- Эта юная особа считает, раз ей было позволено получить образование в нашем доме, то она может рассчитывать на особое к себе отношение. Заявляю вам, я этого не потерплю. Она пришла к нам в дом в качестве компаньонки и к ней будут относиться соответственно.
- Что означает, вы сделаете ее жизнь невыносимой, вы будете с нею предельно жестоки, а вы это отлично умеете, мадам.
- Вы навязали мне эту девицу, я этого не потерплю.
- Она останется у вас, как и раньше.
- Заявляю вам, я не допущу, чтобы вы принуждали меня терпеть нежелательную прислугу, как эта… в моем доме.
- Мадам, вы будете поступать так, как я вам велю, - сказал сэр Ральф.
Он схватился за спинку стула, я увидела, как кровь прилила к его лицу, он слегка качнулся.
Я бросилась к нему и поддержала за руку. Он смотрел вокруг невидящим взглядом, я помогла ему сесть на стул.
Он тяжело дышал.
Я сказала:
- Нужно вызвать камердинера. Сэр Ральф плохо себя чувствует.
Я взяла на себя смелость и приказала Джейн привести камердинера.
Джейн поспешила уйти и вскоре вернулась с Блейком, личным слугой сэра Ральфа.
Блейк отлично знал, что делать. Он ослабил воротник сэра Ральфа, достал из коробочки таблетку и положил ему под язык. Сэр Ральф откинулся на стуле, его лицо, ставшее багровым, немного побледнело, но вены на лбу по-прежнему сильно выступали.
- Так-то лучше, сэр, - сказал Блейк. Он обратился к леди Бодреан: - А теперь я отведу его в кровать, миледи.
Сэр Ральф с трудом поднялся и тяжело облокотился на Блейка. Он кивнул в мою сторону и тень усмешки появилась на его лице. Потом Блейк увел его.
Дверь за ними закрылась и леди Бодреан повернулась ко мне:
- Вот видите, что вы наделали.
- Это не моя вина, - ответила я многозначительно.
- Убирайтесь в свою комнату, я поговорю с вами позже.
Я ушла. Что за ночь! Хозяйка меня не выгонит, она не осмелится. Да она и не хочет этого. Кто же другой предоставит ей эту возможность - позволит издеваться над собой и делать свою жизнь невыносимой. Теперь я смогу с ней справиться. Но в такую ночь я не хотела думать о ней. У меня столько приятных впечатлений, о которых стоит подумать и пережить их заново.
* * *
В конце месяца экспедиция сэра Эдварда, в которую входил и Тибальт, отправилась в Египет.
Эван вернулся в университет, где он временно читал лекции по археологии. Хадриан уехал в Кент проводить какие-то работы на погребальном судне викингов, которое недавно обнаружили у нашего побережья. А я вернулась к своим обязанностям - прислуживать леди Бодреан. Монотонность моего существования нарушалась лишь попытками хозяйки унизить меня каким-нибудь новым способом. Но меня утешала мысль, что сэр Ральф и Теодосия - мои друзья. Я больше не посещала дом Гиза, ведь Табита уехала с экспедицией, но много раз проходила мимо. Казалось, он снова стал домом, где обитают призраки, как в дни моего детства. Жалюзи были опущены, мебель покрыта чехлами, в доме осталось лишь несколько слуг. Двое египтян, Мустафа и Абсалам, сопровождали сэра Эдварда.
Я с нетерпением ожидала возвращения экспедиции и Тибальта.
Я чаще заходила в коттедж "Радуга", потому что не могла ходить в Гизу, меня там всегда тепло принимали Доркас и Элисон, они с восторгом выслушали мой рассказ о бале, о моем чудесном зеленом платье, которое я обнаружила в своем шкафу.
