– А Зейн знает? – Она задала глупый вопрос. Безусловно, Натан и Зейн обсуждали свое родство. Судя по тому, как они болтали друг с другом у машины, они добрые друзья.
Положив руки на бедра, Натан расслабился, откинувшись на сиденье.
– По-моему, он знает, – сказал он.
– Но ты не уверен? Разве вы никогда не говорили об этом? – выпалила Тесс, потрясенная до глубины души. Ну, мужчины славятся неразговорчивостью, а Натан умеет быть скрытным. Но как можно быть братом своего лучшего друга и никогда это не обсуждать?
Посмотрев в ее глаза, Натан резко хохотнул.
– Мы говорили об этом один раз, когда были детьми. – Он рассеянно потер большим пальцем маленький шрам в форме полумесяца на подбородке. – Больше мы не обсуждали эту тему.
– Что случилось? – Тесс понимала, что заходит на опасную территорию, но была не в силах остановиться. Натан выглядел таким одиноким. Его самоуверенность и самоконтроль ушли, и он предстал перед ней уязвимым человеком с недостатками, как и все остальные люди.
Он повел напряженными плечами.
– Я сказал Зейну, что подслушал телефонный разговор своего деда и отца. Они, как обычно, спорили, и дедушка упомянул мать Зейна, Марию. – Натан постучал пальцем по своему бедру, его взгляд потемнел от воспоминаний. – Она была экономкой дедушки. Я ее обожал. Я даже притворялся, что она и моя мама тоже. – Натан усмехнулся, словно эта мысль была глупой. – Она с Зейном жила в коттедже, в котором будешь жить ты. Мы с ним подружились, когда я переехал с дедушкой в поместье в Сан-Ревелль. Мария называла нас "два бандита". – На его губах играла легкая улыбка.
– Почему ты жил с дедом? – спросила Тесс. И почему он хотел, чтобы Мария была его матерью? Что случилось с родной матерью Натана?
– Мои родители жили в основном в поместье в Бель-Аир, – холодно ответил он. – Но они любили путешествовать и повеселиться. А дети, как правило, путаются под ногами и, взрослея, начинают отговариваться.
– Понятно, – сказала Тесс, хотя не поняла ничего. Она всегда считала, что отец бросил ее. Но так было задолго до того жестокого расставания, когда он выслушал ее горькие упреки. Она обвинила его во всем, даже в смерти ее матери. Она ненавидела его за попытки контролировать и обуздать ее, но, по крайней мере, отец Тесс занимался ее воспитанием. Родители Натана, казалось, были к нему совершенно равнодушны.
Так или иначе, – Натан пожал плечами, продолжая, будто расставание с родителями ничего для него не значило, – я слышал, как дедушка кричал на моего отца и говорил ему об обязанностях по отношению ко мне. Потом он что-то сказал о Зейне и о том, как может мой отец так относиться к своей плоти и крови. – У Тесс замерло сердце, когда она услышала отстраненный и обиженный тон Натана. – Мне потребовалось некоторое время, чтобы выяснить, что он имел в виду. Но, как только я все узнал, я так разволновался, что не спал всю ночь. От мысли, что Зейн мой брат, я потерял голову. Зейн на два года старше меня. Тогда ему было четырнадцать, но он казался мне по-настоящему крутым парнем. Под кроватью он прятал журнал "Плейбой". – Натан грубо хохотнул: – Я проснулся на рассвете следующего дня и побежал к коттеджу. Я думал только о себе. И о том, как здорово будет мне. Я не думал о Зейне и его матери, – с горечью произнес он.
– Конечно, ты об этом не думал, – возразила Тесс, чувствуя, как ей жаль того маленького мальчика, которому так нужен был брат. И жаль нынешнего Натана, который по-прежнему осуждает себя за естественную реакцию. Она положила ладонь на его бедро и почувствовала, как напряглись его мышцы. – Тебе было всего двенадцать. Дети в этом возрасте эгоцентричны. Особенно те, у которых нет любви и поддержки родителей.
