Как обычно, говорила Дэзи с опаской. Она была рада, но все же ожидала подвоха. София поняла, что заслужила подобное отношение. Она сама приучила дочь относиться к себе с осторожностью, так как девочка постоянно ожидала услышать, что мамин приезд в очередной раз переносится или откладывается на неопределенный срок, что она снова пропустит игру в хоккей на траве или соревнование по плаванию, художественную выставку или родительское собрание. Что она пропустит детство собственной дочери. Дети Софии были приучены не возлагать на мать никаких надежд. Женщина уверяла себя, что, окруженные заботой няни, они даже не почувствуют ее отсутствия. Ей потребовалось много лет, болезненный развод и даже международный инцидент с захватом заложников, чтобы наконец осознать, чего же она себя лишила.
- Привет, милая, - ответила София. - Я только что приехала в Авалон.
- Я не думала, что ты так рано приедешь, мам, - ответила Дэзи. - Я решила, что ты останешься в городе до окончания снегопада.
- Я не могла дольше ждать и добралась сразу же, как только расчистили дороги.
- Не выходи на улицу, это небезопасно. Ты остановилась в "Яблоне"?
София регулярно наносила визиты в Авалон и обычно жила в исторической части города в гостинице "Яблоня", роскошном полупансионе с завтраком.
- Вообще-то у меня есть новости. Я в коттедже Уилсонов на Лейкшо-Роуд.
На некоторое время в трубке воцарилось молчание, потом девушка произнесла:
- Не понимаю, мам.
- Мне так много нужно рассказать тебе, Дэзи. Дождаться не могу, когда снова увижу малыша.
Чарли родился прошлым летом. К счастью, София присутствовала при родах. Переживать появление на свет собственного ребенка - ошеломляющий опыт, а впервые взять на руки внука - еще более потрясающе. С тех пор София приезжала еще четыре раза, но этого было явно недостаточно. Она поняла эту простую истину в ночь инцидента в Гааге.
Прижимая телефон к уху, женщина подошла к окну и принялась обозревать расстилающееся перед ней озеро в его холодном застывшем величии. Это была сказочная картинка с ледяными дворцами и замерзшими имениями, целый отдельный мир блистающей роскоши, в равной степени красивый и враждебный.
- В действительности я прилетела прошлой ночью, - пояснила София. - А потом приехала на машине из аэропорта имени Джона Кеннеди.
- Это безумие, мам. Ты же могла серьезно пострадать.
Губы Софии скривились в усмешке.
- Со мной все в порядке. Я бы переждала в Нью-Йорке, если бы мне сказали, что меня может занести снегом.
- У тебя все хорошо? - поинтересовалась Дэзи. - Продукты есть? А отопление?
- У меня имеется все необходимое, но я просто умираю от желания увидеть тебя. Но дороги с этой стороны озера просто ужасны.
- Это озерный эффект.
- Верно, - согласилась женщина. - Как только дороги расчистят, я приеду навестить тебя.
- Договорились.
Софии показалось, что ответ дочери прозвучал излишне резко.
- Время неподходящее?
- Хм, нет. Но… я не одна.
- Ах вот оно что. Тогда не стану тебе мешать. Перезвони мне попозже, расскажешь о Чарли и твоем новом жилье… - На заднем плане София услышала мужской смех и попискивание ребенка.
"Все ясно, - подумала она. - Фраза "Я не одна" означает "Мой парень здесь".
- А это…
- Логан здесь, - пояснила Дэзи.
Логан О’Доннел. София не была уверена, является ли он парнем ее дочери, но лично она предпочла бы второй вариант. Она не была в восторге от этого молодого человека - богатого, испорченного, да еще и являющегося пациентом элитной реабилитационной клиники.
- Позвони мне попозже, - сказала она дочери.
- Хорошо, мам, обещаю.
"Что ж, - подумала София, - так-то вот".
