28
Ни Соррентино, ни Морганти не праздновали в этом году ни Рождество, ни Новый год.
Две тысячи первый перетек в две тысячи второй без пенящегося шампанского. В новогоднюю ночь, когда весь квартал шумно гулял, ставни двух квартир дома номер семь по улице Сталинграда оставались закрытыми.
По старой итальянской традиции в ту ночь кто-то выбросил из окна сломанную стиральную машину - к счастью, никто не пострадал. Но один ребенок все же остался без руки - когда запускал петарду китайского производства. Еще десять человек оказались в травмопункте.
Алессио в Новый год убежал на танцы и даже не удосужился поздравить родных. Зато отважился позвонить Артуро, но Сандра со злостью бросила трубку на рычаг. Новый год они с Анной встретили, сидя перед телевизором, в компании Фабрицио Фрицци, представлявшего Первый канал.
В квартире Франчески улеглись задолго до двенадцати. Энрико в семь проглотил ложку бульона и стал готовиться ко сну. То есть его подготовкой ко сну теперь занимались жена и дочь, так как он был ограничен в движениях.
Франческа закрылась в комнате и долго что-то рисовала в дневнике. Это были наряды, в которых она могла бы блистать в телевизионном шоу, в прайм-тайм. Она рассеянно слушала, как Роза разговаривает с котом в гостиной, как соседские дети взрывают петарды во дворе и играют в войнушку.
- Я Бен Ладен, - кричал кто-то из них, - сейчас я вас всех поубиваю!
Обе девушки, и Анна, и Франческа, мечтали выскользнуть из дому, встретиться в темноте, освещаемой только вспышками фейерверков, и прижаться друг к другу, как раньше. Но ни одна, ни другая не вышли из квартиры, все это были лишь мечты.
У одной отец был в бегах, у другой - прикован к инвалидному креслу. И столько времени уже прошло… Их дружба была подобна неразорвавшейся петарде, которую находят на улице, и она выбивает глаз тому, кто рискнет подобрать ее с тротуара.
В один из февральских дней Анна сидела за кухонным столом и выписывала в тетрадь латинские слова. Ей было скучно. Что толку от слов, что они могут изменить? Слова не помогают разобраться в том, что происходит вокруг…
Раздражение нарастало. В этом Пьомбино зимой ни хрена не происходит. Улицы пусты, все сидят дома и играют на компьютере.
Ей казалось, что лето уже не наступит никогда. Франческа… В памяти всплыла голая грудь подруги.
Как же все повернуть назад?
Анна вскочила, открыла холодильник и стала изучать его содержимое. Вытащила упаковку фарша, накрошила хлеб, размочив его предварительно в воде, смешала все вместе, завернула получившуюся тюрю в кусок фольги и бросила сверток в карман куртки. Надо пойти посмотреть, что там творится, - может, хоть что-то осталось по-прежнему?
На улице ей пришли на ум стихи Винченцо Кардарелли:
Февраль шаловливый,
Изменчивый, колкий,
Таящий обиды
На весну, которая вот-вот родится…
Эти стихи они с Франческой читали у доски в третьем или четвертом классе.
Анна скучала по Франческе, и с этим ничего нельзя было поделать. Ей очень хотелось быть с ней одним целым. Их глупая размолвка стала совсем уж невмоготу.
Девушка плелась по пустынному тротуару, удивляясь тому, что даже мопеды зимой припаркованы как полагается. Ску-ко-та…
На пляже было пустынно, на песке валялись пустые банки, использованные прокладки, стеклянные и пластмассовые бутылки. Обвязанные веревками зонтики гнили у бара с заколоченными окнами.
Дул холодный ветер. Анна в наглухо застегнутой куртке брела вдоль воды, стараясь не замочить обувь. Ей стало легче, когда она подумала, что через три месяца все изменится. Босоногие дети, бегающие по пляжу, Лиза и другие любители поиграть в карты, Нино и Масси, пинающие мяч… Разве может быть иначе? Скоро снова начнется купальный сезон, в баре будут продавать мороженое и фруктовый сок. В начале июня нужно будет пойти на рынок и купить новый крутой купальник, из тех, что становятся совершенно прозрачными, когда намокают.