С самого начала меня удивил их энтузиазм, когда они узнали, что мне дали место в Кеверал Корте. Я молода; хотя из-за своего длинного носа я не могу считать себя красавицей, но меня вполне можно назвать симпатичной. За последние месяцы я часто сравнивала себя с Теодосией. В ней нет моей жизненной энергии. Мои живость и воодушевление привлекают людей, в этом я уверена. Хотя у меня взрывной характер, я быстро успокаиваюсь, я умею смеяться над жизнью, а значит, смеяться над собой. У меня густые темные волосы, с ними приходится трудно - они прямые и непослушные; у меня большие карие глаза, а ресницы густые и черные, как и волосы. К счастью, у меня ровные здоровые зубы. Я выше и стройнее Сабины и Теодосии. Правда, у меня нет привлекательной пухлости Теодосии, грациозности Сабины. Моя молодость способна привлечь стареющих ловеласов. А репутация сэра Ральфа не слыла незапятнанной. Я слышала, как кузнец разговаривал с крестьянами о былых днях и узнала, что в молодости сэр Ральф соблазнил немало девиц. Они увидели меня и прекратили разговор, щадя мою юность. И, несмотря на все это, Доркас и Элисон радовались, что меня взяли на работу в Кеверал Корт.
Я решила, что они уверены: сэр Ральф бросил свои дикие привычки. Он слишком стар, чтобы вести распутную жизнь. Все же меня удивляла готовность Доркас и Элисон отпустить меня в логово греховодника.
Они хотели знать все подробности о бале.
- Платье! - восклицали они. - Какая чудесная мысль!
Я снова удивлялась: один из законов общества гласит, что молодые девушки не могут принимать одежду в качестве подарка от джентльменов.
Но в моем случае произошло по-другому. Благодаря Теодосии. И я пришла к выводу, что нравлюсь сэру Ральфу: я его забавляла, чего не могла Теодосия.
Я была рада пойти на бал и наслаждаться происходящим. Если бы мне не подарили платье, я бы не смогла веселиться на балу.
Гораздо проще принять удобную точку зрения обитателей коттеджа "Радуга", нежели доискиваться до истинных причин такого странного поведения сэра Ральфа. Безусловно, слуги любили его больше, чем его супругу. Я же ощущала в себе силы сладить с любой сложной ситуацией, которая может возникнуть. Как удобно, что я могла бегать из коттеджа прямо в Кеверал Корт.
Итак, я дала тетушкам отчет о бале. Доркас спрашивала, чем нас угощали, Элисон интересовали букеты, и обе жаждали знать, с кем я танцевала, что говорила.
Я закружилась по маленькой гостиной коттеджа и в результате произошло два несчастья - я разбила китайскую чашку Доркас, и у фарфоровой цветочницы, статуэтки XVIII века, треснула рука.
Тетушки немного посетовали, но не рассердились на меня. Они радовались моему счастью. Чашку можно склеить, а трещина на руке почти незаметна. Так с кем же я танцевала?
- Тибальт?! Он странный молодой человек. Сестра Эмили, которая у них служит, говорит, что он и его отец наводят на нее страх.
- Страх! Да слуги в их доме помешаны на страхе, - сказала я.
- У них странный дом и странная профессия, - не унималась Доркас. - Занимаются вещами, которым тысячи лет.
- Доркас, ты рассуждаешь, как какая-нибудь деревенщина.
- Я знаю, ты интересуешься археологией. Но должна сознаться, что от некоторых картинок в книгах, которые ты приносила сюда, испытываешь ужас. Я все думала, не отнести ли их назад.
- Какие картинки?
- Черепа, кости… потом мумии. Такая гадость. А сэр Эдвард…
- Ну и что сэр Эдвард?
- Я знаю, что он знаменит и его ценят, но он довольно странный.
- Просто потому, что он не похож на других… не ходит по деревне и не соблазняет деревенских девушек в отличие от сэра Ральфа… Вы поэтому считаете его странным?
- Джудит, откуда тебе известны эти вещи?
- Из окружающей меня жизни, дорогая Элисон.
- Ты становишься неистовой, стоит только заговорить о Трэверсах.
- Они занимаются полезным делом…
- Думаю, ты была бы не прочь поехать с ними и ковыряться в этих мертвых мумиях.
- Это мое самое большое желание, не то, что прислуживать сварливой даме.
- Бедняжка Джудит, может быть, это будет продолжаться всю твою жизнь. Знаешь, нам вполне хватает на жизнь. Здесь большой сад, мы можем выращивать овощи и продавать их.