Посмотрев на часы, она набрала номер сына. Макс владел собственным мобильным телефоном, что было, пожалуй, чересчур для двенадцатилетнего мальчика, но София сама на этом настояла. Он снова не ответил, и женщина оставила краткое голосовое сообщение, сказав, что перезвонит позже. Вдобавок она послала сыну текстовое сообщение. Современные телефоны и прочие технические приспособления позволяют оставаться на связи с кем угодно или быть вне пределов досягаемости. Можно скачать из Интернета школьное расписание своего ребенка на телефон, можно общаться с семьей. София не сумела бы ответить с уверенностью, хорошо это или плохо.
Женщина знала, что всегда может позвонить Грегу домой и попросить пригласить к телефону сына, но эта идея совсем ее не вдохновляла. Немного нашлось бы в ее жизни вещей более ненавистных, чем звонок бывшему мужу. Не то чтобы она его терпеть не могла, вовсе нет. Признаться откровенно, маленькая жалостливая частичка души Софии до сих пор любила Грега и всегда будет любить. Их развод вовсе не был горьким, а просто неизбежным и печальным, и оба это прекрасно понимали.
Как бы то ни было, Софии более, чем когда-либо прежде, была ненавистна мысль о звонке в дом Грега, ведь трубку могла поднять его новая жена Нина, что вовсе не вызывало у женщины восторга.
К Нине она тоже не испытывала ненависти, просто чертовски не хотела с ней разговаривать.
Первую ночь в коттедже на озере София провела в одиночестве, почти жалея о том, что рядом с ней нет теплого щенка. Когда она проснулась, то прежде всего увидела преследующие ее повсюду образы гаагского инцидента, которые, однако, быстро рассеялись в белом свете. Подойдя к окну, женщина отметила, что снега навалило еще больше. Гораздо больше. С той стороны коттеджа, что выходила на озеро, высота сугробов достигала оконных панелей. София очень удивилась, узнав, что время близится к полудню. Смена часовых поясов никогда не сказывалась на ней подобным образом, и женщина склонна была во всем винить снегопад. К чему следить за временем, когда все равно не можешь никуда поехать? Она проверила сообщения. Макс писал, что в школе сегодня сокращенный день, а во второй половине дня у него тренировка по хоккею. София с опаской переваривала эту информацию. У ее сына собственная жизнь, собственные занятия, в которых ей нет места.
Пока нет, поправила она себя. Софии очень хотелось - нет, она чувствовала настоятельную потребность - быть значимой для своих детей. Не ради себя, но ради них. У Макса, разумеется, были свойственные его возрасту проблемы, и отсутствие материнской поддержки точно не делало его жизнь проще. Обрадуется ли Макс ее возвращению? Или воспримет эту новость враждебно? Безразлично? Конечно же он будет рад. Даже несмотря на ее вечную занятость на работе, София все еще помнила, каким забавным мальчуганом был ее сын, как улыбался, когда она приходила домой, как весело они проводили время в выходные. Женщине хотелось лучше узнать обоих своих детей, хотелось увидеть, какими они стали, и она надеялась только, что время еще не упущено.
София приняла ванну, неловко стараясь не замочить шов на ноге, затем, облачившись в толстый ворсистый халат, стала сушить волосы. Стоя у окна, она созерцала озеро, казавшееся ей бесконечным белым покрывалом. Какое-то движение в отдалении привлекло ее внимание. Женщина решила, что кто-то из соседей расчищает участок для катания на коньках.
Она живет на озере, по поверхности которого можно кататься. Расскажи она об этом Тарику, он ни за что бы не поверил. Ближайшие друзья Софии знали ее как городскую жительницу. Сообщи она им о том, что находится сейчас в сельском домике на озере, они непременно сочли бы ее умалишенной.
Но это, конечно, как посмотреть.
Нарастающая волна беспокойства всегда предшествовала воспоминаниям об инциденте. София поняла, что ей нужно выйти на воздух. Она сочла, что время самое подходящее для того, чтобы познакомиться с человеком, занятым расчисткой льда.
