- Да мне наплевать, было подстроено или это импровизация чистой воды. Я подобных вещей не прощаю! Считай, что твоя карьера окончена! Это я тебе устрою! Поверь - мой голос кое-что значит. Тебя теперь даже на "кушать подано" не возьмут!
- Дорогая, но послушай… - забормотал Эд.
Барбара вспыхнула: боже, как он унижается перед ней! О ничтожный, жалкий тип!
- Правильно! Да его и в массовку брать не стоит! Мой папа всегда говорил, что у него нет никакого таланта! - вставила Марианна. - Эдуард выезжает только на том, что между ног болтается!
- Вот это точно! - согласилась Виктория. - А еще на Голливуд замахивался! Хрен тебе, а не мировая слава! Будешь играть в каком-нибудь орловском драматическом театре! Или собачек в ТЮЗе! - И окончательно припечатала Эдуарда: - И вообще про таких, как ты, говорят: "Умишко и херишко с гулькин нос!"
На Эдуарда было больно смотреть. Он хватал ртом воздух, как рыба, попавшая на берег.
- Что, правда не нравится? - обрадовалась Марианна. - А хотите, я вам еще правду расскажу?
- Ой, не надо! - взмолилась Зоя.
Но Марианну было уже не остановить:
- Однажды, еще в самом начале семейной жизни, уехала я на курорт, ну… в одну больницу… Полечиться. Вернулась раньше обещанного, без предупреждения, думала сюрприз этому гаду устроить! Захожу в квартиру, и что я вижу?! Он в постели, прикован к изголовью наручниками (такие голубые, с пушком - гадость!), а рядом с ним белобрысая толстозадая девица! И он ей кричит: "Сделай со мной что-нибудь!" Ну, думаю, сейчас я тебе сделаю! Что-нибудь… "Всем - здрасьте, - говорю, - а тебе, белобрысая блудница, отдельный привет! Кстати, я как раз из сумасшедшего дома! Меня отпустили ненадолго!"
- И что вы с ним сделали? - заинтересовалась Виктория.
Марианна хмыкнула:
- Взяла здоровенный тесак на кухне и минут тридцать водила ему сами понимаете где… И орала, что отрежу все, на хрен. Толстозадая смоталась, не выдержав драматизма происходящего, а этот так и бился в истерике, скованный наручниками, ох и смешно было!
- Ну, судя по всему, не отрезала. Пожалела. И может быть, зря, - усмехнулась Виктория. - Таких, как он, надо наказывать! И я даже знаю как!
- Как? - заинтересовался Чувалов.
- Кастрировать! - рявкнула Виктория так, что все присутствующие особи мужского пола содрогнулись.
- Вы в своем уме?! - закричал Эдуард.
От волнения голос его сорвался, и он, что называется, дал петуха - закончил на тонкой ноте.
* * *
Зоя вздохнула: ну что это такое, в самом деле… Безобразие… Почему она должна выслушивать гнусности об актерах и их любовницах?
Она посмотрела на Барбару: какое у нее печальное, усталое лицо… Надо избавить ее от этого фарса. Зоя задумалась: а что, если… В конце концов, почему бы и нет?!
Решительно и громко (сама от себя не ожидала!) она заявила, что новогодняя ночь заканчивается, грядет рассвет и пора бы дорогим гостям расходиться, тем более что хозяйка дома устала.
Марианна с вызовом ответила, что, поскольку она еще ничего не решила, всем надлежит оставаться на своих местах.
- Ну тогда извините, - очень спокойно сказала Зоя и решительно направилась к ней.
Та предупредила, что будет стрелять.
Зоя улыбнулась: как угодно!
Она шла к Марианне, завороженно глядя на пистолет в ее руках, не слыша криков, не думая об опасности.
Она приблизилась к смерти очень близко, так, что ствол уткнулся ей в грудь, и отвела руку Марианны.
Присутствующие, застыв от ужаса, наблюдали за ее безрассудством.
Не растерялся только один человек (зря, что ли, смотрел фильмы о Бонде?). Иван бросился к Марианне и вырвал у нее пистолет. В общем, повторил свое геройство на бис.
- Дважды Герой Советского Союза, - сказал Чувалов после того, как Иван спрятал пистолет себе в карман. - Молодец, Ваня! Хороших мужиков в Лос-Анджелесах делают!