А вдруг как прежде уже никогда не будет?
Анна сняла обувь, стянула гольфы, закатала джинсы до колен и вошла в ледяную воду. Превозмогая холод, она немного прошла вперед и забрела в тростник.
Все в запустении, какие-то ржавые кучи. Вон та красная лодка, на которой Анна в первый раз занялась любовью. А вот - голубая, где они сидели с Франческой. Анна подошла, поводила по днищу руками. Затем вложила два пальца в рот и переливисто свистнула. Она и не надеялась, что они придут. Если что-то сходит с рельсов, то это навсегда. Ее отца не было дома с ноября… Время от времени он звонил, но мать бросала трубку, едва заслышав его голос. "Безмозглый засранец… - говорила мать, - этот ваш отец".
Мой отец.
Они все-таки появились. Вылезли из-под лодок, из пустых бензиновых бочек. Их было много, она подсчитала - ровно двадцать одна душа.
Анна развернула фольгу. Коты были живы. Странно… Уже пять месяцев им не носят еду. Но они как-то выжили.
Почему Франчески нет со мной? Почему я одна кормлю эти вонючих котов, дерущихся между собой ради лишнего кусочка? Почему все уверены, что каждый новый день несет нам что-то лучшее, но на самом деле с каждым днем мы только теряем, теряем безвозвратно…
Эльбы сегодня не видно. В воздухе столько воды, что невозможно разглядеть даже знакомого силуэта горы Капанне…
Анна обернулась и заметила фигурку, сидящую на волнорезе, метрах в ста от нее. В лучах заходящего солнца невозможно было разглядеть, кто это.
Она представила, что это Франческа - или призрак Франчески, присевший на корточки.
Какая же она зараза, Франческа! Узнав, что стряслось с Энрико, Анна сразу же позвонила подруге, но эта сучка не ответила. И дверь тоже не открыла.
Почему она так себя ведет? Вот ведь ревнивая дура, лесбиянка сраная.
Мысль о том, что фигурка на волнорезе это и есть Франческа, заставляла чаще биться сердце Анны.
Хорошо, пусть она. Но что ей сказать? Слова здесь не помогут.
29
Они встретились субботним утром в продуктовом магазине в конце улицы Сталинграда.
Это был крохотный магазинчик, состоящий из одного помещения, где ящики с овощами стоят прямо на полу, а полки, набитые упаковками с печеньем и соками, того гляди рухнут.
В тот момент, когда Сандра заказывала продавщице пирожные и багет, зазвенел колокольчик входной двери. Обернувшись, она увидела Розу и на миг замерла от удивления. Всего за несколько месяцев Роза превратилась в старуху. Одевалась она всегда плохо, это да, но раньше ее лицо сохраняло свежесть, а черные волосы были аккуратно причесаны… Теперь же ее виски покрылись сединой, а вокруг глаз пролегли глубокие морщины. Щеки, свисающие ниже подбородка, имели желтоватый оттенок.
Роза волочила за собой пеструю продуктовую тележку с алюминиевой ручкой - ходить с такой за покупками отважились бы не в каждой деревне.
Узнав соседку, Роза опустила глаза.
Сандра поздоровалась. Роза кивнула и принялась копаться в ящике с сельдереем. Было видно, что она не рада встрече. Поняв это, Сандра попросила еще две булочки, бросила покупки в сумку и в спешке расплатилась.
Уже на улице она поняла, что трусость - последнее дело, и, присев на парапет, стала ждать, пока выйдет Роза.
Она хорошо помнила тот день, когда Роза рассказала ей про Франческу. Сандра не выносила несправедливости. Именно поэтому она была партийной активисткой, раздавала листовки, развешивала плакаты и готовила шпикачки на праздниках Единения и Освобождения.
По правде говоря, узнав про "подвиги" ее мужа, товарищи по партии стали посматривать на нее косо, ну и шут с ними. Даже если Артуро и не арестовали, младенцу было ясно, что он небезгрешен. Так было всегда, а она все-таки вышла за него замуж…
Вскоре из магазина показалась Роза и сразу поняла, что Сандра ее ждет. Вначале она испугалась, потому что вовсе не хотела разговаривать ни Сандрой, ни с кем бы то ни было. Однако, поколебавшись, она подошла и молча уселась рядом с соседкой. У нее разболелись колени, хотя она прошла всего несколько метров.
