходу удивленно вскинула брови.
– Кто? А, действительно, кто? – она остановилась, усиленно соображая. – Видишь ли, дорогая сестричка, сколько ни напрягайся, а нового тут ничего не придумаешь. Все старо, как мир. Любой женщине хочется стабильности и уверенности в завтрашнем дне. И я далеко не исключение. Короче, он должен быть добрый, нежный и надежный, и обязательно верный. Я думаю, для начала, этого будет вполне достаточно.
– Пожалуй, ты права, если только для начала… Теперь я хочу спросить, где это ты видела таких мужиков? Тут проще завести собаку. Она будет верной и надежной, всегда будет смотреть на тебя преданными глазами и радостно вилять хвостом. А, еще она будет тебя защищать и при этом никогда не скажет ни одного плохого слова, кстати, как и хорошего тоже, – подвела я черту под ее словами.
Сима оторопело посмотрела на меня.
– А как же лунные блики на взволнованном мужском лице, охапки цветов на ложе страсти? Мне, кажется, женщинам не хватает именно этого, – я томно закатила глаза и сделала вид, что не замечаю выражение ее лица. – Знаешь что, я думаю нам, нужно, все-таки, разбить это зеркало и освободить душу Лизаветы. Тогда все у нас в жизни изменится, и к нам обязательно придет счастье. Так еще бабушка говорила, – добавила я с надеждой в голосе.
– Ничего другого я от тебя и не ждала. Соня, не повторяй за бабушкой глупости. Вот сейчас разобьем зеркало, которое стоит миллион, а, может, и больше и сразу возле дома выстроится очередь женихов, один другого лучше. Прямо, как в сказке, на конкурсной основе. Я больше ничего не хочу слышать о зеркале. Уже поздно. Идем лучше спать. Мне завтра рано на работу и никак нельзя опаздывать. Этот объект за городом уже всех измотал. Порой мне кажется, что у меня не хватит сил дождаться его завершения, – она вышла из комнаты, а потом вернулась и неожиданно сказала: – Знаешь, я в принципе не против брака, могу влюбиться, что вполне реально, но, считаю, что при этом не обязательно выходить замуж. Мне и так не плохо.
Прошла неделя, и я, наконец, собралась навестить Бориса. По всему было видно, что он терял терпение. Звонки его становились все чаще, а угрозы приехать самому незамедлительно, совершенно не входили в мои планы, и я заторопилась.
В ближайшее утро, как только Сима уехала на работу, я быстренько подхватилась с постели и поставила кофе. Дорожная сумка дожидалась еще с вечера. Заполняя ее, я продумала назначение каждой вещи.
После завтрака, немного времени провела перед зеркалом, решив упростить дорожный макияж до минимума. И тут началось. Я давно заметила, что перед ответственными мероприятиями, в последний момент начинают происходить самые невероятные вещи. Случилось то, что я никоим образом и предвидеть не могла.
В подъезде, задержавшись у двери лишь на минутку для того, чтобы положить ключ в сумочку, я уловила довольно своеобразный шум, похожий на поток воды.
Перед выходом, помню, прошлась по квартире, проверила краны, выключила электроприборы и закрыла окна. Все было нормально еще несколько минут назад. Тяжело вздохнув, вернулась.
Неутешительные прогнозы полностью оправдались. Вода непрерывным потоком хлестала на кухне из крана и, как я ни старалась, закрыть его своими силами, мне не удалось.
Сантехник возился долго и особенно не торопился. Его мало занимал вопрос, что жители многоэтажного дома оказались в заложниках у нерадивой коммунальной службы. Часики тикали и рабочее время шло. Наконец, он появился передо мной, теряющей уже всякое терпение. Это означало, что работу он закончил и, с чистой совестью, положив в карман шуршащую денежную купюру, на прощанье одарил меня противной улыбкой.
С сожалением посмотрела на часы. Менять планы не хотелось. Сима еще не вернулась с работы, так что уговорить меня отложить поездку, было некому. Я села в машину. На пассажирском кресле лежал любимый томик Гоголя. Он всегда сопровождал меня в поездках, спасая при вынужденных длительных остановках.
