- Просто чувствую. В ней есть какая-то мягкость, плавность. В изящной работе по дереву, в витражах, - она оглядела комнату. - Да, этот дом определенно - элегантная леди.
- Как и ее хозяйка, - добавил Джон, и ее сердце отозвалось глубоким ударом.
И снова она разозлилась на себя за эту чувствительность. Наконец Эллисон сосредоточилась на стирании краски с пальцев. Она не отрывала глаз от рук, боясь встретиться с ним взглядом и снова утонуть в этих томных карих глазах. Она должна забыть, как идут ему белая футболка, обтягивающие потертые джинсы и серая ковбойская шляпа. Именно так и должен выглядеть настоящий ковбой, подумала Эллисон.
- К сожалению, таких подробностей я не помню, - ответил Джо и, заметив разочарование женщины, продолжил: Но я могу разузнать.
Он обвел взглядом резные панели и старинные двери, отделявшие гостиную от холла.
- Ты серьезно? Но как?
- Моя мать возглавляла историческое общество графства, пока они с папой не ушли на пенсию и не переехали в Калифорнию. Она больше не принимает участия в заседаниях, но у нее наверняка сохранились старые фотографии дома. А если нет, она точно знает, где их можно найти. Я позвоню ей. Посмотрим, что из этого получится.
- Это было бы замечательно, - воскликнула Эллисон, обрадованная этой информацией. - Если, конечно, у тебя найдется на это время.
- Конечно, найдется. Мама будет рада моему звонку, а особенно интересу к ее работе. Так что я даже могу получить с этого кое-какие бонусы.
- Хм, бонусы? Интересно.
- Например, посылку с помадкой домашнего приготовления. Пальчики оближешь.
На его лице появилась довольная улыбка. Эллисон тоже не могла не улыбнуться.
- Или посылку с печеньем, - продолжал он с блаженной улыбкой. - Овсяное с изюмом, мое любимое… Просто к сведению, если соберешься готовить…
Он снова улыбнулся. Так чувственно, что его мысли можно было читать как открытую книгу. Значит, он мечтает, чтобы его покормили с ладони. Овсяным печеньем с изюмом…
- Кстати, - произнесла Эллисон, меняя тему, - зачем ты приехал? И не говори, что хотел в очередной раз пригласить на ужин, потому что я уже объяснила, что не могу принять это приглашение.
Вот так. Так держать. Ей это удалось.
Осталось только вежливо выпроводить его и попрощаться по-соседски.
Элли снова украдкой бросила взгляд на топик, проверяя, все ли в порядке. Только теперь ее волновало не столько, сполз он или нет, сколько, как она в нем выглядит.
Женское тщеславие, отметила про себя Эллисон. Она уже и забыла, что это такое.
Лишние килограммы и возраст помогли ей со временем забыть это чувство. Что заставило ее надеть сегодня шортики и обтягивающий топик? Только вот Джон держал ее на руках как пушинку.
Но все равно, он не должен был видеть ее в таком облачении. Одно дело - Пэг, которую она не стеснялась, но этот ковбой…
Но, может, к лучшему, что он увидел ее такой - взрослой сорокалетней женщиной с морщинами и лишними килограммами. Может, это его охладит. Она старалась поддерживать форму, заботилась о своей внешности и была довольна собой, но у матери-природы, как известно, свои взгляды на красоту и молодость. Сколько угодно можно пытаться сохранять их, но годы все равно возьмут свое.
Вспомнив его отнюдь не равнодушный взгляд, Эллисон поспешила взять рубашку со стула и натянуть на плечи.
Открыв холодильник, она достала графин чая. Налив себе стакан, она предложила чаю и Джону, чтобы не показаться невежливой.
Он покачал головой:
- Спасибо, нет, я чай не пью. Предпочитаю воду. И раз ты отказываешься поужинать со мной, больше приглашать не буду. А как насчет танцев?
- Я не танцую, - сказала Эллисон, кидая пару кусочков льда в стакан с водой и протягивая мужчине.