- Как дела, Роза? - спросила Сандра.
- Да не знаю даже, - ответила Роза. - Принимаю вот всякую гадость, лекарства… Они, по идее, должны мне помочь.
- Не надо бы тебе их принимать, они вызывают привыкание.
- Я знаю.
Женщины, не отрываясь, смотрели в одну точку перед собой.
- Я слышала о твоем муже, об аварии… Хотела зайти, но не знала, удобно ли… Сейчас ему лучше?
- Он как мертвец, - ответила Роза без всякой интонации. - Сидит все время в кресле, пошевелиться не может. Мы за ним ухаживаем. Дочка больше. Он зовет ее все время, хочет, чтобы она была ему нянькой… Хоть кулаки не распускает, - помолчав, добавила она.
- Ты же можешь развестись… - Сандра повернулась к Розе, схватила ее за руку. - Тебе надо попросить развод. Квартиру точно оставят тебе…
Роза грустно улыбнулась:
- Знаешь, я иногда об этом думаю. Говорю себе: позвони Сандре, предложи ей прогуляться. Почему бы вам не смотаться в центр? Потом… все остается как было.
Сандра перебила ее:
- Поверь мне, послушай меня! Я уверена, что квартиру отдадут тебе, а его выкинут, выкинут! - Она смахнула волосы со лба. - Ты поняла, Роза? Квартиру и алименты тебе обязаны присудить! Наберись смелости!
Роза пристально посмотрела на нее.
- Знаешь, - сказала она, - мне бы очень хотелось пройтись с тобой по магазинам в центре. - На ее лице читалось выражение легкого упрека. - Мне нужна была подруга вроде тебя, Сандра, кто-то, с кем можно поговорить - и сразу становится лучше. Я знаю, это моя вина, я совсем дура. Я и малой толики не знаю из того, что знаешь ты…
Сандра на миг смутилась, она не понимала, к чему Роза клонит.
- Зато я вижу, - продолжила Роза, с трудом поднимаясь на ноги, - что ты все разговоры разговариваешь, а развода не просишь. А муженек твой гуляет по Массе и Вьяреджо. Может, он там тебе рога наставляет? А ты тут в одиночку разгребаешь все проблемы. Ты - одна.
Сандра пришла в ужас, она совсем не ждала такого поворота.
- Ты все говоришь, говоришь, а в жизни у тебя все по-другому. А я не хочу остаться одной, как ты. Я лучше буду сидеть дома с парализованным мужем и принимать лекарства. Одинокие женщина в моих краях всегда плохо кончали.
Роза пошла прочь, волоча за собой продуктовую тележку. Хотя ей было всего тридцать четыре года, ее ноги уже распухли, как у древней старухи.
Сандре очень хотелось ударить соседку, но она оставалась там, где была, - на скамейке у магазина.
30
Нино и Масси раскрыв рот слушали Кристиано.
- Да не надо дарить ей цветы! Хватай ее и вали на капот! - поучал старший товарищ, да так громко, что сидящие за соседними столиками стали оборачиваться.
Алессио курил, не вмешиваясь в разговор.
- С бабами надо покруче. Раком ее, на заднем сиденье…
- Да, но у меня машины нет, - уточнил расстроенный Нино.
- Ну, мопед-то у тебя есть, - фыркнул Кристиано. Он собаку съел на этом деле и теперь делился опытом с молокососом, влюбленным в соседку.
Эти двое его уже достали, но он считал своим долгом объяснить, как устроен мир. Однажды он расскажет об этом Джеймсу: от одной этой мысли Кристиано раздувался от гордости.
- Короче! Нагибаешь ее над мопедом или можешь завалить на лужайке, на парковке какой-нибудь, смотри сам. Но не надо никаких цветов, сечешь?
Нино впал в задумчивость.
- Но ты совсем не знаешь Франческу… Это все очень сложно… Она в мою сторону и не смотрит… Нет, она та еще задачка…
Потеряв терпение, Кристиано со стуком поставил стакан на стол. Уже почти час он объясняет этим щенкам, как надо трахаться!
