- Ты была невинной девушкой, с которой я когда-либо был знаком. Я знал, что всю свою жизнь ты укрывалась за чьей-то надежной спиной. Знал, что ты отчаянно хотела полюбить Грега и не желала рисковать всем ради меня.
- Я была совсем юной, - виновато прошептала она.
- Дорогая моя, в десять лет я чувствовал себя более взрослым, чем ты в двадцать.
- Может быть, - согласилась она. - Я была наивной, глупой, невинной.
- Только не после того, как я прикоснулся к тебе.
- Хотелось бы мне, чтобы все было по-другому, - вздохнула Дорис. - Чтобы я была мудрее, а не такой слепой и упрямой девчонкой. - Она потянулась к его руке и сильно сжала в своих. - Жаль, что я причинила тебе тогда боль.
Ему самому было бы приятно успокоить ее, заверить в том, что ей уже незачем чувствовать себя виноватой. Но она-таки сделала ему больно своим недоверием, тем, что оттолкнула по-настоящему любящего ее человека. Она разбила его сердце. Но как же ему недоставало ее, как же он скучал по ней.
Дорис отпустила его руку и он, прислонившись спиной к металлической сетке, ограждавшей веранду, качнул коленом гамак.
- Это твой или Кэт? - поинтересовался он.
- Общий. Мы обе предпочитаем кресло-качалку. Ей нравится, как оно поскрипывает при каждом движении.
- Ну, разумеется. А тебе нравится предаваться в нем лени.
- У меня мало для этого времени.
Начатый раньше разговор, заинтриговавший Теда, не получался.
Он сел в гамак, почувствовав, как под его тяжестью провисли веревки, поднял ноги и лег. Найдя подушку, подложил ее под голову.
- Я-то считал, что гамаки вешают между двумя высокими деревьями.
- Попробуй. Москиты съедят. Если бы веранда не была ограждена металлической сеткой, я бы ни за что не вышла сюда ночью.
- Милая, ты не знаешь, что такое москиты, если ты не побывала во Вьетнаме. Да и на Филиппинах их хватает. Я думал, что эти хищники сожрут меня живьем.
Женщина медленно и неслышно, словно тень, обозначенная лишь более светлым цветом одежды, подошла к гамаку.
- Тебе, должно быть, было очень одиноко на другом конце света, так далеко от дома.
- Да не очень, у меня нет дома, Дори. Я забыл о нем после смерти Джуди.
- Ты больше не виделся со своей матерью? Не интересовался братьями?
Он повернул голову, пытаясь разглядеть ее лицо.
- Когда мать вновь вышла замуж, ей пришлось сделать выбор: муж или мы. Она выбрала его. В нем она нуждалась больше, чем в нашей любви. Ее занимали нажитые с ним дети больше, а мы росли сами по себе. Когда сестра умерла, наша мать и ее семья получили то, чего добивались - они избавились от нас обоих. Им было наплевать на нас. Они не горевали по Джуди.
- И поэтому ты не скучаешь по ним. - В ее голосе чувствовалось смущение. - Но она же твоя мать.
Он потянул ее за руку и заставил присесть на край гамака.
- Ты сама невинность, - проговорил он с ухмылкой. - Не все любят своих детей, Дори. Не все заботятся о них. Ты же воспитательница и должна знать об этом.
- Они… пренебрегали тобой?
Х-м, пренебрегали. Жестоко обращались, наверняка хотела она сказать, но не могла заставить себя произнести это. Но и слово "пренебрегать" достаточно точно отражало реальную ситуацию.
- У нас было, где жить, что есть и во что одеться, но не более того.
В их семье не знали привязанности, не было любви, но хватало злобы. Их отчим имел тяжелый характер, и его мишенями с легкостью становились Тед и Джуди. Ради сестры он старался подставляться отчиму.
Дорис сжала его пальцы.
- Отчим… он бил тебя?
- Бывало.
- Поэтому ты начал бегать? Чтобы держаться подальше от него?
- Ага. В целом это срабатывало.
- Поэтому твоя сестра была так несчастна?
