* * *
Тибальт вернулся только ранним утром. Я сразу же проснулась. Он сел на стул и вытянул ноги.
- Устал? - спросила я.
- Да, но спать не хочу.
- Ты столько съел и выпил, я думала, тебя быстро сморит сон.
- Я заставлял себя бодрствовать. Следил, чтобы все прошло на должном уровне, чтобы никто не обиделся.
- Надеюсь, я тебя не подвела.
- Я ждал, что он предложит мне за тебя выкуп. Думаю, он посчитал тебя замечательным дополнением к своему гарему.
- Если бы он предложил за меня достаточно крупную сумму, ты бы с готовностью передал меня ему, а деньги израсходовал на раскопки?
- Естественно.
Я захихикала:
- Вообще-то я не доверяю такому великодушию с его стороны.
- Он интересуется нашей работой, внимательно осмотрел место раскопок.
- Ты показал ему недавно обнаруженный туннель?
- Пришлось объяснить, почему мы роем изнутри, невозможно долго хранить эти новости в секрете. Он попросил держать его в курсе наших дел.
- Скоро ли мы найдем, что ищем?
- Не знаю. Знаю только, что за стеной гробницы что-то находится. Гробницы строили анфиладой, сначала не главная, чтобы грабители, если найдут одну, ушли и не догадались, что за ней расположена главная усыпальница. Я думаю, отец собирался открыть ту гробницу. - Тибальт нахмурился. - Во время нашей экскурсии произошел один инцидент. Помнишь, когда мы с тобой спускались в гробницу, то слышали шаги?
- Да, разве можно забыть тот пережитый ужас?
- Это случилось опять. Там ходит кто-то из посторонних.
- Вы никого не встретили?
- Нет, они могли спрятаться в нишах. Паша ничего не сказал, но насторожился. Мы спускались в гробницу целой группой: я, паша, Теренс, Эван и двое слуг, с которыми паша никогда не расстается.
- Охрана?
- Видимо.
- Ему же нужно беречься от возмездия богов, ведь он нажил состояние за счет разграбления могил.
- Это легенда.
- А что случилось с молодым слугой, которого укусил скорпион?
- Ему лучше благодаря тебе. Ты приобретешь славу колдуньи, если будешь вести себя неосторожно.
- Какой успех! Паша предлагает место в гареме, еще я обладаю неземными свойствами, которые прячу в баночке с мятной настойкой. Надеюсь, мой законный хозяин окажет мне такое же внимание.
- Могу тебя полностью в этом заверить.
- До такой степени, что когда-нибудь в обозримом будущем даже позволит выполнять настоящую работу на раскопках?
- Ты и так работаешь.
- Письма, бухгалтерия, а я хочу настоящей работы.
- Я боялся этого. Ты всегда хочешь находиться в центре событий, это невозможно.
- Я такой безнадежный дилетант?
- Это ответственная работа, мы действуем крайне осторожно, но так будет не всегда, ты быстро учишься.
- А Табита?
- Что Табита?
- Ты говоришь о работе с ней, а не со мной.
- Она много работала с моим отцом.
- Она не дилетант?
- У нее есть опыт…
- Которого нет у меня.
- Который ты приобретешь со временем.
- Как? Если мне не разрешают непосредственно участвовать.
- Всему свое время, ты должна понять.
- Я стараюсь, Тибальт.
- Будь терпелива, дорогая моя.
Когда он говорил ласковые слова, а это случалось редко, мое счастье преобладало над огорчением. Я согласна ждать. Все логично. Пока я не могу работать с ним бок о бок.
Он поцеловал меня:
- В свое время, Джудит.
- Сколько мы здесь пробудем? - неожиданно спросила я.
- Ты уже устала?
- Нет, с каждым днем становится все интереснее. Я подумала о Теодосии. Она хочет домой.
- Ей вообще не следовало приезжать сюда.
- Ты хочешь сказать, что Эван должен был оставить ее дома?
