- Я тебя заклинаю, Адам, не береди мне душу. Мое настроение портится с каждой секундой. Все закончится тем, что я соберусь и пойду домой.
- Всяко лучше, чем пудрить всем вокруг мозги и портить настроение еще и им. Подумай сам. - Адам поднял руку и демонстративно загнул один палец. - У нее был Саймон. - Он загнул второй палец. - У нее был Уильям. - Он загнул еще один палец, а потом загнул все. - И целая куча молодых поклонников, которые сидели у ее ног, как преданные собаки. Неужели ты думаешь, что ей до тебя было дело? Да она бы тебя просто-напросто не заметила в этой толпе! Ладно, предположим, все не совсем так. Ты выделяешься на их фоне. У тебя больше денег, чем у многих из них. Ты старше, опытнее, привлекательнее. И ряд других вещей, которые по достоинству может оценить только женщина. Но твой характер! Это же невозможно, Вивиан! Средневековая пытка! Конечно, бывают моменты, когда ты милый и веселый, а иногда - очень редко, конечно - твои шутки понятны не только тебе, но и кому-нибудь другому из твоего окружения. Но только тебе придет в голову какая-нибудь чертова мысль - вот просто так, на ровном месте - как настроение у тебя тут же портится, и рядом с тобой находиться невозможно! Афродита терпела тебя почти пять лет! Да ей надо поставить памятник при жизни! Я знаю, как она переживала, потому что в такие моменты она была рядом со мной. Хорошо, что ей было с кем поговорить!
- Да? Это хорошо, что она тебе доверяла и могла поделиться самым сокровенным. - Говорил я спокойно, но после упоминания об Афродите был готов взорваться, и Адам, конечно же, это чувствовал. - И когда вы это обсуждали? До секса? После секса? Во время секса? У нас с ней не было таких близких и доверительных отношений, она никогда не рассказывала мне о проблемах с мужчинами, так что я не могу судить о ее привычках. Полагаю, до секса. Чтобы потом можно было немного забыться!
Адам посмотрел на меня и покачал головой.
- Ладно, Вивиан, только не заводись, хорошо? Я перегнул палку.
- Тут по сценарию следует добавить: "хотя ты перегибаешь ее намного чаще", - подсказал я.
- Нет, не надо, и успокойся уже, сделай мне одолжение. Просто ты живешь на свете уже не один год, и должен понимать, что тебя не могут хотеть все женщины. Есть женщины, которые тебя не хотят. Признай это: Изольда была тебе не по зубам.
- Утешь меня и скажи, что ты меня хочешь. Мое настроение тут же улучшится.
Адам сделал пару шагов в сторону горшка с декоративной пальмой и потушил сигарету.
- Ну ты и придурок, - сказал он.
- Ты только что назвал меня придурком?! - удивился я. - Или меня подводит мой слух?!
- Да, я назвал тебя придурком. По-моему, это очень точно характеризует твое поведение. Давай уже, черт побери, примем какое-то решение и вернемся к этому Брэдфилду!
- Я поеду в Треверберг и поговорю с Изольдой, - ответил я. - Привезу тебе документы. Ты посмотришь их, и мы вместе решим, что мы будем делать дальше.
Адам перебирал в руках пачку сигарет, размышляя, не закурить ли еще разок.
- Знаешь, почему ты придурок? - спросил он.
- Нет, но если ты еще раз так меня назовешь, то я разозлюсь.
- Судьба дважды тыкала тебя носом в одно и то же, но до тебя не доходит! Как сильно ты должен получить по голове для того, чтобы там все встало на свои места?! Хотя о чем я. По-моему, это невозможно. Там происходит обратный процесс - твоя крыша едет в известном только ей направлении каждый день!
- Ну, так что мы решили? Я еду в гости к Изольде?
Адам насмешливо фыркнул.
- Хочется верить, что ты вернешься через недельку.
Мы снова направились в зал.
- Кстати, если уж на то пошло, твое упоминание об Афродите было лишним, - заметил я. - Так уж и быть, придурка я тебе спущу с рук - если бы я запоминал все гадости, которые от тебя слышу, то моя голова была бы занята только ими. Но за все остальное тебе следует попросить прощения.
- Прошу прощения за то, что я спал с Афродитой, а также за то, что выслушивал ее жалобы на тебя, - тут же отозвался Адам. - У меня получилось достаточно проникновенно?
- Вполне, - вздохнул я.
- Или, может, нужно было попросить прощения за что-то другое?
- Да. Но это уже не важно, я знаю, что до тебя всегда доходит с трудом.
- Ты у нас быстро понимаешь намеки, так ведь кто-то в этой… паре должен быть тугодумом!
Произнеся слово "пара", Адам сделал важный вид и поднял указательный палец.