- Он побил ее несколько раз, и в конце концов я положил этому конец. Но, конечно же, он здорово ее доставал. Постоянно придирался к ней, давил на нее, выставлял ее дурочкой, никчемной. То же самое он пытался проделывать со мной, но я был упрям. И только больше ненавидел его за это. Джуди же не выдерживала, позволяла ему глумиться над собой.
- Как я сочувствую тебе, Тед, - прошептала она.
Они замолчали, погруженные в свои мысли, пока пушечная канонада на полигоне милях в десяти от городка не прозвучала с такой силой, что сотрясла дверь из металлической сетки и окна. Дорис замерла, а он хмыкнул.
- Как тебе нравятся ночные учения?
- Сначала я принимала выстрелы за грозу, но потом сообразила, что гром не может греметь с такой регулярностью. Когда-то это сводило меня с ума, но со временем я привыкла. Но вот такие громкие звуки все еще пугают меня. А Кэт даже не замечает их. Вы там стреляете в любое время дня и ночи. Но дочь выросла под эти звуки, и для нее они обычны, как пение птиц и стрекот кузнечиков.
Теду хотелось вернуться к началу их разговора и он спросил:
- Ты все еще хочешь доказать что-то, Дорн? - Не дождавшись ответа, он протянул руку и тронул ее за плечо. - Позволь мне обнять тебя.
Он не пытался уговаривать ее, обещать, что удовлетворится одним объятием, не будет назойливым. Просто выразил откровенное желание, которое так совпадало с ее собственным. Догадывался ли он, что именно этого она и ждала с того момента, как вошла в дом сегодняшним вечером, - оказаться в его объятиях?
- Никогда не могла сообразить, как аккуратно залезть в гамак, - засмеявшись, предупредила она. - Если мы оба свалимся на пол, заранее прошу прощения.
Но с его-то помощью не было ничего проще, чем улечься рядом, положив голову на сильное мужское плечо, - чего еще ей было желать. И когда его руки обхватили ее, она почувствовала себя в его власти и тут же вспомнила, как лежала вот так, именно так, в тот жаркий августовский вечер. Правда, тогда они оба были обнажены. Их сердца бешено колотились - ее сильнее, чем его, - и дышали они шумно и судорожно.
В состояние шока она пришла позже. А в те первые мгновения удовлетворение от любовных утех было слишком ошеломляющим, чтобы можно было о чем-то думать. Она только и могла, что упиваться его нежностью и отдавать без остатка свою. Он все знал - что и когда делать, где и как касаться ее, чтобы привести в неописуемый божественный экстаз.
Он точно знал - жаль, что лишь в те мгновения, - как заставить ее забыть Грега, забыть о верности ему, в которой она была так уверена. Он заставил ее затратить память обо всем на свете, кроме его нежности и ее собственной страсти, слившихся в возвышенном аккорде любовного гимна…
- Тед, ты влюблялся когда-нибудь?
Он замер от неожиданного вопроса, но лишь на мгновение.
- Так это от тебя Кэт унаследовала любопытство?
- Это слишком личное?
На такой вопрос ответить не трудно, особенно, когда прижимаешь к себе любимую женщину.
- Не может быть что-то слишком личным, если мы с тобой лежим вот так?
- Ты ходил на свидания в эти десять лет?
- Иногда.
- Почему ты не женился?
- Ну, прежде нужно же влюбиться.
- Не знаю, - прошептала она. - Я вышла замуж за Грега из преданности. А скорее - по обязанности. Потому что все ожидали от меня этого. Я почти верила, что именно этого я хочу.
- Потому что ты чувствовала себя виноватой в том, что переспала со мной.
- И это тоже. Вина - мощная побудительная причина.
- Поэтому я и не пришел к тебе, когда наш батальон вернулся домой, - признался он. - Я чувствовал себя виноватым за то, что соблазнил тебя, что пытался увести у друга невесту, желал его исчезновения, даже смерти. Я знал, что не смогу находиться в Уэст-Пирсе, и держался подальше от тебя. Поэтому еще до возвращения я договорился об обмене с одним сержантом из Норфолка. Пробыв здесь всего несколько дней, я отбыл в Виргинию.
- Ты не соблазнил меня.
