- На этот раз ты больше не улизнешь просто так, - сказал Итен. Его голос был тихим и угрожающим. - Мы сможем решить все сегодня вечером у меня дома или у могилы твоего отца с Богом в свидетелях и перед всем проклятым городом. Выбирай.
У Андреа перехватило дыхание:
- Папа, почему ты скандалишь с господином Монтгомери?
Дэвид неожиданно увидел приближающуюся Кэрли. Интуитивно он понял, что если останется здесь, когда она подойдет к ним, Итен начнет все сначала. Он посмотрел на Андреа. Она стояла так, будто молилась, чтобы земля разверзлась и поглотила ее.
- Я буду вон там, - сказал он Итену, повернулся и пошел, не замечая вопросительно глядящую ему вслед Кэрли.
Чтобы побыть одному и обдумать ссору с Итеном, Дэвид направил арендованный им автомобиль к ближайшему выезду из города, не думая, куда он едет - лишь бы поскорее покинуть этот ад. Минут десять спустя он увидел до боли знакомую местность и сразу свернул с шоссе на узкую сельскую дорогу. Воспоминания поглотили его пока он объезжал опасные для рессор выбоины и продираясь через сорную траву, вымахавшую выше ветрового стекла. Дэвид обогнул последний поворот, остановил машину и включил дальний свет.
Прошло уже полжизни… Неожиданно он увидел силуэт мельницы Лендлера. Мельница была такой, какой он ее помнил, - не больше и не меньше, и, странно, совсем не постаревшей. Окончив колледж и начав свою бродячую жизнь, Дэвид всегда держал в памяти это место, словно талисман. Ложась спать он начинал вспоминать дюйм за дюймом это вековое строение. Он слышал от военнопленных, что они прибегали к подобным методам, чтобы поддержать душевное равновесие. При виде мельницы чистые, сильные и приятные воспоминания затопили Дэвида. Ему и Итену, когда они обнаружили эту мельницу, было по девять лет, Кэрли, неотступно следовавшей за ними по пятам, - семь. Мельница стала излюбленным их местом для игр. Смелые воины отражали атаки индейцев и защищали границу и жизни переселенцев. Кэрли, как скаут, всегда посылалась в разведку и в рейды за продовольствием. Итен и Дэвид убеждали ее, что поскольку она самая маленькая из них, то совершенно логично, что ей легче проникнуть за линию индейцев. На самом же деле это скорее объяснялось тем, что мама Кэрли пекла печенье, а их мамы нет.
Мельница служила также убежищем для Итена, когда он в двенадцать лет решил убежать из дома. Вот тогда-то Кэрли и Дэвид поклялись в дружбе Итену на крови. Никто из них еще не знал, как далеко это зайдет.
Отец Кэрли, первоклассный жесткий полицейский, был шерифом города. Он вплотную занялся этим делом, забрал двоих оставшихся в полицейский участок и допрашивал больше часа. Затем было подготовлено и разослано по телефону сообщение об исчезновении подростка.
Шериф поручил своему заместителю организовать поисковую команду и обыскать все окружающие город леса. Отведя Кэрли в сторону, отец пообещал ей, что она не сможет сидеть целую неделю, если окажется, что знала, где Итен и не сказала.
Вскоре Итена обнаружили в его укрытии на мельнице, все выяснилось, и отец Кэрли старательно исполнил свое обещание. Кроме того, ее продержали дома весь остаток лета. Итена заставили убираться в помещениях конторы на фабрике отца. Дэвид не мог вспомнить, какое наказание было наложено на него самого. Вскоре мать Дэвида узнала от доктора, что больна раком и вряд ли доживет до следующего Рождества. Но прожила, - с огромным трудом, - еще четыре года.
Мельница была также местом, где Дэвид и Кэрли первый раз занялись любовью. Неожиданный переход из друзей в любовников удивил их. Хотя и раньше они не раз пробовали совершить акт любви, из этого ничего не получалось. В последний момент кто-нибудь из них отказывался. Однако однажды в кино он увидел, как Кэрли кокетничает с Билли Вебстером. Он понял, что Кэрли надо предоставить инициативу и перестать оберегать ее. Итен с огорчением заметил, как что-то изменилось в дружбе троих. К примеру, Кэрли хочет поехать за город. Дэвид считает, что ее не надо отпускать одну, а Итен поехать не может и остается дома один.