- Она слишком робкая, чтобы участвовать в подобных экспедициях. В любом случае, она может уехать в любое время, когда пожелает.
- А Эван?
- У него есть работа.
- Он незаменимый член экспедиции?
- Да. Он хороший археолог, хотя более склонен теоретизировать, чем заниматься практической работой.
- А ты делаешь и то, и другое?
- Естественно.
- Я знаю и восхищаюсь тобой, Тибальт. Ничуть не меньше, чем Хаким-паша восхищался мной.
Я заснула; не знаю, спал ли Тибальт. Думаю, он мечтал о славе, которая его ждет, когда он отыщет неразграбленную гробницу и первым ступит в нее, после того как прошло четыре тысячи лет.
* * *
Рано утром мы с Теодосией пошли в лавку. Теодосия плохо переносила жару и думала только о возвращении домой и о предстоящих родах.
Я старалась успокоить ее. Говорила, что местные женщины рожают в поле, а потом продолжают работать. Она немного успокаивалась, но, я знала, ненадолго. Полностью она успокоится, лишь когда мы начнем готовиться к отъезду. Теодосия разрывалась между желанием уехать в Англию и остаться с Эваном.
- Куда ты поедешь, к матери?
Она скривила лицо:
- Но по крайней мере там нет такой жары и Сабина рядом.
Сабина тоже ждала ребенка. Но ее отношение к своему положению отличалось от реакции Теодосии, если судить по ее письмам. Это были длинные письма, бессвязные, как и ее болтовня. Она вместе с Оливером радовалась будущему ребенку.
"А Доркас и Элисон просто чудесные, они все знают о детях, хотя своих им Бог не послал, но ведь они растили тебя. А ты была чудесным ребенком, умным, сообразительным, красивым, послушным - так говорят о тебе твои тетушки, но я, естественно, им не верю".
Я представляла Сабину, вспоминала нашу зеленую округу, голубые колокольчики, дикие орхидеи. Я скучала по Доркас и Элисон, мне хотелось зайти в дом священника и послушать болтовню Сабины.
Я подняла глаза и посмотрела в лазурное небо, потянула носом воздух, приносящий запахи рынка, - местная экзотика не переставала привлекать меня.
Мы остановились у магазина, где обычно работала Ясмин, склонившись над вышивкой. Но тем утром вместо нее мы увидели мальчика, который трудился над кожей.
- А где Ясмин?
Он взглянул на нас и отвел глаза, покачав головой.
- Она не заболела? - спросила я.
Но мальчик не понимал меня.
- Наверное, у нее сегодня выходной, - предположила Теодосия.
Мы пошли дальше. К сожалению, предсказатель судьбы сидел на своем месте на тротуаре. Он посмотрел на нас:
- Да будет с вами Аллах, - пробормотал он.
Он с надеждой смотрел на нас, и я не смогла пройти мимо, потому что миска, стоявшая перед ним, была пуста.
Я бросила в нее несколько монет и сразу же поняла свою ошибку. Он ведь не нищий, он гордый человек, занимается своим делом. Я заплатила - он должен предсказать мне судьбу.
Во второй раз мы уселись на коврики по обе стороны от него. Он покачал головой:
- Леди, тучи сгущаются.
- Да, вы уже говорили нам об этом, - легкомысленно сказала я.
- Тень черная, словно большая летучая мышь.
- Как неприятно, - он меня не понимал, но я говорила, чтобы успокоить Теодосию.
- Леди благословенна, ждет ребенка. Уезжай в зеленую страну, там будешь в безопасности.
Боже, ничего хуже, чем погадать, мы не могли придумать. Теодосия встала, а предсказатель наклонился надо мной. Его коричневые пальцы, как когти, вцепились мне в запястье.
- Великая леди. Скажешь: езжайте и тебя послушают. Хорошая леди, летучая мышь очень близко.
Я опустила глаза и на его руке увидела знакомую татуировку - голову шакала. Такой же рисунок украшал и руку слуги, которого укусил скорпион.