Он посмотрел на Нино поверх темных очков, купленных у марокканца, и сказал:
- Чувак, ты знаешь, сколько мне лет? - Он ударил себя кулаком в грудь и заявил: - Бабы дают мне чаще, чем кошек сбивают на дороге!
Алессио встал, чтобы взять еще выпивки. Он и так уже наслушался.
Нино и Массимо молчали. Нино представил кошку, замершую за отбойником автострады. Набравшись храбрости, она летит на шоссе, и вдруг - бам! Ее расплющивает машиной. Кошка - кошкой, но Нино не мог связать эту картинку с Франческой.
Настроение у ребят было приподнятое. Субботний вечер, на улице полно симпатичных девчонок в мини-юбках и обтягивающих джинсах - все говорит о том, что в их город наконец-то пришла весна.
Они уже больше часа сидели в уличном кафе бара "Националь". Через дорогу толпа ребятни играла в мяч, регулярно попадая в припаркованные автомобили. На скамейку рядом с памятником Антонио Грамши присели три старухи с крашеными волосами. Они сидели здесь каждый вечер и воспринимались как бесплатное приложение к памятнику.
- Вот, вот она!
Нино чуть не подпрыгнул, завидев Франческу.
- Не ори, чего разорался, - зашипел Кристиано. - Сейчас она пройдет, а ты сделай вид, будто и нет ее.
Нет ее - вот ведь сказал!
В коротенькой юбчонке, на высоких каблуках и в приталенной джинсовой куртке, Франческа выглядела сногсшибательно. У Нино аж кровь забурлила. И не только у него.
Пенсионеры, завсегдатаи бара, сидели, раскрыв рты от восторга.
Франческу сопровождала Лиза, год назад и не мечтавшая о такой жизни.
- Привет! - не выдержав, закричал Нино и неуверенно поднял руку.
- Привет, - безразлично процедила Франческа, едва взглянув в его сторону.
- Боюсь, тебе ее и через десять лет не трахнуть, - шепнул Нино Кристиано.
Но Нино не слышал его. Он как зачарованный смотрел на Франческу.
Девушки остановились перед витриной магазина и стали рассматривать бюстгальтеры. Франческа что-то говорила Лизе, и та восхищенно кивала.
Нино прокрутил в голове массу вариантов. Подойти к Франческе и поцеловать, не спрашивая разрешения… Нет, лучше так - проскользнуть в магазин и выйти с пакетами самого дорогого белья… Отлично, но у него нет денег даже на пиво…
Увидев, что Франческа с Лизой наконец-то оторвались от витрины и свернули на боковую улицу, он вскочил и бросил Массимо:
- Эй, пошли, а то упустим. - И они исчезли, не расплатившись.
- Ничего у него не получится, - усмехнулся Кристиано, провожая ребят глазами. - Франческа слишком крута для него.
- Да… - Алессио задумался. - После того как моя сестра связалась с Маттиа, они больше не разговаривают, представляешь? А ведь с пеленок дружили.
- Ну да, знаю. А твоя сестра и Маттиа… ммм? Чем они занимаются?
- Даже думать об этом не хочу. - Алессио поморщился.
Кристиано не смог сдержать смешка:
- Эх, сестричка…
- Странная она, эта Франческа… - снова заговорил Алессио. - Она все время у нас торчала… Я правда не понимаю…
- Да просто она ревнует к Маттиа, пройдет…
- Пройдет… - Алессио допил свой коктейль и внимательно посмотрел на Кристиано. - А может, и нет. Ее отец теперь дома все время сидит. Не думаю, что ей с ним легко. Он всегда был каким-то чеканутым…
Энрико не любили в микрорайоне. До аварии он никогда не ходили в бар и ни с кем не поддерживал отношений. После смены он сидел дома, смотрел телевизор или же копался в машине во дворе. Машина у него сломалась, из-за этого все и произошло…
- Сволочь он, - сказал вдруг Кристиано. - Попомни мое слово, Алессио, зуб даю, он специально прикидывается полоумным, чтобы пособие от "Луккини" получать.