- Признайся, что тебе польстили его слова о том, что мы друг другу подходим, - заговорил я.
- Очень польстили. Я просто не знал, куда деваться от счастья. Польстили даже больше, чем тебе.
- Это вряд ли, но подумай - больше половины находящихся тут людей уверены, что мы пара.
- Самое главное - чтобы ты не вел со мной душевные беседы на тему того, что нам нужно поддерживать свой имидж. - Заметив, что я пытаюсь его нагнать, Адам пошел чуть быстрее. - И не надо меня обнимать. Я тебя люблю, но только на расстоянии.
В наше отсутствие к столику Стивена опять подсела Колетт, и теперь он рассказывал ей очередную историю из своей жизни. Вместе с нами к собеседникам подошла и девушка в черном платье, державшая в руках бархатный мешочек с эмблемой клуба.
- Похоже, мы с господином Фельдманом вернулись вовремя, - сказал я.
Девушка оглядела нас и улыбнулась.
- Напоминаю вам правила игры, дамы и господа, - сказала она. - Желающие принять участие разбиваются на пары, и каждый вытягивает из мешочка по одной капсуле. В капсулах вы найдете записки с указанием того, что вам нужно будет сделать по отношению ко второму участнику. От выполнения желания соперника вы не можете отказаться, но зато можете отказаться от того, чтобы читать вслух и загадывать то, что написано в полученной вами записке. В таком случае ваш соперник получает возможность загадать вам два желания. И то, которое написано в записке, и свое - то, которое подскажет ему фантазия.
- Спасибо, но я откажусь, - покачал головой Стивен.
- И я откажусь, - отозвался Адам.
- А вот я сыграю с удовольствием, - сказал я и посмотрел на Колетт. - Дорогая, что скажешь?
Она с готовностью поднялась и оправила платье.
- Я сыграю не просто с удовольствием, а с большим удовольствием. Помнится, ты мне до сих пор должен ванну из шампанского с прошлого раза?
- А ты должна мне приватный танец. Мы оба ходим в должниках.
Девушка подала нам мешочек, и Колетт достала свою записку, а потом я последовал ее примеру.
- Вы будете выполнять свое желание, доктор? - спросила она, глядя на то, как я читаю написанное.
- Разумеется, - ответил я.
- А вы, мадемуазель Бертье?
- И я буду, - улыбнулась Колетт. - Мне попалось отличное желание.
Мы вернули записки в мешочек, после чего девушка поставила на наш столик небольшой красный флажок - знак того, что мы уже принимали участие в игре - и, пожелав нам приятного вечера, отправилась к другим гостям.
- Сначала ты, - сказала мне Колетт. - Мое желание требует… действия.
- А мое не требует. Мне нужно сделать тебе откровенный комплимент. Теперь я думаю о том, что нового могу сказать - разве есть какие-то откровенные комплименты, которых я тебе еще не делал? Ну, вот, например, хотя и не лучший образчик. Твое сегодняшнее платье мне нравится гораздо больше, чем вчерашнее. Сегодня при взгляде на твою спину ни у кого не останется сомнений в том, что на тебе нет белья.
Адам, услышав это, подавил смешок, а Стивен одарил нас очередной смущенной улыбкой.
- Спасибо за комплимент, - рассмеялась Колетт. - Ванну с шампанским я тебе все равно не прощаю.
- Точно так же, как я не прощаю тебе приватный танец.
- Кстати, о танцах. Как и было сказано в записке, я приглашаю тебя на танец. По-моему, мы уже сто лет не танцевали, да?
- Если нам нужно будет друг друга раздевать, то ты в затруднительном положении, так как одежды на тебе всего ничего…
- Там было написано "откровенный танец". Не будем себя ни в чем ограничивать, посмотрим по ситуации. Адам, подбери-ка нам музыку.
Долго уговаривать Адама не пришлось. Он мгновенно взлетел на сцену (и куда делась социофобия?) и подошел к микрофонной стойке.
- Минутку внимания, дамы и господа, - сказал он, поднимая руки. - Изменения в программе нашего вечера. Один из немногих случаев, когда гости, находящиеся на данный момент во второй половине клуба, многое пропускают!
Посетители за столиками тут же повернули головы в сторону сцены и принялись внимательно слушать.
- Прошу любить и жаловать, дамы и господа - для тех, кто еще не знаком с этой замечательной парой. - Адам указал на нас с Колетт. - Месье Мори, мой компаньон, один из хозяев этого заведения. Именно ему принадлежит авторство двух третей идей тех развлечений, за которыми вы приходите в это место. Месье Мори - профессиональный танцор, больше десяти лет занятий классическими танцами и несколько лет преподавания танцев. Мадемуазель Бертье, наш очаровательный администратор. Именно она встречает вас, когда вы приходите в клуб, именно она развлекает вас и именно она заботится о том, чтобы все было на своих местах. Часто ее работа незаметна для посторонних глаз, но поверьте мне - мадемуазель Бертье работает так же много и так же тяжело, как и мы с месье Мори. Мадемуазель Бертье - профессиональная танцовщица, хореограф по образованию. Больше десяти лет занятий стрип-пластикой, друзья, больше пяти лет опыта работы в самых элитных заведениях Амстердама. Именно мадемуазель Бертье и месье Мори ставят те танцевальные номера, которые вы имеете счастье лицезреть на этой сцене. Вы знаете, как редко они радуют нас своими личными танцами - и это неудивительно, у нас много работы, и первое место в списке наших приоритетов занимает забота о клиентах. Сегодня, дамы и господа, вам предоставляется редчайшая возможность понаблюдать за танцем месье Мори и мадемуазель Бертье. Повторюсь, это бывает редко, так что советую ловить момент.
- И почему он не пошел в торговлю? - сказала мне Колетт шепотом. - В нем умер коммерсант - как замечательно он расписывает достоинства товара!
Адам ушел за кулисы. Когда он вернулся, из колонок послышались первые звуки "I Feel You", и он жестом пригласил нас с Колетт "занять сцену".
- Зато как настойчиво он корчит из себя социофоба каждый раз, когда я прошу его поехать на какие-то переговоры, - покачал головой я.
- Ну так что, поедешь навестить Изольду? - перевела тему Колетт.
- Изольду? - переспросил я. - Когда ты успела это услышать?
Она довольно улыбнулась.
- Я слышу все, что мне нужно слышать. Это моя работа.
- Да, ты права. Я на самом деле поеду навестить Изольду.
- С какой целью?
- С деловой.
Колетт выдержала паузу.
- Я заметила, как ты изменился в лице, когда услышал ее имя. Наверное, я лезу не в свое дело, но… ты сам понимаешь, что невозможно постоянно жить так, как ты живешь.
- На данный момент моя жизнь меня устраивает.
- На данный момент - да. Но лет через пять у тебя может возникнуть желание завести постоянные отношения. А поезд уже уйдет.
- Завести постоянные отношения… с Изольдой? Если мне не изменяет память, она тебе не нравилась. Да что там - она никому не нравилась.
Колетт вздохнула.
- Даже если не постоянные, вам просто нужно их выяснить, ваши отношения. Раз и навсегда. Ты понимаешь?
- Понимаю. Но мы все выяснили уже давно.
- Если бы вы выяснили все уже давно, ты бы туда не ехал.
В какой-то момент я подумал о том, что она отведет глаза, но она встретила мой взгляд довольно решительно.
- Предположим, что ты права, - сказал я.
- Я знаю, что я права. Женщины чувствуют такие вещи. Просто я уже не могу смотреть на то, как ты мучаешься. И Адам сказал бы тебе то же самое, если бы смог подобрать слова.
- Вы, наверное, сговорились и решили испортить мне настроение. Сначала Изольда, потом - Афродита, потом - снова Изольда. Я повторяю еще раз, Колетт. Мы с ней уже давно высказали друг другу все, что нужно было высказать. И теперь нам говорить не о чем.
Она отвела глаза и снова вздохнула.
- Как знаешь.
- На самом деле, может, Адам и прав. Есть женщины, которые не по зубам. Изольда - из таких женщин.
- Если это не останавливало тебя раньше, то почему это должно останавливать тебя сейчас?
- Это были не отношения. Это было черт знает что. А даже если бы это было отношениями, и если бы эти отношения были постоянными, то лучше вообще не иметь отношений. Мы выдержали бы максимум полгода. А потом задушили бы друг друга, потому что не родился еще тот человек, который сможет вечно такое терпеть.
- Вечно, вечно, - передразнила она. - Вот в чем твоя проблема. Тебя пугает слово "постоянство". Ты изо всех сил стараешься, чтобы постоянства в твоей жизни не было. Новые женщины, новые друзья… только от одного постоянства ты никак не избавишься. Ты постоянно несчастен.
Я рассмеялся.
- Ты думаешь, что Изольда сделала бы меня счастливым?
- Я думаю, что ты не знаешь, что такое счастье. Ты просто не хочешь быть счастливым. Поэтому каждый раз убегаешь от тех, с кем рядом тебе просто хорошо. Не только в постели.
- Я уже знаю, что это такое - когда "просто хорошо". И не менее хорошо знаю, чем это заканчивается. А теперь у меня есть любимая работа, узкий круг хороших друзей, который не меняется, широкий круг друзей, который регулярно обновляется, и иногда появляющиеся женщины. Да, может быть, я несчастен. Но мне нравится моя жизнь. Что до Изольды… - Я помолчал. - Лучше об этом не думать.
