– Ты можешь уйти. Когда захочешь. Просто сделай мне одолжение и отойди подальше отсюда, прежде чем позвонить своим друзьям в ФБР, хорошо? – Ники махнула в сторону двери. – Можешь взять мой джип. В Риверс-Энд есть железнодорожная станция, сядешь на поезд обратно в Вашингтон, если захочешь. Оставишь джип на станции. А я заберу его позже с запасным ключом.
– И как же мне заплатить за поездку на поезде?
Ее сердце упало.
– Я, наверное, наберу долларов пятьдесят наличными, но не знаю, хватит ли этого на билет.
Даллас покусывал нижнюю губу, и Ники представила, как эти зубы могут теребить нежную мочку ее уха.
Черт возьми, Ники!
– Знаешь, я думаю, что предпочел бы остаться, – задумчиво произнес Даллас низким голосом. – Сейчас я не совсем в боевой форме, так что не уверен, готов ли к допросу ФБР в моем нынешнем состоянии. – Он поймал ее взгляд, темные глаза сверкнули опасным блеском. – И я очень люблю разгадывать головоломки.
Ники уловила смысл, вложенный Далласом в последнее предложение, но притворилась, что не поняла.
– Никаких головоломок. Я в них не сильна.
Он улыбнулся, в уголках темных глаз собрались морщинки.
– Не притворяйся глупой, Ники Север. Я не знаю, кто ты и чего хочешь, но я не слепой. Я вижу, что ты умная и находчивая. И, может, если я останусь здесь подольше, то смогу понять, в какую игру ты играешь.
– Я не играю в игры.
– Еще как. Мы все играем. – Даллас не спеша направился к Ники.
– Я хороший игрок. И я играю на победу.
Ники вскинула голову, вызов в его голосе обжег ее, как удар током, высвободив ее собственную скрытую решимость.
– Я тоже.
Если он хочет игры, он ее получит. Он прав. Все играют в какие-то игры.
Но никто не играет в них так хорошо, как Николетт Джемисон.
✽ ✽ ✽
Его имя было, конечно, не агент X, но Николетт Джемисон как-то раз назвала его так в одном из своих докладов Александру Куинну, и ему нравилось думать о себе так каждый раз, когда он приближался к тайнику в условленном месте.
В настоящий момент он использовал имя Джон Бартоломеу и больше не был никаким агентом. Уже почти десять лет. Его карьера в ЦРУ закончилась, не успев начаться, из-за неудачного стечения обстоятельств во время протестов "Черного блока" в Афинах после того, как греческая полиция застрелила подростка. Джон вышел из дешевой гостиницы, где остановился, – и тут ему прямо в висок прилетел кусок бетона.
По крайней мере, так ему сказали, когда три недели спустя он очнулся в афинской больнице, не помня ничего, что произошло за два последних месяца.
Данные его наблюдений к тому моменту исчезли. В течение часа после того, как он получил травму, номер в отеле тщательно обыскали и изъяли всю информацию, с сожалением рассказал ему начальник резидентуры в Афинах. Миссия была поставлена под угрозу, и ЦРУ не волновало, что это не его вина. Они больше не могли его использовать.
После выздоровления он вернулся к жизни, которую планировал до того, как был завербован Управлением – работал налоговым консультантом в бухгалтерской фирме своего отца в городке Джонсон-Сити, штат Теннесси. И ненавидел каждую секунду такого существования.
К счастью, Бог послал ему Куинна. Старожилу ЦРУ нужен был человек в южной части Вирджинии, рядом с Джонсон-Сити, для задания, которое получило его охранное агентство. Куинн выбрал его.
К полудню температура поднялась выше нуля, и снег под ногами превратился в слякоть. Если бы деревья над головой не загораживали солнечный свет, который пробивался через облака, все растаяло бы за час. Но купол из тени сохранит на земле хлюпающую снежную жижу еще какое-то время – нужно передвигаться очень осторожно, чтобы оставлять минимум следов на снегу.