Сейчас Дорис была так близка к нему, интимно близка. Подняв голову, она смогла различить его улыбку.
- Да я просто совратил невинную девушку.
- Нет, в тот вечер все было иначе.
Действительно, он не был назойлив, настойчив в домоганиях. Даже малейшего намека не подал, а лишь коснулся ее, и она - благословенно будь небо - вспыхнула. То, что началось как простое прикосновение, превратилось в неуправляемый пыл, разгорелось страстью, неодолимым желанием близости.
То было чудесное спасение от неутоленной жажды любви.
- Тед!
Он гладил ее волосы и, освободив от ленточки, расчесывал пальцами. Сильные руки, тяжелые и грубоватые, но так нежны их прикосновения.
- Тед, мне нужно сказать тебе…
Ласки мужчины осторожно привели его пальцы к кончикам прядей, к ее плечу, к мягкой коже, обнаженной круглым вырезом блузки. Даже такое простое, невинное прикосновение вызвало томительную боль в ее грудях, сделало прерывистым дыхание, оставив невысказанными слова.
Эти слова Дорис готовила долго, но сейчас они могли подождать.
Она не могла.
- О, Тед, - прошептала она, прижимаясь лицом к его груди, когда пальцы легко и нежно заскользили по ее телу.
Задняя дверь, заскрипев, открылась, и свет залил веранду. Дорис вздрогнула, зажмурившись от внезапного освещения. Попыталась сесть, но Тед не позволил ей.
Кэт обиженно уставилась на них.
- Почему вы мне не сказали, что выйдете на воздух? Я вас искала.
Лицо и голос девочки выдавали лишь явное неудовольствие, что о ней забыли, а не смущение и растерянность от увиденного.
Тед как ни в чем не бывало приподнялся и сел, опустив ноги на пол. Дорис неуклюже последовала его примеру.
- Дом не такой уж большой, - проговорила она виноватым, чуть хрипловатым голосом. - Так что долго искать тебе не пришлось. Ты не можешь заснуть?
- Я совсем не спала, - захныкала Кэт.
- Вот как? - Дорис не стала заострять внимание на заспанном виде дочери, на ее припухших глазах и следе, оставленном на лице одеялом, на растрепанных волосах.
- У меня болит рука. Как я могу спать со сломанной рукой, а?
- Так чего ты хочешь, моя сладкая?
- Хочу, чтобы ты пошла наверх и полежала со мной. Ты могла бы почитать мне.
Если бы у меня был выбор, мечтательно подумала Дорис, я бы предпочла разделить постель с Тедом, а не с капризничающей дочкой. Но я же мать, И выбора у меня нет.
- О'кей. Возвращайся наверх, я приду через минуту.
- Хочу, чтобы Тед отнес меня.
- Миленок, стыдно!
- Все в порядке, - прервал ее гость. - Мне уж пора идти, и я занесу ее. - Придерживая сломанную руку, он аккуратно поднял девочку и вошел в дом. Вздохнув, мать последовала за ним, заперла дверь и выключила все лампочки, зажженные дочерью в ее поисках. Когда она добралась до своей спальни, Тед уже уложил Кэт в постель и подоткнул стеганое бабушкино одеяло.
- Если мне наложат гипс, приедете посмотреть на него?
- Не смогу, детка. Мы будем в поле до конца недели. Можем увидеться в субботу, если не возражаешь.
Кэт не пожелала отпустить его с такой легкостью.
- А что вы делаете в поле?
- Учимся, спим на земле, едим ГУП…
- А я знаю, что это такое - Готовая к Употреблению Пища. Я даже пробовала ее. Очень вкусно, а печенье - просто блеск. Нам дал попробовать папа Сэма.
Дорис сделалось грустно, когда он пожелал Кэт спокойной ночи и вышел в коридор.
- До субботы далековато, - заметила она, спускаясь по лестнице.
- Да не очень. Та артиллерия, что мы слышали сейчас, в следующие несколько ночей будет стрелять в вашу честь.
Остановившись у входной двери, она сиротливо улыбнулась. Хоть это будет напоминать ей о нем.