Она стала одеваться, стараясь подобрать одежду, соответствующую погоде. На колготки она натянула брюки, затем кашемировый костюм-двойку. Обувшись в одолженные у Ноя ботинки, София выбрала шерстяную шапку с вешалки в прихожей, надела и вышла из дома. Сделав пару шагов по двору, она по колено провалилась в рыхлый снег.
"Хорошо же, - подумала женщина. - Возможно, не такая уж это и блестящая идея". Пробираясь по сугробам, она изо всех сил старалась сохранять вертикальное положение. К тому времени, как она добралась до кромки озера, она была вся в снегу и дышала с трудом. Колено не болело, но все же она ощущала дискомфорт. Следовало поберечься. София осторожно продвигалась к соседу.
На нем была надета куртка в черно-красную клетку, толстые перчатки и огромные ботинки. Человек продолжал расчищать лед, не замечая приближающуюся женщину.
- Привет! - сказала София и помахала рукой.
Сосед обернулся и, воткнув свою оранжевую лопату в сугроб, подошел поприветствовать гостью.
- И вам здравствуйте. - Голос у этого человека был очень мелодичный, подозрительно похожий на женский.
В первое мгновение София растерялась, но быстро взяла себя в руки.
- Меня зовут София Беллами, - представилась она. - Я живу в коттедже Уилсонов. Вот, решила подойти познакомиться.
Женщина - это определенно была женщина - улыбнулась. От работы на морозе щеки ее раскраснелись, отчего выражение лица казалось особенно веселым.
- Тина Кэлловей, - ответила она. - Рада встрече.
София не могла бы с уверенностью сказать, рада Тина или нет.
- Это для катания на коньках? - поинтересовалась она, указывая рукой на лед.
Тина кивнула:
- Да, здесь совершенно безопасно. Я выросла в этих местах и каждую зиму катаюсь на озере.
- Как восхитительно! Прямо сказка.
- А вы умеете кататься на коньках?
- Совсем немножко. Могу продержаться какое-то время, не падая. По крайней мере, так было прежде.
Живя в Голландии - родине Ханса Бринкера, - София редко каталась на коньках, и Тарик постоянно упрекал ее в этом. Женщина работала, работала и работала, в суде и дома по ночам. Именно поэтому ей удалось так быстро подняться по карьерной лестнице. Она была роботом, не имеющим никакой личной жизни.
- Вы друг Уилсонов? - поинтересовалась Тина.
- Именно так. Я была очень близка с Берти Уилсон, когда училась в юридическом колледже. Мы до сих пор поддерживаем тесные отношения.
- Так вы юрист.
- Верно. Я… знаете, в настоящее время я нахожусь в творческом отпуске. Раньше работала за границей.
София замолчала, справедливо рассудив, что вовсе не обязательно посвящать незнакомого человека в подробности своей жизни.
- А я тренер женской сборной по хоккею в филиале Университета штата Нью-Йорк в Нью-Палтце, - сообщила Тина. - Этот дом принадлежит моим предкам.
- Моя дочь будет там учиться, - сказала женщина.
- Вы не выглядите достаточно зрелой, чтобы иметь дочь-студентку. - Тина расстегнула куртку и стала обмахиваться ее полами. - Простите меня. Я сильно вспотела, разгребая этот снег. - Под курткой у нее был лыжный комбинезон, на его кармане огненными буквами было выведено: "Катайся или умри".
Воздух прорезал звук, похожий на завывание работающей бензопилы. Он нарастал по мере приближения его источника. В поле видимости показался снегоход, и сердце Софии забылось быстрее.
- Привет, Ной. - Отбросив капюшон, Тина широко заулыбалась.
"Он для тебя староват", - подумала София, хотя возраст Ноя Шепарда был ей неизвестен.
Мужчина заглушил мотор.