Он увидел поваленное дерево рядом с пещерой. Ветка торчала вверх – их условный знак. Ники оставила ему сообщение для Куинна.
Джон направился к пещере, когда сквозь холодный воздух до него донеслись голоса. Замерев на месте, он начал вглядываться в лес, чтобы определить источник. На вершине холма показались двое мужчин в камуфляже, Джон едва успел присесть на корточки и спрятаться за кустами лоз. Если будет помалкивать, его не заметят.
На плече у мужчин висели винтовки 22-го калибра. В левой руке каждый держал по паре тушек белок. Охотники. Сезон охоты на серых белок в Вирджинии будет закрыт в конце месяца, так что эти парни, наверное, вышли пострелять напоследок.
Они прошли мимо пещеры, даже не взглянув на поваленное дерево, тихо беседуя о том, где лучше поохотиться в следующий раз. Мужчины находились в опасной близости к витым лозам, за которыми прятался Джон, но если и заметили его, притаившегося в укрытии, то не подали виду.
Он подождал, пока их голоса смолкли, потом поднялся и быстро направился в пещеру, чтобы проверить небольшую полость в скале, где Ники Джемисон оставила послание для Куинна.
Как и ожидалось, сообщение лежало там. Джон засунул сложенную бумагу за пазуху и снова растворился в лесу, откуда появился. Только достигнув своего грузовика, он развернул листок и прочел сообщение.
От новостей брови поползли вверх. Джон завел машину и поехал на юго-восток.
Благополучно добравшись до Абингдона, он вытащил телефон и набрал номер Куинна, тот ответил после второго гудка.
– Слесарно-водопроводная мастерская Миллера.
– Даллас Коул жив. И угадай, кто выхаживает его в домике в Риверс-Энд, штате Вирджиния?
Глава 6
Ники Север не ее имя. Он не знал, как ее зовут на самом деле, но Ники Север звучало слишком неправдоподобно. Но, похоже, она и правда работала поваром в местной забегаловке, потому что он почувствовал аппетитный запах оладий и бекона, сохранившийся в ее волосах, когда Ники наклонилась, чтобы проверить его раны.
Она коснулась его запястья чуть ниже того места, где он поранился, освобождаясь от скотча. Ники подняла глаза и встретилась с ним взглядом.
– Это свежее.
Он кивнул.
– Ты поранился, когда пытался освободиться?
– Да.
– Мне очень жаль. Я не должна была так с тобой поступать. Нужно было придумать что-то другое.
– Брать людей в плен не твое обычное хобби?
– Нет.
– Я пошутил, – сказал Даллас, смягчив тон.
– Я бы не стала тебя винить, если бы ты решил, что я психопатка. В этих обстоятельствах. – Она промокнула его свежую рану антисептическим средством, поморщилась, когда он резко вдохнул. – Прости. Я действительно очень сожалею.
– Ты чего-то боишься. – Даллас схватил ее за руку.
Она посмотрела на него, взгляда не отвела.
– Я боюсь за тебя. Мы оба знаем, что ты в беде. И в Риверс-Энд полно людей, с которыми ты точно не хочешь встречаться.
– Ты это уже говорила. Четко и ясно. Я только одного не могу понять: почему ты до сих пор живешь в Риверс-Энд, если так боишься здешних людей.
– Это не я в опасности, – безмятежно возразила Ники, но он на это не купился. За ее спокойными, неторопливыми движениями Даллас чувствовал напряжение.
Может быть, она говорит правду. Может, она действительно боится только за него.
И все же Даллас так не думал.
Она закончила бинтовать его запястье и откинулась на спинку кресла.
– Должно продержаться, пока я не вернусь.
– Ты должна вернуться на работу?
– Нет. Мне нужно проведать больного друга. – Ники отвела глаза, верный признак обмана.
– Друга?