Эллисон показалось, что его пальцы нарочно коснулись ее пальцев, когда он принимал стакан. Это прикосновение снова разбудило в ней бурю эмоций. Она вспомнила, как крепко и одновременно нежно он сжимал ее в своих объятьях. Было очевидно, что Джон сильный мужчина - годы работы на ранчо сделали его таким, но каким он был с женщиной - нежным или дерзким, - этого она не знала. Но если честно, хотелось бы узнать.
Перестань, приказала она себе.
- В кино ты, наверно, тоже не ходишь, так?
Красная от смущения, она покачала головой. Сидеть рядом с ним в полутемном кинозале и есть поп-корн из одного стакана? Никогда.
- У меня нет времени. Я слишком занята в лечебнице, и дома, как ты видишь, много работы.
Джон обвел ее долгим взглядом поверх стакана с водой. У Эллисон руки сами потянулись поправить пучок на затылке. Она поймала свое отражение в окне над раковиной и ужаснулась. Она выглядит просто кошмарно. Волосы заляпаны краской, ни грамма косметики на лице.
Ну и что, рассерженно подумала женщина. Она работает. И ей не нужно заботиться о том, чтобы на кого-то производить впечатление. Особенно на Джона Тайлера.
- Значит, я не могу пригласить тебя ни на ужин, ни на танцы, ни в кино. Придется придумать что-нибудь другое. Может, я помогу тебе с проводкой?
Только этого ей не хватало! Чтобы шикарный ковбой расхаживал по ее дому и предлагал свою помощь. К тому же ей не нужна была мужская помощь. Она сама со всем справится.
Она независимая, самодостаточная женщина. Только вот она совсем не разбирается в таких вещах, как проводка. Неужели у мужчин заложена в генах эта способность чинить такие нужные вещи? К тому же так приятно видеть, как счастлив бывает мужчина, когда ему представляется возможность помочь женщине…
- Я не могу просить об этом.
- И не нужно просить. Я сам предлагаю свою помощь.
- К сожалению, я не могу ее принять.
Джей Ти изумленно посмотрел на нее:
- Почему?
- Просто не могу. У тебя самого много работы, и нечего тратить время на меня. Как теленок, кстати? - добавила она, меняя тему. Пусть решит, что он ей не нужен, - ей все равно.
- Он идет на поправку. И я сам знаю, есть у меня время или нет. Так как насчет проводки?
Элли сама не поняла, как это получилось, но упрямый Джон Тайлер настоял на своем и работал с ней все утро до прихода Пэг. Потом они с Пэг красили стены, а он сновал туда-сюда по дому в своих ковбойских сапогах и проверял состояние электропроводки.
Ей было жарко от одного только его вида, а когда Джей Ти чуть позже снял футболку…
Пэг не нужно было тянуть за язык. Стоило Джону скрыться в подвале, как она тут же сообщила Элли, какой он горячий парень.
- Горячий парень? - фыркнула Элли. - Милая, ты что, начиталась женских журналов?
Пэг хихикнула.
- Слушай, я знаю, о чем говорю. Ты видела его мускулы?
- А Каттер знает, что ты разглядываешь других мужчин?
- Я разглядываю? Это ты от его груди глаз отвести не можешь.
- Неправда.
- А вот и правда.
Элли решительно вернулась к работе. Подруга была права. Она смотрела в его сторону, но только чуть-чуть и совсем незаметно, как ей казалось.
О чем она только думает? А главное - чем? Определенно не головой.
- Знаешь, о чем я думаю? - Пэг взяла кисть потоньше, чтобы заняться декоративными панелями.
- А если я не хочу знать?
- Я думаю, - не обратила никакого внимания на ее слова Пэг, - что ты обманываешь сама себя. Я думаю, - продолжала она, - что тебе нужно прислушаться к голосу своего сердца.
- Поверь мне, мое сердце молчит.
Это мое тело буквально вопит о том, как оно его хочет, сказала себе Элли. Как раз в этот момент Джон прошел мимо гостиной, и она не могла не бросить на него восхищенный взгляд. Какой же он все-таки привлекательный. Загорелый и мускулистый. Со связкой проводов на обнаженном плече.