Потом дружба восстановилась, но было уже что-то не то.
Позже Дэвид понял, что Итен полюбил Кэрли, и его огорчения и плохое настроение не объяснялись лишь разладом их дружбы.
Дэвид открыл дверь и хотел выйти из машины. Он уже опускал ногу на землю, когда одна мысль вдруг поразила его, Что хорошего может выйти из того, что он увидит место, где они с Кэрли лежали в объятиях друг друга, неумело обращаясь со своей невинностью. Они мечтали о будущем, когда Дэвид станет писателем, а Кэрли художницей, и они построят в их доме каждому отдельную студию: ее - полную света, и его - с камином. Они говорили о прогулках по берегам Темзы, Сены и Волги, о своих детях, когда сами уже постареют и станут богатыми. Дэвид вдруг принял неожиданное решение, развернул машину и направился в город. Он должен знать, что еще скажет Итен, но как только закончатся формальности с похоронами отца, он уедет. Он покинет Бекстер и все, что связано с ним, навсегда.
Кэрли нагнулась, чтобы освободить волосы из-под джемпера, который надевала. Из-за неполадок в термостате пятнадцать минут назад отключилось отопление, и в доме становилось холодно.
Итен настаивал, чтобы Кэрли осталась с ним, так как Дэвид обещал приехать и будет невежливо, если он не застанет ее дома. Она согласилась, но не была уверена, что это говорит не алкоголь, а сам Итен. Она боялась представить себе, что может случиться, если Итен и Дэвид останутся одни.
- А вот и он, - сказал Итен восторженно, заметив, что машина повернула на их подъездную дорожку и осветила окна дома. Услышав шаги у входа, Итен, отпив из бокала, встал из кресла, направился к входной двери и с улыбкой гостеприимного хозяина распахнул ее, опередив звонок Дэвида.
- Очень рад, что ты так поступил, - сказал Итен, широко расставив руки и приглашая Дэвида войти в дом.
Дэвид колебался. Было ясно, что и после матча Итен продолжал пить.
- Почему ты не сказал раньше, чего ты хочешь. Я устал, и если можно подождать, давай отложим это на другое время.
Лицо Итена вспыхнуло злобой.
- Другое время? - заорал он. - У тебя уже было проклятых шестнадцать лет. Ты хочешь еще?
Но прежде, чем он смог сказать что-то еще, между ними оказалась Кэрли. Она обхватила лицо Итена ладонями и заставила посмотреть на себя.
- Прекрати!
Он оттолкнул ее. Кэрли качнулась назад, толкнула деревянную подставку для цветов и опрокинула ее. Хрустальная ваза разбилась, и вода залила мраморные квадраты пола. Осколок вонзился в ступню Кэрли, когда она снова попыталась подойти к мужу.
- Убирайтесь отсюда, - сказала она Дэвиду. - И никогда не возвращайтесь.
Умоляющее выражение ее глаз опровергало жесткость ее слов. Дэвид был возмущен и растерян тем, что увидел. Он все еще испытывал желание защитить Кэрли и ощущал какое-то удовольствие от сознания, что она так несчастна.
Итен снова оттолкнул жену и угрожающе надвинулся на Дэвида:
- Где ты был все эти годы? Что ты думаешь о том, что сделал? Посеял семя и оставил его взращивать добряку Итену?
Сердце Дэвида вздрогнуло. Он остро взглянул на Кэрли:
- О чем он говорит?
- А ни о чем, - ответила она. - Он говорит глупости. Он всегда так делает, когда пьян.
Она пошла к двери, но Итен загородил ей дорогу.
- Что происходит? - возмутился Дэвид.
- Тебе не нравится? Не очень приятно для тебя? Или ты думал, что ее волосы будут похожими на волосы Кэрли, а не на твои? Ты всегда вел себя как сторонний наблюдатель.
Итен растопырил руки, пытаясь обхватить Дэвида, но промахнулся.