– Одна знакомая женщина. Это длинная история, сейчас у меня нет времени, чтобы рассказывать. – С непроницаемым лицом она упаковала аптечку и встала, отодвинув стул от дивана. – Тебе лучше воспользоваться тишиной и покоем, чтобы немного поспать.
– Хорошая идея, – согласился он.
Ники покосилась на него, ставя аптечку на каминную полку.
– Я уйду всего на пару часов. На обратном пути заскочу за продуктами и приготовлю нам нормальный ужин, – сказала она уже на пороге и закрыла за собой дверь.
Даллас услышал, как в замке поворачивается ключ. Он дождался, когда звук отъезжающего джипа стихнет, и начал медленно изучать дом – что уже делал раньше, когда освободился из подвала. Но на этот раз, вместо того чтобы искать улики, он пытался проникнуться этим местом в надежде лучше понять женщину, которая здесь жила.
Как и простая спальня, остальная часть домика была скудно обставлена вещами, которые с натяжкой можно было назвать личными. Почти вся мебель была старая и не сочеталась друг с другом, никакого шарма в этом не было. Похоже, все было куплено в один прием в комиссионном магазине исключительно из соображений функциональности.
Совсем не такого он ожидал от женщины, которая повалила его на пол на кухне, связала руки и бросила в подвал. Он осматривал дом уже по второму кругу, на этот раз заглядывая в менее очевидные места. Ящики комодов. Закутки. Туалеты.
Если о женщине нельзя составить мнение, бросив поверхностый взгляд на ее жилище, то, возможно, есть потайные места, где хранятся все ее самые темные тайны.
Обойдя помещения во второй раз и не найдя каких-либо укрытий, Даллас остановился посреди ее спальни и осмотрелся, пытаясь понять, где вообще могут быть тайники. Ниша или потайная дверь, что-то, чего он не заметил при беглом осмотре.
Проблема в том, размышлял Даллас, переходя из комнаты в комнату, что он чувствовал себя не в своей тарелке. В ФБР он был специалистом по связям с общественностью, но его мир вращался вокруг компьютеров. Находясь в этом маленьком горном домике без ноутбука и мобильного телефона, он чувствовал, что в отсутствие современной техники может сойти с ума.
Он всегда хорошо разбирался в технике, еще мальчиком в глуши Кентукки, где компьютеры считались роскошью. В школе он подружился с Дэвидом Прайсом, чей отец был компьютерным программистом в университете в Лексингтоне. Дэвид проводил все летние каникулы с отцом, схватывая на лету все, что можно знать о компьютерах.
Он научил Далласа всему, что знал. Дэвид не особо интересовался компьютерами, предпочитая спорт, а позже девочек. Даллас тоже любил спорт и девочек, но язык программирования совершенно очаровал его. Ему нравилось, что мельчайшие изменения – символ здесь, цифра там – могут полностью изменить то, как работает система.
К сожалению, когда пора было идти в колледж, ему не хватило навыков, чтобы получить стипендию для изучения технических наук. Вместо этого он получил гуманитарную стипендию и сосредоточился на поиске работы, которая навсегда бы вытащила его из глуши.
Такой деятельностью оказался графический дизайн: сначала в рекламном агентстве в Вирджинии, где Даллас посещал колледж, а затем, несколько лет спустя, в отделе внешней информации в ФБР. Именно ФБР и особое внимание, которое уделялось там обучению сотрудников, помогли ему вернуться к своей первой любви. Он подружился с некоторыми агентами в отделе по борьбе с киберпреступностью, и те уговорили его пойти на курсы специальной подготовки, которые помогли бы сделать карьеру.
Он никогда не считал, что годится на роль специального агента, компьютеры – это то, в чем он разбирался. Даллас не забыл то, что узнал еще мальчиком, а колледж позволил ему получить новую информацию и приобрести навыки, которые он продолжал расширять и оттачивать в свободное время.
Он был силен в компьютерах, и ребята из отдела по борьбе с киберпреступлениями впустили его в свой круг, как только увидели, что отсутствие практики он восполняет явным талантом и большим желанием. Но он не был агентом. А теперь, благодаря помощнику директора ФБР Филиппу Крэндаллу, уже никогда им не станет.