Она никогда прежде не видела, чтобы джинсы так хорошо сидели на мужчине. О господи, так недолго и контроль над собой потерять. Сама не заметила, как увлеклась.
Но об этом она подумает потом, потому что сначала нужно узнать, откуда в доме запах пиццы.
- "От заката до рассвета", - объявил Джон, внося в гостиную коробку с пиццей. - Не знаю, как вы, а я умираю с голоду.
Он опустил коробку на газету на полу и поставил рядом коробку поменьше:
- Хлебные палочки и содовая.
- Я думала, ты ходил в хозяйственный магазин, - прокомментировала Элли.
Джон запустил руку в карман и продемонстрировал ей горсть гвоздей, показывая, что там он тоже был.
- Ой, я и не заметила, что столько времени прошло, - воскликнула Пэг. - Мне нужно забирать ребенка.
- Что? Ты уходишь? - Элли испуганно спустилась с лестницы, не желая оставаться наедине с Джоном Тайлером. Ей становилось все труднее думать о нем как о просто соседе. - Ты не можешь уйти! - растерянно пискнула Элли.
- Я что, мало работала сегодня? - пошутила Пэг, игнорируя мольбу о помощи во взгляде подруги.
- Нет, то есть да, ты хорошо работала, но тебе нужно поесть перед уходом.
- Я поем дома. Каттер и Шелби обещали привезти рыбы из похода. Надеюсь, ее можно будет есть.
Махнув рукой на прощание, она удалилась, оставив Элли наедине с мужчиной, который вот уже целый месяц пытался остаться с ней наедине.
- Ну что, - с невинным видом спросил Джон, - значит, у нас в конце концов все-таки будет ужин? Интересно получилось.
- Да, забавно.
Расчетливый дьявол.
Он знал, что она не устоит.
Какой же он красивый! И заботливый, подумала она, глядя на пиццу.
Ох! Если она откажется от ужина, это будет невежливо и неблагодарно с ее стороны. Она выставит себя настоящей стервой. Джон работал целый день, помогая ей с ремонтом, хотя она и не просила о помощи. Благодаря ему Эллисон сэкономила деньги и время.
Самое меньшее, что она может сделать, - это поблагодарить его.
- Я заплачу за пиццу, - сказала она тоном, не терпящим возражений.
Видимо, Джон решил не рисковать, потому что не протестовал, когда Элли достала из кошелька двадцатку и протянула ему.
- Хорошо, я позволю тебе сделать по-своему. Но только на этот раз, - он неохотно взял банкноту. - Имей в виду, в следующий раз плачу я.
Следующего раза не будет, сказала она себе. Уж это она знает наверняка.
- Да, мне это нравится, - сказал Джон, отвечая на вопрос Элли, нравится ли ему работать на ранчо.
Она решила говорить на безопасные темы за ужином. И сейчас они вели ни к чему не обязывающий разговор, уплетая пиццу с содовой.
Джон Тайлер снова надел футболку, Эллисон тоже была в рубашке - так она чувствовала себя намного спокойнее и безопаснее в его обществе. Видимо, ее неприличный топик был причиной его нескромного поведения, потому что больше Джон не делал откровенных намеков и предложений. А может, он просто устал. Он уже успел рассказать ей все про мать и сестер, одна из которых вышла замуж и живет в Калифорнии, а другая заканчивает обучение, и теперь пытался объяснить, почему вернулся на ранчо.
- Но прийти к этому было нелегко, - продолжал он устало. - Знаешь, как это обычно бывает: все, кто вырос на ранчо, стремятся как можно скорее вырваться оттуда.
Он потянулся к коробке за очередным куском пиццы.
Эллисон не могла не отметить, с какой потрясающей грацией он двигается. Было очень трудно поддерживать непринужденный разговор с таким мужчиной.