Сверху раздался нетерпеливый голос:
- Мам! Я жду!
- Она не даст тебе соскучиться. Ты и оглянуться не успеешь, как наступит суббота.
- Х-м-м. К тому времени я уже устану потакать ей и отправлю ее на уик-энд к деду с бабкой.
Проходя мимо нее за дверь, Тед замер, коснувшись ее руки. Почувствовав, как женщина вздрогнула и чуть подалась к нему, он решительно шагнул вперед, бросив напоследок:
- Ты ничего не доказала, Дорис. Сделай это в следующий раз!
В субботу утром Тед наводил в квартире лоск, когда зазвонил дверной звонок. Во время пробежки он уже успел заскочить к Дорис, переговорил с ней и теперь ждал ее прихода с дочерью. Она пригласила его присоединиться к ним на ланч в пиццерии на их улице, а после… В общем, не преминула сообщить ему, что приехала ее сестра и заберет Кэт у ресторана. Тейлоры и Джеймсоны позаботятся о ней, по крайней мере на протяжении ближайших суток. Может, пока две семейки будут ублажать Кэт, он разберется в своих отношениях с ее матерью.
Когда он открыл дверь, Кэт с рюкзачком на плече ворвалась в квартиру, наградила его широкой улыбкой и бросилась на софу. Дорис тоже улыбнулась ему и, словно это было самым привычным жестом, коснулась его руки.
- Хэй! - как обычно приветствовала она его.
- Посмотрите-ка сюда, - заговорила девочка, прежде чем он успел обменяться приветствием, и подняла руку. Она была в гипсе от локтя до непрерывно шевелившихся пальцев. Обычная хирургическая повязка из минерального вещества. Но что особенно нравилось шалунье Кэт, догадался Тед, это цвет гипса: светло-зеленый и достаточно яркий, чтобы, видя его, хотелось прищуриться.
- У доктора были и красный, и приятный голубой, и оранжевый, и другие цвета, - сухо пояснила Дорис. - И видишь, что выбрала она?
- Не волнуйся, скоро гипс станет просто грязным. - Тед присел на кофейный столик и рассмотрел повязку. - А как ты себя чувствуешь, ребенок?
- Руке уже лучше, почти не болит. - Глаза Кэт сверкали, в них не было того сердитого выражения, которое запомнилось от последней встречи.
- Завтра я поеду на рыбалку, - восторженно сообщила она. - Бабушка и дедушка жалеют меня, потому что я сломала руку, и поэтому повезут ловить рыбу. Мы отправимся на целый день, и я поймаю здоровенную рыбину. Хотите поехать со мной?
Ничего себе забава, ухмыльнулся Тед, провести целый день в компании с отцами Дорис и Грега. Хуже может быть только, если с ними отправятся еще и бабушки Кэт.
- Спасибо, но я не очень-то люблю рыбачить.
- О, поедемте, это же здорово. Мой папа умел ловить рыбу. Однажды он поймал рыбину больше, чем я сейчас. У деда есть ее фотографии. Он даже ловит акул, но мне они ни разу не попадались.
Соскочив с софы, непоседа обошла комнату, осматривая все, но ничего не трогая. Добравшись до книжного шкафа, она остановилась.
- Эй, здесь мой папа, Тед, а это вы. А кто этот мужчина?
- Мой отец.
- А девушка? Сестра?
- Да.
Она поднялась на цыпочки, чтобы лучше рассмотреть портрет Джуди.
- А она хорошенькая. Похожа на меня. Это, наверное, давнишняя фотография. Вы слишком старый, чтобы иметь такую молодую сестру. У вас есть ее новые снимки?
Смущенная любопытством дочери, Дорис шагнула к ней, мягко ухватила за руку и потянула к двери.
- Нечего тут вынюхивать, - упрекнула она ее. - Нам пора ехать в ресторан, а то ты не успеешь поесть до приезда тети Софи.
Тед схватил ключи и последовал за ними.
- Вы на машине? - спросил он, запирая дверь.
Дочь опередила Дорис с ответом.
