- Ну и что, Кларис? Мне нужны серьезные отношения, а не интрижка. Поэтому я предложила ему встретиться позже. Он и пригласил меня в "Лаперуз" на день рождения приятеля, потому что хотел как можно скорее познакомить меня с друзьями. Он заехал около восьми и тут же вернул портмоне.
- Ну и?
- Нет, Гастон, ко мне он не заходил, мы встретились у подъезда.
- Ты, конечно, не заглянула в портмоне?
- Нет. Мне и в голову не могло прийти, что он вытащит кредитку. А когда мы приехали в ресторан, за такси платил он.
- Ты позволила ему рыцарский жест? - хохотнул муж сестры.
- Нет, просто мы договорились, что обратную дорогу оплачиваю я.
- И дружеский ужин в придачу?
- Не смешно, Гастон, - сказала Кларис. - Омерзительная история.
- Пожалуй, - согласился Гастон.
Какое-то время мы ехали молча; молнии вспыхивали периодически, но грохотало уже где-то далеко. А потом сестра сказала, что, случись это с ней, она билась бы в истерике, я же удивительно спокойна.
- Это из-за грозы, Кларис. Я была в жутком состоянии, выложив все до сантима. Официант с метрдотелем даже помогли мне встать из-за стола. На нем еще была гора посуды после этого ужина, а я никак не могла осознать, как же я буду жить дальше?
- Ужасно, - сказала сестра.
За окнами лило как из ведра. Кларис осторожно вела машину. Я сидела вполоборота и видела ее профиль, светлый на фоне черных мокрых стекол. Уголок губ чуть-чуть подрагивал. Я обернулась к Гастону. Он почему-то поспешно отвел глаза и почесал нос.
- Понимаете, дело даже не в том, что я осталась без гроша, а в том, что меня обманули. Сознательно обманули вполне милые и культурные взрослые люди. Полчаса назад мы так хорошо болтали, танцевали, произносили здравицы, и вдруг я одна. И почему-то должна расплачиваться за всех. Может быть, я и сама накормила бы их, если бы они меня попросили.
- Серьезно? - не поворачивая головы, спросила Кларис.
- А почему бы и нет? Они же могли просто попросить, мол, так и так, у нас сейчас финансовые затруднения. Зачем заказывать столик в таком дорогом ресторане? Если у тебя туго с деньгами, затяни пояс до лучших времен…
- И питайся в "Макдоналдсе", - подал голос Гастон.
- Да где угодно. - Я обернулась к нему. - Только скажи честно, что у тебя нет денег. Но так? Заранее планировать пирушку за счет одинокой женщины, которая пытается устроить личную жизнь? Как так можно?
- Ужасно, - опять сказала сестра.
- Ладно я, я прекрасно обхожусь без семейной жизни, я всего лишь пыталась таким образом решить свои материальные проблемы. Я специалист, я найду работу. - Я снова перевела взгляд с сестры на Гастона. - А если бы на моем месте была другая женщина? Совсем другая, которая правда страдает от одиночества? Которой вдруг показалось, что она нашла своего мужчину? Деликатного, тонко чувствующего, красивого…
Гастон не очень уместно хмыкнул, но тут же спохватившись, серьезно изрек:
- Конечно, Беа, ты совсем другая, - и уставился в окно.
- Ну и вот… Метрдотель с официантом проводили меня до дверей, спросили, не вызвать ли такси, нужен ли мне зонт? Наверное, я их поблагодарила, я не помню. А потом вышла на улицу. И вдруг ливень и гроза. Знаете, это было, как если бы я вдруг оказалась на другой планете. Так красиво: все отражается в мокром асфальте, и как-то очень просторно, и дышится легко. И сверху льет такими ровными, как по линейке, светящимися струями. Я тут же промокла, очнулась и достала зонт. Он открылся не сразу, но я уже думала только о том, как и по каким улицам я пойду домой, и мне было совсем не страшно и очень хотелось жить, потому что… - Я не знала, как это объяснить, и растерянно посмотрела на сестру и Гастона.
- Потому что ты хорошо ориентируешься, - ласково подсказала Кларис.
- И дождь такой теплый, - добавил ее муж, глядя мне прямо в глаза.
