- Секрета здесь нет, но я не уверен, что тебе интересно будет выслушивать подробности некой неприглядной истории, - усмехнулся он. - Кофе будем заказывать? Или продолжим осматривать парижские достопримечательности? В кафе можем заглянуть перед возвращением домой…
- По-моему, лучше побродить по старым кварталам…
Когда на Париж опустились легкие сумерки, Виктор и Мейбл, довольные прогулкой по городу, двинулись домой. За один день, словно наверстывая упущенные годы, они успели сблизиться, узнать друг о друге много нового, хотя некоторые подробности и не представляли софой ничего особенного. К примеру, Мейбл стало известно, какое вино предпочитает Виктор - красное или белое, пьет ли кофе с сахаром или без. Оказалось, что он любит мексиканскую кухню так же, как и французскую, но предпочтение отдает блюдам своей матери, приготовленным по английским рецептам.
Попутно выяснилось, что обоим нравятся одни и те же фильмы и режиссеры. Виктор рассказал об увлечении теннисом, плаванием и парусным спортом. На Корсике он частенько выходил в море на яхте. В юности научился вкусно готовить, помогая во время школьных каникул отцу в ресторане. Из легкого литературного жанра он предпочитал детективы, а из музыки - классическую. Однако эстрада нравилась ему не меньше, но в основном французская. Впрочем, он не преминул похвастаться, что владеет полной коллекцией записей с выступлениями Эллы Фитцджеральд.
- Мне она тоже нравится, - радостно воскликнула Мейбл.
- Прекрасно! - мгновенно подхватил Виктор. - У нас с тобой много общего…
Поначалу Мейбл весело смеялась, но потом несколько поостыла. Ей нужно было соблюдать осторожность и не распускать язык. Она слишком расслабилась в обществе Виктора, завороженная его обаянием, и едва не открыла ему правду о сыне. А как приятно было бы сказать с улыбкой:
- Знаешь, ведь Гэри твой сын!
Однако в подобном признании таилась большая опасность. Кто знает, как поведет себя человек, неожиданно объявленный отцом.
Она гадала об этом, прикрыв глаза и откинувшись на спинку сиденья элегантного "мерседеса". Из раздумий ее вывел голос Виктора:
- Как ты считаешь, нам лучше поужинать в ресторане или дома? Гости уже давно разъехались, так что мы будем одни.
- Оставляю решение за тобой, - улыбнулась Мейбл. - Если хочешь, пойдем в ресторан, я не стану возражать. Но и у тебя поужинаю с не меньшим удовольствием.
- Тогда давай остановимся на втором варианте. Я приготовлю какое-нибудь немудреное блюдо. Например, говядину с грибами. И, конечно, что-нибудь на десерт. А ты расположишься на диване с бокалом вина и будешь слушать Эллу Фитцджеральд. Как тебе мое предложение? Согласна? - Виктор остановил автомобиль прямо у входа в дом и заглушил двигатель.
Мейбл утвердительно кивнула, наслаждаясь окружавшей их тишиной. В окнах дома отражались малиновые блики великолепного летнего заката. Каменные стены тоже, казалось, приобрели красноватый оттенок. Все вместе очень естественно сочеталось с темным насыщенным цветом фруктовых деревьев и с более светлой зеленью полей, которые простирались до самого горизонта. У Мейбл возникло ощущение, будто она вернулась к себе домой.
- Виктор, почему ты не женишься и не заживешь здесь деревенской жизнью, о которой, кажется, мечтаешь? - спросила она, поддавшись внезапному душевному порыву.
Виктор повернулся и уставился на нее. Он смотрел так долго, что ее лицо заалело.
- Почему ты спрашиваешь об этом?
- Видишь ли, ты так расписал предстоящий ужин, что показался мне каким-то… домашним, - сдавленно произнесла Мейбл. В горле у нее пересохло, слова давались с трудом.