Даллас вошел в маленькую кухню и осмотрелся, теряя надежду. Если Ники скрывала что-то, – а это наверняка, учитывая то, как она отреагировала на его желание вызвать копов, – то хорошо спрятала. Если бы она хранила какой-то секрет на жестком диске компьютера, Даллас нашел бы его без особых усилий.
Однако женщины, живущие в глуши и отсталые в вопросах технологий, представлялись ему загадкой, которую он даже не надеялся разгадать.
У него заныла спина, ноги стали ватными, и жестокая головная боль, казалось, вот-вот расколет череп. Даллас опустился прямо на пол, прислонившись спиной к камину. Он уже прикрыл было веки, но что-то в узком пространстве между холодильником и шкафом заинтересовало его.
Встав на четвереньки, он присмотрелся и разглядел: там что-то спрятано. Его руке никогда не пролезть в такую узкую щель, но наверняка найдется что-нибудь. Даллас оглядел стойку для кухонных принадлежностей над газовой плитой и заметил вилку для барбекю с длинной ручкой. Кряхтя, поднялся на ноги, взял вилку и вернулся к холодильнику.
Потребовалось несколько попыток, но в конце концов вилка зацепила край того, что лежало в нише, и Даллас притянул добычу к себе. Это оказался большой конверт, перевязанный бечевкой. На нем ничего не было написано, но Даллас чувствовал, что внутри лежит какая-то толстая пачка.
Возможно, бумаги. Документы. Секреты. Подойдя к кухонному столу, Даллас придвинул стул и положил конверт перед собой.
– Итак, Ники Север, сейчас мы выясним, что ты скрываешь.
Он раскрутил бечевку и, открыв конверт, высыпал содержимое на стол. Какие-то записки, одни написаны от руки, другие напечатаны. Всего штук тридцать, как минимум.
Он взял первую попавшуюся и стал читать, почти задыхаясь от предвкушения. Но пока он вникал в слова, предвкушение медленно превращалось в глубокую растерянность.
То, что лежало в конверте, ответило на некоторые его вопросы, но не раскрыло загадку Ники Север. Лишь заинтриговало еще больше.
Глаза Кейли Пикетт расширились от страха, когда она открыла дверь своей лачуги и быстро впустила Ники внутрь.
– Кейт вернется через час. У меня не много времени. У Ники волосы встали дыбом, но она прогнала страх.
Быть пойманной здесь с Кейли далеко не самое худшее, что могло случиться с ней. Ники как-нибудь вывернется.
Больше всех пострадает Кейли. Кейли и ребенок, которого она носит.
– Ты уверена, что мне можно это принимать?
Кейли посмотрела на баночку пренатальных витаминов, которую Ники достала из своей сумки и поставила на кухонный стол.
– Ты должна их принимать, – твердо произнесла Ники. – И ты не можешь больше пить или употреблять наркотики.
– Я этим не занимаюсь, – оборвала ее Кейли, хмуро разглядывая банку с витаминами. Она подняла глаза на Ники. – Клянусь.
– Я тебе верю, – сказала Ники, сомневаясь глубоко внутри.
– Я немножко баловалась травкой, но больше этого не делаю.
– Смотри, больше никакой травы, денатурата или чего там еще. Ты ведь хочешь здорового ребенка?
– Конечно.
– Просто принимай эти таблетки по одной в день. И еще ты должна хорошо питаться. Много зеленых овощей, моркови, нежирного мяса.
– Белка – это нежирное мясо? – улыбнувшись, спросила Кейли.
Ники улыбнулась в ответ:
– Зависит от белки.
Кейли рассмеялась и обняла ее.
– Спасибо тебе за это. Кейт никогда бы не догадался достать мне что-нибудь подобное. Он считает, что все это заговор правительства, чтобы вытянуть деньги у него из кармана.