Каждый год с наступлением весны молодежь Пьомбино тусовалась в центре города. Старшеклассники в серебристых "Найках" и рваных на заднице джинсах прогуливались от площади Бовио к площади Грамши, показывая себя и поглядывая на других. Напротив игрового клуба "Эксельсиор" собирались девчонки, одетые, как Бритни Спирс и вызывающе накрашенные. На своих ровесников они смотрели как на недоумков, интересуясь ребятами постарше. Угреватые толстухи тоже выползали под вечернее солнышко, но "мужское внимание" для них оборачивалось жвачками, прилепленными к волосам.
Лиза сочувствовала этим несчастным, ведь она и сама была такой. Она гордилась дружбой с Франческой, но одновременно и тяготилась ею. Это было тяжело - ощущать себя уродливым дополнением, антиподом красивой девушки. Она не могла понять, зачем каждую субботу подвергает себя этой пытке - прогулке с длинноногой блондинкой.
Дались ей эти прогулки…
Франческа не пропускала ни одной витрины: "Риплей", "Ринашенте", "Бенеттон" и что уж совсем непонятно - магазин "Красный свет", где продавали одежду для пожилых. Ко всему прочему, Лиза чувствовала себя виноватой перед Донатой, которую она оставляла дома одну.
- Шевелись! - раздраженно крикнул Маттиа.
- Сейчас, сейчас…
Анна сидела на блестящем скутере "Хонда-125" посреди "Фантомов", "Тайфунов" и "Чао", брошенных прямо на тротуаре, и пыталась подвести глаза, глядя в зеркальце заднего вида.
- Точь-в-точь Мойра Орфей. Хоть сейчас в цирк! - заявил Маттиа, когда она подняла голову.
- Да пошел ты!
Анна принялась перетряхивать сумку в поисках помады.
- Ты для кого так стараешься? Парень-то твой - я!
Анна фыркнула, продолжая искать помаду.
- Лосьон тоже взяла? - вне себя заорал Маттиа.
- А как без него снять макияж? Вдруг отец меня в таком виде застукает. Знаешь, что будет?
- Ремнем поперек спины перетянет, - заржал Маттиа, но потом уже серьезно спросил: - А что, он снова появился?
- Кто? Папахен? - Анна наконец нашла тюбик и аккуратно накрасила губы. - Он звонил на прошлой неделе, обещал вернуться. Мать говорит, что он сидит сейчас в Санто-Доминго на Гаити и кайфует себе между пальм…
Маттиа внимательно слушал.
- Да я его знаю, - продолжала Анна, - этот олух способен в любой момент заявиться! Он приедет, начнет пороть всякую хрень, притащит пирожные, конфеты… а как только увидит, что я накрашена, треснет меня по башке табуреткой.
- Ладно, давай уже, твой братан нас ждет.
- Сейчас, погоди. - Анна закрыла сумку, заблокировала руль и спрыгнула со скутера. - Лучше бы прогулялись, чем в баре торчать!
Ей совсем не хотелось сидеть в "Национале", вдыхать табачный дым и слушать глупые разговоры. Она мечтала об одном - случайно встретить на улице Франческу, но никому бы в этом не призналась, даже себе.
Когда девушки подошли к "Кальцедонии", Франческа снова остановилась. Именно в этот миг Маттиа и Анна пересекали дорогу. Лиза заметила их, но ничего не сказала подруге.
- Е-моё, какая телка! - произнес какой-то тип, сидевший в "Айс Пэлэсе", уличном кафе, примыкающем к магазину. - Малышка, не хочешь выпить с нами?
Франческа даже не посмотрела в его сторону.
- Пойдем, - повелительно сказала она Лизе и пошла вперед походкой манекенщицы.
- Что так пыжишься, смотри не лопни… - раздалось им вслед.
Прошлой весной субботними вечерами они гуляли здесь с Анной… Шли, прижавшись друг к другу, засунув руки в карманы джинсов. Первым делом они наведывались в табачную лавку за жвачкой, потом покупали фруктовый чай и лепешку с ветчиной за тысячу лир и наконец бежали в магазин "Гардения" воровать губную помаду.
Когда они с Анной потягивали ароматный чай из трубочек, Франческа была счастливее всех на свете. И ей плевать было на глупые реплики типа "Классно вы из трубок сосете!".