- Это же абсурд! - прервал ее Билл. - В чем нуждается моя усопшая дочь, так это в покое и в уважении к ее памяти.
Аделаида издала протяжный, жалобный стон.
- Мне трудно найти подходящие слова, и меньше всего я хочу бередить вашу душевную рану, но сегодня утром меня в отеле посетил Джек. И он указал на некоторые странные детали, связанные со смертью Хоуп…
Фрэнсис осеклась, решив не говорить об узле на веревке и о пропавшем кольце. Это было бы слишком жестоко в данный момент.
- Я понимаю его, - сказал Билл. - Он собирался взять в жены мою дочь, а что получил… И, конечно, он ищет иные мотивы ее ухода из жизни. Мы тоже хотели бы… но зачем? Кстати, я уже обратился к весьма компетентному человеку, который неоднократно доказал, что ему можно довериться…
- Не надо, прошу вас, - заторопилась Фрэнсис. - Дайте полиции возможность провести положенное расследование. Процедура не займет много времени… и не отложит похороны.
Последовало тягостное молчание, в которое вопрос Аделаиды ворвался подобно выстрелу:
- А если это не самоубийство, то что?
Фрэнсис не успела ответить, так как отворилась дверь и вошла Фиона Кэбот. На ней был серый брючный костюм и черная шляпа, почти скрывающая лицо. Молча миновав Билла и Фрэнсис, она опустилась на колени перед сидящей Аделаидой и припала к ее коленям. Из-под шляпы донеслись сдавленные рыдания, а потом слова:
- Дорогая, что тебе и Биллу выпало пережить! Всю ночь напролет я думала только о вас. На утренней службе отец Уитни призвал всех помолиться за вас, и не было никого, кто бы не откликнулся… Любой из нас готов помочь вам, поддержать в беде. Бенни Тейлор предложила своего повара на поминки, а Риардоны рекомендуют своих друзей, владеющих похоронным бюро в Беверли, которые организуют все быстро и со скидкой. И мы собираемся основать благотворительный фонд в память Хоуп. Я думаю, она будет счастлива узнать об этом там, на небесах.
Реакции от убитых горем родителей невесты на весь этот поток благодеяний не последовало. Возможно, какая-то обида осталась в душе Билла и Аделаиды после известия о том, что Джим Кэбот под предлогом внезапного недомогания не почтил своим присутствием так и не состоявшуюся свадьбу своего единственного сына. Впрочем, его поступок еще, вероятно, не обсуждался местными сплетниками, заслоненный последующим, истинно трагическим событием.
- Разумеется, любой вклад не возместит нашу общую потерю, но команда Джека по игре в поло уже объявила о взносе в миллион долларов для начального капитала этого фонда. И Джим, и Джек примут самое горячее участие в таком деле.
Тут наконец Фиона подняла голову, уставилась в лицо Аделаиды и принялась нервно, словно четки, перебирать кончиками пальцев крупные жемчужины своего ожерелья.
- Правда, что Джек не верит в самоубийство Хоуп? - простодушно спросила Аделаида.
Фиона вновь уткнулась лицом в колени несчастной матери Хоуп.
- Бедный мальчик! - всхлипнула она. - Конечно, он тешит себя иллюзиями. Но не надо прислушиваться к его высказываниям. Сейчас он, естественно, не в себе.
- Он говорил с Фрэнсис, а отнюдь не с нами.
Тон Аделаиды стал тверже.
- Неужели? - Фиона соизволила обратить внимание на Фрэнсис. - С какой стати вам вмешиваться в подобные дела? Вы ведь, кажется, больше не работаете в прокуратуре?
- Я не вмешиваюсь в дела полиции, - уклончиво ответила Фрэнсис.
- Но хотя бы посодействуйте, чтобы полицейские не совершили ошибку. Вскрытие - еще одна дополнительная боль для отца, матери… и для Джека.
- Все-таки это необходимо сделать, и я тут ни при чем, - сказала Фрэнсис.
- А могли бы сказать свое слово. - Фиона обрела суровость. - Вы не знаете, какой ларчик Пандоры откроется и что выплывет наружу. Пожалейте родных Хоуп.
- Тем более я не хочу и не могу препятствовать расследованию.