- Да, теплый…
Из глаз Гастона в мои заструилось что-то совершенно незнакомое, я никогда не видела его таким. Это был совсем другой человек, а не самоуверенный, болтливый и вечно иронизирующий надо мной муж старшей сестры.
- Не переживай, прекрасная Беатриче. - Гастон подмигнул и опять сделался таким, как всегда. - Дадим тебе денег, а там, - он махнул рукой, - устроится и все остальное. Дадим ей денег, Лала?
- Конечно, дадим, дорогой. - Кларис остановила машину возле ворот их особняка; я даже не заметила, когда мы успели приехать. - Беа, пожалуйста, открой ворота. - И протянула мне связку ключей.
- Лучше я, - вызвался Гастон. Интонация, с которой он произнес эту короткую фразу, опять была мне незнакома, но именно такая интонация подходила к тем, минуту назад смутившим меня глазам.
- Сиди уж, дорогой, не буди детей заранее. Я ведь сто раз напоминала тебе прислать рабочих и наладить автоматику.
- Этот ключ? - уточнила я, открыла дверцу и выставила в нее зонт. Но его опять заело.
- Гастон, дай ей мой, - распорядилась сестра.
- Не нужно, я все равно мокрая. - Я повернулась, опуская ноги на землю из машины, и охнула от неожиданности.
- Ты же видела, что Беа хромает! - взорвался Гастон, а в следующую секунду он уже выскочил из машины, причем с Люком на руках и с раскрытым зонтом. - Болит нога?
- Да все в порядке, Гастон, - с опозданием сказала я. Я все еще сидела наполовину в машине. - Просто воды по щиколотку.
- Ты кто? - не узнал меня в темноте проснувшийся Люк.
- Это я, тетя Беа, малыш.
- Давай ключи. - Гастон смотрел мне прямо в глаза.
Я послушно протянула связку. Новое выражение его глаз и иная интонация завораживали.
- Ты хоть ребенка-то здесь оставь! - отчаянно воскликнула сестра.
- Моя любимая тетя Беа-Беа! - неожиданно громко проблеял Люк и радостно перебрался ко мне на колени.
- Тетя Беа? - раздался с заднего сиденья удивленный голосок Рене. - Моя тетя Беа? А где папа?
- Боже мой! - взмолилась Кларис. - Всех детей перебудили! - И перегнулась через спинку сиденья. - Спи, маленький, давай я тебя укрою.
- А папа? Где мой папочка? - трагически разрыдался Рене, вызвав аналогичную реакцию у своего брата, только что благополучно обмякшего, уткнувшись в мое плечо.
- Папочка сейчас придет, - медово заворковала Кларис. - Папочка откроет воротики и придет. Спи, мой маленький, мой сладкий, мой пряничек.
"Пряничек" несколько утих, но все так же настойчиво требовал папочку, одновременно ревнуя своего брата ко мне. Я же в свою очередь успокаивала Люка.
- Долго мне еще тут мокнуть?! - недовольно крикнул из темноты Гастон. - Ты собираешься заводить машину в гараж?
- Просто ужас какой-то. - Кларис вернулась к рулю. От одного звука папиного голоса слезы близнецов мгновенно высохли. - Ведь большие уже, почти пять лет, через год в школу. А ни на минуту не могут расстаться с отцом!
- Но ведь он же работает, а они целыми днями с няней?
- Вот именно, днями. А сейчас ночь - его время. Они ж не уснут, как бы поздно он ни явился. И он прекрасно это знает, а все равно… - Она растерянно взглянула на детей.
- Юбочный вопрос? - намекнула я.
- Именно… Рене, милый, да сиди же ты, не вставай на ходу! А утром - первым делом к папе в постель. Хорошо хоть перестали устраивать истерику, когда он уходит в контору. А я для них - пустое место, - горько шепнула она перед тем, как выключить двигатель. - Вылезай. Донесешь Люка? Я возьму Рене. Иди, малыш, к маме на ручки.
Но малыш не пожелал остаться у мамы на ручках, потому что увидел отца, запиравшего гаражные ворота, и со всех ног кинулся к нему.
Глава 2, в которой мы вошли в холл особняка
- А ты мне почитаешь сказку, тетя Беа? - подышав мне в ухо, громким шепотом спросил Люк. - Я сам умоюсь.