- Вы мне ничего не говорите, все только о летучей мыши. А что еще?
- Аллах добр к тебе. Он много предлагает. Великую радость, много сыновей и дочерей, большой дом… но в зеленой стране. Не здесь. Тебе решать. Летучая мышь приближается. Можно опоздать… Будет слишком поздно для тебя и для этой леди.
Я положила ему в миску еще несколько монет и поблагодарила. Теодосия дрожала, я взяла ее под руку.
- Напрасно мы слушали эти глупости. Он всем говорит одно и то же, - успокаивала ее я.
- Всем?
- Да, Табите он тоже говорил о летучей мыши.
- Она одна из нас. Значит, нам всем угрожает опасность.
- Перестань, Теодосия. Нельзя ему верить.
- Зачем ему запугивать нас?
- Потому что мы здесь чужие.
- Но мы гадаем на улице, покупаем товары в лавках. Они ведь довольны, что мы приходим.
- Да, но этот думает, что нам нравится слушать страшные слова. Это волнует.
- Я не люблю, когда меня запугивают.
- Не стоит бояться, Теодосия. Никого и ничего.
ПРАЗДНИК НИЛА
Тибальт нервничал. Теперь он был уверен, что находится на верном пути: за стеной, где они вели раскопки, наверняка есть еще одна гробница.
Мы прожили в Египте уже несколько месяцев, и нас пора вознаградить за наши труды.
- Какое будет горькое разочарование, если во второй гробнице тоже кто-то побывал, - сказал Тибальт.
- Но если та гробница спрятана за первой, как туда можно проникнуть?
- Может, есть другой вход. А у нас будет еще одна задержка из-за праздника Нила. Беда с этими праздниками, у них нет определенной даты. Этот праздник зависит от уровня воды в реке.
- Почему?
- Эта церемония посвящается умиротворению реки, возникла она тысячи лет назад, когда египтяне обожествляли реку и считали, что ее надо задабривать, иначе будут наводнения, которые затопят целые деревни.
- Неужели они думают, что если исполнят эту церемонию, то река не выйдет из берегов?
- Теперь это стало традицией, праздником реки. Но в прошлом в дар реке приносили человеческие жертвы. Теперь они бросают в Нил куклу, сделанную в рост человека, прекрасно одетую. Она олицетворяет собой девственницу, которых прежде бросали в реку.
- Бедные девственницы! Тяжелые были для них времена. Их либо отдавали на съедение драконам, либо цепями приковывали к скалам или делали что-то не менее ужасное. Совсем не весело быть девственницей в древнем мире.
- Я уверен, тебе понравится эта церемония, но мы опять задержим работу.
- Я не могу дождаться, Тибальт, когда ты ступишь в найденную гробницу. Я буду так счастлива. Все исполнится, как мы мечтали. Ты увидишь в пыли след последнего человека, который вышел из гробницы перед тем, как замуровали вход. Ты заслужил это, дорогой мой.
Он засмеялся надо мной.
От всего сердца я желала ему успеха.
* * *
Мы узнали, что на следующий день состоится праздник Нила. Уровень воды в реке быстро поднимался, значит, в Центральной Африке шли сильные дожди.
С раннего утра на берегах Нила собрались толпы людей. Повсюду стояли повозки, верблюды тренькали своими колокольчиками. Они гордо направлялись к реке, словно знали, что они самые важные животные в Египте. Их копыта устроены так, что могут с одинаковой легкостью идти по песку и по камням. Из верблюжьей шерсти ткали ковры, делали бурнусы - это любимый вид одежды многих арабов, навоз использовали как топливо.
В тот день всех волновала одна мысль: как поведет себя река? Если она выйдет из берегов, праздник будет испорчен. Если дождей выпадет не слишком много, то уровень воды в реке поднимется и ожидаемое красивое зрелище состоится.