Сцена была торжественная - к Зое бросилась Барбара и принялась ее бранить-обнимать-целовать, Соня от избытка чувств и впечатлений крепко сжала руку Чувалова, а Марианна разрыдалась, поняв, что лишилась своего самого веского аргумента - оружия.
Впрочем, переживала она недолго. В ее бедную голову пришла новая идея, и она достала из сумки пузырек с кислотой, секунду задумчиво вертела его в руках, очевидно, прикидывая, чья физиономия достойна быть первой, однако потом спрятала его обратно:
- Да и ладно! Живите! Пользуйтесь моей добротой!
Виктория тут же не преминула "воспользоваться" и заявила, что, ежели веских аргументов (как то: пистолета, пулемета или же серной кислоты) у оппонентов более не имеется, то она, пожалуй, пойдет себе из этого гостеприимного дома куда подальше.
- А шубу, - добавила она, - так и быть, вам оставлю. Хотите, почистите и носите, от щедрот моей души!
Эдуард попытался увязаться за ней, но Виктория смерила его взглядом, от которого можно было скончаться на месте.
- Ну до чего неприятная баба! - сказала Марианна, когда за Викторией захлопнулась дверь.
Эта реплика почему-то вызвала у Барбары дикий хохот. Она смеялась просто до колик, пока из этого состояния (то ли действительно спасительного веселья, то ли истерики) ее не вывела Зоя.
Она зашептала ей на ухо что-то ободряюще-нежное - про то, что никому не даст ее в обиду и что теперь все будет хорошо. Бася кивнула, хотя ей казалось, что хорошо уже не будет никогда.
- Ой, смотрите! - вскрикнула Марианна, указывая рукой в сторону окна. - Этот белый, который все время за нами наблюдал, доволен, что все живы. Улыбается и крыльями машет! И даже похвалил меня за благоразумие, сказал, что я хорошая, добрая девочка!
- Конечно, вы хорошая, - сказала Зоя. - Вы идите домой, Марианна, отдохните, выспитесь. Завтра все наладится и начнется новая жизнь!
Марианна задумалась, и вдруг в ее лице появилось какое-то озарение:
- Я поняла! - воскликнула она. - Теперь я все поняла! Того Эдуарда - настоящего и правильного - больше нет! Может быть, он умер или его украли инопланетяне, а этот - другой! Влез в его тело и им притворяется!
Она с ненавистью посмотрела на Эдуарда и даже топнула ногой.
- Убить бы его, растереть в порошок, оторвать пару конечностей…
Эдуард на всякий случай отодвинулся от бывшей жены подальше…
- Но только зачем? Зачем он вообще мне нужен? - Последнюю фразу Марианна произнесла весьма осмысленно, озадачив присутствующих. - Писательница, забирай! Дарю! - великодушно объявила Марианна.
- Я что - новогодний подарок? - возмутился Эдуард и бочком-бочком стал двигаться к выходу.
Как ни странно, задерживать его Марианна не стала.
Услышав стук захлопнувшейся за Эдуардом двери, Бася горько вздохнула: "Да что же это, люди добрые?! Столько выкуренных сигарет, выпитого коньяка, растраченных нервов - и все ради такого бездарного финала? Чтобы я еще когда обольстилась химерой под названием любовь?! Да ни за что, никогда! Присягаю!"
* * *
К Зое подошел Павел и взял ее за руку.
- Идем!
Уверенно так сказал, по-мужски.
А Зоя, вместо того чтобы поинтересоваться, куда и зачем, спросила:
- Ты уверен? - И пошла за ним.
Барбара хотела было удержать ее, но промолчала.
Ей почему-то вспомнился день, когда она впервые увидела Зою.
Девочка, возникшая на пороге, - такая худенькая, стеснительная, - вызывала желание опекать ее, направлять… Правда, эта глупышка почему-то упрямо отказывалась от опеки и помощи. И однажды Бася не без удивления поняла, что Зоя сильная - в таких вот хрупкеньких девочках может таиться недюжинная сила, силища. Горы свернет, если есть ради чего или ради кого. А еще Зоя независимая, глубокая и сложносочиненная, короче говоря, равная ей, Барбаре. И тогда все "дежурное" из их отношений ушло, и появились искренность и сестринская теплота.
- Это ваша сестра? - спросил Иван.
Бася кивнула:
- Да. Сестра. Видите - бросила меня и ушла с этим мальчишкой, да еще с таким лицом, будто уходит навсегда.
- Там, кажется, настоящее чувство, - улыбнулся Иван.