Как всегда, подумала Ники. Или он использовал этот предлог, чтобы увильнуть от того, чего не хотел делать.
– Мне лучше убраться отсюда, прежде чем Кейт вернется домой. У тебя есть где их спрятать, чтобы он не нашел?
– Я найду. – Кейли проводила ее до двери. – Еще раз спасибо.
– Без проблем. Позвони, если тебе что-нибудь будет нужно. – Открывая дверь, Ники вспомнила, что так и не подключила домашний телефон после того, как отсоединила его, уходя на работу. Аппарат все еще лежал в джипе на полу. Она должна включить его: вдруг Кейли нужно будет с ней связаться. – Постарайся не волноваться, хорошо? Пока ты правильно питаешься, принимаешь витамины и избегаешь стресса, с тобой и с ребенком все будет в порядке.
Кейли мрачно усмехнулась:
– Никакого стресса, да? Постараюсь.
Ники запахнула поплотнее куртку: холодный ветер, дувший с горы, трепал ее темные волосы и покрывал лицо иголками холодной мороси. Включив в машине радио, принялась переключать станции, пока не нашла новости. Через пару минут диктор кратко сообщил о погоде. Ночью местами гололед, но снега больше не ожидается.
Какое облегчение. Она надеялась вернуться к тайнику вечером, чтобы посмотреть, не забрал ли агент X ее сообщение. А без снега сделать это легче и быстрее.
Ну же, Ники. Ты знаешь, что твои нервы на пределе не из-за возможного снегопада. Нет, не из-за него.
Она переживала о том, что найдет в своем домике по возвращении. Будет ли Даллас Коул по-прежнему там? Настолько ли он боится своих похителей, что останется у Ники, пока она не получит ответ от Александра Куинна?
Входная дверь была заперта, когда Ники вставила ключ в замок. Войдя, она остановилась на пороге и обвела взглядом пустую гостиную.
Потом заперла за собой дверь и, пройдя в коридор, уже собиралась крикнуть. Но осторожность остановила ее. Если она не одна, то существует вероятность, что этот кто-то, находящийся в доме, не друг. С такой перспективой ей приходилось жить с тех пор, как она согласилась на секретную работу, которую предложил Куинн.
На кухне горел свет. Ники глубоко вздохнула и вошла в комнату. Даллас сидел на кухне, обхватив руками чашку кофе. Поднял глаза на Ники: темный серьезный взгляд.
В следующий момент она заметила конверт рядом с его локтем. Кровь ударила ей в голову, зашумела в ушах. Поборов внезапную слабость, она, не отрывая взгляда от конверта, подошла к столу, чтобы сесть напротив Далласа. Конверт был перевязан точно так же, как был, когда она спрятала его в пространстве между холодильником и шкафом.
Ники откашлялась, подавив приступ тошноты.
– Смотрю, ты времени не терял.
Даллас медленно покрутил чашку в руках.
– Да уж, не бездельничал.
– Ты его открывал? – Ники взглянула на Далласа. Тот посмотрел на нее, словно она произнесла ужасную глупость. Впрочем, так и было.
– Ладно. – Ники прикусила нижнюю губу. – Слушай, что бы ты ни прочитал, это не то, что ты думаешь.
Левый уголок его рта пополз вверх, на щеке проступила ямочка.
– Вроде ничего не зашифровано.
Она вздохнула:
– Как ты думаешь, что ты знаешь?
Даллас отодвинул чашку с кофе в сторону и посмотрел на нее.
– Ты работаешь с Александром Куинном. Это означает, что ты, вероятно, работаешь на "Врата". Правильно?
Ники не ответила. Она не видела в этом смысла.
– Вот почему ты знаешь, кто я, да? – продолжал он.
– Твоя история была в новостях.
– У тебя даже телевизора нет.
Она опустила глаза и посмотрела на свои руки.
Даллас вздохнул:
– В конверте нет моей фотографии.
– Нет.
– Но ты видела мое фото. – Это был не вопрос.