- Ты думаешь, что я позволю тебе уйти и снова оставить твою ответственность на мне? Не выйдет, - продолжал Итен. - Я устал тянуть лямку за тебя. Эта ваша дочь вбила себе в голову, что я пошлю ее учиться в первоклассный колледж, в то время, как все, что я смогу сделать - это скопить немного денег для моих сыновей.
Кэрли всхлипнула:
- Итен, опомнись. Ты не понимаешь, что говоришь. Если ты не остановишься, то не сможешь потом простить себе этих слов.
Он дернул головой, будто Кэрли ударила его. Несколько секунд он стоял неподвижно, потом тяжело вздохнул и закрыл лицо руками. Кэрли обратилась к Дэвиду.
- Пожалуйста, уходите, - умоляла она, - и сейчас же.
Дэвид лихорадочно искал объяснение тому, что произошло.
Как бы он ни желал быть отцом Андреа, он не мог представить себе, что это правда.
Он и Кэрли виделись только один раз за пять месяцев до их свадьбы с Итеном. В тот злополучный уик-энд, когда она приехала без уведомления. И тогда у него хватило времени лишь для того, чтобы проводить ее на вокзал.
- Не понимаю, Итен, что за глупость ты придумал с этими волосами. У меня есть другие, более интересные занятия, чем выслушивать твои выдумки.
- Зачем ты притворяешься, черт возьми? - тихо промолвил Итен, так тихо и мягко, что расслышать его было нелегко. - Я потратил десять лет моей жизни, чтобы Андреа действительно была похожа на меня. А ты и пальцем не пошевелил, чтобы уделить ей какое-то внимание.
Теперь всякие оправдания или сомнения были излишни - Итен всерьез считал, что отец девочки - Дэвид.
Дэвид был поражен и не смог ответить сразу. Он вопросительно посмотрел на Кэрли, будто спрашивая совета, как поступить. Глаза ее были переполнены еще не пролитыми дрожащими слезами. Он увидел горе, боязнь и отчаяние, но больше всего его поразило ее молчание.
Итен ждал ответа. Дэвид медлил. Мощный внутренний голос требовал, чтобы он высказал бывшему другу всю правду, как можно быстрее убрался отсюда и забыл все прошлое. Однако было одно препятствие на этом пути - Кэрли.
Это из-за нее он здесь, и есть только один ответ, который он может дать Итену. Чувствуя, что это будет опрометчиво, Дэвид, наконец, оторвал взгляд от Кэрли и посмотрел на ее мужа.
- Уже поздно, и ты пьян. Ничто не заставит меня говорить с тобой об этом сейчас.
Это не было ни отрицанием, ни признанием. Просто способ немного затянуть время. Прежде, чем уйти, он рискнул снова взглянуть на Кэрли. Блестящие дорожки бежали по ее щекам - это слезы, наконец, прорвались наружу. Эта картина жгла его изнутри, преследовала все время на обратном пути в мотель, и с ней он заснул тревожным сном.
Глава 5
Утром настойчивый телефонный звонок разбудил Дэвида. Это была Кэрли.
- Я должна увидеться с тобой, - сказала она.
- В любое время, - ответил он и сел. Посмотрел на часы: без четверти семь.
- Через час?
- Где?
- На мельнице.
Встреча с ней на мельнице только усугубит эмоциональный тупик, в котором они уже находились.
- Думаешь, что это может привести к чему-нибудь хорошему?
- Я пыталась удержать тебя от этого, но ты не послушался.
Он пробежал пальцами по волосам.
- Неужели нет какого-нибудь другого места, куда мы смогли бы пойти?
- Нет, в другом месте нас может кто-нибудь увидеть.
- Хорошо, - неохотно согласился Дэвид.
- Извини, - сказала Кэрли мягко. - Я бы не настаивала, если бы были другие обстоятельства.
Против воли он вспомнил старую привычку: чтобы они ни делали, вносить в их отношения полную ясность, и спросил:
- Кто отец, Кэрли?
Долгая пауза.
- Я скажу, что смогу, когда увижу тебя.