Фрэнсис едва сдерживала нарастающее раздражение.
- Мы этого не допустим.
- Что? - воскликнула Фрэнсис. - Простите, но здесь вы бессильны.
Фиона, окинув Фрэнсис презрительным взглядом, вновь обратилась к Аделаиде:
- Пойми меня как мать. Любая тень, падающая на Хоуп, коснется и моего Джека. Она умерла, а Джеку жить. И нам всем тоже.
Фиона была весьма убедительна в своей речи.
- Билл тоже такого мнения, - тихо произнесла Аделаида.
- Я так и думала.
А у Фрэнсис в мозгу прозвенел тревожный сигнал. Какие секреты хотят сохранить эти женщины? Но когда она обратила недоуменный взгляд на Билла, тот ее выручил.
- Хватит болтовни, - сказал он, приняв нелегкое решение. - Есть правила, есть закон. Пусть будет вскрытие.
14
Церковь Святого Духа была пуста. Фрэнсис шла за спиной своей тетушки через безлюдное пространство и остановилась на пару шагов позади, когда та склонилась у алтаря.
Тонкий шарф, окутывавший голову Аделаиды, соскользнул на пол, но она не заметила этого, вся отдавшаяся своему горю.
Аделаида попросила Фрэнсис сопровождать ее в церковь после проведенного в печали и молчании завтрака. Фрэнсис охотно согласилась. Траурная атмосфера в доме сгустилась настолько, что любой выход из его стен был живительным. После того как Лоуренсы официально дали согласие на вскрытие тела своей дочери, ожидание результатов превратилось в невыносимую пытку. Фрэнсис нередко приходилось сталкиваться с подобным явлением - неопределенность хуже любого, даже самого страшного, но конкретного факта.
По дороге к церкви Аделаида взяла Фрэнсис под руку и заговорила робко и сбиваясь, но так, что у той невольно выступили на глазах слезы.
- Твой отец и я - мы так радовались нашим девочкам. Моей Пенелопе и его дочкам - тебе и Блэр. Вы были такие забавные. Хоуп родилась гораздо позже, вы уже были смышленые девчушки. Хоуп подрастала и все больше хорошела. Ты, наверное, не помнишь, а я-то помню, как она шлепала по пляжу впереди вашей троицы - Пенелопы, тебя и Блэр, красивая, как принцесса, а вы - как ее свита. А когда что-то с ней случалось, она звала тебя тихонько: "Фрэнни, помоги мне", - и ты всегда ей помогала. Я это помню. А ты разве нет? Мы с твоим отцом проводили много времени, наблюдая за вами. Ты - старшая, хоть и сама еще крошка, была для остальных авторитетом. У тебя с рождения была эта способность - опекать младших и слабых. Материнский инстинкт. Жаль, что эти летние месяцы безвозвратно ушли в прошлое.
- Я их не забыла, - немного слукавила Фрэнсис.
Затянувшееся пребывание в пустой церкви несколько раздражало ее, и Аделаида это почувствовала.
- Прости, что отнимаю у тебя время. Но, пожалуйста, подожди меня у выхода.
- О чем речь, тетушка.
Выйдя на солнечный свет, Фрэнсис взглянула на часы. Близился полдень. Ей надо было позвонить Сэму и как можно более тактично известить его, в какую ловушку она угодила. Он - хороший друг, но здесь, в Манчестере, ему делать нечего.
Сэм принял ее извинения со свойственным ему тактом. Что ж! Эту ночь Фрэнсис проведет уже в одиночестве. Праздник не удался по всем статьям.
Неожиданное появление рядом преподобного Уитни не доставило Фрэнсис ни малейшей радости. Меньше всего ей сейчас хотелось общаться с проповедниками, утешающими и наставляющими верующих на путь истинный. Впрочем, без церковного облачения он выглядел моложе и привлекательней. Если б не его воротничок под горло, он мог бы сойти за местного волокиту, готового затеять флирт с одинокой скучающей женщиной.
- Мы знакомы, но как-то мимолетно…
- Да, я вас запомнила.
Он бросил взгляд в сумрачное нутро церкви и увидел там Аделаиду.
- Я рад, что она все-таки пришла. Ее не было на утреннем богослужении. Я тревожился за нее. Мне не хотелось, чтобы Аделаида потом мучилась угрызениями совести. И стыдилась…
- Стыдилась? Чего? - удивилась Фрэнсис.
- Аделаида глубоко религиозна. Такой же была и ее дочь. Я обеспокоен тем, как она перенесет то, что случилось с Хоуп.
- Она держится.
- Да, да, я знаю. Она молодец. - Он сделал паузу. - Бог милостив. Он многое прощает всем нам…
- Что вы имеете в виду? Кого бог должен прощать в данном конкретном случае? - Вопрос прозвучал чересчур резко, но Фрэнсис никак не могла скрыть свою вдруг возникшую неприязнь к священнику.
- Шестая заповедь гласит: "Не убий". Самоубийство - тяжкий грех. Человеческая жизнь священна. Но Хоуп будет прощена. Бог простит ее. Она прошла через врата смерти к вечной жизни. А вот Аделаида, возможно, тяготится виной за то, что произошло. Я бы хотел, чтобы она не чувствовала себя виноватой. За ней нет никакого греха.
"Какая мать не ощутит свою вину за подобную трагедию с ее ребенком!" - подумала Фрэнсис, слушая разглагольствования священника.
- Я бы хотел посетить Лоуренсов, если только мой визит не будет им в тягость, - продолжал Уитни. - Аделаида и Билл должны знать, что вся наша община поддерживает их и молится за то, чтобы господь дал им силы пережить столь тяжкую потерю. Я уповаю на то, что их вера не ослабнет после такой трагедии. Любая помощь, как духовная, так и материальная, будет им предложена.
- Вы очень добры, - промямлила Фрэнсис, ожидая конца затянувшегося монолога.
- Не поймите меня превратно, пожалуйста. Даже самых верующих людей такой случай способен выбить из колеи. И чтобы укрепить их дух в часы испытаний, требуется Работа, именно Работа с большой буквы. И я занимаюсь такой Работой, как она ни тяжела и ни горька. А сегодня мне особенно тяжело.
Преподобный Уитни воздел очи к небу, словно призывая господа бога в свидетели своих мук, и вдруг сменил тему:
- Вряд ли вы читали брошюру "Когда хороший человек незаслуженно страдает".
- Вы правы, сей научный труд мне не попадался. - Фрэнсис понадеялась, что ее ирония не дойдет до преподобного Уитни. Так и оказалось.
- Это исследование посвящено важной проблеме: почему господь подвергает праведников тяжелейшим испытаниям и как сохранить веру в таких обстоятельствах. Я многое почерпнул для себя из этой книги и часто обращаюсь к ней в трудные минуты. Не смогли бы вы вручить ее Аделаиде от меня и от имени всех прихожан нашего храма?
Отец Уитни действовал, как заправский фокусник. Еще секунду назад у него в руках не было ничего, а теперь появилась на свет тощая книжица, которую он протянул Фрэнсис. На слегка потрепанном переплете она разглядела имя автора - Роби Кушнер.
- Я уверена, что Аделаида оценит ее по достоинству. - Фрэнсис стоило усилий спрятать невольную улыбку.
Она бегло перелистала страницы. "Для тех, кого больно ранила жизнь, эта книга послужит лекарством", - бросилась ей в глаза фраза, напечатанная крупным шрифтом.
- Религия занимала огромное место в сознании Хоуп, - гнул свою линию священник. - Между нами постепенно возникло полное доверие. Мы стали друзьями. Любым своим секретом она делилась со мной. Как мог, я ей всегда помогал восстановить душевное равновесие, сгладить ее противоречия с родителями, смягчить ее страдания…
Он сделал паузу и вновь посмотрел на молящуюся у алтаря Аделаиду.
- К сожалению, я не могу ждать, когда она кончит молиться. У меня есть срочные дела, связанные с приходом. Примите мое благословение. Крепитесь духом.
- Благодарю вас. - Фрэнсис с облегчением проследила, как он удалился.
Она пощупала хиленькую книженцию, оставленную им, и сомнение заронилось в ее мозгу. Если он знал всю подноготную Хоуп, то почему не предугадал ее самоубийство? И тут же в голове Фрэнсис эхом прозвучали слова Джека о насильственной смерти Хоуп. Верит или не верит в факт самоубийства священник? Что-то он слишком легко ниспосылает на грешницу прощение Всевышнего.