- Этакий идеальный муж, - усмехнулся Виктор. - Однако, как видишь, я до сих пор не востребован, да и сам не тороплюсь с выбором. Возраст позволяет. Впереди еще достаточно времени для поисков такой же идеальной половины. В подобных делах спешить не стоит. Кому, как не тебе, знать об этом…
Вот еще один намек на то, что я живу одна и воспитываю сына без мужа, подумала Мейбл и с горечью согласилась:
- Ты прав.
Ничего не поделаешь, мелькнуло у нее в голове, в свое время этот человек не счел ее достойной быть его супругой. Досадно лишь, что напоминание об этом до сих пор причиняет ей боль.
- Итак, едем в ресторан или ужинаем дома? - спросил Виктор.
- Разумеется, дома. Как я могу устоять против искушения попробовать блюда, приготовленные твоими руками! - воскликнула Мейбл преувеличенно весело. - Но у меня есть одна просьба: позволь мне еще разок позвонить в Бирмингем, ладно?
- Делай все, что сочтешь нужным. А я тем временем быстренько переоденусь и отправлюсь на кухню.
Поднявшись в свою комнату, Мейбл приняла душ и надела единственное привезенное с собой летнее платье из дорогого льна кирпичного цвета. Сунув ноги в те же кожаные сандалии, которые были на ней весь день, она вдруг сняла их и надела элегантные босоножки на высоких каблуках, в которых чувствовала себя более уверенно.
Напоследок взглянув на себя в зеркало и оставшись довольной собой, Мейбл присела на краешек кровати, придвинула к себе стоявший на тумбочке телефон и набрала номер Бетти. Однако, к ее удивлению, никто не ответил. Охваченная внезапным беспокойством, она ощутила неприятный холодок в груди, хотя здравый смысл подсказывал, что, если бы что-то случилось, она уже знала бы об этом. Подруга или ее муж непременно позвонили бы сюда и оставили сообщение тетушке Пам или Розали, которые, судя по всему, покинули дом Виктора не так уж давно.
Виктор тоже забеспокоился, увидев хмурое выражение на лице вошедшей в гостиную Мейбл.
- Что случилось? - быстро спросил он.
- Ничего особенного.
- Ты не хочешь говорить об этом?
Она покачала головой, принимая из рук хозяина бокал вина.
- У подруги никто не подходит к телефону, - со вздохом пояснила она. - Мне лишь хотелось спросить ее, как ведет себя Гэри. Может, пошли перед сном прогуляться.
Виктор присел рядом с Мейбл на диван и откинулся на спинку.
- И из-за этого ты разволновалась?
- Ну а как же?!
- Очевидно, ты из тех, кто всегда предполагает худшее?
- Возможно… - сдержанно улыбнулась Мейбл. - Я где-то вычитала, что мнительные люди не должны заводить детей.
- Ты могла набрать неправильный номер, - подсказал ей Виктор.
- Действительно! - Она поставила бокал на столик и потянулась за брошенной на диване сумочкой. Вынув блокнот, быстро нашла нужную страницу. - Нет, я набрала именно этот номер, - удрученно произнесла она, сверившись с записью.
Какое-то время оба молчали.
- Насколько я понимаю, появление на свет Гэри не было запланировано? - нарушил молчание Виктор.
Мейбл на мгновение замерла, после чего с трудом выдавила:
- Нет, не было.
- Представляю, какое сильное потрясение ты испытала, узнав, что беременна.
- Это все в прошлом… А сейчас я уже не смогла бы жить без сынишки.
Виктор протянул руку и сжал пальцы Мейбл.
- Посмотри на меня…
- Прошу тебя, не нужно… - Она опустила голову, пряча лицо.
- Почему? - Он поднял ее подбородок, заставив посмотреть себе в глаза. - Я всего лишь пытаюсь добиться твоего доверия.
- А может, стремишься воспользоваться случаем, как тогда в Оксфорде?
Мейбл понимала, что ее обвинение несправедливо, но чувствовала необходимость соблюдать дистанцию с Виктором.
В его темно-синих глазах промелькнул холодок.
- Вот, оказывается, что ты думаешь обо мне…
- Честно говоря, я совершенно не знаю, что и думать…
- Ну и хорошо.