Тесс подумала о собственной эгоистичной реакции на смерть матери. И о том аде, через который заставила пройти своего отца. Она впервые задумалась о своем поведении только сейчас. Она не удосужилась подумать о том, как повлияла на ее отца смерть его жены. Тесс вспомнила, что густые темно-рыжие волосы отца поседели за одну ночь после похорон ее матери. Под его глазами появились темные круги, он стал гневно поджимать губы, а глаза цвета зеленого мха до конца его жизни оставались печальными. Почему она не замечала этого раньше?
Может быть, она не была зрелым и приспособленным к жизни человеком, как всегда думала. Вероятно, именно поэтому она сделала поспешные выводы о Натане, решив, что он безжалостный и безответственный подлец.
– Что случилось, когда ты рассказал Зейну? – Она сжала рукой его бедро, побуждая продолжать.
Натан пригладил руками волосы.
– Он ударил меня. И он продолжал колотить меня, пока Мария не прибежала в спальню в ночной рубашке и не разняла нас. Она заклеила мне царапины пластырем и умоляла ничего не рассказывать моему деду. – Он ударил кулаком по рулю. – Мне тошно вспоминать об этом даже сейчас. Она умоляла меня, а злой Зейн сидел в углу. Костяшки его пальцев кровоточили, а на лице была такая ярость, какой я никогда не видел прежде. Она была в ужасе, что потеряет свою работу. Я не думаю, что мой дед выгнал бы ее. Он был старомодным и властным, но он понимал, что такое ответственность. В отличие от моего отца. – Натан опустил голову на сиденье, сухожилия на его шее напряглись. – Много лет спустя я узнал, что Мария работала горничной в Бель-Аир. Ей было шестнадцать лет, и она была красивой. Она забеременела от моего отца. Моя мать уволила ее, чтобы незаконнорожденный сын моего отца не портил веселую атмосферу дома, – глумился он.
У Тесс скрутило живот от жестокости двух людей, которые думали только о собственном удовольствии.
Неудивительно, что Натан содержит чужого ребенка. И он ужасно разозлился на Марлену за обман. И не зря он так настаивает на том, что должен нести ответственность за собственного ребенка. Но непонятно, как именно он будет относиться к Тесс и ее ребенку. Возможно, он ограничится только финансовой поддержкой. Однако Тесс этого явно мало.
– Что же сделала Мария? – спросила Тесс и сглотнула, поборов панику. Она не Мария. Она не была такой молодой и невинной. И ей не нужно от Натана больше, чем он готов ей дать, не в плане эмоций, так или иначе. Она вполне способна выжить самостоятельно.
– Она попросилась на работу к моему деду. Без рекомендаций у нее было мало шансов получить хорошее место, но он сразу же ее нанял. Я не в курсе, знал ли он, что она вынашивает ребенка моего отца, но, вероятно, догадывался. – Натан резко хохотнул. – Мой отец был несдержанным. Во всех отношениях. И он любил соблазнять женщин, которые на него работали. Им было гораздо труднее отказать работодателю, и они не поднимали шум, когда отец от них уставал.
– Мне так жаль, Натан. – Сердце Тесс учащенно колотилось от сожаления и сочувствия. Как ужасно, должно быть, чувствовал себя столь щепетильный Натан, вынужденный жить в тени своего отца.
– О чем ты сожалеешь? – озадаченно спросил он.
– Мне очень жаль, что твой отец оказался таким подонком! – воскликнула она и слегка поморщилась, когда Натан нахмурился.
Но потом он поднял брови и улыбнулся.
– Я никогда не считал его своим отцом, – сказал Натан. – Но ты права, он был подонком. Моя мать ничем не лучше. – Он расправил плечи и расслабленно улыбнулся. – Я не могу поверить, что все это рассказал тебе, – пробормотал он и взглянул на ее лицо. – Спасибо, что выслушала меня. Мне нужно было выговориться.
Тесс покорили нотки смущения в его голосе.
– Нам нужно лучше узнать друг друга, – ответила она. – Ты сам так сказал. По-моему, нам будет полезно рассказать друг другу о своем неприятном детстве.
Натан коснулся большим пальцем ее нижней губы, и Тесс вздрогнула.
