Понятно теперь, почему Стрельцов так нервничает. Тяжело переживает смерть сына. Винит себя в том, что вступил в повторный брак. И что молодая жена его оказалась стервой. Воспитание сказалось. Мать растила ее одна, и была целиком занята собой и своей карьерой, причем с отцом Полины ее развел фактически Павел Петрович Стрельцов. Он надавил на судью и второго заседателя. А закончилось все трагедией. Убийство в состоянии аффекта.
Но почему он молчит?
Впрочем, Люба уже привыкла получать откровения Стрельцова порциями. Сначала решился рассказать об одном, потом пойдет и на другую откровенность.
Что с вашей женой, Павел Петрович? Она в тюрьме.
Вы страдаете от одиночества? Вас гнетет комплекс собственной вины?
Не вижу никакой возможности жить дальше. Вы верите в ее виновность?
Не мог же он сам воткнуть себе в спину нож?
Попытайтесь вспомнить все мелочи жизни с Полиной. Что было в ее характере положительного, способна ли она на такую ненависть, чтобы убить человека?
Конец связи. Больше никаких сообщений от Стрельцова.
В эту ночь она никак не могла уснуть. Почему-то непрестанно думала о Полине Стрельцовой.
Представляла ее лицо, задумчивое, романтичное, с темной косой, перекинутой через плечо, и с огромным ржавым ножом в тонкой руке. - Нет, этого просто не может быть!
2
Лучшая подруга прилетела к Любе на следующий же день после своего свидания с Сергеем Ивановым. Загадочная, с сияющими глазами. Люба поняла, что Апельсинчику не терпится поделиться своими похождениями.
- Ты представляешь! - с порога завопила Люська.
- Может, сначала в комнату пройдем?
- Да мне просто не терпится! Впрочем, я на минутку.
- Постой, ты, прямо с работы ко мне, что ли?
- Меня ж распирает! Не маме же с папой рассказывать, как я ходила с мужчиной в дорогой ресторан?!
В кухне Люська плюхнулась на табуретку и спросила:
- А есть что поесть? Рестораны случаются в жизни редко, а кушать почему-то хочется всегда. Что у тебя сегодня в холодильнике? Засохший кусок сыра и пара недозрелых помидор? Постой. Тащи-ка из прихожей мою сумку.
Из недр Люськиной хозяйственной сумки Люба в итоге извлекла батон белого хлеба, гирлянду молочных сосисок, бутылку кетчупа и несколько румяных яблок.
- Сойдет, - сказала Люська. - Ставь воду Для сосисок, а я пока буду рассказывать.
- В магазине "Чай, кофе" была? - спросила Люба, наливая воду в маленькую кастрюльку и ставя ее на плиту.
- А, - махнула рукой Люська. - Давай сразу к сути.
- А в чем суть?
- В том, что мне во что бы то ни стало надо измениться.
- Как измениться? - не поняла Люба.
- В лучшую сторону, - торжественно заявила подруга. - Ну кто я есть?
- Хороший человек, - пожала плечами Люба.
- Да он принял меня за уличную девку! - отчаянно вскрикнула Люська. - Знаешь, каких трудов мне стоило его убедить, что это не так?
- Представляю.
- И только когда я посмотрела на себя глазами швейцара, открывшего перед нами дверь ресторана, я поняла, что надо срочно что-то с собой делать. Как ты думаешь, может, мне волосы перекрасить? Во что-нибудь нейтральное?
- Не знаю. Я в этом ничего не понимаю. Д нейтральное, это, по-твоему, что?
- Ну, блонд, например, - неуверенно сказала Люська. - Или шатен.
- По-моему, у тебя начинает формироваться комплекс. По поводу собственной внешности.
- Ты со мной только психологию не разводи. Клиентам своим можешь очки втирать.
- Ты считаешь, что я плохой психолог? - обиделась Люба.
- А что, хороший? Как это там у вас говорится? "Врач - исцелись сам". Вот, - торжественно изрекла Люська. И добавила: - Вода кипит.
Люба молча бросила в кастрюльку пять сосисок.
- Ну, не дуйся, - примирительно сказала подруга. - Я же тебе главного еще не рассказала. Как это все было. Честное слово, я старалась вести себя как можно скромнее! Водку не пила, пирожными не объедалась и выбрала в меню чего попроще. Какой-то морской коктейль. С лягушками, наверное. Потому что это оказалось не жидкое, в бокале, а на тарелке. Нечто. Неужели такое где-то живет? Б-р-р-р! И еще блинчики. Просила не сладкие (села на диету), и в них оказалось черт-те знает что. Я даже толком не разобрала. Вроде древесные побеги.
- Почему древесные?
- Потому что я их с трудом разжевала. Где еще такое может расти, как не на дереве?
- А на вкус? .
- Вот если нарвать на огороде стрелок чеснока, тех, что закручиваются, да обжарить до мягкости на растительном масле, да добавить туда томатику, обжаренного лучку и морковки...
- Похоже?
- Не. Хуже. То, что было в этих самых блинах.
- Боюсь, Апельсинчик, что это было в меню самое дорогое.
- Да ты что?!
- Ты на цены-то смотрела?
- Милая, ты когда последний раз была в ресторане? - прищурилась Люська. - Я всегда догадывалась, что твой Олег держал тебя в черном теле. Между прочим, счет официант подает мужчине. И, между прочим, он в корочках. Не мужчина, счет, не надо так на меня смотреть! Кавалер открывает корочки, заглядывает в них и кладет туда купюру. Или несколько купюр. Официант на него смотрит, и кавалер отрицательно качает головой: "Сдачи, мол, не надо". Вот и все.
- И сколько купюр положил в корочки твой кавалер?
- А он это сделал, когда я носик пошла припудрить. Усекла?
- Боюсь, он тебе больше не позвонит.
- Ошибаешься. Уже позвонил. Прямо с утра. Спросил, как я себя чувствую после вчерашнего.
- А что было вчера? - поинтересовалась Люба.
- Ну как что? Морской коктейль, - невинно ответила подруга.
- Апельсинчик!
- Что ж ты так кричишь? Я ж тебе сказала, что Рыжий дома. Мы просто до одури целовались в его машине.
- И все?
- Я ж тебе говорю: морской коктейль. Одни сопли. Мне, конечно, сразу же захотелось нечто более существенное. Ты ж знаешь мой темперамент! - с гордостью сказала подруга.
- Ну а он что?
- А он говорит: "Давай не будем спешить".
Как в кино, честное слово!
- Тебя это не удивило?
- Так я к тебе за этим и пришла. Битый час долдоню: хочу измениться к лучшему! Мне впервые в жизни попался порядочный мужчина, который сразу не тащит в постель. А ты... Ой, а сосиски-то! Сосиски!
Люба кинулась к плите, накинула на кастрюльку полотенце. Потом схватила ее и сунула под холодную воду. Извлеченные оттуда сосиски распухли до чудовищных размеров и местами лопнули. Она достала тарелку, вывалила их, порезала на кусочки, полила кетчупом. Поставила тарелку перед Люськой и с иронией заметила:
- Морской коктейль.
- Лягушек к нему не хватает, - пожала плечами подруга. Потом схватила вилку и накинулась на сосиски: - Я вообще-то не привередливая. Хлеб дай. Фу, почти черствый!
- И все-таки, как насчет магазина? - спросила Люба через несколько минут.
- Ах, да! Вспомнила!
Люська вскочила, прожевывая на ходу сосиску, кинулась в прихожую и, вернувшись оттуда, кинула на стол два пакетика:
- Вот. Десерт.
- Что это?
- Как что? Капучино. С амаретто.
- Так существует на самом деле такой магазин?
- Конечно! - Люська энергично тряхнула оранжевой головой.
- И кто там работает? - осторожно спросила Люба.
- Чума! Странная девица. Все время разговаривает по телефону. Я ей: "Девушка, ау! Покупатель здесь!" А она мне: "Конечно, я слышу". Я так и не поняла, мне она это или тому, кто в телефоне. Но когда я попросила два пакетика кофе с амаретто, дала и безошибочно отсчитала сдачу с сотни. Кукла моргучая, - беззлобно добавила Люська.
- У тебя что, мелочи не было?
- Я нарочно. Из вредности. Думала, что ошибется.
- И какая она из себя, эта девушка?
- Тебе-то что?
- Высокая, ноги длинные, глаза миндалевидные, темные.
- Удивляюсь я тебе! - вытаращила глаза подруга. - Сидишь дома и словно сквозь стены видишь! Может, ты все-таки видишь, в, какой цвет мне волосы перекрасить?
- Ты твердо решила это сделать?
- Ха! И еще, это. Научи меня Интернету.
- Зачем?!
- Ну, он же такой умный! Сережа! Как ты не понимаешь! Я тоже хочу ему письма по электронной почте слать. Вот будет здорово, если в один прекрасный момент мы с Сережей заговорим на одном языке.
- Лучше бы это был твой язык, Апельсинчик, - улыбнулась Люба, и в этот момент раздался звонок в дверь.
- Ты кого-то ждешь? - встрепенулась подруга.
- Нет. Не жду. Даже не знаю, кто бы это мог быть.
- Мужчина, - тут же среагировала Люська.
- Перестань!
Но когда Люба посмотрела в глазок, она и в самом деле увидела мужчину. Единственного, кого хотела видеть, но больше всего боялась пускать к себе в квартиру, - капитана Самохвалова.
- Любка, кто там? - громко крикнула из кухни подруга.
Если бы не она-, Люба дверь ему ни за что бы не открыла. Но сейчас пришлось.
- Проходи, - посторонилась она.
Стае протянул ей одинокую белую розу, завернутую в газету:
- Вот. Я не знал, какие цветы предпочитают психологи.
- Класс! - сказала выскочившая в прихожую Люська. - Роза! Белая! Одна! Класс!
- Здрасьте! - выдавил капитан Самохвалов.
- Добрый день. То есть вечер. Сосисок хотите?
- Люся! - одернула ее Люба.
- А что? Это мои сосиски. А человек, может быть, голодный.
- Вообще-то я не ожидал...
- Меня, да? - встрепенулась Люська. - А я сейчас уйду.
- Нет-нет, - заторопился он. - Не стоит.
- Да брось... те, - добавила на всякий случай Люська. Все-таки, мент - лицо официальное. - Чего это я вам буду мешать? У вас амуры.
- Да я по делу.
- А я что говорю? В восемь вечера, с цветком в газете, самые дела. Вам хорошо, у вас Рыжего нет.
- Какого Рыжего? - окончательно застеснялся капитан Самохвалов.
- Это она про сына. Разувайся и проходи на кухню, Стае. - Протолкнув его в кухонную дверь, Люба зловеще прошипела подруге: - Люся, перестань!
- Все поняла, улетаю! - тут же чмокнула ее в щеку подруга.
- Никто тебя не гонит! - отчаянно вскрикнула Люба.
- Да мне и в самом деле надо домой!
- А Интернет?
- Я потом как-нибудь заскочу. Ну, пока!
Выскочив в коридор, Люська обернулась и подмигнула хитрым голубым глазом:
- Потом расскажешь.
... - Не обращай на нее внимания, - сказала Люба, заходя на кухню.
Стае, поддев вилкой сосиску, задумчиво разглядывал ее со всех сторон:
- Отчего же? Милая девушка. А почему такая толстая и бледная?
- Люська? - обиделась Люба за лучшую подругу.
- Сосиска.
- Молочная потому что.
- А... Единство формы и содержания. А ничего, - высказался он, откусив кусочек.
- Ты вроде по делу.
- Так что, и кормить меня не надо? Твоя подруга, между прочим, добрее.
- А ты осмелел.
- Так нас нее только что благословили. В прихожей.
- Люська не попадья, - хмуро заметила Люба.
- Значит, будет крестной матерью.
- А серьезно?
- Серьезно, я навел справки о Михаиле Стрельцове. Как ты и просила. И пришел об этом поговорить.
- Почему ж так поздно?
- Ты психолог. Догадайся.
Вместо того чтобы выставить его за дверь, Люба аккуратно развернула газету и вытащила из нее белую розу. Сердце не камень.
- Ну, давай поговорим о Стрельцове, - сказала она.
- Давай, - охотно согласился Стае. - Во-первых, ты так и не сказала, откуда узнала, что его убили. Только на этот раз давай без цыганки. Дело серьезное.
- Я веду частные консультации через Интернет. Павел Петрович Стрельцов, его отец, - один из моих пациентов.
- Ты ведешь частные... Люба, ты это серьезно?
- А что, закон это запрещает?
- Нет, конечно. Но почему не в поликлинике, как раньше? Почему через Интернет?
- Мне так удобнее.
- И ты лечишь Стрельцова-старшего от психической травмы? Есть от чего!
- Да?
- Его молодая жена третий месяц находится в следственном изоляторе! Дело скоро в суд передадут.
- И ни у кого не возникает сомнений в том, что Михаила Стрельцова убила мачеха?
- Дело настолько ясное, что сомнений не возникает: внезапно вспыхнувшая ссора, Стрельцов-младший заметно навеселе, да и юная мачеха не вполне трезва после двух бокалов шампанского, слово за слово, они вылетают на площадку перед лестницей, а в кадке с пальмой торчит ржавый нож. Она хватает нож и втыкает его в спину Михаила Стрельцова. Он падает вниз, весьма неудачно, и в довершение ко всему ломает себе шею. На ноже только ее отпечатки пальцев. Заметь: только ее. И ничьих больше. И наконец, свидетели.
- А кто свидетели?
- Ее родители, вот кто. Мать, конечно же, дочь выгораживает: "Я вошла в дом и сразу же увидела лежащего Михаила Стрельцова. Больше ничего не знаю".
- А отец?
- То же самое. Утверждает, что зашел в дом одновременно с бывшей женой. И тоже увидел лежащего Михаила Стрельцова. В доме никого больше не было.
- Прислуга, домработница?
- Приходящая. В огромном доме жили только трое: Павел Петрович Стрельцов, его молодая жена и сын. А в этот вечер в доме было пять человек. Один из которых сразу отпадает из подозреваемых, потому что Михаил Стрельцов труп.
- Она призналась?
- Кто? Полина Стрельцова? Нет. Третий месяц говорит одно и то же: "Когда выскочила из гостиной на шум, Миша уже лежал внизу.
Мертвый".
- А призналась в том, что ругалась с ним перед этим?
Факт ссоры не отрицает.
А из-за чего вообще вспыхнула ссора?
- Вот об этом молчит. Вообще, почему они были в постоянном конфликте со Стрельцовым-младшим - это загадка.
- Как почему? А наследство? То бы ему все досталось, а то молодой вдове, если бы Павел Петрович умер раньше нее. При такой разнице в возрасте это сомнений не вызывает.
- Но Михаил Стрельцов и сам был богатым человеком.
- Денег никогда не бывает много. Я не говорю, что все богатые обязательно жадные, но от денег никогда не откажутся, это точно. И то, что считают по праву своим, тоже не упустят. А может, он за мать обиделся? За ее светлую память?
- Дело я не смотрел, - задумчиво сказал Стае. - Разговаривал со следователем, который ведет следствие. Но насчет светлой памяти сомневаюсь. Не таким человеком был Михаил Стрельцов. Мне так кажется.
- А каким?
- Слушай, а нам это надо? Я занимаюсь делом твоего убитого мужа. А это, между прочим, верный "глухарь". Как всякое заказное убийство.
- Все-таки заказное?
- Кстати, я выяснил то, что ты просила. Ты была права: послание Ромео было отправлено из того самого Интернет-кафе, где работает Сергей Иванов. Телефонный номер зарегистрирован за ними.
- Не может быть! - охнула Люба.
- А что ты так напугалась?
- У Люськи же с ним роман! А он убийца!
- Прекрати паниковать! Если он Ромео, то у него в активе только угон машины и неудачное покушение на твою жизнь.
- А на жизнь Олега?
- Спорный вопрос, потому что когда машины столкнулись, он был уже труп. На жизнь трупа покушаться нельзя, даже если разница всего в долях секунды. Стрелял кто-то другой. А ты ничего нового не вспомнила?
- Нет, у меня голова все время занята Стрельцовым-младшим.
- И напрасно. Я ж тебе сказал, что дело готовится для передачи в суд. Следователь надеется на чистосердечное признание Полины Стрельцовой. Доказательства оперативники как-то не очень активно ищут, надеются опять же, что следователь выжмет из девушки признание в убийстве. Потому что и мотив, и орудие убийства налицо. Про ее отпечатки на рукоятке ножа я уже говорил.
- А если тебе все-таки посмотреть дело? И еще раз поговорить со свидетелями? С ее матерью и отцом?
- Пойми: они ж родители. И их позиция вполне закономерна. Зять-то убит. А посторонних в доме не было. Самое правильное говорить, что ничего не видели, ничего не знают. Может, докажут, что их дочь не убивала Михаила.
- Ну да! А труп повесят на привидение.
- Вообще, я не понимаю, чего ты суетишься?
- Ну не могли эти двое войти в дверь одновременно! Не могли! Стрельцов пишет, что они очень удивленно друг на друга смотрели. Встреча-то была неожиданной. А если бы бывшие супруги вошли в дом вместе, успели бы переброситься парой слов. Кто-то из них пришел первым, понимаешь?.
- И что, этот кто-то мог подняться бесшумно на второй этаж, взять из кадки нож, ударить повернувшегося спиной к незнакомому человеку Стрельцова-младшего и пулей слететь вниз?
- А если к знакомому? Почему ты уверен, что Михаил не был знаком с родителями мачехи? Он же говорил отцу о сюрпризе.
- О каком сюрпризе?
- Вот это ты и выясни. Поговори сначала с женщиной.
- С Алиной Линевой?
- Это мать Полины так зовут? Что-то знакомое.
- Ну да. Она ж актриса! Известная актриса. Долгое время играла в одном из крупных столичных театров, правда, была там на вторых ролях, но занята была почти во всех спектаклях. А когда сменилось руководство, ей оставили только маленькую роль в одном рядовом спектакле. И Линева тут же ушла, сейчас она на вольных хлебах.
- То есть?
- Играет в театрах антрепризы. Это когда...
- Можешь меня не просвещать. Чистая коммерция, знаю. Продюсер или режиссер вкладывают собственные деньги в постановку спектакля, собирается труппа из популярных актеров, не больше пяти-шести человек, играется один спектакль в неделю, небольшой зал, билеты по сумасшедшим ценам.
- Вот как? Так дорого? А я хотел сходить...- задумчиво сказал Стае.
- И в какой театр?
- Странное у него название: "Театр-Солнце", хотя находится в подвале жилого дома, где-то в центре Москвы.
- Слышала о таком, - задумчиво сказала Люба. - Ты говоришь, была все время на вторых ролях? Но в "Театре-Солнце" обычно играют только знаменитости! Настоящие звезды. Театра и кино.
- Может, она гениальная актриса, просто не везло?
- Что ж, сходи посмотри.
- А ты не пойдешь со мной?
- Нет, Стае. Извини, не могу. Спектакль заканчивается поздно, да и театр далеко.
- Я тебя с удовольствием провожу.
- Чтобы зайти на чашечку кофе и остаться на ночь? Но для этого необязательно идти со мной в театр.
- Правда?
Он посмотрел на Любу таким наивным взглядом, что она не выдержала и рассмеялась:
- Все твои маленькие хитрости шиты белыми нитками. Ты не умеешь ухаживать за женщинами, Стае.
- Странно, ведь я был женат. Как-то же мне удалось это сделать?
- У каждой женщины свой крест, - вздохнула Люба. - Мне почему-то достаются только разведенные мужчины. Надеюсь, ты официально в разводе?
- Это имеет большое значение?
- Для меня да. Я чужих мужчин не краду.
- Я в разводе. Официально. Так, значит, могу честно и открыто признаться в своих намерениях?
- Да и так все понятно...