Он полулежал, опершись на локоть и согнув одну ногу в колене. Вся его поза говорила о том, что он чувствует себя полностью непринужденно и расслабленно. Но под одеждой дремали стальные мышцы, отметила Эллисон зачарованно. Она просто не могла отвести глаз от его мощных бицепсов и думать о чем-нибудь другом.
У Дэвида было тело бегуна. Высокий и худощавый, он не поражал ее воображение своими мускулами. А у этого ковбоя их было в избытке. И эти мускулы не из спортзала, они - результат каждодневной физической работы.
- И что же заставило тебя передумать? - поспешила спросить Эллисон, прогоняя прочь крамольные мысли. Как ей только пришло в голову сравнивать его с Дэвидом. Чувство вины перед покойным мужем охватило ее. С бешено бьющимся сердцем женщина мучительно пыталась сосредоточиться на ответе Джона.
- Много чего. После школы я переехал в Бузман, чтобы учиться в колледже. Мне понравилось жить в городе, и я переехал в Колорадо. И, предвосхищая твой вопрос, отвечаю: я изучал информатику.
Эта новость была совершенно неожиданной.
- Правда? - она не могла представить его компьютерщиком, которые все казались ей существами не от мира сего.
- Именно так, - улыбнулся Джон.
- И ты работал по специальности?
- Да, в Сакраменто, в компании, производящей компьютерные игры. Я много зарабатывал, создавая игрушки, имитирующие войну и нападения террористов.
Он замолчал. Какое-то время Джон просто сидел, уставившись в пространство. В комнате стало неожиданно тихо. Потом Джон вышел из своего транса и посмотрел на нее.
- Но ты ушел оттуда, - вставила Эллисон, чтобы продолжить интересный разговор.
Джон кивнул и сделал глубокий вдох, словно успокаивая себя.
- Почему?
Он недоуменно посмотрел на Эллисон.
- Почему?
Опять молчание. Еще один глубокий вдох.
- Потому что случилось одиннадцатое сентября. После этого зарабатывать на жизнь созданием военных игрушек мне стало не по душе.
Глава четвертая
Тишина в комнате стала зловещей. Джон тут же пожалел, что сказал ей это.
- Я потерял друга на настоящей войне, - нарушил он молчание, - в то время, как сам делал военные игрушки.
- Мне так жаль, - тихо ответила Эллисон, боясь этой новой стороны в биографии Джона, о существовании которой она даже не подозревала. Ей гораздо привычнее и спокойнее было думать о нем как о плейбое, простоватом ковбое с одной извилиной. И ей совсем не хотелось менять это мнение и думать о нем как о тонком и образованном человеке. Она уже начинала понимать, что Джон Тайлер - не простой человек, не рубаха-парень, и это ее пугало.
- Тот день изменил всю мою жизнь. Я понял, что ничего не изменится, что бы я ни сделал, и это меня убивало. - Он пожал плечами и отвел взгляд. - Поэтому я взял отпуск и полетел в Нью-Йорк, чтобы стать добровольцем. Через две недели я уже работал на разборке завалов. Там я понял, что слишком долго принимал жизнь как должное. Свобода, безопасность - то, что я считал неотъемлемым условием моей жизни, - оказались под угрозой. И я решил, что должен пойти дальше.
Она видела, каким жестким стало его лицо, как потухли живые карие глаза. Элли понимала, что он говорит уже не с ней, а с самим собой, вспоминая события, изменившие всю его жизнь.
- Я пошел в ближайший пункт и записался добровольцем в армию. Мной руководил патриотический долг и все такое, - добавил он таким тоном, что сразу стало ясно, что он теперь думает о патриотизме. Это был непродуманный поступок. И опасный. - И только после моего близкого знакомства с армией я понял, чего по-настоящему хочу и где мое место в жизни. Здесь. В Сандауне.
Не нужно было быть психологом, чтобы понять, что парню пришлось пройти через тяжкие испытания и что в этой истории много недосказанного, гораздо больше того, что он ей рассказал. Взгляд Джона стал совсем пустым и холодным. В его голосе не было никаких эмоций, когда он говорил об армии. Она вспомнила слова Пэг о том, что в Сандаун он вернулся совсем другим человеком. Видимо, это армия так изменила его.