Дэвид не услышал того, что хотел, - значит ничего не изменилось после его приезда в Бекстер. Он повесил трубку и направился в душ.
Не завтракая, Дэвид сразу поехал на мельницу, намереваясь быть там раньше Кэрли. "Таким образом, - думал он, - она приедет ко мне, а не я к ней".
В пути он решил, что чем бы не была вызвана просьба Кэрли о встрече, как бы ни были загадочны ее объяснения в создании мифа о том, что он является отцом Андреа, сегодня надо покончить с остатками их отношений. Сегодня он расстанется с Кэрли, и их прошлое будет предано забвению. Ее проблемы, - какими бы они ни были, - его не касаются. И уж тем более он не намерен вникать в них.
Слава Богу, что Виктория решила приехать к нему попозже. Из всех американских мыльных опер ее интересовала только одна - "Династия". Отношения же людей в маленьком городке Бекстер показались бы ей безнадежно мелодраматичными и неинтересными. Хотя, кто знает?! - превратности и запутанность жизни Кэрли, может быть, и удостоились бы ее внимания.
С самого начала, когда Итен вчера бросил эту маленькую "бомбу", он считал мысль о том, что Кэрли предала их обоих, несерьезной. Он не мог заставить себя поверить в это. Он знает (по крайней мере, знал) ее очень хорошо и не допускал даже намека на то, что она могла иметь связь с кем-то на стороне. Но если это не так, тогда что? Результат одной дикой вечеринки? Наказание за непроведенный вместе уик-энд в Нью-Йорке?
Андреа была зачата за неделю или две до приезда Кэрли в Нью-Йорк. Не удивительно, что Итен принял ребенка за своего. Но, странно, почему Кэрли делает это. Более того, она убедила Итена, что между ними внезапно возникла большая страсть.
Дэвид отвлекся на шум машины, пробирающейся по заросшей дороге. Солнце, отражавшееся в лобовом стекле, мешало ему разглядеть, кто внутри. Наконец, он уловил очертания фигуры Кэрли. Он начал осознавать происходящее, и что-то тревожное шевельнулось у него в груди. Предчувствие говорило Дэвиду - ему не удастся спокойно уехать отсюда…
Кэрли пыталась разглядеть Дэвида сквозь высокую траву. Она заметила его машину, едва сделала последний поворот. Но его у машины не было.
Кэрли не спала всю ночь, прислушиваясь к тиканью часов, поставленных еще дедом у подножья лестницы. Она пыталась решить, что же ей делать. Неважно, как она поступит, но Дэвид будет играть здесь ключевую роль. Без его помощи все, что она сделает для защиты Андреа, будет бесполезным. Но у нее нет права просить у него поддержки - он не обязан ей ничем.
Остановившись рядом с машиной Дэвида, Кэрли выключила мотор и отстегнула ремень безопасности. Выйдя на свежий утренний воздух, она сразу увидела Дэвида, стоящего у лопасти водяного колеса. Он был в выцветших джинсах и потертой кожаной куртке. Первый раз после его приезда внешне он походил на обыкновенного жителя такого провинциального городка, как Бекстер. Руки в задних карманах джине, неопределенное выражение на лице. Дэвид устремил напряженный взгляд на Кэрли. Речь, которую Кэрли репетировала все утро, улетучилась у нее из головы. Это должны были быть слова, которые убедят его. Он должен был или помочь ей, так как любил ее когда-то, или уехать по той же причине. Она стояла у открытой дверцы машины и произносила про себя молитву, чтобы Дэвид сделал первое движение.
После мучительно долгого молчания Дэвид вынул руки из карманов и направился к Кэрли.
- Ты всегда была более ловкая, чем я, - произнес он, остановившись в нескольких шагах от нее.
- Только потому, что это для меня очень важно…
Дэвид мучительно знакомым жестом погладил подбородок.
- Это твоя игра, - сказал он.
Она вздохнула.
- У тебя, наверное, сотня вопросов?
- Да, они были, но ты уже ответила на них огромным количеством лжи… И я не хотел бы сейчас вновь услышать ее. Поэтому говори прямо, что у тебя на уме?