- Я привез дрова, - сообщил он, указывая на прицепленные сзади сани. - Решил убедиться, что с тобой все в порядке.
- Да ты шутишь? Здесь вся моя жизнь. - Тина жестом указала на бескрайнюю снежную равнину.
- Так вы познакомились, - сказал Ной.
София кивнула:
- Хотела дать соседям знать, что я вовсе не захватила коттедж незаконным путем.
- Как колено?
- Хорошо.
София вдруг застыдилась своего наряда: теплой, но совершенно безобразной шапки и наушников, окончательно погубивших то, что еще оставалось от ее прически. На Ное Шепарде была простая пестрая шапка зеленого цвета, связанная, вполне вероятно, любящей женщиной. Было в нем что-то такое, отчего женщинам хотелось создавать для него вещи.
Ной с Тиной стали быстро сгружать дрова на крыльцо коттеджа. София хотела помочь, но он не позволил.
- У вас же колено повреждено, - напомнил он. - Она порезалась, - пояснил он для Тины, - и я наложил швы.
- Шутишь?
- Клянусь Богом, это правда.
- В самом деле, он не обманывает, - подтвердила София.
- Молодец, док. Дай пять. - Тина хлопнула его по руке пятерней с растопыренными пальцами, и они продолжили работу.
София как завороженная наблюдала за движениями Ноя, его силой и уверенностью в себе. Как же приятно им было любоваться! София не могла припомнить, когда она в последний раз смотрела на мужчину с подобным вожделением.
- Спасибо за дрова, - поблагодарила Тина, когда они закончили разгрузку. - Не хочешь ли зайти на чашечку горячего шоколада? И вы тоже, конечно.
- Благодарю, но нет, - отказался Ной.
- А на коньках покататься не хочешь?
- Может быть, попозже. Дела прежде всего.
Она пожала плечами:
- Как знаешь.
- Мне лучше вернуться в дом, - сказала София. - Тина, рада была познакомиться.
Ной повернулся к женщине:
- Я подвезу вас до коттеджа. - Это не было предложением.
"Хорошо", - подумала она, глядя на снегоход. Все же ей не хотелось, чтобы Ной счел ее испорченной жительницей большого города, не приспособленной к сельским условиям.
- Тина, еще увидимся, - бросил он на прощание.
- Пока, Ной. - Молодая женщина послала ему благоговейный взгляд.
- Только вам придется научить меня, что делать, - предупредила София, следуя за Ноем к снегоходу.
- Все просто - нужно сесть сзади и держаться крепче.
Она неловко взобралась на длинное черное сиденье, поставив ноги на узкие подножки. Ной сел перед ней и запустил мотор.
- Держитесь, - прокричал он через плечо.
Женщина схватилась за сиденье, пытаясь отыскать точку опоры.
- За меня, - пояснил Ной. - Хватайтесь за меня.
Она вцепилась в его парку.
- Крепче, - приказал он.
Женщина что было силы сжала кулаки.
- Вот так. - Ной положил ее руки так, чтобы они обнимали его за талию, и заставил ее сцепить пальцы спереди. София представила, что обхватила крепкое дерево. Повернув голову, она прижалась щекой к его спине, с ужасом осознав, что уже целую вечность не обнимала мужчину подобным образом. Никогда еще она столь остро не чувствовала близость другого человека.
С оглушительным ревом снегоход быстро двигался вперед. Несмотря на дующий в лицо холодный ветер, Софии понравилось ощущение свободы и полета. Она вдруг подумала, что, случись Максу увидеть ее в этот момент, он был бы впечатлен. Возможно, когда сын в следующий раз приедет навестить ее, Ной…
София резко оборвала себя. Было слишком рано строить какие-либо планы с участием Макса и Ноя.