Неужели он участвовал в военных действиях, ужаснулась Элли. Но решила не спрашивать, чтобы не усугублять ситуацию. Если бы он хотел, чтобы она знала, он сказал бы. Только вот она не хотела знать. По крайней мере ей так казалось. Это знание только ослабит ее сопротивление его обаянию. Однако чем более откровенным становился Джон, тем больше ей хотелось узнать о нем.
Ее тянуло к Джону Тайлеру. Она была заинтригована его полным тайн прошлым. Ей так хотелось смягчить боль в его карих глазах, когда он говорил об армии. И ее неудержимо влекло к этому мужчине. Как бы отчаянно Эллисон ни сопротивлялась этим чувствам, собственное сердце предавало ее.
Но это неправильно.
Дэвид был ее единственной любовью. Ее мужем. Она просто не может представить себя рядом с другим мужчиной. Ни в каком качестве - ни любовника, ни тем более мужа. Даже дружбу с другим мужчиной ей сложно себе представить. Вот почему ее так пугает это влечение к Джону Тайлеру.
- А что произошло с тобой? - внезапно спросил он, нарушив тягостное молчание.
От вентилятора, который Эллисон поставила на подоконнике, повеяло прохладным ветерком.
- Со мной? Ничего, о чем стоило бы рассказывать.
- Красивой женщине всегда есть о чем рассказать.
Щелчок. Словно повернули выключатель, и он снова превратился в развязного плейбоя.
- Ну… Моих родителей зовут Уорд и Джун Кливер, я выросла в предместье Чикаго с двумя братьями, которых обожаю.
- Как история из книжки.
Сначала ее жизнь и правда была похожа на сказку. Но только сначала.
- Да, - согласилась она с вымученной улыбкой.
Эллисон больше ничего не добавила. Она поменяла позу, пряча от него взгляд. Уткнувшись подбородком в поджатые колени, женщина уставилась на банку с содовой.
- Ты, наверно, была в детстве озорницей, - улыбнулся Джей Ти.
Эллисон расхохоталась.
- Вовсе нет, кто тебе это сказал? Моя подруга была самой популярной девочкой в классе, а меня всегда считали зубрилой.
- Да, нелегкая доля тебе выпала, - сочувственно покачал головой Джон.
- Мне это нравилось. Я всегда хотела быть лучшей по всем предметам. Жертвовала танцами, вечеринками, но дело стоило того. Я поступила в колледж, а потом в ветеринарную академию.
- Вот это мне непонятно. Почему ты решила стать ветеринаром?
- Почему? Потому что я люблю животных и мне нравится медицина.
Джон покачал головой.
- Я имею в виду, почему ты решила работать ветеринаром здесь?
- Ты спрашиваешь, почему я оставила своих кошечек и собачек и большую зарплату ради жизни здесь, в степном захолустье?
- Именно так.
- Мне нужны были перемены, - пожала плечами женщина. - Я хотела увидеть другую жизнь. И мечтала о горах.
Это было почти правдой. Ему незачем знать, что они мечтали об этом с Дэвидом, что это он хотел переехать сюда, что это его мечту она теперь воплощает. Фактически ему вообще незачем знать про Дэвида.
Ей было стыдно за свое явное влечение к Джону Тайлеру. Она чувствовала себя предательницей по отношению к мужу. И при этом говорить с ним о Дэвиде - она умерла бы от стыда.
- И все-таки, - добавил Джон, возвращая ее внимание к разговору, - здесь в округе сотни ветеринарных клиник для кошек и собак.
- Я знаю, - кивнула женщина. - И я почти согласилась на одну из них, но потом риэлтер дал мне бумаги доктора Себринга, и это показалось мне хорошей перспективой.
- Боли в спине, ночные дежурства, синяки на подбородке, - прокомментировал Джон.
Эллисон улыбнулась.
Несмотря на смущение и стыд, она наслаждалась его обществом и уже начала немного расслабляться.