- Умник, привет! Это я, Фрэнни Пратт.
Связь была на удивление плохой, будто она звонила куда-то в Тибет, а не на мобильный телефон обитателя Нью-Йорка.
- Могла бы не называть фамилию, - заметил ее собеседник. - У меня не так много знакомых Фрэнни, чтобы я не узнал тебя. Какого черта ты меня беспокоишь, и где ты?
- В Манчестере, штат Массачусетс. В тридцати милях к северу от Бостона.
- А где ты до этого пропадала целую вечность? Ты совсем меня забыла.
Фрэнсис обожгло чувство вины. Она даже не посетила вечеринку, устроенную по поводу ухода на пенсию из окружной прокуратуры графства Суффолк своего старого, верного и столь полезного в исключительных обстоятельствах друга. Правда, она всегда чувствовала себя чуждым элементом на разных сборищах, но такое событие нельзя было пропустить. Тем более что ей очень не хватало общения с Умником. Не так много истинных друзей значилось в ее списке. И когда надо было крикнуть "SOS", первым в голове возникало его имя.
Она понимала, что, расставшись со всеми - и даже с некоторыми секретными своими обязанностями, Умник получил наконец возможность заниматься только тем, что ему по душе. Поймает ли она его на крючок с делом Хоуп? Не только его незаурядные способности, но и связи могли сыграть решающую роль. За ним она была бы как за каменной стеной.
- Конечно, я должна перед тобой извиниться…
- Я тебя прощаю. Можешь переходить к делу.
В этом был весь Умник! Конкретный, благожелательный, не растерявший свою прежнюю энергию. Следуя его правилам, Фрэнсис четко, вразумительно и кратко изложила то, что произошло в Манчестере за последние двадцать четыре часа.
- Значит, говоришь, ее жених первым поднял вопрос о насильственной смерти девушки?
- Первый и пока единственный. Джек Кэбот, наследник миллионного состояния.
- М-м-м.
- Что ты бурчишь?
- А что ты о нем знаешь? - задал встречный вопрос Умник.
- Знаю его с детства, но не очень хорошо. Игрок в поло. Спортсмен-фанатик. Ухаживал за Хоуп долгие годы.
- Как он ведет себя?
- Взвинчен. Агрессивен. А что еще можно ожидать от жениха, потерявшего любимую невесту за час до свадьбы?
- Если просмотреть статистику подобных случаев, то женихи чаще всего и есть убийцы. Мне незачем тебе об этом напоминать. Ты ведь теперь эксперт по семейным преступлениям.
- Но… но… это не тот случай…
У Фрэнсис слезы навернулись на глаза. Она вспомнила утренний визит Джека и не смогла представить его себе лицемерным преступником. Конечно, Умник мог строить любые гипотезы. Он не знал, не видел людей, не слышал их голоса, да и какие-то детали в коротком отчете Фрэнсис он мог и упустить из-за помех в телефонной связи. Она не собиралась привлекать его к делу. Все, что ей требовалось, - это маленькая протекция, легкий нажим на местные власти. Иначе она с ее благими намерениями вовсе выпадала из высшей лиги.
- Ты кого-нибудь знаешь из окружной прокуратуры Эссекса, кому мог бы порекомендовать меня как не совсем постороннего человека?
- Могу. Его зовут Элвис Мэллори. Он мой родственник, правда, седьмая вода на киселе. Женился на старости лет на кузине моей Кэрол. Представляешь?
- И это все, что тебя с ним связывает? - огорчилась Фрэнсис.
- Не торопись. Хотя он, как и я, предпочитает не рваться в бой, но в прошлом мы совместно славно потрудились. Он до сих пор имеет отношение к отделу по борьбе с организованной преступностью. Характер у него своеобразный, с ним нелегко ладить, но сердце у него золотое.
- И он женат на кузине Кэрол?
- Ну да. Я сам их свел. Теперь они парочка - не разлей вода. Мэгги достаточно перебесилась в девичестве и долгие годы жила с Элвисом просто так, но вот недавно они оформили брак. Но это уже совсем другая история, и тебе она неинтересна.