Наступил день праздника, а праздники любят все люди. Большинство магазинов и лавок закрылись, отовсюду доносился запах приготовляемой пищи, на улицах продавали сладкие пирожки, на открытом огне жарили баранину и продавали на палочках, как шашлык, торговцы лимонадом в красных полосатых халатах носили кувшины и стаканы, на улицах продавали также мятный чай. Со всех мест собрались нищие: слепые, калеки без рук или ног, они расселись и поставили перед собой миски, прося у прохожих бакшиш, и благодарили Аллаха, если им подавали монеты.
Улицы представляли собой живописное зрелище, мы наблюдали за происходящим с верхней террасы дворца. Оттуда мы могли все хорошо видеть, оставаясь в стороне.
Я сидела между Тибальтом и Теренсом, рядом с ним Табита, Эван и Теодосия.
Тибальт сказал, что река не выйдет из берегов. Все надеялись на это, ведь если случится наводнение, то его рабочие уйдут помогать в районы бедствия, и раскопки снова остановятся.
К нам присоединился Хадриан, он был не в лучшем расположении духа, видимо, сказывалась жара или переживания из-за работы, с которой пока ничего не ясно. Тибальт тоже нервничал. Каждое утро он просыпался и говорил, что сегодня они найдут вход в гробницу, но ничего не происходило, и вечером он возвращался огорченный.
Вода в реке казалась красной, потому что дожди смыли часть плодородной земли. Люди указывали на красный цвет Нила и содрогались, ведь это цвет крови. Неужели река хочет отомстить?
С минарета раздался голос муэдзина.
- Велик Аллах и Мохаммед - пророк его.
Мгновенно установилась тишина, люди склонили головы в молитве.
Мы тоже замолчали на террасе. Люди молились Аллаху и многие верили, что богов нужно ублажить и бросить куклу в реку, сердитый бог успокоится, и река не разольется.
Процессия направилась к Нилу. На знаменах что-то написано, видимо, выдержки из Корана.
В центре процессии ехал экипаж, в нем сидела кукла, ростом с девушку. У самого берега ее поднимут и бросят в воду.
Я смотрела на куклу. Она похожа на живую девушку, ткань закрывает нижнюю часть лица, на руках блестят серебряные браслеты, одета она в чудесное белое платье.
Процессия проходила как раз под нами, и я хорошо рассмотрела лицо куклы. Мне не верилось, что это не живая девушка, и она мне почему-то показалась знакомой.
Она сидела, откинувшись, с закрытыми глазами. Процессия миновала дворец.
- Кукла как живая, - сказал Хадриан.
- Почему они сделали куклу с закрытыми глазами? - спросил Эван.
- Ведь она знает, что с ней произойдет, - вставила я. - Разве ей хочется смотреть на толпу?
- Но это же кукла, - возразил Хадриан.
- Она должна выглядеть, как живая. Знаете, она мне напоминает Ясмин, девушку, которая продает кожаные изделия, - вспомнила я.
- Правильно! Я тоже ее узнала, - согласилась Теодосия.
- Ваша знакомая? - поинтересовался Хадриан.
- Мы покупали у нее тапочки. Она очень милая и говорит по-английски.
- Нам здешние жители кажутся на одно лицо. А мы - им, - сказал Хадриан.
- Но ты совсем не похож на Тибальта, а Эван на Теренса, - возразила я.
- Не спорь в такой ответственный момент. Смотри!
Куклу высоко подняли на руках и бросили в реку. Мы видели, как она несколько раз перевернулась в быстром течении и затонула. Раздался всеобщий вздох: сердитый бог принял девственницу. Теперь река не выйдет из берегов и не затопит землю. Странно, но в тот год не было наводнений.
* * *
Паша прислал во дворец подарки - знак его хорошего к нам отношения. Я получила орнамент, его легко превратить в брошь: раскрывшийся цветок лотоса, очень красивый, из жемчуга и лазурита. Теодосия и Табита тоже получили по украшению, но мой подарок - самый красивый.
Тибальт смеялся, разглядывая подарки паши:
- Джудит, он выбрал тебя. Лотос - священный цветок Египта и знаменует пробуждение души.