- Сказку про Кота в Сапогах? Или про Красную Шапочку?
- Нет, Беа-Беа, про Задига и дедушку пилоса!
- Философа, Рене, - поправил его Гастон.
У меня округлились глаза.
- Вы читаете детям Вольтера? - спросила я. - Они же маленькие!
Сестра выразительно вздохнула и повела бровью.
- Вот и хорошо, что маленькие, - сказал Гастон. - И не вздыхай, дорогая. Подрастут, не заставишь их читать классику.
- Ох! Ну наконец-то! - Из гостиной навстречу нам грузно спускалась Клементина. - Мадам Шанте ужасно волнуется! Она звонила восемь раз! Такое ненастье, я была уверена, что…
- Клементина! - Люк завертелся у меня на руках, давая понять, что его следует поставить на ноги. - А мы видели лошадку! Она сделала кучу для бабушки!
- … вы останетесь у мадам Шанте. Так рискованно, с маленькими…
- Все в порядке, Клементина. Мы уже дома, целы и невредимы.
Гастон широко улыбнулся, а Рене тем временем сполз по нему на ступеньку лестницы и авторитетно заявил:
- Знаешь, Клементина, тетя Беа почитает нам про Задига.
- Можешь тоже послушать, - разрешил Люк.
- Боже мой, Люк, Рене! - Кларис поморщилась. - В висках стучит от вашей болтовни. Клементина, ведите детей умываться.
- Нет, папа! - Рене топнул ножкой. - Хочу, чтобы папа!
- Это еще что за манеры! - возмутилась Кларис.
- Папа, папа! - поддержал брата Люк, но топать не осмелился и в поисках поддержки посмотрел на меня снизу вверх. - Беа-Беа, вели, чтобы папа!
- Папа сейчас повезет домой тетю Беа-Беа, - строго сказал Гастон. - А два тигра должны защищать маму и Клементину. Вдруг на них кто-нибудь нападет из джунглей?
- Крокодил? - Рене боязливо покосился в сторону улицы, а Люк прижался ко мне, обхватив за ноги.
- Разве ты не хочешь переночевать у нас? - с облегчением в голосе спросила сестра. - Передумала?
- Спасибо… - По тону Кларис я поняла, что должна срочно найти причину отказа. Решение Гастона и так застало меня врасплох, я вовсе не собиралась тащиться опять по дождю, пусть даже на машине. - Но…
Близнецы внимательно смотрели на меня: дескать, тетя Беа, а сказка? Их же родитель тем временем не менее пристально изучал лестничные перила. Он даже потрогал их рукой.
- …Геркулес никогда не простит мне, если я срочно не вернусь домой, - вывернулась я.
- Он вырос? - поинтересовался Люк. - Стал тигром?
- Растет потихонечку, - сказал Гастон. Теперь и в его голосе определенно присутствовало облегчение. - Идите умываться.
- Пойдем, пойдем. - Клементина взяла близнецов за руки. - Доброй ночи, Беатрис. Дети, поцелуйте тетю на прощание.
Я присела на корточки и постаралась поцеловать обоих одновременно, в противном случае эта процедура растянулась бы до бесконечности.
- Не забудь дать ей денег, Гастон. А то Беа постесняется тебе напомнить. - Сестра тоже поцеловала меня на прощание.
- Не постесняюсь, - заверила я. - Я верну, как только найду работу.
- Еще чего. - Гастон усмехнулся. - Я проведу их по бухгалтерии как благотворительность, и мне снизят налоги.
- Ты всегда так делаешь? - невинно спросила Кларис.
- Что именно, Лала?
- Не прикидывайся, ты прекрасно меня понял.
- Слушайте, - вмешалась я, - может быть, я поеду на такси, а вы наймете аудиторов?
- Отличная идея, Беа, обсудим по дороге. - Гастон улыбнулся и подставил мне руку кренделем. - Пока, дорогая! - Другой рукой он игриво приобнял жену за талию и звучно чмокнул в щеку.
- Невыносимый человек! - воздев глаза к потолку, устало пожаловалась Кларис и пошла в гостиную.
По-моему, на ее губах интимно мелькнула улыбка. Мне показалось? Или она действительно вдруг стала неуловимо похожа на Джоконду?..