Я посмотрела на свои руки и скривилась:
- Не думаю, что у меня для этого подходящие руки.
- Кто знает, может что-нибудь подвернется. А тот молодой человек, который учил вас, он ведь тоже присутствовал на балу?
- Ты говоришь об Эване Каллуме.
- Он мне всегда нравился. Такой воспитанный. Ты всегда много о нем рассказывала. На его уроках ты училась лучше всех.
Я улыбнулась им. Они решили, что мои проблемы решит замужество. Мне не удалось выйти за Оливера, теперь в качестве следующей кандидатуры они выбрали для меня Эвана.
- Думаю, он опять приедет сюда, ведь об экспедиции много говорят.
- А почему же он не наводит страх на людей? - потребовала я объяснений. - Он ведь занимается той же профессией, что и сэр Эдвард, и Тибальт.
- Он более… нормален.
- Ты же не собираешься сказать, что Трэверсы ненормальные?
- Они другие, - повторила Доркас. - Да, мистер Каллум вернется, ведь сэр Ральф тоже занят в этом египетском проекте. Я слышала, он финансирует экспедицию, потому что его дочь выходит замуж за Тибальта.
- Где ты это слышала?
- От Эмили.
- Сплетни слуг.
- Дорогуша, кто больше знает о семейных делах, нежели слуга?
Естественно, они правы. Слуги постоянно слышат обрывки разговоров. Я представила Джейн у замочной скважины. А некоторые из них складывают кусочки разорванных писем, которые хозяева выбросили в мусорную корзину. Они всегда внимательны ко всем семейным скандалам.
Без сомнения, все считают, что Тибальт предназначен для Теодосии.
В задумчивости я направилась в Кеверал Корт.
Он не любит ее, успокаивала я себя. Я бы знала, если бы он ее любил. Ему понравилось танцевать со мной гораздо больше, чем с Теодосией. Разве мог такой человек, как Тибальт, влюбиться в Теодосию!
Но Теодосия - богатая наследница. С такими деньгами, которые принесет ему Теодосия, Тибальт сам сможет финансировать свои будущие экспедиции.
Для сэра Эдварда ничего не имело значения кроме его работы, а Тибальт сильно похож на отца.
Вот поэтому слуги в их доме боятся своих хозяев.
В день свадьбы Тибальта и Теодосии я уеду. Уеду как можно дальше от нашей деревни Святого Эрна и постараюсь создать себе новую жизнь на обломках старой. Он страстно любит работу, а я люблю его. Я знаю, если потеряю его, то вся моя жизнь станет пустой.
Доркас говорила: "Если Джудит проявляет к чему-нибудь энтузиазм, то делает это всем сердцем. Она ничего не делает наполовину".
Она права. И вот теперь я испытываю такой энтузиазм как никогда прежде, просто маниакально влюблена в одного мужчину, обожаю его образ жизни.
* * *
Теодосия, словно желая наверстать упущенное, часто приходила ко мне. Он любила рассказывать о прочитанных книгах. Я видела, что она старается лучше изучить археологию.
Часто она приглашала меня в свою комнату и мне казалось, что она хочет поведать мне свою заветную тайну. Она была слегка рассеянной, иногда казалась счастливой, а иногда напряженной. Однажды она открыла ящик стола и я увидела в нем стопку писем, аккуратно перевязанных голубой лентой. Очень характерная для нее деталь - перевязывать голубой лентой любовные письма. Мне очень захотелось узнать, что в них написано. Я не могла вообразить себе Тибальта, пишущего любовные письма, тем более к Теодосии!
"Дражайшая Теодосия!
Я с нетерпением жду дня нашей свадьбы, потому что планирую несколько экспедиций, а для этого требуется много средств. Как хорошо, что у тебя богатое приданое…"
Я посмеялась над собой, пытаясь убедить себя, что Тибальт желает получить от Теодосии только деньги. Но если и так, он ведь не напишет этого в письме!
- Как мама ведет себя с тобой? - задала мне однажды праздный вопрос Теодосия.
- Как всегда.