– Я знаю способ получше, – сказал он, заметив, как она дрожит.
Отстранившись от его руки, она ответила:
– Это ты так считаешь.
Откинувшись на сиденье, он неторопливо растянул губы в соблазнительной улыбке:
– Значит, тебе тоже не повезло с родителями?
Она покачала головой и посерьезнела.
– Нет. Моя мать была… – Тесс колебалась. Как ей описать человека, которого она дольше оплакивала, чем знала? – Моя мать была веселой и милой. И она всю себя посвятила моему отцу и мне. Она погибла в автокатастрофе, когда мне было двенадцать лет.
Натан взял Тесс за руку и потер большим пальцем костяшки ее пальцев.
– Прости. – От его соболезнования и нежного поглаживания Тесс загрустила, вспомнив о горе.
– Годами я очень злилась, – тихо сказала она. – Я скучала по ней. Я хотела, чтобы она снова была со мной. Правда в том, я единственный ребенок в семье, и мать ужасно меня избаловала. Моя жизнь изменилась к худшему, и это казалось мне несправедливым. Через несколько недель после ее похорон я пожелала, чтобы умерла мама Джейни Присли, а моя мама вернулась. – Она покосилась на Натана. – Я недолюбливала Джейни.
Его губы изогнулись в усмешке.
– И ее мать тоже, судя по всему.
– На самом деле у нее была очень милая мать. Она постоянно спрашивала меня, как мы с отцом поживаем. Но я ненавидела ее за это.
– Итак, ты хотела видеть ее мертвой. По-моему, это достаточно справедливо, – дружелюбно сказал Натан.
– Нет, это ужасно, – возразила Тесс, вспомнив самые изобретательные способы убийства милой матери Джейни.
– Я не желал быть единственным ребенком в школе, чьи родители не удосужились показаться на школьных соревнованиях, научных выставках или родительских собраниях. Поэтому я ненавидел всех детей, чьи родители участвовали в их жизни. Но этих детей было так много, что ненависть меня вымотала.
Тесс рассмеялась, понимая, что он старается ее рассмешить.
– Дети эгоистичны, они стараются выжить любой ценой. Оставшись без матери, ты многое пережила. Не нужно ни о чем жалеть.
– Наверное, ты прав, – сказала она, будучи невероятно благодарной ему за поддержку. – Но я ужасно относилась к своему отцу. За три года я сошла с круга. Я курила, пила спиртное, вставила кольцо в нос и встречалась с плохими парнями. Я даже сделала татуировку!
– Татуировка? – Его глаза загорелись. – Где? Я не заметил ни одной.
Тесс хихикнула и игриво толкнула его локтем:
– Не горячись. Я удалила ее несколько лет назад.
– А как она выглядела? Где она была? – В его мозгу разыгрались сексуальные фантазии.
– Угадай. – Ее глаза лукаво сверкнули. – Мне было тогда пятнадцать лет.
Он усмехнулся:
– Неужели это был щенок на лодыжке? Или что-нибудь такое же миленькое?
– Я была бунтаркой. Я сделала татуировку "Поцелуй меня в задницу" на левой ягодице, слова были обрамлены в сердце, – объявила Тесс, глупо загордившись вульгарной татуировкой впервые за тринадцать лет, когда Натан запрокинул голову и расхохотался.
– Тесс? – произнес он, когда успокоился. – Ты неповторима. Но за каким чертом ты ее удалила?
– Она была некрасивой.
– На заднице? – поддразнил он. – Я сомневаюсь. – Он развернул ее руку и стал поглаживать большим пальцем ее ладонь. – Ты даже не представляешь, с какой радостью я подчинялся бы команде из этой татуировки.
Тесс стало жарко от его фантазии. Она высвободила руку, зная, что они оба насладились бы тем, как он подчиняется этой команде прямо в этом автомобиле, стоящем на обочине.
– Ты опоздал, Грейстоун, – заявила она, решив разрядить атмосферу. – Времена моего бунтарства прошли.
– Не будь так в этом уверена. – Он рассмеялся. – Так что же сделал твой старик? Не говори мне, что он узнал о татуировке!