Сколько Кэрли знала Дэвида, он всегда, когда подвергался эмоциональной угрозе, уходил как бы в раковину жесткости, используя нападение для защиты, нанося удары по кому-то или чему-то, что ближе. В последние месяцы жизни матери он и его отец почти не разговаривали между собой. Когда мать умерла, Дэвид отказался нести нагробное покрывало, во время отпевания сидел, как окаменевший, с сухими глазами. Потом сразу ушел и не присутствовал при обряде погребении. Когда в полночь Дэвид еще не вернулся домой, его отец позвонил Кэрли. Она нашла его на кладбище у могилы матери распростертого на цветах, всхлипывающего и вздрагивающего всем телом.
Не зная, как сейчас установить контакт с Дэвидом, Кэрли сказала:
- Прости меня.
В душах обоих блеснул маленький луч надежды.
- И ты прости.
Ветер сдул прядь ее волос на лицо, образовав временное укрытие от его пристального взгляда. Кэрли убрала волосы за ухо. Она больше не могла прятаться от Дэвида.
- Иногда я думаю о принятых когда-то решениях и их последствиях.
Не просто выразить мысли и чувства, угнетавшие ее многие годы, словами.
- Время от времени я позволяю себе помечтать, какая бы была наша жизнь, если бы я была немного постарше и чуточку поумнее.
Кэрли горько улыбнулась.
- Но я делаю это не очень часто.
Дэвид смотрел мимо Кэрли. Его взгляд был обращен куда-то вдаль.
- Скажи, почему ты позволила Итену поверить, что я отец Андреа? - сказал он, решив взять на себя инициативу.
- Я все время гадала, каким будет твой первый вопрос?
- Для того, чтобы ты могла попрактиковаться с ответом?
Она закрыла дверцу машины и подошла к старому толстому пню. Однажды они рисовали на нем белые и черные мишени, в тот год, когда Итену на день рождения подарили ружье. Кэрли, не стряхивая листья, села на него.
- Я никогда не говорила Итену, что ты отец Андреа. Он сам пришел к такому заключению.
- Которое ты предусмотрительно решила не поправлять.
Кэрли решила сказать Дэвиду всю правду. Хотя эта мысль и ужасала ее. Мир Андреа был построен из хрупких картонных квадратиков, скрепленных иллюзорным клеем секретов и лжи. То, что Дэвид сейчас узнает, Кэрли не смогла бы рассказать никому и никогда.
- Меня изнасиловали, - сказала она, погружаясь в тяжкие воспоминания.
Дэвид остолбенел. Первой его реакцией было не поверить сказанному, и не потому, что случившееся унижало его своей жестокостью, а потому, что оно казалось весьма правдоподобно. Прежде, чем он успел что-либо ответить, циничный мужчина внутри него уступил место доверчивому мальчику. Злость захлестнула его волной, годы исчезли…
- Кто?
- Этого я сказать тебе не могу, - ответила она спокойно. - Если ты не можешь принять мое условие, то нет смысла продолжать разговор.
- И ты позволила ему уйти просто так? - недоверчиво воскликнул он. - Твой отец тоже…?
- Вспомни - мой отец тогда уже умер.
Осколки памяти поражали его, как последовательные удары молота о наковальню: "Боже мой, я забыл. Так много произошло в ее и моей жизни".
- А что же мать? - это был глупый вопрос, он сразу же пожалел, что спросил. Мать Кэрли на протяжении всей семейной жизни находилась в тени мужа. После его смерти она стала совсем беспомощной, как птичка колибри.
- У нее были свои проблемы.
- Скажи, кто?
- Никто.
- Как ты могла позволить этому мерзавцу остаться безнаказанным?
- Я хотела, чтобы никто ничего не узнал.
- Даже я? - спросил Дэвид, резонно обидевшись.
- Я хотела рассказать тебе. Это и было целью моего приезда к тебе в Нью-Йорк на уик-энд, но ты был так занят своими делами… Вопрос об аренде, отклонение твоего рассказа газетой "Нью-Йоркер"…
- А также бумагами, которые я должен был подготовить к следующему дню, - закончил Дэвид.