Глава 3, в которой как обычно меня разбудил кот
Именно эту улыбку, скорее даже тень, проблеск улыбки на лице постоянно вздыхающей и озабоченно-недовольной сестры я вспомнила сразу, едва проснулась. Кот старательно скреб лапкой дверцу платяного шкафа. Мол, я вовсе не хочу мешать тебе спать, Беа, но я проголодался, а в шкафу - кто знает? - может быть, ночью завелся кто-нибудь свеженький и вкусненький.
- Прекрати, Геркулес. Дай мне еще поспать.
- Мырь, - деловито отозвался кот, изготовился к прыжку, грациозной тушей взлетел на туалетный столик и тут же принялся скидывать все лишнее по его мнению. Еще один способ заставить меня принять вертикальное положение. Первой со стуком приземлилась расческа, за ней - с характерным звуком брякнулись бусы, мягкая лапка примерялась к пудренице.
- Да прекратишь ты или нет?! - Я резко вскочила на ноги и чуть не вскрикнула: вывих нагло заявил о себе.
Кот невинно почесал за ухом, но пудреницу в покое оставил. Я нагнулась, чтобы растереть ногу, кот чем-то зашуршал за моей спиной. Я повернула голову: со столика беззвучно, одна за другой, планировали денежные бумажки. Геркулес с интересом наблюдал за их полетом, смахивая купюры порциями из пачки. И опять перед глазами всплыла джокондовская полуулыбка сестры. Она же сама поручила Гастону снабдить меня деньгами…
Я взяла кота на руки, он сразу теплой массой переместился на мое левое плечо и сладострастно замурчал. Я прошлась по комнате, чувствуя, как, несмотря на старания кота, меня начинает познабливать. Улыбка сестры висела передо мной в воздухе. Но ее вдруг оттеснили глаза Гастона - в них было то самое, новое, влажно-ночное выражение…
Хорошо бы сейчас постоять под душем и собраться с мыслями. Но постоять под душем - слишком большая роскошь в моем безработном положении. Я посмотрела на деньги. Они по-прежнему устилали пол. Много. Впрочем, только на первый взгляд. Я должна квартирной хозяйке за месяц, а завтра - срок платить за следующий. Конечно, можно попросить подождать еще, она мне поверит - я ведь живу у нее не первый год и всегда отдаю долги и любые проценты. А что, если взять и быстро, прямо сегодня, подыскать квартиру похуже? У меня полно газет со всякими объявлениями, вряд ли все уже сдано.
Стараясь не смотреть на деньги, я перешагнула через них и прошла в кухню. Геркулес все так же мурлыкал у меня на плече, но несколько переменил позицию, когда я приблизилась к холодильнику. Я опустила кота на пол и достала для него консервы, а для себя - зарядила кофеварку. Без мурчащей теплой тяжести на плече мне стало еще неуютнее. Возле кофеварки лежал пульт от телевизора; не придумав ничего лучше, чем включить электронный ящик, я начала открывать банку с консервами. Кот верноподданнически терся о мои ноги, помырькивая басом от усердия.
- Оставайтесь с нами! - бойко выкрикнула популярная телеведущая. - После рекламной паузы мы продолжим обсуждение темы: "Когда предательницей становится родная сестра". С вами программа….
Я чуть не порезалась о край банки, но договорить ведущей не дала. Геркулес воспользовался моим замешательством и малокультурно взлетел на стол. Отогнув вырезанный металлический кружок, я пододвинула банку коту. Кот попятился, вылупив янтарные очи: мне же полагается прогнать его со стола и переложить в мисочку содержимое банки.
- Ешь, ешь, приятного аппетита, - ободрила его я, дрожащими руками налила себе кофе и устроилась рядом с изумленным зверем.
Я все равно не смогла бы донести чашку в комнату, не расплескав. На соседнем стуле громоздились газеты с рекламой: а под ним валялась авторучка. Понятно, Геркулес наводил вчера порядок. Хоть что-то было так, как всегда. Я отпила кофе, придерживая чашку двумя руками, потом поставила ее на место, развернула первую попавшуюся газету и тут же наткнулась на театральные анонсы. Полстраницы занимало интервью с неким бульварным корифеем. Подзаголовок извещал крупными буквами: "Сестра жены отдалась мне, и я прозрел!"