День клонился у вечеру. Солнце спускалось к закату и слепило, заставляя щуриться. Я выбрала умеренный темп, в надежде, что при такой скорости еще засветло попаду к месту. Конечно, разумнее всего было бы отложить поездку на завтра, но меня словно кто-то подталкивал к машине. Да и потом, я уже собралась, настроилась. Завтра утром начинать все сначала, не хотелось. Занятая своими мыслями, не заметила, что погода испортилась. Солнце, как-то неожиданно быстро, скрылось за горизонтом, небо нахмурилось, и засеял мелкий дождик. Я включила фары, чтобы лучше видеть дорогу в быстро опускающихся сумерках. Дождь усиливался, и "дворники" ритмично двигались по лобовому стеклу.
Трасса была пустынной. Редкие машины давно промчались мимо, и я была полной хозяйкой на дороге, отчего немного расслабилась. Откуда появился этот грузовик, я не заметила. И не стразу поняла, что он на большой скорости движется мне навстречу, вернее, прямо на меня.
Выкрутив руль, резко съехала на обочину и покатилась к лесу. Нога с силой вдавливала педаль тормоза, но машина не подчинялась и продолжала двигаться, подпрыгивая на ухабах лесной дороги, ведущей в полную темноту. Я ощущала, как дрожат от напряжения руки, судорожно сжимающие руль, но от меня больше ничего не зависело. Машину буквально несло вперед. Неожиданно мотор сам заглох, и она остановилась. Как и следовало ожидать, фары тут же погасли, и я осталась в полной темноте. Честно говоря, о том, чтобы выйти и заглянуть под капот, не было даже мысли. Я тщетно пыталась завести мотор, включая зажигание, но он молчал.
Дождик, с завидной настойчивостью усиливался. Рассчитывать на чью-то помощь среди темного леса, было глупо. Это просто выходило за пределы реальности. Я потянулась к сумке, нащупав мобильник. Позвонить? Кому? Беспокоить сестру не хотелось. Она была уверена, что я уже давно пью чай с тетей Марусей. Или с досадой представляла, что я сейчас приятно провожу время в обществе Бориса? Ах, Борис! Ему я не успела позвонить перед отъездом, значит, сегодня он меня не ждет. Да и как он найдет меня ночью в лесу, если я сама не знаю, где нахожусь? Я прижала холодную трубку к уху, и к своему ужасу отметила, что телефон отключен. Хорошенькая ситуация. Вот как не заладилось с самого утра, так оно и до сих пор продолжается. Этот злополучный кран, медлительный сантехник с противной улыбкой, и грузовик на дороге, надо думать, были предупреждением и мне не мешало бы отнестись к этому внимательней. Как в таких случаях говорят астрологи? День сегодня неблагоприятный для длительных поездок за городом. Да, куда уж больше? Надо было обязательно послушать радио, может, полезные советы с самого утра вразумили бы меня и убедили в том, что не мешало бы хорошенько подумать, прежде чем отправляться в дорогу, или вообще, выходить сегодня из дома.
Я сидела в машине посреди леса, в полной темноте и дрожала от страха и холода. Мысли носились в голове каким-то лихорадочным потоком, однако никакое полезное решение в голову не приходило. И все же одна, совершенно нелепая мысль, остановила на себе мое внимание. Хотя, возможно, не такая и нелепая. Я сосредоточилась, подняла вверх глаза, сложив молитвенно руки, и совершенно чужим голосом произнесла:
– Всевышний, прости меня за то, что докучаю своими мольбами и отрываю тебя от более важных дел, но в данный момент я пребываю в состоянии ужасного затруднения. Помоги мне, направь меня на дорогу, ведущую из этого леса. Я не хочу ночевать в машине, мне страшно. Пошли мне хоть одного нормального человека, какой может сейчас оказаться в лесу, чтобы он смог оказать мне помощь, потому что сама я себе помочь не могу.