- Вы считаете? - растерялась Бася.
Неужели она чего-то не заметила? Интересно, когда они с Павликом успели? А впрочем, что там… Любовь - материя такая… Огнеопасная. В одно мгновение может полыхнуть.
- Вот я и осталась совсем одна, - вслух произнесла Бася, в общем-то ни к кому конкретно не обращаясь.
Но Иван принял на свой счет: начал убежденно и заинтересованно говорить ей что-то ободряющее. Пожалуй, так заинтересованно, что даже окружающим стало заметно.
- Вы только посмотрите! - расхохоталась Марианна. - Писательница уже нашла себе нового хахаля! Мужчина, не поддавайтесь!
Иван улыбнулся:
- А мне можно! И "поддаваться", и встречать Новый год где угодно и с кем вздумается. И моя жена не придет, просто потому, что у меня ее нет.
Бася не удержалась от иронии:
- Боже, какое счастье! Еще и вашей жены я бы точно не выдержала!
Марианна неожиданно миролюбиво заметила:
- А может, я и не права насчет писательницы, может, она нормальная женщина и не заслуживает, чтобы ей глаза выкалывали… Кто ее знает… Вы сами тут разбирайтесь. А я пойду.
Уже уходя, она обернулась и весело сказала:
- Начинается новая жизнь! Будем считать, что тот период жизни закончился и начался другой! В голубом цвете! Все голубое-голубое. Как считаешь, Барбара?
Бася вымученно улыбнулась:
- Цвет неба? Неплохая идея!
Она простила Марианне угрозы и бранные слова - сразу все, оптом.
Ну, сошел человек с ума, что здесь такого? И то сказать - в наше время сложно сохранить трезвость ума и ясность мысли.
Надо будет потом предложить ей обратиться к Павлу Петровичу, вдруг он ей поможет? Если Марианна видит ангелов, может, ее случай не безнадежен?
* * *
- Але, а что тут происходит? - Заспанная Наина с удивлением обвела глазами порядком разоренную гостиную: - Во нажрались! - Потом осеклась: - Или что-то другое?
- Другое, - кивнула Бася, но в детали, правда, вдаваться не стала, пообещав когда-нибудь потом, при иных, более благоприятных, обстоятельствах в подробностях рассказать Наине, что произошло этой ночью и как той повезло, что она все безмятежно прохрапела.
- До чего ж ты дошла, женщина? - укоризненно поджала губы Наина.
Бася запросила пощады:
- Пожалуйста! Только не теперь! Избавь меня от нравоучений и упреков. Сейчас я этого не выдержу! И вообще - кто из нас без греха?! Имей сострадание, старая ведьма!
Наина вздохнула:
- Ладно. Помилую. Но потом три шкуры с тебя спущу, закормлю нотациями и наставлениями. Ты у меня станешь добропорядочной женщиной! - С этими словами Наина удалилась, предварительно взяв с Ивана обещание, что он присмотрит за порядком, "если что".
* * *
Протрезвели Снегурочки. Первым из забытья восстал Митя. Вошел, покачиваясь, обвел всех мутным взглядом и промычал нечто невнятное.
- А, проспались?! Уволю! - гаркнул Чувалов, отчего Митя сразу протрезвел. Тут и Витя очухался. Приполз за напарником.
- Восставший из ада-2, - прокомментировал Чувалов. - Ну что, уроды, завтра вас обоих в расход пущу! И найму себе трезвенников!
- Шеф, босс, партайгеноссе, отец родной, прости! - замямлили Снегурки и повалились Чувалову в ноги.
- А ну пшли вон, - брезгливо приказал он. - Завтра будем разбираться.
Понурые Митя и Витя удалились, храня скорбное молчание.
- Ну, вот так: остался без любовницы, охраны, оружия и смысла жизни! - грустно констатировал Чувалов.
Невеселые жизненные итоги он почему-то решил подбить под Эвору - снова включил проигрыватель и под знойные островитянские напевы, обхватив буйную голову руками, закручинился.
Семен тяжело вздыхал и бросал на Соню такие горячие, проникновенные взгляды, что та зарделась.
Непонятно, какие мысли и настроения навевали Чувалову песни Сезарии, но только он вдруг ни с того ни с сего выдал:
- Ох, и дуры вы, бабы!
Бася вяло поинтересовалось, кого конкретно из баб он имеет в виду. Оказалось - ее.
- Это почему же?