Несколько минут, пока снегоход стремительно мчался вперед, женщине не нужно было делать ничего иного, кроме как наслаждаться скоростью. С губ ее сорвался смех - при этом она несказанно удивилась, - и ветер унес его прочь, превратив в тонкую паутинку звука. В течение нескольких минут жизнь казалось Софии восторгом в чистом виде. После пережитого ею ада она испытывала огромное наслаждение просто ехать по бескрайнему снежному ковру.
Женщина почувствовала легкое разочарование, когда они остановились перед коттеджем. Разочарование, но одновременно и веселье.
- У меня лицо замерзло, - сообщила она Ною, когда он заглушил мотор.
- По крайней мере, вы улыбаетесь.
- В самом деле? - София дотронулась руками до щек. - Ничего не чувствую.
- Зато я отлично это вижу. Улыбка очень вам идет.
- Не хотите ли зайти?
Она ожидала, что он ответит ей отказом, точно так же как Тине, но Ной, к ее удивлению, ответил:
- Спасибо. С удовольствием.
Когда они стряхивал снег с ботинок, София сообщила:
- Вы ей нравитесь.
- Кому?
- Тине. И не говорите, что ничего не замечаете.
София провела гостя в прихожую и показала, куда можно поставить обувь.
- Я-то считал, что не пропущу оказываемого мне внимания. Как бы то ни было, она не в моем вкусе.
София была очень рада слышать эти слова.
- Я едва помню себя в ее возрасте.
- Ее отец - старик Соки Кэлловей, - пояснил Ной. - Он играл в хоккейной команде в Лейк-Плэсид в 1980 году.
Команда, завоевавшая тогда олимпийское золото. Команда мечты.
- Не стоит называть его стариком, - запротестовала София. - Я отчетливо помню, как смотрела в тот год Олимпийские игры, едва не подпрыгивая на месте от восторга. Тина, должно быть, превосходно катается на коньках.
- Да. У вас огонь еле теплится, - заявил он, явно не желая больше говорить о Тине. - Сейчас разожгу посильнее.
Женщина стояла рядом и наблюдала за его действиями, с удивлением отмечая, что испытанное ею ранее чувство лишь усилилось. Ошибки здесь быть не могло. Она была возбуждена.
"Хорошо, - сказала себе София, - дыши глубже".
Она замерла на месте, ожидая, когда невесть откуда взявшееся ощущение пройдет, как, к примеру, приступ тошноты или головокружение. Глядя на Ноя, она понимала, что ее восхищение им лишь увеличивается. В комнате и без того было тепло, но он все же подбросил в печь большое полено и осторожно подул на угли, чтобы воскресить к жизни язычки пламени, которые с радостью принялись лизать бока полена.
София почувствовала, что кожа ее горит, как в лихорадке. Лицо ее, еще несколько мгновений назад замерзшее, сейчас раскраснелось, а веки отяжелели. По телу разлилась приятная истома, не имеющая никакого отношения к побочным эффектам смены часовых поясов.
София попыталась призвать на помощь здравый смысл. В самом деле, как же нужно поглупеть, чтобы испытывать влечение к совершенно незнакомому человеку, каким бы привлекательным он ни был? Ну разжег парень огонь в ее печи, и что из этого? Не срывать же теперь с него одежду и не набрасываться на него с поцелуями!
Но София испытывала желание именно так и поступить.
Когда языки пламени полностью поглотили полено, Ной выпрямился и повернулся к женщине лицом.
- На некоторое время хватит, - сообщил он.
София не дала себе времени подумать, проанализировать свои действия. Вместо этого она подошла к Ною, схватила его за свитер, привлекла к себе и прижалась губами к его губам в бесстыдном провокационном поцелуе.
У него был именно такой вкус, как она хотела, слегка сладковатый и не имеющий названия. От Ноя пахло морозным воздухом, лесом и немного выхлопными газами, и София находила эту комбинацию необычайно сексуальной. Она растворилась в ощущении его рта, кожи, покрытой легкой щетиной, и щекочущих щеки волос.