- Обычно мы ездим на велосипедах, - затараторила она, - у мамы это единственная возможность поупражняться за всю неделю. Но так как я не могу еще ездить на велике, мы решили пройтись. И знаете что, Тед? Пешком полезнее пройти милю, чем проехать на машине.
- Думаю, что нам всем это полезно. - Не успел он закончить фразу, как она уже обогнала их. - Похоже, ты готова сломать еще что-нибудь, - крикнул Тед вдогонку и повернулся к Дорис. - В ней всегда столько энергии?
- Да, она старается взять все от жизни. Салли - это та, что присматривает за детишками, - рассказывала мне, что Кэт вовсю эксплуатирует ребят, ссылаясь на больную руку. Но я думаю, что новизна ситуации скоро пройдет и все вернется в нормальное русло. - Дорис засунула руки в карманы шортов, когда они повернули на тенистый малолюдный бульвар, и взглянула на своего спутника. - Как прошли учения в поле?
- Жарко. Сыро. Грязно.
- Я думала о тебе каждый раз, когда начинался дождь, представляла себе, как вам там неуютно.
- Я бы предпочел любую жару или холод, но при сухой погоде. - А еще лучше, подумал он, тихие прохладные вечера на ее веранде. Сегодня опять было жарко и душно, но облака, покрывавшие небо на западе, обещали принести прохладу, а с нею и приятный вечер на веранде, а может и…
- Значит, Кэт останется на ночь с твоими родными?
- Да. Я должна буду забрать ее завтра после ужина. - Она застенчиво улыбнулась и спросила: - Ты зайдешь ко мне после ресторана?
Приглашение прозвучало довольно невинно. Нанеси визит в мой дом. Мы поболтаем. Поговорим о прошлом и даже, может быть, заглянем в будущее. Но визит для него означал нечто большее, чем посещение для невинных разговоров. Тед хотел внести ясность в их отношения и вернуть то, что, казалось, потерял навсегда. Он должен добиться своего.
- Да, - был его короткий и незамысловатый ответ.
Кэт далеко опередила их по дороге к пиццерии. Когда они вошли в полупустой зал, она уже сидела в кабинке в глубине ресторанчика. Взрослые присоединились к ней, заказали пиццу и соусы, салат и хлебные палочки и, получив свои порции, позволили девочке верховодить в разговоре за едой. Она уже приканчивала последний кусок пиццы, когда несколько тяжелых капель ударились в толстое оконное стекло.
- Ну, нет! - простонала Кэт. - Только пусть не будет дождя во время завтрашней рыбалки.
- А рыба в дождь не выходит из воды? - состроил серьезную мину Тед.
- Может, они боятся промокнуть, - не менее серьезно подхватила Дорис.
Кэт закатила глаза и посмотрела на обоих с нескрываемым отвращением.
- Вам давно пора повзрослеть, вы же не дети.
- Ну, мой золотой рыболов, я так рада, что ты избавишься от меня на целые сутки, - поддразнила ее мать. - О дожде не волнуйся. Может, он побрызгает чуть-чуть сегодня, а завтра будет чудесный солнечный день. А вот и Софи. Ты готова?
- Ага. - Девочка выбралась из кабинки и подобрала с пола свой рюкзачок. - Все знаю. Будь умненькой, слушайся всех, даже тетю Софи, почисть зубы и не мочи гипс. - Подскочив к матери, она обняла ее. - Я люблю тебя, мамуль. Пока, Тед.
Кэт вприпрыжку выбежала за двери, поприветствовала воплем свою тетку, забросила рюкзак на заднее сиденье машины и забралась на переднее. Софи помахала сестре и уехала.
- Когда Кэт покидает меня в восторженном состоянии, я прихожу в замешательство, - призналась Дорис. - Так, наверное, чувствует себя человек, попавший в торнадо, пока оно не пройдет.
Ему знакомо было это состояние, но только благодаря самой матери, а не дочке.
- Ты задумывалась когда-нибудь, как сильно ее любил бы Грег?
Тревожная тень пробежала по лицу женщины. Разве есть однозначный ответ на этот вопрос? Но Тед уже сам отвечал на него:
- Наверняка очень любил бы. А я бы завидовал ему еще больше.
- Кто знает, как бы все сложилось…