Колетт обняла меня чуть крепче.
- Ну, тогда удачи тебе в поездке. И давай уже изобразим откровенно танцующую пару. А то зритель разочаруется.
Когда мы закончили танец, гости щедро наградили нас аплодисментами. Кто-то даже поднялся с места, а некоторые вместо "браво" кричали "бис".
- Нет, друзья, выхода на "бис" не будет, - сказал я. - Но спасибо вам большое за внимание.
Мы с Колетт поклонились, заставив посетителей аплодировать с новой силой, после чего направились к столику Адама и Стивена.
- Мадемуазель Бертье, месье Мори, это было великолепно, - сказал последний. - Господин Фельдман был прав, жаль, что вы редко балуете публику своими выступлениями.
- Благодарю, - кивнул я. - Но если мы будем танцевать слишком часто, то, боюсь, все начнут воспринимать нас как танцоров, а не как хозяев этого заведения.
- Мы обговорили деловые вопросы. - Стивен посмотрел на Адама. - Как я понял, вы хотите сначала поговорить с мисс Паттерсон и забрать у нее бумаги, а потом уже принять решение?
- Совершенно верно, - подтвердил я. - Я был бы рад получить от вас адрес мисс Паттерсон, потому что я не представляю, где ее сейчас можно найти.
Стивен вернул на стол стакан с виски, который он успел заказать во время нашего с Колетт танца.
- В этом нет нужды, месье Мори - я подвезу вас. Можно будет выехать завтра вечером. Ночь мы проведем в дороге, а утром будем в Треверберге.
- Отличная мысль. Вам не нужна помощь с жильем?
- Нет-нет. Я уже снял номер в отеле, приехал в Мирквуд днем. Там и переночую.
- Замечательно. Рано вставать вам не нужно, так что развлекайтесь - господин Фельдман проводит вас во вторую половину клуба, вы сможете взглянуть на то, что мы предлагаем гостям, а, может, даже поучаствовать. Завтра вечером у меня будет пара дел, так что предлагаю встретиться прямо здесь. Думаю, можно будет выехать в шесть.
Мне пришлось задержаться для того, чтобы помочь Адаму с парой финансовых вопросов, и в итоге мы со Стивеном выехали не в шесть, как было запланировано, а около семи. Путешествие я предвкушал наискучнейшее и даже планировал проспать первую половину пути, но Стивен оказался приятным собеседником, чем меня и удивил, и обрадовал одновременно. Правда, диалогом наше общение назвать можно было с натяжкой, потому что говорил, в основном, он, а я слушал и изредка кивал, демонстрируя заинтересованность. И раз за разом говорил себе, что сделал правильно, поехав со Стивеном (мне казалось, что будет не очень вежливо с моей стороны пользоваться его добросердечием).
Обычно во время долгих поездок я предпочитал одиночество и либо слушал музыку, если вел машину самостоятельно, либо читал, если делал выбор в пользу путешествия на поезде. Но сейчас я не просто нуждался в живом собеседнике - он был мне жизненно необходим, иначе за десять часов пути я бы свел себя с ума мыслями об Изольде. По иронии судьбы, в том, что я вспомнил о ней, виноват был именно Стивен… но вряд ли я имел право в чем-либо его винить.
Проехав половину пути, мы поменялись местами - за руль сел я. Стивен извинился передо мной и сказал, что "просто обязан подремать пару часиков, так как у него слипаются глаза". После этого он откинулся на спинку пассажирского кресла и уже через пять минут крепко спал. Я покрутил ручку настройки радио, но в этих местах не представлялось возможным поймать человеческую волну, а поэтому пришлось ехать в тишине и лелеять своих демонов, которые были довольны тем фактом, что я уделил им внимание.
Я смутно представлял себе и результаты предстоящего визита, и сам визит. Однозначно сказать "я не хочу ехать в Треверберг" я не мог, но и положительных эмоций мысли об этом у меня не вызывали. Думал я не столько про поездку, сколько про Изольду. И, как можно догадаться, не в деловом ключе. Я с трудом понимал, какие у нас могут быть дела, не мог даже предположить, что мы станем компаньонами, пусть и встречаться будем редко. Я был уверен, что у нее своя жизнь, что она, в отличие от меня, мудрее и не сохраняет призраков из прошлого для того, чтобы иметь возможность при случае к ним вернуться - даже если и мысленно.
Тем не менее, Изольда не выходила у меня из головы всю ночь. Мне казалось, что она навестила меня даже во сне. Как я ни старался отвлечься, у меня ничего не получалось. Анна заметила, что со мной что-то не так, но, надо отдать ей должное, не стала допытываться от меня каких-то признаний. Единственным вопросом, который она задала, был вопрос "что это на меня нашло, и откуда у меня берутся силы после бессонной ночи?".