Не знаю, услышал ли Всевышний мою слишком сложную просьбу, выраженную столь сумбурно, или она просто растворилась в темноте? Скорее всего, в данный момент он был занят более важными делами, потому что в ближайшие пару часов никто так и не пришел меня спасать. Но только, как потом оказалось, эта просьба, все же, без внимания не осталась. Интересно только, какое ведомство ее перехватило?
Я напряженно всматривалась в темноту и почти готова была смириться с тем, что придется провести ночь в столь экстремальных условиях. Но, какая-то слабая надежда тоненьким лучиком все еще светилась в глубине души. А вскоре и мой уставший взгляд уловил слабый огонек между деревьями. Это уже что-то значило. Выходит, не одна я сейчас в этом лесу?
Я, нехотя, выбралась из машины, всматриваясь в призрачный огонек. Идти туда не хотелось, однако другого выхода не было. Почему-то о плохих людях я в тот момент не думала. Кто-то прочно владел моим разумом, заставляя слепо подчиняться приказу – идти на огонь. Застегнула плотнее жакет и, ссутулившись под дождем, я лишь прикрыла сумкой голову. Проклиная все на свете, не разбирая в темноте дороги, медленно брела вперед. Высокие каблуки до основания проваливались в размокшую землю. Пряди мокрых волос прилипли ко лбу и щекам. Жакет быстро промок, но я ничего этого не замечала и, как завороженная, шла на странный звук, доносившийся оттуда, где виднелся свет. Мало-помалу звук усиливался, он становился громче и ближе. Теперь я уже четко различала звук колокольчика, так, по крайней мере, мне казалось. Я где-то слышала, что в непогоду колокольчиком пастух собирает стадо. Мелькнула слабая надежда на то, что в этом лесу находится летний лагерь для животных, и там я вскоре смогу получить помощь.
Дождь хлестал по лицу и волосам. Казалось, его холодные струи бьют отовсюду. Под деревьями царила тьма, и лишь пятно света впереди вело к цели. Сначала слабый, призрачный, с каждой секундой он становился все ярче, превращаясь в огромный шар. Это зрелище было настолько нереально, что мое сознание не принимало его. Чуть позже я поняла, что шар – это луна. Огромная луна, словно необычный светильник, нависала над небольшой избушкой. Высокие деревья со всех сторон тянули к ней ветки. И было в этом что-то зловещее.
Дождь закончился так неожиданно и быстро, что если бы не мокрые волосы и одежда, трудно было бы поверить в то, что он вообще был.
Я стояла перед странным лесным строением и не знала, что делать дальше? Ветхий, покосившийся, но, с дымящей трубой. Крыша, покрытая соломой, уже давно поросла мхом и плесенью. В маленьких окошках виднелся тусклый свет. Там кто-то был, но у меня как-то пропало желание просить о помощи.
Судорожно сглотнув, с надеждой оглянулась назад и поняла, что самой мне ни за что не выбраться. Ни малейшего представления не было о том, в какой стороне находилась моя машина и, где заканчивался этот лес. Хотя моего желания никто не спрашивал. Похоже, я уже была в чьей-то власти, но еще этого не поняла. Могу, на что угодно поспорить, что не сделала ни одного шага, но оказалась на широком подворье, отгороженном от леса высоким забором. Было бы правильнее его назвать плетнем. Двор заставлен телегами, на которых возвышались большие и темные мешки. В подтверждение моим догадкам, послышалось тихое ржание. Под таким же ветхим навесом я рассмотрела лошадей. Они, не спеша, опускали морды в ясли полные сена. Только сейчас я осознала, что еще пару минут назад всего этого не было. Если судить по количеству телег, людей здесь должно быть не меньше. Однако вокруг – ни одной живой души. Лишь гнетущая тишина все больше подтверждала полное отсутствие человеческого духа.
"Постоялый двор, собравший у себя путников, заблудившихся в ночи", – подумала я и невольно вздрогнула.
В наше время роль постоялых дворов выполняют кемпинги и отели. Все, что было перед глазами, слишком смахивало на прошлый – позапрошлый век. Может, я сплю, и мне снится страшный сон? Начитавшись Гоголя, и не такое может присниться, тем более что…