- Проклятье! - Я отшвырнула газету и вздрогнула как от удара током - в тот же миг зазвонил телефон. Кот в панике спрыгнул со стола и с воплем ужаса заметался по кухне.
- Это невыносимо!.. - простонала я. - Хоть ты-то заткнись!
Кот послушно скрылся из поля зрения. Телефон продолжал звонить. Если это сестра, я скажу ей все.
- Слушаю. - А вдруг Гастон?
- Это я. Я нашелся, - бархатно заверил баритон, принадлежавший явно не Гастону. - Я прочитал объявление.
- Слушаю вас.
- Ты сейчас в халатике?
- То есть? Что вы имеете в виду, мсье?
- То, что у тебя под халатиком. Сними его. Я коснусь языком твоих тугих сосков и своим бархатным жезлом…
- Каким еще жезлом? Вы в своем уме?
- Скажи: "Да"! Да, да! - Он часто задышал. - Я возьму тебя! Я сведу тебя с ума! Ты будешь изнывать от страсти в моих объятиях! Вонзи в него свои острые зубки! Да, да!
- Идиот. Не смейте мне звонить больше. - Я брезгливо повесила трубку. Кот сиротски выглядывал из-за двери спальни. - Иди сюда, Геркулес. Иди, мой хороший зверь. Нам никто не нужен.
- Мырь, - согласился хороший зверь и на полосатых лапах понес себя ко мне.
Он едва успел вскочить на мои колени, как телефон зазвонил снова.
- Да! - раздраженно сказала я, собираясь дать достойную отповедь сексуально-озабоченному кретину.
- Мадемуазель Тиба? - поинтересовался быстрый женский голос.
- Да, добрый день, мадам. - У меня забилось сердце. Сейчас последует деловое предложение!
- Мадам Лебуафлори, - представилась она. - Я сотрудник службы персонала… - Она быстро произнесла название какой-то строительной фирмы. Разобрать я не успела, но это было неважно, главное - обо мне вспомнила удача! - Мы изучили ваше резюме, но прежде чем пригласить на собеседование…
- Спасибо, мадам Лебуафлори!
- Не за что. Я бы хотела задать вам несколько личных вопросов. Вы не возражаете, мадемуазель Тиба?
- Нет, что вы! Конечно, я отвечу.
- Вы пользуетесь очками?
- Нет.
- Очень хорошо, мадемуазель Тиба! Вы курите?
- Нет.
- Просто чудесно! Как часто вы посещаете дантиста?
- По мере необходимости.
- Мне нужны данные точнее. Я помогу вам, мадемуазель Тиба. Раз в год, раз в полгода, раз в месяц, раз в неделю?
- Не знаю. В последний раз я была у дантиста года полтора назад. Я вообще-то сметчик, а не теледиктор…
- Конечно, сметчик, конечно. Не волнуйтесь, мадемуазель Тиба. У вас есть домашние животные?
- Есть.
- Кошка? Собака? Другое?
- Кот. Лежит у меня на коленях. Очень ласковый, мурчит.
- Как вы сказали?
- Мурчит, в смысле мурлычет…
- Жаль. Мне очень жаль, мадемуазель Тиба, но у нашего патрона аллергия на кошек. Забудем о нашем разговоре. Всего вам доброго, мадемуазель Тиба.
- Подождите! Я ведь не собираюсь брать кота в офис!
- Всего доброго…
- Пожалуйста, не вешайте трубку, мадам Лефлорибуа!
- Лебуафлори. - Она кашлянула. - Желаю вам удачи.
Я услышала короткие гудки, но от расстройства все равно продолжала разговаривать с этой заносчивой маразматичкой:
- Очки, зубы, кошки! Американские предрассудки! Мы в Европе! Вы не имеете права отказывать мне из-за таких пустяков! Это незаконно! Это нарушение прав человека!
- Мырь-мырь, - философски изрек кот, устраиваясь на моих коленях поудобнее.
- Вот именно. - Я повесила трубку. - Дураки они все.
Телефон зазвонил тут же! Миленькая мадам Лебуафлори! Я так и знала! Вы передумали! Вы же понимаете, что это глупо!
- Алло! - с надеждой сказала я.
- Так, - сосредоточенно произнес мужчина. - Вы давали объявление?
- Допустим…