- Я должна поблагодарить его письмом, - сказала я.
У Теодосии тоже цветок из полевого шпата и халцедона.
- Лучше бы он не присылал его мне. В нем заключено какое-то зло, - прошептала она.
Бедная Теодосия страдала. Каждое утро ее тошнило и она все больше тосковала по дому. Эван переживал за нее. Он признался мне, что больше они не будут принимать участия в экспедициях. Спокойная жизнь в университете больше подойдет для Теодосии. Она часто пребывала в меланхолии и даже обычный сувенир казался ей воплощением зла.
По дороге в магазин она рассказала мне, что Мустафа ужаснулся, увидев ее подарок.
- Боже, надеюсь он опять не завел свою песню: "Леди, уезжайте домой".
- Он побоялся дотронуться до украшения и сказал, что оно означает пробуждение души после смерти.
- Ерунда! Эти двое слуг хотят вернуться в Гизу. Поэтому они запугивают нас, чтобы мы уговорили Тибальта уехать. Они просто недоумки, если считают, что это возможно.
- Твой Тибальт скорее увидит нас всех мертвыми, чем бросит поиски входа в гробницу.
- Твои слова несправедливы и нелепы.
- Неужели? Он жестокий руководитель. Ненавидит любые праздники и выходные. Только и думает о работе… копать, дальше копать… он продал душу дьяволу.
- Ты говоришь глупости!
- Все говорят: нет там никакой гробницы. Эти дальнейшие раскопки - пустая трата денег. Но Тибальт никого не слушает. Он будет продолжать. Сэр Эдвард умер, так? Перед смертью он понял, что ничего не найдет. А Тибальт ни за что не признается в поражении.
- Не знаю, откуда ты черпаешь эти сведения?
- Если бы ты не была так слепо в него влюблена, ты бы тоже так думала.
- Послушай. Они нашли доказательства, что там есть вторая гробница. Может, их ждет величайшее открытие.
- Как я хочу домой, - она обернулась ко мне и, видя ее бледное лицо, я сразу перестала на нее сердиться из-за несправедливого отношения к Тибальту.
- Уже недолго осталось, - успокаивала я ее. - Скоро вы с Эваном вернетесь в университет. Ты родишь хорошенького ребеночка, и вы будете жить спокойно. Пока постарайся не жаловаться, Теодосия. Эван беспокоится о тебе. Ведь ты можешь вернуться в Англию хоть завтра. Твоя мама с радостью примет тебя.
Она вздрогнула:
- Я вовсе не хочу ехать к ней. Представь, она сразу начнет командовать. Нет, я спаслась от мамы, выйдя замуж. Я не хочу возвращаться к своей прежней жизни.
- Тогда потерпи. Прекрати жаловаться и повсюду видеть зло. Наслаждайся местной экзотикой.
- Мне не понравилась эта церемония на Ниле. Мне все казалось, что они утопили Ясмин.
- Как это возможно? Это была кукла.
- В рост человека.
- Ну и что? Они сделали ее похожей на девушку. Сейчас зайдем в лавку, и ты скажешь Ясмин, что кукла была похожа на нее.
Мы подошли к лавке кожаных изделий. На стуле вместо Ясмин сидел мужчина. Мы остановились, и он встал, увидев в нас покупателей.
Я догадалась, это отец Ясмин.
- Да будет с вами Аллах.
- И с вами, - ответила я. - Мы пришли к Ясмин.
На его лице промелькнул ужас.
- Извините.
- Ясмин ваша дочь?
- Не понимаю английский.
- Мы давно не видели Ясмин.
Он качал головой и старался выглядеть растерянным, но было ясно, он прекрасно понимает каждое наше слово.
- Где Ясмин?
В ответ он лишь качал головой.
Я взяла Теодосию под руку, и мы ушли. Я не замечала людей на улице, не слышала голосов, не чувствовала запахов еды. Я думала о кукле, которую бросили в воды Нила и которая напоминала нам Ясмин. И настоящая Ясмин исчезла.