На глаза Тесс навернулись жгучие слезы, когда она посмотрела на океан. Солнце садилось, окрашивая горизонт в оранжевый цвет.
– Эй? – Натан крепко обхватил пальцами ее подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза. – Что случилось?
– Знаешь, в чем ирония? – начала она. – Еще двадцать минут назад я бы рассказала тебе длинную слезную историю о том, что мой отец был законченным ублюдком и выгнал меня из дома.
– Он выгнал тебя из дома за татуировку? Ты шутишь? – Возмущение Натана должно было ее успокоить. В юности она всегда обливала своего отца грязью. Но теперь она осознавала, что в значительной степени заслужила его презрение. Тесс понимала, какой эгоисткой была когда-то.
– Это была не просто татуировка. Он окончательно потерял терпение. Я его доконала. Я обвинила его в том, что он не поддержал меня, когда умерла моя мама. Он запирался в своем кабинете и часами плакал. Я слышала его плач и ужасалась. Я боялась потерять и отца, поэтому начала издеваться над ним, чтобы привлечь его внимание. – Она яростно моргнула, запрещая себе плакать. Она достаточно жалела себя. – Знаешь, что хуже всего? Он годами пытался восстановить наши с ним отношения после того, как он отправил меня жить к тетке. А я наотрез отказывалась даже встретиться с ним. – Она посмотрела на свои руки, сложенные на коленях. Ей было стыдно смотреть в глаза Натану. – Я продолжала изводить его, пока он не умер.
Натан поддел пальцем ее подбородок и посмотрел на нее с сочувствием. По щеке Тесс покатилась слезинка.
– Ты была ребенком, Тесс. – Он пальцем смахнул ее слезу. – В молодости мы все видим в черно-белом цвете. Мы принимаем глупые решения, совершаем дурацкие поступки, особенно когда у нас случается горе. – Он печально улыбнулся. – Я, например, угнал отцовский "порше" и оскорблял полицейского, который пытался остановить меня, чтобы я не разбился насмерть. – Он нежно поцеловал ее в губы, и она прерывисто выдохнула. – Несмотря на свои поступки, ты не стала плохим человеком.
Усмехнувшись, она позволила себе утешиться от его слов.
Тесс понимала, что на самом деле не заслуживает сочувствия Натана. В детстве и юности ему было намного тяжелее, чем ей. По молодости она совершала ужасные ошибки и позволила собственной глупости испортить ей остаток жизни. Потому что Тесс никогда по-настоящему не брала на себя ответственность за свои поступки. Но она может измениться теперь, хотя ей не удастся повернуть время вспять и в последний раз обнять отца. Ей пора перестать видеть мир в черно-белом цвете. И не надо думать, будто она может рассчитывать только на себя.
Сделав глубокий вдох, она медленно выдохнула. И почувствовала себя лучше. К сожалению, она по-настоящему повзрослела только сейчас – в двадцать семь лет.
– Спасибо, Натан, – сказала она.
Он улыбнулся, его ясные голубые глаза сверкнули. У нее чаще забилось сердце.
– Ты очень хороший слушатель, – прибавила она.
Он моргнул, на мгновение удивившись ее похвале, потом кивнул.
– По-моему, нам пора ехать, – сдержанно сказал он.
– Да, конечно, – ответила она, изумившись его внезапной отстраненности.
Натан оглянулся через плечо, чтобы проверить загруженность трассы, а потом, не произнося ни слова, выехал на дорогу.
Тесс не понимала, что такого сказала. Она не знала, что произошло с мужчиной, который совсем недавно так нежно ее целовал и разделял ее переживания.
Глава 12
– Он снова никого не принимает? – спросила Тесс, стараясь не огрызаться зрелой и слишком разумной секретарше Натана по имени Дженни. В конце концов эта женщина стала ее близкой знакомой. Или, по крайней мере, так Тесс казалось, потому что они разговаривали друг с другом по телефону последние три недели.
– Боюсь, что нет, Тесс. Он на очень важном совещании.
– Что? Снова совещание? – резковато сказала Тесс. У Натана ежедневно было по три важных совещания. Ему следует придумать другие отговорки.