- Дай мне номер его телефона, - попросила Фрэнсис.
- Я сначала сам свяжусь с ним, и он тебе перезвонит. Вспомни, Фрэнни, сегодня воскресенье. Большинство людей отдыхает. Возможно, до утра я не смогу ничем тебе помочь…
Немного помолчав, Умник поинтересовался:
- Местная полиция уже подключилась?
- Разумеется. Они говорят, что вскрытие - стандартная процедура в подобных обстоятельствах, но родители девушки не приемлют всерьез иную версию, чем самоубийство.
- А ты, значит, снова занялась частным сыском?
- Трудно сказать… Я просто оказалась меж двух огней. А точнее, куском колбасы, засунутой в сандвич, - попыталась сострить Фрэнсис. - Любую помощь от Тебя я приму с благодарностью. - Она продиктовала ему номера телефонов - своего мобильника и тетушкин домашний. - И там, и там ты до меня сразу доберешься.
- Что ж, я в курсе и буду действовать. Но прежде чем проститься, хочу все-таки спросить, как ты?
- Что ты имеешь в виду?
- Ну, я имел в виду… - Он прервался на секунду. - Я просто хотел о тебе кое-что знать. Как ты справляешься, например?
Лицо Фрэнсис осветилось благодарной улыбкой, хотя Умник не мог этого видеть. Он был далек от нее сейчас, и только черные пластмассовые трубки, провода и невидимые токи соединяли их.
- Раз жива и шевелюсь - значит, как-то справляюсь. Но часто твой мужественный и чарующий облик возникает в моем воображении, и тогда мне тебя очень не хватает, - прищурилась она.
- Ты блестяще усвоила мои уроки. Лесть женщины мужчине откроет перед ней все двери.
Умник первым повесил трубку.
Фрэнсис наблюдала, как Сэм укладывает свой нехитрый багаж в машину, и в очередной раз восхищалась экономностью его движений, аккуратностью и методичностью. Туман рассеялся к середине дня, проглянуло солнце, но гостиница, которую он покидал, была еще окутана белесой печальной пеленой.
- Жду тебя дома, и поскорее, - сказал он, наклонившись, чтобы поцеловать ее на прощание, а она, закрыв глаза, представила, как вступит на скрипучие ступени его или своего убежища и все возвратится на круги своя. Фрэнсис обняла его за шею, заключив в кольцо своих рук, и шепотом предупредила:
- А если не получится скоро?
- Ты сама по себе, тебе и решать, но я буду каждый день смотреть на твои окна.
Какой он молодец, Сэм. Кто еще мог выразиться так искренне и так тактично и убрать все проблемы? К тому же он еще и добавил:
- Только позови, и я примчусь обратно. Картофель и огурцы вряд ли сильно от этого пострадают.
- Не будем подвергать их испытаниям.
Они улыбнулись друг другу, и он уехал. А она? Она осталась наедине с тайной, которая холодила душу. День становился жарким, но Фрэнсис было зябко.
Отъезд Сэма расстроил ее. Ей предстояло в одиночку проверять подозрения насчет насильственной смерти Хоуп. Но как слабы и беззащитны ее позиции! Даже если вскрытие установит, что Хоуп приняла смерть от чужой руки, какую роль сыграет в этом коловороте событий Фрэнсис - не очень близкая родственница покойной, не имеющая официальных полномочий и вообще человек со стороны? Какой импульс подтолкнул ее не только разделить горе с тетушкой Аделаидой, давно отдалившейся от семьи Праттов, но и что-то пообещать Джеку Кэботу и самой себе в поисках истины под траурными покровами?
Фрэнсис вспомнился солнечный июльский полдень, когда Хоуп была еще малышкой. Ричард Пратт был занят в тот уик-энд, улетев в деловую заграничную командировку, и тетушка Аделаида взяла на себя заботы о его и своих дочках. Тогда строились песочные замки на пляже и победительницы награждались восхитительным мороженым, за которым Аделаида бегала в ближайший киоск, причем даже Хоуп, занявшая четвертое место, не была обижена. Посторонний человек мог принять всю их компанию за единую семью и отпустить комплимент Аделаиде, что у нее четыре такие красивые дочурки.