С этими словами он решительно наклонился к Мейбл и поцеловал в губы; не обращая внимания на сопротивление, погрузил пальцы в ее волосы, а затем принялся ласково теребить мочки ушей, пока она с легким стоном наслаждения не разомкнула губы, впуская его язык. После этого поцелуй стал нежнее, хотя не потерял жгучести, и она задрожала от охватившего ее желания, понимая, что и Виктор испытывает те же чувства.
- Милая девочка моя… - горячо зашептал он.
Мейбл подняла на него взгляд, удивленная силой собственных ощущений. Казалось, еще мгновение, и она потеряет контроль над собой.
- Я знаю, что должен держать себя в руках, но ничего не могу с собой поделать. Ты сводишь меня с ума… - продолжал Виктор уже с отчаянием в голосе.
Охваченная трепетом, Мейбл потянулась к нему с ответным поцелуем, уже готовая сдаться, однако Виктор вдруг как-то странно напрягся и чуть отстранился. Он смотрел куда-то вниз.
Она проследила за его взглядом, и в ту же секунду кровь бросилась ей в лицо. Виктор наклонился и поднял с ковра фотографию, которая, должно быть, выпала из блокнота несколько минут назад. На ней был изображен Гэри - маленький мальчик в синих джинсах и ярко-красной курточке. Малыш широко улыбался в объектив фотокамеры. Снимок был вполне невинным, но вместе с тем носил обличительный характер.
Неудивительно, что Виктора потрясла фотография, ведь он увидел на ней себя. Увидел таким, каким был двадцать восемь лет назад.
4
В гостиной повисла гнетущая тишина, предвещая приближение чего-то ужасного и неотвратимого. Затаив дыхание, Мейбл ждала, что же будет дальше.
- Это Гэри? - Тон Виктора был зловеще спокойным.
Она вздрогнула, подняла на него глаза и глухо выдавила:
- Да.
Ее руки непроизвольно сжались, а тело сотрясла нервная дрожь, когда она услышала резкий уверенный голос:
- Это мой ребенок! Верно?
Мейбл прерывисто вздохнула. В прошлом она много раз представляла себе эту неизбежную сцену, но все же оказалась неподготовленной к ней.
- Скажи, я прав? - настойчиво повторил Виктор. Отложив фотографию в сторону, он взял Мейбл за плечи и слегка тряхнул ее. - Ради всего святого, ответь мне. Я имею право знать!
Потеряв способность говорить, Мейбл лишь растерянно смотрела перед собой. Так и не добившись ответа, Виктор отпустил ее и поднялся с дивана.
- Предупреждаю, я все равно выясню правду. В конце концов, потребую проведения анализа на ДНК. Так что не пытайся лгать мне!
- Гэри твой сын, - не своим голосом проговорила Мейбл.
Все! Заветные слова произнесены. Короткая фраза должна была стать судьбоносной. Казалось, прошла вечность, прежде чем он заговорил:
- Почему же ты ничего не сказала мне? Убежала из Оксфорда, даже не попрощавшись, скрыла беременность и столько лет держала меня в неведении, что я отец, что у меня есть сын!
- Послушай, я…
- Побоялась? Но чего? Гнева своей семьи? Ну конечно, не могла смотреть в глаза отцу и всем остальным, потому что ты вынашиваешь жалкого отпрыска корсиканца, носящего фамилию Корте.
- Не смей так говорить о моем сыне! - гневно воскликнула Мейбл.
- Он не только твой, но и мой! А ты захотела, чтобы он рос без отца. Что за дикость, скажите на милость? Эггертоны вновь пожелали скрыть от всех, что одна из представительниц их семьи вступила в порочную связь с мужчиной из рода Корте?
Только тут до Мейбл дошло, как Виктор расценивает мотивы ее поведения. Он приписал ей предубежденность бабушки, которую та испытывала к французам, особенно к корсиканцам. От этой мысли по спине Мейбл пробежал холодок.
- Послушай, ты ошибаешься… - прошептала она в отчаянии.
- Вот как? - Виктор нервно прошелся взад-вперед по комнате, потом остановился и устремил на Мейбл пристальный взгляд. - Тогда объясни, зачем понадобилось окружать рождение ребенка тайной? Растолкуй, почему не отвечала ни на письма, ни на телефонные звонки?
Мейбл задумалась. Удивлению ее не было предела. Ей казалось, что она чего-то не понимает. Виктор действительно звонил несколько раз, был вежлив и просил о встрече, но чтобы писать ей…
- О каких письмах ты говоришь?
- Только, пожалуйста, не делай вид, будто и почты уже не существует! - язвительно воскликнул Виктор.
Мейбл провела дрожащей рукой по лицу, пытаясь собраться с мыслями.
- Послушай, - осторожно начала она, - прежде чем продолжить разговор, давай вернемся ненадолго к событиям, случившимся в Оксфорде. Мы оба вели себя не лучшим образом. Я находилась под воздействием подсыпанного в мой бокал порошка, а ты… После… нашей близости ты ужаснулся тому, что произошло… Я ясно видела это по твоему лицу.
Но не могла же я винить тебя, зная, что ты связан нежными чувствами с Лорной…
- Связан нежными чувствами?! - оторопел Виктор. - Да что ты вообще знаешь о моих отношениях с ней?
- Ладно, не притворяйся! Я помню все, что было во время наших пасхальных каникул.
- По-видимому, ты помнишь то, чего я вовсе не знаю. Не понимаю, о чем ты говоришь.
Мейбл нервно потерла лоб. Уж не считает ли меня Виктор дурой? Ведь я своими глазами видела, как он целовался с Лорной. А совсем недавно упомянул о том, что она приезжала сюда.
- Значит, ты хочешь знать, почему я не сообщила тебе о рождении Гэри? Да потому, что давно поняла: ты не желаешь иметь со мной ничего общего! - с надрывом выкрикнула Мейбл, чувствуя, что бледнеет.
- Ты заблуждаешься, но сейчас речь идет не об этом… Я имел право знать, что стал отцом!
- Гэри мой сын! Верно, что зачали его мы, но это всего лишь случайность. Все могло быть иначе, если бы мы… любили друг друга и желали родить ребенка… Но Гэри появился на свет в результате нашей неосторожности. Словом, у меня имелись все основания полагать, что ты не нуждаешься в сыне.
Лицо Виктора посерело от гнева. Чувствовалось, что он с трудом сдерживает себя.
- Ты забыла одну интересную деталь. Ведь ты заявила мне, что принимаешь противозачаточные таблетки.
Мейбл опустила глаза.
- Я действительно некоторое время пользовалась ими, потому что мне прописал их гинеколог. У меня были проблемы с месячным циклом, - тихо пояснила она. - Но вскоре я отказалась от лекарств, опасаясь побочных явлений…
- Почему же ты солгала мне?
- Я сказала всего лишь то, что тебе хотелось услышать. В тот день ты достаточно сильно унизил меня. Как же я могла после этого обременять тебя заботой о моей персоне!
- Какое самопожертвование! - иронично усмехнулся Виктор. - Ты тогда солгала, но на этом не остановилась. Я отправился навестить тебя и обнаружил, что вы с Джоном улетели в Америку. Позже ты не ответила ни на одно мое письмо.
- Не получала я никаких писем, - раздраженно махнула рукой Мейбл.
- Значит, кто-то перехватывал их?
Кто мог это сделать? - задумалась Мейбл. Может, за ней следили. Кто? Неужели отец? Даже сама мысль об этом показалась ей оскорбительной.
- Итак, все выяснилось, - решительно заговорил Виктор, - и я знаю, как должен поступить. Мой сын приедет сюда и получит французское гражданство. Надеюсь, мне удастся очень быстро все организовать…
- Что?! - изумленно вскинула голову Мейбл.
- Ты слышала, что я сказал. Первые годы жизни Гэри провел в Англии. Сейчас ему пора перебраться во Францию.
- А если я захочу, чтобы мальчик остался на родине?
Прищурившись, Виктор смерил Мейбл пренебрежительным взглядом.
- Сейчас тебе лучше придержать свои желания при себе, - холодно посоветовал он.
- Ты не имеешь права так говорить!
- Имею. Потому что ты солгала мне, сознательно отстранив от воспитания сына в самые интересные годы его жизни. - Голос Виктора дрогнул, и он на секунду умолк. - Гэри мой сын и должен носить мою фамилию. А ты лишила его отца. Теперь мальчик будет находиться здесь, со мной. И точка!
Виктор направился к бару и плеснул в бокал виски. Сделав глоток, он подошел к камину, поставил бокал на каминную полку и замер, о чем-то задумавшись. Выждав несколько минут, Мейбл поднялась с дивана и подошла к нему.
- Послушай… нам нужно поговорить.
Он резко обернулся. На глазах у него тускло поблескивали слезы. К горлу Мейбл подступил комок.
- Ах, Виктор!.. - Она осеклась, не в силах продолжать.
- Уйди! Посиди пока на террасе, - бросил он, порывисто проведя рукой по глазам.
Однако Мейбл не послушалась и, шагнув ближе, прикоснулась к его плечу.
- Нет, я не уйду, пока мы не обсудим нашу проблему, - с запинкой прошептала она.
Однако Виктор отстранил ее руку.
- Не сейчас. Мне нужно побыть одному… Как же можно было скрывать, что у меня есть сын! Ты лишала меня ребенка, а Гэри - отца…
Слез на его глазах уже не было, но в лице сквозила глубокая печаль. Мейбл не удержалась, обвила его плечи руками и потянулась к нему губами. Поцелуй, словно током, пронзил обоих.
В следующее мгновение Виктор рывком прижал Мейбл к груди. Его ответный поцелуй, горячий и неистовый, растопил лед отчуждения, сковавший было обоих. Мейбл прямо-таки таяла в его жарких объятиях.
- Не нужно меня ненавидеть, - прошептала она едва слышно. - Мне этого не вынести…
- Что ты! Я вовсе не держу зла. Хотя другой на моем месте и впрямь возненавидел бы тебя.
Виктор обхватил ладонями ее ягодицы, крепче притягивая к себе, и она ощутила приятную твердость между его бедер. Конечно, он не мог не сердиться на нее, но его желание было сильнее гнева…
Если бы сейчас он уложил ее на пол и раздел, она не стала бы противиться. Напротив, с готовностью приняла бы его в себя и ответила со всей открытостью, на какую только способна. Ей даже стало неловко оттого, что она совсем потеряла над собой контроль.
А Виктор лихорадочно скользил ладонями по изгибам ее тела, наслаждаясь ощущением соблазнительной плоти под тонкой тканью платья. Он быстро расстегнул верхние пуговицы платья и проник под него рукой. Не успела Мейбл опомниться, как Виктор сдвинул вверх кружевной бюстгальтер и прильнул губами к соску обнаженной груди. Мейбл содрогнулась от возбуждения, почувствовав всю силу его страсти.
- Ты не представляешь, как я скучала по тебе, - призналась она.
- Скучала? Хотелось бы верить! - мрачно бросил вдруг Виктор, отстраняясь от Мейбл.
- Тебе стоило лишь позвонить мне или приехать во Францию. - Он тяжело вздохнул. - Ты носила под сердцем моего сына, а родив, прятала его от меня. Как это объяснить?
- Пожалуйста, перестань… Ну пойми же меня… - всхлипнула она, не в силах сдержать слезы.
- Да не плачь ты, - поморщился Виктор, наблюдая, как она пытается застегнуть непослушными пальцами пуговицы на платье. - Нам нужно серьезно поговорить о том, как побыстрее переправить сюда Гэри.
- Я съезжу за ним…
- Ну уж нет! - быстро возразил Виктор. - Этого я тебе не доверю. Будет гораздо лучше, если мальчика привезет Лорна. Уверен, она не откажется помочь мне.
- Что?! - воскликнула Мейбл, до глубины души возмущенная тем, что Виктор столь откровенно демонстрирует свою близость с Лорной, унижая тем самым мать своего сына.
Неужели этот тип такой бесчувственный?