Тесс услышала, как невозмутимая Дженни тихонько вздохнула:
– Я скажу ему, что вы звонили. Хотите оставить сообщение? Я прослежу, чтобы он его получил, – подытожила она.
Тесс выглянула в окно кабинета. Хищная птица низко кружила над скалами в поисках добычи, а затем нырнула в сторону прибоя и исчезла в зарослях папоротника. Наверняка птица набросилась на какого-нибудь грызуна.
– Передайте ему, что УЗИ назначено на десять часов утра, завтра, у доктора Хиллер. Адрес он знает.
Тесс не удавалось поговорить с Натаном Грейстоуном после того, как он отвез ее в дом Евы и Ника три недели назад. Сразу же после того, как они разоткровенничались друг с другом в его машине. С тех пор Натан ее избегал.
Он не появился, когда Ева и Ник организовывали ее переезд в коттедж две недели назад. Его отношение взбесило Тесс, потому что она трижды переодевалась, надеясь, что Натан отвезет ее в новый дом. Он прислал двух грузчиков, которые подогнали к дому огромный грузовик и передали Тесс небольшой подарок на новоселье. Она сразу поняла, что он куплен предусмотрительной Дженни. Просто невозможно было представить, чтобы Натан покупал Тесс ароматизированные свечи и полотенца цвета магнолии.
Тесс не стала ворчать по поводу того, что Натан оплатил дорогостоящую перевозку двух ее чемоданов с одеждой и шести коробок с предметами личного пользования. Ее возмутило, что он прислал ей записку с глупым оправданием. Якобы в субботу он слишком занят на работе!
– Я поняла, – облегченно сказала Дженни. – Я сообщу ему, как только у него закончится совещание. Я уверена, он захочет приехать в клинику, – обнадеживающе прибавила она.
Тесс поборола желание швырнуть телефон через всю комнату.
Она несколько раз вдохнула, чтобы успокоиться, и посмотрела на красивые скалы и океан.
Да, ее растрогал разговор с Натаном в машине во время ее первого приезда в поместье. И да, она решила, будто их отношения вышли на новый уровень благодаря взаимной откровенности. Она разволновалась как школьница и стала лелеять глупые надежды на то, что она и Натан узнают друг друга как следует, пока она живет в его коттедже. Она думала, что он будет время от времени приходить к ней, и они станут заниматься сексом. Тем более она проконсультировалась у врача, не навредит ли секс ребенку.
Но получается, что Тесс не стоит ждать с Натаном случайных свиданий, потому что он не показывается ей на глаза.
Но сильнее всего ее раздражало то, что, хотя она сама решила забыть об осторожности и согласиться на отношения с Натаном по принципу "друзья с взаимной выгодой", он не проявлял по этому поводу никакого энтузиазма.
Тесс ждала телефонного звонка Натана уже три недели и стала сомневаться, что мужчина, с которым у нее состоялся откровенный разговор, вообще существует. Его нынешнее поведение заставило ее чувствовать себя назойливой поклонницей, которая жаждет его внимания. И это ее очень раздражало.
Она не забыла, каким отстраненным и сдержанным он стал после того, как она поблагодарила его за доброту и поддержку. Чего он испугался? Неужели он решил, что она объявит ему о своей вечной любви к нему?
Она нажала клавишу на компьютерной клавиатуре, открывая рекламную листовку, над которой работала последние нескольких дней.
Пора отвлечься от Натана Грейстоуна и заняться работой, если она планирует запустить проект "Банкетный рай" в следующем месяце.
Внимательно просмотрев листовку, Тесс забыла о негодовании и погрузилась в работу. Она оформила в фотошопе несколько ярких фотографий, сделанных во время одной из последних вечеринок, которую она организовывала. Затем она напечатала крупный и бросающийся в глаза логотип: "Банкетный рай" – лучшие вечеринки для любого бюджета".
Рекламная листовка получилась красивой – одновременно строгой, современной и роскошной. Тесс твердила себе, что ее ждет успех. На обратной стороне рекламной листовки она решила указать реквизиты своих самых довольных клиентов.