- Да потому, что не сумела распознать дешевку! - усмехнулся Чувалов. - Вот от тебя, Ивановна, не ожидал! С кем ты связалась? Ведь этот актеришка весь из себя фальшивый! Тьфу, а не человек!
Басе стало неудобно и даже стыдно. Чтобы скрыть смущение, она холодно ответила:
- Что поделаешь, Семен, где в наше время взять настоящего мужчину?
- Дак вот он! - Чувалов указал на Ивана.
Бася смутилась.
- Точно тебе говорю, Ивановна, - продолжал Чувалов, - присмотрись к нему, - и сказал фразу, которая Басю изрядно озадачила: - Понастоящее актеришки будет!
Она промолчала.
- Кстати, Ваня, верни пистолет! - попросил Чувалов.
- Без дураков? - уточнил Иван и после минутного раздумья протянул Семену его оружие.
- Зря вы это, - тихо сказала Барбара. - Кто его знает…
Чувалов положил пистолет в карман и обратился к Соне:
- Ну и что мне теперь прикажешь делать, дорогуша? И так, и этак пытался тебя вернуть, и по-хорошему, и с угрозами - все без толку! Что ж теперь?
- Да, что теперь? - усмехнулась Соня. - Опять будешь угрожать? А на меня теперь твои угрозы не действуют! Надоело! И вообще, Семен, знай, я тебя никогда не любила!
А вот это было жестоко.
Раздался рев раненого зверя. Чувалов зашатался, как от выстрела.
- Не любила?! Ну, тогда мне совсем ничего не надо!
Бездна чуваловского отчаяния произвела на Соню сильное впечатление, и она запричитала:
- Ах ты бедный мой, нехороший мальчик, хулиган! - И в обход всякой логики уселась на колени к нехорошему мальчику и хулигану.
Бася аж взвилась, когда это увидела:
- Да в своем ли ты уме, подруга, что так быстро от своих решений отказываешься, уже готова все забыть и пойти на попятную, вернуться к мучителю?
Соня застенчиво так ответила:
- Готова…
Бася вне себя от гнева, заорала:
- Не пущу! Для того ли я столько мучилась и Новый год себе испоганила, чтобы ты сейчас за ним побежала, задрав хвост! И вот с этим… ты готова прожить жизнь?
Чувалов сдержанно, но мрачно заметил:
- Зачем же так? Я вполне поддаюсь дрессировке и даже вот, пожалуйста, готов работать над собой. Не надо меня так сразу записывать в безнадежные, - и проникновенно-нежно добавил, обращаясь к Соне: - Ты скажи, каким надо - я стану!
Соня расплакалась, повторяя:
- Это любовь! Это любовь!
И что оставалось Барбаре? Только смириться.
- Ну и идите. Черт с вами!
На прощание Чувалов попросил подарить ему диск с песнями бабы, "что берет за душу".
Бася молча протянула ему диск Эворы.
Глава 18
УЛЫБКА АНГЕЛА
Странная воцарилась тишина… Такая, какую можно ощутить-представить лишь после безумной ночи, до краев наполненной событиями и людьми… А потом все ушли и стало тихо-тихо…
У Баси было ощущение, словно ее контузили.
Ага, контуженая, или, как говорят, стукнутая. В голове - полный бенц, все смешалось. Кажется, за эту ночь она прожила целую жизнь, а на то, чтобы осмыслить произошедшее и со всем разобраться, уж точно понадобится, как говорят в футболе, "дополнительное время".
Вот ведь какой форменный фокус произошел этой ночью - будто где-то в сложных механизмах Вселенной сломалась пружинка или винтик, и все вдруг закрутилось с такой бешеной скоростью, что просто страшно.
Вот - в метре от нее мужчина, с которым она знакома каких-то несколько часов! А у нее ощущение, что они знают друг друга давным-давно и ему известны все ее секреты. Ничего удивительного - на его глазах она сегодня страдала, любила и разлюбила (вот оно, то самое слово!), а такие вещи сближают людей.
Молчит, улыбается - не мужчина, а сущая прелесть. Откуда он вообще взялся такой? И почему не уходит?
- Все ушли… Безумная ночь заканчивается. А вы почему остались? - спросила она.
Иван с улыбкой поинтересовался, хочет ли она, чтобы он ушел. Как ей показалось, это прозвучало с какой-то странной интонацией.
Она тут же поспешила заверить, что нет, не хочет: