Я опять шаркнула кроссовкой по полу, изо всех сил стараясь не выглядеть разбитой. А поскольку я не была уверена, что мне это удалось, я выбрала лучшую альтернативу - сменила тему.
- Мне нравится твоя стрижка, Паркер.
Рука Паркер взлетела к ее длинным, тщательно выпрямленным утюжком светлым волосам. Но вместо того чтобы самодовольно поправить прическу, как я того ожидала, она нахмурилась.
- Окей, одинокая белая женщина. Лесли их всего на сантиметр подровняла.
На это ехидное замечание Кейли махнула рукой:
- Да ладно тебе. Ты бы жутко разозлилась, если бы никто не заметил, - сказала она, толкнув меня локтем в бок. Она пододвинула к Паркер диетическую колу. - Держи. Тебе необходим кофеин.
- Ты просто богиня.
- Я знаю.
Пока я слушала их разговор, благодарная улыбка, которую я адресовала Кейли за поддержку, угасла. Интересно, каково это - иметь друзей, которые настолько хорошо тебя знают, что могут сделать заказ за тебя? Пока что я и с собственным заказом определялась с трудом.
- Ну так слушай… - начала Кейли.
Ее прервал скрип входной двери. На мгновение к запахам жареной курицы и жира добавились запахи асфальта и навоза. Вошли двое подростков: блондин с небольшим родимым пятном в форме подковы на лбу и брюнет с пятнышком красной краски на воротнике рубашки.
Это были десятый и одиннадцатый клиент с тех пор, как мы пришли.
- Фу, вы только посмотрите на Томми. Эти старые, грязные рабочие ботинки… - сказала Кейли, достаточно громко, чтобы ее голос был слышен за жужжанием блендера, и наморщила свой нос с горбинкой. - Позорище. Просто преступление. И Джексон ненамного лучше. Вы в курсе, что он планирует остаться тут, когда окончит школу, чтобы помогать родителям с магазином? Отстой.
Элла и Паркер согласно закивали.
- Плюс Джексон одевается так, словно он основатель клуба "худшая рубашка", - продолжала тем временем Кейли, от очередного приступа энергичности которой затрясся столик. - Рубашки с логотипом - тоже отстой.
Я попыталась возбудить в себе такое же чувство презрения к желтому логотипу на рубашке Джексона, но вместо этого увидела папу, болеющего за "Филлис" перед телевизором в нашей старой гостиной. В рубашке с их логотипом - белой стилизованной буквой "Р" - справа на груди.
Я натянула рукава папиной фланелевой рубашки на кисти и потерла пальцами изношенную ткань. Эта рубашка была уже настолько знакомой на ощупь, что я, наверно, узнала бы ее с завязанными глазами. Когда он умер тридцать пять дней назад, ему было сорок три, но все, что у меня от него осталось, - рубашка и горсть воспоминаний. Этого было слишком мало.
Кто-то настойчиво дернул меня за мешковатый рукав, я обернулась и увидела уставившуюся на меня Кейли. Увидела, что все трое уставились на меня.
- Что?
Кейли взглянула на то, как я прячу руки в рукавах, не слишком тактично откашлялась - кх-кхм! - и сверкнула в мою сторону ослепительной улыбкой.
- Мы привели тебя сюда, потому что подумали, что тебе стоит почаще куда-нибудь выбираться.
Элла закивала, а Кейли продолжила:
- Ну знаешь, иногда забывать о ранчо, маме…
- Этой рубашке, - вполголоса пробормотала Паркер.
Я напряглась, но, похоже, никто больше не услышал, что она сказала.
- …всяком, - закончила Кейли.
Папина смерть. Это у них называется "всякое".
Диванчик, на котором я сидела, неожиданно показался капканом. Я ошиблась. Ошиблась, подумав, что поход в кафе с Кейли, с кем угодно, поможет. Лошади на ранчо, по крайней мере, не считали, что меня можно починить с помощью мороженого.
Стоило этой мысли сформироваться, я поморщилась. По крайней мере, они старались помочь. Ну ладно, не столько Паркер, сколько Кейли. И Элла, как всегда, ненавязчиво, боясь кого-нибудь обидеть.
Они старались. Просто они не понимали.
- Спасибо, - наконец пробормотала я. Мне очень хотелось, чтобы они направили свой коллективный интерес на кого-нибудь другого.
К счастью, дверь рядом с кассой снова заскрипела, открываясь.
- Кто это? - спросила я, мысленно извиняясь перед вошедшим парнем, кем бы он ни был, за то, что назначила ему главную роль в своем отвлекающем маневре. Он прошел в кафе, высокий, худой, с копной темных волнистых волос.
Кейли широко распахнула свои карие глаза:
- Не знаю. Но хотела бы, он просто конфетка!..
Паркер притворно зевнула:
- Ты бы так сказала про любого парня, если он не местный и у него есть пульс. Хотя нет, часть про пульс можно опустить. - Но, когда она, вытянув шею, разглядела вошедшего из-за спинки дивана, Паркер сложила губы трубочкой и фальшиво присвистнула:
- Неплохо.
Не желая остаться в стороне, Элла тоже вытянула шею, чтобы посмотреть на новоприбывшего, который в этот момент диктовал свой заказ молодому прыщавому кассиру. - Может, он из Аннандейла? - предположила она, назвав ближайшую к нам школу.
Я отрицательно покачала головой:
- Когда он делал заказ, он сказал, что только что переехал сюда.
Паркер скривила покрытые розовым блеском губы, помешивая соломинкой в стакане с колой. Перед каждым глотком она не меньше трех раз поворачивала соломинку по кругу.
- Ну конечно. Как будто ты могла аж отсюда это услышать.
- Мила тихая. И внимательная, - сказала Кейли, смягчая резкость слов Паркер. Затем она рассмеялась. - Хотя, может, она все-таки прячет какой-нибудь навороченный слуховой аппарат у себя в ухе.
- Она протянула руку и шутливо дернула меня за мочку, и это ощущение вызвало всплеск воспоминаний.
Белые стены. Размытый силуэт мужчины в белом халате. Он протягивает руку, заталкивая палец мне в ухо.
Пытаясь вырваться, я толкнула стол, перевернув свой стаканчик с мороженым. Я обнаружила себя стоящей в метре от дивана и только тогда осознала, что я делаю.
- Господи, Мила, ты что как припадочная? - возмутилась Паркер. - Серьезно, объясните мне, кто-нибудь, почему мы с ней тусим?
- Помолчи, Паркер, она классная. В смысле, она же из Филадельфии. А ты где родилась? Ах да - в Клируотере.
Я стояла перед нашим столиком оторопев. В кои-то веки Паркер была права - я действительно вела себя как припадочная. Судя по пристальным взглядам и хихиканью вокруг, все остальные тоже так думали. Включая незнакомца. Стоя у кассы, он изучающе разглядывал меня своими голубыми глазами, такими светлыми, что они выглядели почти прозрачными.
Кейли протестующе замахала руками, между ее бровями появилась складка:
- Клянусь, я понятия не имела, что ты такая чувствительная. Уши больше не трогаю, обещаю, - но постарайся не позорить нас перед симпатичными мальчиками, ладно?
Выдавив из себя улыбку, я опустилась обратно на сиденье. Даже если бы я захотела объяснить им, что произошло, я не смогла бы, потому что сама не имела ни малейшего представления. Если только это не было как-то связано с больницей, в которую я попала после пожара. Может, мне там что-то делали с ушами, проводили какую-то процедуру?
Меня спасло хихиканье Эллы:
- Эй, а новичок-то до сих пор смотрит на нас.
- Благодаря Миле все до сих пор смотрят на нас, - пробормотала Паркер. Но мы все, конечно, тут же обернулись на парня.
Потертый деним, решила я. У него глаза цвета потертой джинсовой ткани.
На нем была белая футболка с длинными рукавами и облегающие серые брюки. А на ногах - кеды в черно-серую клетку.
- И никаких рабочих ботинок, - отметила я, обращаясь к Кейли.
- Тоже мне новость. Это первое, что я заметила.
Я сдержала улыбку. Ну конечно. Это я, как всегда, заметила множество деталей. Серую тень от его подбородка, которая говорила о том, что сейчас около пяти часов. То, как он оперся на стойку, уверенный, но не слишком приветливый, ссутулившись, давая понять, что не склонен сейчас к болтовне. То, как левый уголок его губ поднимался немного выше правого, из-за чего его улыбка выглядела очаровательно несимметричной.
Но тут работник кафе передал парню напиток, и тот вышел.
Кейли нарушила тишину, ударив кулаком по столу, из-за чего все наши стаканчики подпрыгнули.
- Вот о чем я говорю! Именно такие нам нужны в Клируотере - свежая кровь.
- Жаль только, Мила его спугнула своим прыжком, - съязвила Паркер.
Кейли заспорила, утверждая, что так лучше, чем если бы он нас совсем не заметил. Болтовня девчонок постепенно перешла с таинственных незнакомцев на любимых актеров, а я зарылась в папину рубашку. Мой взгляд скользнул к окну, но вместо того, чтобы смотреть на пастбища, я стала перебирать кадры воспоминаний, внимательно разглядывая каждый. Вот мы с мамой и папой готовим дома пиццу, и они, улыбаясь, пачкают мне нос кетчупом. Вот мы все трое сидим, уютно устроившись, на нашем темно-синем диване и играем в джин рамми.
Тут Кейли театрально рухнула в обморок мне на плечо, и картины прошлого пропали.
- Боже, в этом фильме про оборотней он просто секси. Но все равно в "Тристане Джеймсе, несовершеннолетнем солдате" он мне больше понравился.
Я встала, на этот раз намеренно.
- Мне нужно идти, - сказала я. Зная, что мама, скорее всего, расстроится, что я нарушила правило и вернулась пешком, и не слишком-то беспокоясь об этом.
Я вышла, не дожидаясь, пока Кейли успеет озадаченно попрощаться, а Паркер - закатить глаза во второй раз. И оказалась на улице. Подальше от девчонок, от запахов жарящейся еды, от незнакомцев и пластиковых столиков, от всего, что не имело отношения к Филадельфии.
Подальше от всего, что отрывало меня от вереницы воспоминаний в голове.
Глава третья
Следующим утром Кейли ворвалась в класс в еще большем возбуждении, чем обычно; каштановые волосы развевались у нее за спиной, когда она практически подбежала к моей парте. Но только разгладив самодельное черное платье - шила девушка мастерски, как на заказ, - поправив бирюзовые колготки с блестками и проведя указательным пальцем по верхним зубам, чтобы стереть несуществующие следы губной помады, она рухнула на стул за соседней партой.
- Ты его уже видела? - прошипела она и вытянула шею, осматривая по очереди каждый угол класса.
- Кого "его"?
Проведя собственный осмотр комнаты, я не увидела никого - и ничего - из ряда вон выходящего. Та же широкая классная доска на противоположной стене, та же доска объявлений, облепленная разноцветными листовками, гласящими "НАБОР В КОМАНДУ ПО ПЛАВАНИЮ!", "РЕПЕТИТОРЫ БЕСПЛАТНО!" и "ШКОЛЬНЫЙ ПОХОД! ОТДЫХ В КЕМПИНГЕ". Те же двадцать парт, расставленные в четыре ряда по пять на зеленом ковровом покрытии - похоже, его выбрали во время очередной вспышки принудительного укрепления традиций школы. Те же самые ученики рассаживались за парты. Тот же запах: аммиак-вперемешку-с-потом.
То же ощущение, что я оказалась одна в полной комнате незнакомцев. Кейли уверяла меня, что старшая школа города Клируотер - маленькая по сравнению с массой других школ, но, так как в Филадельфии я была на домашнем обучении, эта мысль меня мало успокаивала.
- Так нечестно, - вздохнула она, выпуская из рук рюкзак, который со стуком упал на пол.
Проигнорировав очередное, драматическое выступление от Кейли, я достала из своего рюкзака ручку:
- Ты это о ком?
Я скорее услышала, чем увидела, как Кейли застыла.
- О боже, Мила, смотри! - выдохнула она и так стремительно развернулась на стуле, что ударила меня по руке, выбив ручку… которая полетела прямиком в обтянутую серой футболкой грудь виновника ее фразы "о боже, Мила, смотри".
Моя рука рефлекторно рванулась вперед, на лету ловя метательную ручку. Отличный бы вышел сэйв, но рука владельца серой футболки, который попытался сделать то же самое, врезалась в мою. Сбитая с курса ручка упала и со стуком прокатилась по полу.
Лохматые темные волосы. Худое лицо. Глаза цвета светло-голубого денима - цвета любимых старых джинсов Кейли - которые на мгновение расширились. Мне едва хватило времени, чтобы все это заметить, прежде чем парень из "Дейри Куин" опустился на корточки за моим стулом.
Поднявшись, он молча протянул мне ручку. Кейли нарочито громко откашлялась - кх-кхм! - но я ее проигнорировала. Я была слишком занята попытками сбросить волосы на лицо, чтобы избежать демонстрации несомненно эффектного румянца во всю щеку.
Значит, все-таки я была права - парень из "Дейри Куин" учился не в Аннандейле. И я только что совершила на него нападение с применением письменных принадлежностей - впечатляющее проявление идиотизма, с которым могло сравниться только мое вчерашнее выскакивание из-за стола. Я молодец.
- Вот, возьми, - сказал он, на удивление глубоким голосом.
Забрав ручку и положив ее на стол, я обернулась, чтобы извиниться, но увидела лишь удаляющуюся широкую спину, и извинения замерли на моих губах. Разумный выбор. Чем дальше от этой странной девицы и ее невероятной летающей ручки, тем безопасней.
- Мужчину с таким голосом я бы не прочь видеть в своей постели по утрам, - прошептала Кейли, беззастенчиво пялясь.
- Кейли! - возмущенно прошипела я. Ее заявление одновременно шокировало и рассмешило меня. И хотя я старалась не таращиться на парня, как Кейли, у моих глаз было на этот счет своё мнение. Я заметила его сгорбленную спину в дальнем конце класса, его макушка была вровень с нижним краем светло-голубого плаката "КНИЖНАЯ ЯРМАРКА!". Максимальное расстояние, на которое он мог от нас уйти, - четыре с половиной метра, и он использовал каждый доступный сантиметр.
Очевидно, мое вооруженное нападение его не позабавило.
Глядя на него со своего конца комнаты, я обратила внимание, что только четыре пряди его волнистых волос достают до воротника оливковой рубашки, которую он носил незастегнутой, как куртку. Точно так же, как я носила папину. Обтягивающие штаны - на этот раз черные - опять-таки делали его больше похожим на скейтера, чем на фермерского мальчика. Сегодняшние черно-желтые кеды - Кейли была бы на седьмом небе - подкрепляли и завершали образ "не местного". Однако даже в нашей школе - в сельской глубинке Миннесоты - встречались разные личности, так что совсем уж неуместно парень не выглядел.
Раздался звонок на урок, долгий нестройный звон, сопровождаемый обычными смешками учеников.
Миссис Стегмейер прочистила горло, шлепнула журнал посещаемости на стол и сложила поверх него руки, сцепив пальцы, унизанные многочисленными кольцами. Четыре кольца были такими же, как всегда, но я заметила, что на указательном пальце правой руки она сменила толстое серебряное кольцо на три тонкие золотые полоски.
Когда болтовня стихла, комнату заполнил ее тягучий голос. Учительница характерно растягивала слова, что выдавало ее южные корни.
- Та-ак, внимание. Прежде чем мы перейдем к перекличке, хочу вам представить нового ученика. Хантер, пожалуйста, встань и скажи пару слов о себе.
Хантер шаркнул кедами под партой. Судя по тому, как он ссутулился, меньше всего ему сейчас хотелось выступать экспромтом. Я его понимала. Мне самой пришлось так представляться в этом самом кабинете меньше месяца назад. Когда все было для меня слишком новым и странным и сбивало с толку.
Если подумать, все не так уж и изменилось.
Хантер смахнул упавшую на глаза прядь, и каскад волнистых волос придал ему мимолетное сходство с собакой наших соседей, лохматым бриаром, который составлял компанию их лошадям.
Бриар мне тоже всегда казался симпатичным.
Он засунул руки в узкие карманы, встал в полный рост и медленно окинул взглядом класс, не глядя ни на кого конкретно. Когда Хантер посмотрел в мою сторону, я одарила его сочувственной улыбкой.
- Ага. Привет. Меня зовут Хантер Лоув, я из Сан-Диего, - сказал он. После еще одной безуспешной попытки смахнуть лезущие в глаза темные пряди, он упал обратно на стул.
- И это всё? - Похоже, краткость его выступления удивила даже миссис Стегмейер.
Он пожал плечами - свободный, красноречивый жест, после которого, пожалуй, слова стали больше не нужны.
Кейли наклонилась ко мне:
- Ничего, с такой внешностью никто и не ждет от него гениальности, - прошептала она.
Я вспомнила свою первую встречу с классом. Я тогда тоже не много рассказала. Интересно, тогда все так же подумали? Что мне извилин не хватает?
Я снова посмотрела на Хантера, чувствуя, как улыбка сползает с моего лица. Не то чтобы он мог это заметить. Он уставился в окно, созерцая вид, с которым я успела близко познакомиться за прошедший месяц. Я проследила за направлением его взгляда и подумала - интересно, он делает то же, что делала я? Смотрит и не видит футбольное поле, не видит тихую деревенскую улицу за ним, мечтая вернуться в другое время и место?
Во время урока я то и дело исподтишка поглядывала на Хантера, и каждый раз его голова оказывалась повернута к окну.
Как только прозвенел звонок с урока, Кейли выскочила из-за парты так, словно ее ударило током. Ее глаза были прикованы к парте у окна.
- Мила, скорей! - Воскликнула она и нетерпеливо замахала руками.
- Что случилось-то? - Так или иначе, я уже встала и надела рюкзак, когда Кейли схватила меня за руку и потащила между рядами парт. По дороге она чуть не упала, споткнувшись о фиолетовый рюкзак с пацификом, принадлежащий Мэри Стэнли, и сбила с ног Брэда Занзибара, который наклонился, чтобы завязать шнурок.
Ее траектория вывела нас прямиком к парте Хантера.
- Привет! Я Кейли, а это Мила. (Я попыталась отступить в сторону, но она схватила меня за руку и вытащила вперед.) Мы тут подумали, что тебе может понадобиться помощь, ты ведь еще не знаешь, где какие кабинеты.
Кейли сияла, покачиваясь на носках, а я застыла. Мы подумали? Это еще когда?
Я резко повернула голову в ее сторону, надеясь взглядом заставить ее взять свои слова обратно, но она либо не заметила, либо сознательно меня проигнорировала.
Хантер встал, закинул красный рюкзак фирмы North Face за плечо и засунул руки в карманы. Его взгляд метнулся в сторону Кейли, потом в мою, и снова вернулся к Кейли. Он пожал плечами. Разумеется, Кейли восприняла это как согласие:
- Отлично! - заявила она и даже пару раз хлопнула в ладоши, по-детски растопырив пальцы. - Следуй за мной.
И она засеменила вперед, по дороге незаметно пригладив волосы левой рукой.
Я осталась стоять, неловко переминаясь с ноги на ногу, гадая, кто должен пойти за ней первым, - проход был явно слишком узким, чтобы мы могли сделать это одновременно. И тут Хантер посмотрел на меня, задержав взгляд на моем лице на три мучительно долгих секунды. За эти три секунды я поняла, что при таком освещении его глаза выглядят более темными. Все тот же небесно-голубой цвет, но оттенок стал более весомым, более материальным. Наконец он сказал:
- Иди ты первая.
Эта фраза, произнесенная так запросто, его глубокий голос и легкая улыбка вкупе произвели на мои легкие своеобразный эффект: как будто я внезапно выдохнула и только тогда поняла, что до сих пор задерживала дыхание.