- Думаю, со времени бала она стала еще нестерпимее.
- Ты правильно думаешь.
- Бедная Джудит!
- Ну, у всех нас свои проблемы.
- Верно, - вздохнула она.
- Но не у тебя, Теодосия.
Она замялась, а потом спросила:
- Джудит, ты когда-нибудь влюблялась?
Я не к месту покраснела. К счастью, ее слова означали не вопрос, а служили вступлением к признанию.
- Это чудесное чувство, но все же… я немного напугана.
- Почему?
- Я ведь не слишком умна, ты же знаешь.
- Если он тебя любит…
- Если! Конечно, любит. Он признается мне в любви всякий раз, когда мы видимся… всякий раз, когда он мне пишет.
Меня терзало двойственное чувство: хотелось найти предлог и убежать - и одновременно хотелось остаться и испытать до конца душевную муку.
- По правде говоря, Джудит, я считаю археологию очень скучной наукой. Это правда. Но ведь в ней его жизнь. Я старалась заинтересоваться ею, я читала книги. Я рада, когда им удается найти что-нибудь замечательное, но ведь в книгах главным образом описывают инструменты для проведения раскопок, типы земли и так далее… всякие скучные вещицы, горшки…
- Если тебе это не интересно, то не надо притворяться.
- Я не думаю, что он ждет от меня интереса к его работе. Я просто буду заботиться о нем. Ему это необходимо. Это будет прекрасно, Джудит. Но меня беспокоит папа.
- Почему ты волнуешься о нем?
- Он не одобрит мой выбор.
- Не одобрит! Думаю, он будет счастлив узнать, когда ты выйдешь за Тибальта.
- За Тибальта? Но я говорю не о Тибальте.
В моих ушах зазвенело, словно я услышала божественный хор. Я закричала:
- Что? Не о Тибальте? Да ты шутишь!
- Тибальт! - закричала она в ответ, а потом с ужасом повторила его имя. - Да я боюсь его до смерти. Я уверена, он считает меня глупой пустышкой.
- Он серьезен, но это не хуже, чем быть легкомысленным человеком.
- Эван не поступает легкомысленно.
- Эван? Так значит, это Эван?
- Конечно, Эван. Кто же еще?
Я начала смеяться.
- А эти письма, перевязанные голубой ленточкой… все эти вздохи и покрасневшие щеки! - Я обняла ее. - О, Теодосия, я так счастлива… - мне хватило ума добавить: - за тебя!
- Да что это нашло на тебя, Джудит?
- Я не знала, что ты влюблена в Эвана.
- Конечно, ты думала - в Тибальта. Так все считают, потому что этого хочет папа. Он мечтает породнить наши семьи, потому что всегда был почитателем таланта сэра Эдварда и интересовался его делами. Он хотел, чтобы я была похожа на тебя и смогла бы выучить все эти премудрости из археологии. Но я другая! Как можно полюбить Тибальта, когда есть Эван!
- Некоторые могут, - спокойно ответила я.
- В таком случае, они просто сумасшедшие.
- Настолько сумасшедшие, что они считают безумной тебя, потому что ты предпочла Эвана.
- Как приятно с тобой разговаривать, Джудит. Давай ничего не будем говорить папе. Семья Эвана очень бедная, и он сам зарабатывает себе на жизнь. Один родственник помог Эвану получить высшее образование, а теперь Эван хочет вернуть ему затраченные на него деньги. Ему делает честь, что он получил образование и нечего стыдиться своего положения. У Тибальта были все преимущества, а Эван сам пробивал себе путь наверх.
- Это похвально, - вставила я.
- Джудит, тебе правда нравится Эван?
- Конечно, я считаю, вы идеально подходите друг другу.
- Прекрасно. А что скажет папа, как ты думаешь?
- Есть только один способ узнать это: спроси его.
- Ты думаешь, это возможно?
- А почему же нет?
- А если он будет против?
- Мы устроим тебе побег. Подставим лестницу к твоему окну. Будущая невеста спустится по ней и уедет в Гретну Грин, это очень далеко от Корнуолла. Может, другая форма брачного свидетельства будет надежнее.
- О, Джудит. С тобой всегда так весело. Ты из всего умеешь сделать шутку. Как я рада, что все рассказала тебе.
- Я тоже, - искренне проговорила я.
- А что бы ты сделала?
- Я бы пошла к твоему отцу и сказала: "Папа, я люблю Эвана Каллума. Более того, я собираюсь выйти за него замуж".
- А если он скажет "нет"?
- Тогда мы займемся планом побега.
- Хорошо бы сделать это сейчас.
- Сначала надо спросить твоего отца. Вдруг он будет в восторге?
- Не будет. Ему нравятся Трэверсы. Он хочет, чтобы я, как ты, сходила с ума по всем этим раскопкам. Я уверена, он бы поехал с ними в Египет, если бы чувствовал себя лучше.
- Может, он поедет туда с Эваном.
- С Эваном я бы поехала куда угодно.
- А что говорит Эван?
- Он говорит, что мы все равно поженимся, что бы ни случилось.
- Отец может лишить тебя наследства.
- Ты думаешь, меня это беспокоит? Лучше буду умирать с голоду вместе с Эваном.
- До этого не дойдет. У него же хорошая должность в университете, тебе нечего бояться. Даже если ты лишишься богатого наследства, ты станешь женой профессора.
- Конечно, мне не нужны деньги отца.
- Значит, ты в хорошем положении. Нужно сражаться за свою судьбу: чем раньше, тем лучше.
Она снова обняла меня. Какое блаженство! Как приятно участвовать в судьбе другого человека, если твое участие способствует твоему собственному счастью!
Теодосия оказалась права в своих предчувствиях. Ее отец не обрадовался грядущей свадьбе. Когда она призналась отцу, разразилась буря.
Теодосия вошла в мою комнату в слезах.
- Он не хочет об этом слышать. Он в бешенстве. Он сказал, что положит этому конец.
- Нужно твердо стоять на своем, если действительно хочешь выйти замуж.
- Ты бы так поступила, Джудит?
- А ты сомневаешься?
- Ни на мгновение. Как бы я хотела иметь твой характер.
- Ты можешь.
- Но как?
- Твердо стой на своем. Никто не сможет выдать тебя замуж против твоей воли, если ты не произнесешь на церемонии венчания необходимых слов.
- Ты поможешь мне, Джудит?
- От всего сердца.
- Я сказала папе, что он может лишить меня наследства, мне все равно. Я люблю Эвана и выйду только за него.
- Значит, ты сделала первый шаг.
Она успокоилась и осталась в моей комнате, потом мы начали строить планы. Я сказала ей: нужно написать Эвану и все рассказать. Потом подождем, что он нам посоветует.
- Я ему напишу, что ты знаешь нашу тайну и мы можем на тебя рассчитывать.
Я удивилась, когда меня вызвал сэр Ральф. Я вошла в его комнату, он сидел в кресле, на нем был халат, а Блейк слонялся рядом. Он отпустил Блейка и сказал:
- Садитесь, мисс Осмонд.
Я подчинилась.
- У меня создалось впечатление, что вы вмешиваетесь в личные дела моей дочери.
- Мне известно, что она собирается выйти замуж. Не понимаю, как я могу вмешиваться.
- Неужели? Разве не вы посоветовали ей прийти ко мне с ультиматумом?
- Я действительно сказала, если она хочет выйти замуж, нужно сказать об этом вам.
- И, может быть, спросить моего разрешения?
- Конечно.
- А если я не дам согласия, то обойтись без него?
- Как она поступит в данном случае - ее личное дело.
- Если б вы были на ее месте, вы бы подчинились своему отцу?
- Если б я решила выйти замуж, я бы это сделала.
- Несмотря на то, что поступили бы против воли отца?
- Да.
- Так я и думал. Вы и в самом деле поддерживаете ее. Знаете, мисс Осмонд, вы слишком высокого мнения о себе.
- Я вас не понимаю, сэр Ральф.
- Ну, по крайней мере допускаете некоторое незнание со своей стороны. Я рад, что в вас имеется хоть толика смущения.
Я молчала. Он продолжил: